Специфика употребления метонимии в литературном тексте

метонимия литературный синекдох англоязычный

Метонимия, как яркий символический троп, остается категорией описательной. Она создаёт и усиливает зрительно ощутимые представления, будучи при этом способом не прямой, а косвенной характеристики явления. В отличие от сравнения метонимия отметает все сопутствующие признаки, очищая, типизируя основной для данной ситуации признак. Ю.М. Лотман определяет акт метонимии как выделение существенно-специфического и элиминирование несущественного: "Эта часть женщины есть женщина". В этом смысле метонимию действительно можно рассматривать как художественную "стенографию». Метонимические связи переходят в метафорические, что представляет собой особый механизм эвристических функций языка, т.е. функций, направленных на поиск решений. Это становится возможным благодаря тому, что метонимические замены, опираются на определённую более или менее устойчивую семантическую модель. Так, метонимические сдвиги во многих случаях связаны с сокращением словосочетаний (изделия из стекла - стекло), т.е. внешне подобны таким фактам изменения значений, которые обусловлены контекстными связями слов. О том, что метонимия - контекстуальное выражение, писали многие исследователи. Ж.Лакан указывал на то, что метонимия основывается на связи слов (word-to-word connection), в то время как метафора это замена одного слова на другое. Именно поэтому метафора перефразируется в сравнение при помощи подсобных слов, а с метонимией этого сделать нельзя. Ещё раньше РЛкобсон определил, что для метафоры характерны отношения сходства (и, соответственно, парадогматические отношения), а для метонимии характерны отношения смежности (и, соответственно, синтагматические отношения). [13, c. 265-277]

Это вопрос, по мнению И. В. Толочина, более актуален для изучения художественной прозы, где различия между категоризацией по смежности и по аналогии существенны. В поэзии метонимия имеет подчинённый характер и может рассматриваться как частный случай метафорической категоризации.

Метонимические связи, основанные на смежности, очень разнообразны:

название символа, употреблённого вместо названия того, что он обозначает: throne, crown вместо "королевская власть", "престол";

название инструмента, орудия вместо названия действия: to give one`s heart to smb;

следствие вместо причины: he (рыба) desperate takes the death (глотает гибельный крючок);

название характерного признака вместо названия его носителя: blue suit grinned, т.е. характеризующая функция реализуется со знаком "минус";

абстрактные существительные, обозначающие эмоцию, состояние, процесс, употребляемые вместо названия их субъекта или объекта: subservivience sprang round the corner.

В этих и других метонимиях обычно имеет место процесс обобщения, когда мы имеем дело не с предметными представлениями, а с представлениями о предметных представлениях.

Можно сказать, что метонимия основана на фактической смежности, т.е. определённых знаниях. Например, знания о содержимом, когда вместо него называется контейнер (I`ll have a glass; the hall applauded); знание о вещах, которые сделаны из материала, называемого вместо них (a glass; an iron); знание о сфере деятельности, когда деятель употребляется вместо продуктов деятельности (to buy a Ford); знание того, что столица является символом государства плюс. географические познания (talks between washington and Moscow); знание о каком-либо событии, если вместо него называется место его действия (Watergate changed the politics); иногда это знание о полисемии, например, в случае названия причины вместо следствия (his natove tongue is German).[14, c. 63-89]

С точки зрения семантики метафора - комбинация референтов, приводящая к семантической концептуальной аномалии. Метонимия же действует иначе, не соединяя референты с противоположными семантическими маркерами. В терминах когнитивной лингвистики метафора предполагает наложение различных когнитивных моделей. Рассмотрим пример: "Sometimes too hot the eye of heaven shines" (Shakespear, Sonnet 18). В данном случае общего в категориях eye и sun, не принадлежащих одной модели, достаточно, чтобы метафорически обозначить солнце как "eye of heaven". Для выявления общих атрибутов не нужны глубокие знания о глазах и солнце. Достаточно образно представить, что оба круглые, или посылают людям взгляды или лучи, или "открыты" днем и "закрыты" ночью, а также то, что вид обоих может что-то рассказать, например, о настроении человека или о погоде.

Метонимия же реализует наложение внутри одной модели. Одна категория в пределах одной модели замещает другую. Следовательно, главная функция метонимического выражения - активизировать одну когнитивную категорию, соотнося её с другой в рамках одной модели, и таким образом выделить её саму или субмодель, к которой она принадлежит.

We need a couple of strong bodies for our team.are a lot of good heas in the university.

We need some new faces around here.

