Проблематика юридической природы санкций в международном праве.

В доктрине международного права при рассмотрении вопроса о формах ответственности государств традиционно уделяется большое внимание вопросу юридической природы международно-правовых санкций.

Во внутреннем праве можно выделить два основных значения этого термина. Во-первых, это правовые последствия правонарушения, зафиксированные, как правило, в качестве части правовой нормы и устанавливающие объем я формы ответственности за нарушение ее диспозитивной части, реализуемые в случае наступления юридического факта правонарушения, и, во-вторых, различные принудительные меры, хотя и связанные с поддержанием правопорядка, но не являющиеся юридическими последствиями правонарушений. Очевидно, что санкции второго рода не имеют отношения к институту юридической ответственности.

Данное подразделение санкций может быть применено к санкциям, известным международному праву, разумеется, с учетом международно-правовой специфики. Как известно, в нормах международного права отсутствуют конкретные указания на объем и форму ответственности за правонарушение, то есть отсутствует структурная часть нормы, называемая во внутреннем праве санкцией. Такие объем и форма ответственности либо устанавливаются по соглашению участвующих в правоохранительных отношениях государств, либо, и это характерно для международных преступлений, устанавливаются международным сообществом, которое применяет по отношению к государству-делинквенту принудительные меры.

Что касается принудительных мер, то они хорошо известны международному праву. Такие меры составляют основу дискреционных полномочий Совета Безопасности, имеющих целью поддержание международного мира и безопасности. Если говорить в самом широком смысле, соответствующем широкому понятию санкций во внутреннем праве, то все принудительные меры, применяемые по Уставу ООН, есть санкции. Кроме того, в некоторых случаях международное право допускает использование принудительных мер отдельными государствами.

В то же время в международном праве под принуждением, или санкциями, понимают либо меры международного сообщества, направленные на побуждение какого-либо государства выполнить свои обязательства или воздержаться от противоправного поведения, либо собственно санкции, то есть реакцию на уже имевшее место правонарушение. Как отмечает Г. И. Тункин, санкции в первом значении этого термина - действия принудительного характера вообще, а во втором - правовые последствия правонарушения, выражающиеся в применении к государству-правонарушителю мер принуждения. Эти две разные по своему характеру группы мер в международном праве часто трудноразличимы, а порой присущие им функции, с одной стороны, принуждения, не являющегося следствие" противоправного поведения, а с другой стороны, реакции на правонарушение, сливаются в одну в рамках одних и тех же действий. Это является результатом того, что международные органы, принимая решения о таких действиях, далеко не всегда четко определяют, где кончается присуждение в чистом виде и где начинается собственно санкция. Однако такое различие важно с точки зрения института ответственности, поскольку для него значение имеют в первую очередь санкции в собственном узком смысле этого слова. С таким разграничением согласны практически все юристы. Так, Р. Аго стоит на той точке зрения, что санкция правомерно осуществляется против какого-либо государства вследствие совершения международно-противоправного деяния этим государством.

П.М. Курис понимает под санкциями правовые последствия, выражающиеся в принудительном причинении определенных лишений государству, совершившему правонарушение. Такова же по существу и позиция Ю. Я. Михеева, который отмечает, что принудительные меры, применяемые Советом Безопасности, могут и не иметь характера санкции.

Вполне естественно, что, отдавая должное значению-санкции, которые могут применяться по отношению к государствам-делинквентам международным сообществом индивидуально или коллективно, юридическая доктрина уделяет большое внимание осмыслению их характера и функций. Вместе с тем порой высказывается точка зрения, что по-настоящему санкционный характер могут иметь лишь коллективные меры принуждения, а меры индивидуальной реакции на правонарушение такого характера иметь не могут.

Санкциям, как и другим юридическим последствиям международных правонарушений и преступлений, свойственны две основные функции -правовосстановительная и штрафная, карательная. И хотя представляется, что коллективным мерам санкционного характера в большей мере присущ карательный характер, а государство, реагируя, например, индивидуально на агрессию, более заинтересовано в правовосстановительном эффекте своих действий, вряд ли можно утверждать, что последние не выполняют и карательные функции. Разумеется, конечно, что воздействие коллективных акций такого характера в принципе Должно быть более высоким, чем действий отдельных пострадавших государств.