Очевидно, во всех трёх предложениях говорится о людях, но в каждом случае подчёркивается определённый аспект человека. В спортивном контексте первого предложения высвечивается модель physical strength, связанная с категорией body; в университетском контексте - модель intelligence, связанная с категорией head. Категория face особенно адекватна в контексте знакомства, потому что именно лицо мы обычно воспринимаем в первую очередь при встрече с незнакомыми людьми. [15, c. 172-193]

Интересно заметить, что категории и модели цели (target) довольно абстрактны, в то время как источника (source) - более конкретны. И хотя это наблюдение не основывается на тщательном и систематическом изучении обширного материала, оно тем не менее представляет определённый интерес. Можно предположить, что эти два списка демонстрируют то, что мы опираемся над модели конкретного мира, чтобы концептуализировать абстрактные явления. Другими словами, наша концептуализация моделей абстрактных категорий как бы "перемалывается" в нашем опыте общения с людьми, повседневными вещами, действий и событий.

Метонимические концепты ведут к концептуализации посредством связей (рефлективных перебросок). Когда мы говорим: "He`s got a Picasso in his den", мы не думаем только о самой работе Пикассо. Мы думаем о ней в связи с художником, его концепцией искусства, его техникой, его ролью в истории искусства и т.д. В этой связи мы относимся с почтением к работе Пикассо в нашем примере, даже если это только набросок, сделанный в юношеском возрасте. Таким образом, метонимический концепт "упоминание имени автора вместо его произведения" воздействует наши мысли и действия. Точно так же, когда официантка говорит: "The ham sandwich wants his check", человек нисколько не интересует её как личность, а только как клиент, поэтому предложение получается обезличенным.

Таким образом, как и в случае с метафорами, структура метонимических концептов - это не только язык, но и наши мысли, отношения и действия. Как и метафорические концепты, метонимические тоже перемалываются в нашем опыте. И в случае с метонимическими концептами это "перемалывание" более очевидно, так как обычно прямо указывает на причинные и физические связи.

Культурный и религиозный символизм - особый случай метонимии. В христианстве, например, голубь означает Дух Святой. Как и все метонимии, этот символ не случаен. Он есть результат слияния концепции голубя в западной культуре и концепцией Святого Духа в христианской теологии. Именно поэтому символом Святого Духа является голубь, а не какая-то другая птица. Голубь воспринимается как нечто красивое, дружелюбное, мягкое и миролюбивое. Для птицы средой обитания является небо, которое метонимически обозначает небеса, т.е. место обитания Святого Духа. Голубь - птица, которая летает грациозно, скользит бесшумно, и её можно видеть как в небе, так и на земле среди людей.

Таким образом, символические метонимии представляют собой связи между человеческим опытом и соответствующими метафорическими системами, характеризующими религии и культуры. Символическая метонимия как результат переработки человеческого опыта выступает средством понимания религиозных и культурных концепций. Так мы получаем культурные или кодовые метонимии типа crown (king), white collars и т.п. [16, c. 25-32]

Определения синекдохи

Прежде всего, необходимо уточнить, что именно в дальнейшем исследовании будет подпадать под понятие синекдохи. Чтобы выяснить основные характерные черты данного явления, проанализируем приведённые ниже определения синекдохи:

.Синекдоха - фигура речи, основанная на переносе значения по смежности, при котором часть замещает целое, единичный предмет заменяет целый класс, материал обозначает сделанную из него вещь либо обратное действие всего вышеперечисленного; разновидность метонимии (Макаренко Е.А., Богданова О.Г. «Стилистика английского языка») [Макаренко, Богданова, 2008: 26].

. Синекдоха - фигура речи (троп), при котором объект называют косвенно, либо называя только одну составляющую его часть (например, обозначая рабочий класс как hands), либо, - что происходит реже, - употребляя обозначение целого класса вместо одного объекта, входящего в этот класс (например, law вместо «полицейский») (Оксфордский словарь литературных терминов) [Baldick, 2001: 254-255].

. «Синекдоха - перенос значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними: употребление названия целого вместо названия части, общего вместо частного и наоборот» (Словарь-справочник лингвистических терминов) [Розенталь, Теленкова, 1976: 467].

. «Синекдоха - такой перенос значения, когда, называя часть, имеют в виду целое или, называя целое, имеют в виду часть целого: поэтому римляне называли синекдоху pars pro toto - «часть вместо целого» или totum pro parte - «целое вместо части» (А.А. Реформатский «Введение в языковедение») [Реформатский, 1996: 48].

Из приведённых определений следует несколько выводов. Первый из них: существует несколько разновидностей синекдохи, основанных на разных вариантах переноса значения. Во-вторых, данное явление основано на переносе значения, что роднит синекдоху с метонимией и метафорой. В-третьих, синекдоха является фигурой речи и, следовательно, может использоваться для усиления выразительности высказывания [Розенталь, Теленкова, 1976: 467].