Видами международно-правовых санкций, применяемых государствами индивидуально, то есть в порядке самопомощи, являются реторсия, непризнание, разрыв дипломатических, консульских и экономических отношений, самооборона. К санкциям, применяемым через международные организации, можно отнести приостановление прав и привилегий, связанных с членством в этих организациях, отказ в членстве или исключение из международных организаций; принудительные меры, в частности, с использованием вооруженных сил, создаваемых для этого случая организациями.

В международно-правовой доктрине сложилась традиция рассматривать санкции в определенном отрыве от традиционных форм ответственности. Такой подход к проблеме санкций связан с тем обстоятельством, что, по мнению некоторых исследователей, например В. А. Василенко, санкции не являются формами ответственности. При этом он исходит из того, что те или иные формы ответственности, то есть определенные ограничения и лишения, реализуются в результате успешного применения принудительных мер, то есть санкций, и так или иначе связаны с собственным поведением государства-правонарушителя.

В то же время другие авторы полагают, что с появлением категории международных преступлений этот период выяснения намерений государства-правонарушителя может совершенно отсутствовать с точки зрения решения вопроса о применении по отношению к нему санкций. "Воля государства-агрессора,- пишет Ю. М. Рыбаков,- или его волевой акт, не имеет, на наш взгляд, существенного значения при установлении форм его ответственности за агрессию". По-видимому, часто недооценивается преимущественно карательно-штрафной характер санкций по сравнению с правовосстановительным в первую очередь эффектом традиционных форм ответственности. По крайней мере некоторые из этих санкций, являясь в случае международных преступлений принудительными мерами, результатом которых может быть также осуществление традиционных форм ответственности, в то же время могут и сами выступать способами осуществления ответственности, то есть представлять собой ее формы.

Если к государству-правонарушителю именно вследствие его преступного поведения применяются международно-правовые санкции, то в целом ряде случаев они имеют не только превентивный характер, но и являются сами по себе лишениями, ограничениями материального или нематериального, политического характера, юридическим основанием для возложения которых на него является факт неправомерного поведения. Подобный характер носят па существу такие индивидуальные санкции, как реторсии, репрессалии, разрыв отношений. Это же можно сказать и о санкциях, применяемых международными организациями. Например, лишение прав и привилегий, связанных с членством, исключение из организации могут быть формой нематериальной, а также материальной ответственности, а исключение из международного общения и применение централизованных мер принуждения могут означать очень серьезные лишения как материального, так и нематериального порядка.

Подход к санкциям как форме ответственности, несомненно, может иметь революционизирующее значение для всего института ответственности, поскольку тем самым даже в условиях международного сообщества, для которого в силу суверенности государств свойственна очень небольшая степень централизации, достигается определенная автономность функционирования этого института от согласия государств-правонарушителей. "Представляется,- указывает Ю. М. Рыбаков,- что вопрос о международно-правовых санкциях должен рассматриваться прежде всего как один из важнейших аспектов проблемы международной ответственности государств за агрессию и другие тяжкие международные преступления, а в более широком плане - и всей проблемы международной безопасности".

Применение санкций как формы ответственности открывает возможности для функционирования института ответственности в условиях отсутствия мировых вооруженных конфликтов. Однако этому, помимо очевидных политических трудностей, и в первую очередь нежелания западных Держав соглашаться на далеко идущие централизованные меры против государств, осуществляющих международные преступления, мешает и недостаточно четкое определение функций и характера международно-правовых санкций именно как формы ответственности государств.

Можно сказать, что международно-правовые санкции, известные международному праву и ранее, с появлением в международном праве категории международных преступлений превратились в основное средство борьбы с ними и реализации ответственности за них. При этом все большее значение приобретают санкции, осуществляемые международными организациями, и в первую очередь те санкции, решения в отношении которых принимает Совет Безопасности ООН.