Виды синекдохи

 

Существует целый ряд разновидностей синекдохи, при этом исследователи приводят различные точки зрения насчет того, является ли тот или иной перенос значения синекдохой. Тем не менее, все эти виды в той или иной степени основаны на генерализации (расширении) либо, напротив, конкретизации (сужении) исходного значения. В разных источниках среди видов семантического переноса называют следующие:

.Часть вместо целого: «эскадрон в сто сабель»; «Эй, борода!» (обращение к человеку с бородой);

.Целое вместо части: употребление слова Америка в значении «США»;

.Видовое понятие вместо родового: Пуще всего береги копейку (Гоголь) (в значении “деньги”);

.Родовое понятие вместо видового: «Начальство осталось довольно» (вместо «начальник») [Реформатский, 1996: 48];

.Единственное число вместо множественного: «медведь в этих лесах не водится»; «русский человек этого не может понять»; «студент теперь пошел пытливый, требовательный» [Поспелов и др., 1988: 297];

.Множественное число вместо единственного: «мы люди простые»;

.Материал вместо изделия: ivories в значении «клавиши фортепиано»

Два первых пункта приведенного списка обозначают два основных направления действия синекдохи - использование наименования части вместо целого (pars pro toto) и использование наименования целого вместо части (totum p ro parte), что встречается гораздо реже: lunch - meal taken > packet lunch - food for the meal [Елисеева, 2005: 19].

Пункт 7 является спорным, так как существует расхождение во мнениях, считать ли перенос, основанный на отношениях по типу «материал - изделие», синекдохой или же метонимией. А.А. Реформатский причисляет подобные отношения к метонимии [Реформатский, 1996: 48], в то время как Е.А. Макаренко и О.Г. Богданова вносят перенос по этому типу связи в список разновидностей синекдохи [Макаренко, Богданова, 2008: 26]. Причина подобного несогласия кроется в том, что до сих пор среди ученых отсутствует общепринятая точка зрения по поводу того, какие виды семантического переноса относятся к синекдохе, какие - к метонимии.

Синекдоха типов 1, 3, 5 также называется конкретизирующей, так как при ней происходит сужение понятия, перенос значения с целого на часть. Синекдоха типов 2, 4, 6, 7 - обобщающая, при ней наблюдается расширение значения, перенос его с более узкого понятия на более широкое.

Примечательным случаем конкретизирующей синекдохи являются бахуврихи, сложные слова, называющие человека или предмет по характеризующим его признакам, например, по части тела, одежде. Примеры бахуврихи: bigwig - «большая шишка», lazy-bones - «ленивый человек», sourbelly - «брюзга», blue helmets - «голубые каски», войска ООН» [Арнольд, 1986: 125] [«Субстантивные композиты-бахуврихи…»].

Синекдоха может быть общеупотребительной и индивидуальной; общеупотребительная делится на сухую и выразительную. Слова рот, лицо, рука, лоб, когда они служат для обозначения человека, - общеязыковые, общеупотребительные синекдохи, при этом лоб и рот - синекдохи, сохранившие выразительность. Юбка (ср. "бегать за каждой юбкой") - общеупотребительная синекдоха. Названия же многих других видов одежды, используемых для обозначения человека в такой одежде, воспринимаются как синекдохи индивидуальные. Например: "Подозрительные брюки были уже далеко" (Ильф и Петров). Контекстными, не языковыми употреблениями являются многие синекдохи, возникающие в разговорной речи. Например: "Не видите, я с человеком (т.е. 'с нужным человеком') разговариваю" [Рахманова, Суздальцева, 1997: 34].

Кроме того, существует классификация, согласно которой употребление множественного числа вместо единственного и единственного вместо множественного (типы 5 и 6) считается грамматической синекдохой, в то время как все остальные типы - лексической синекдохой [Рахманова, Суздальцева, 1997: 33-34].

Итак, синекдоха - неоднородное явление, однако все её разновидности объединены критерием смежности значений и количественным признаком соотношения понятий.

Бахуврихи

Бахуврихи - частный случай конкретизирующей синекдохи. Это сложные слова, называющие человека или предмет по характеризующим его признакам, например, по части тела, по одежде. Благодаря аналитическому характеру английского языка эта словообразовательная модель продуктивна и актуальна.

Бахуврихи, выраженные прилагательными, можно найти и в русском, и в английском языке: широкоплечий, сладкоголосый, mole-eyed, fair-haired. Однако подобные существительные более распространены в английском языке, тогда как в русском находятся только отдельные антропонимы - фамилии, прозвища типа Белоус, Кривонос и т.д. Английские бахуврихи, выраженные существительными, образованы путем сращения двух основ, находящихся в подчинительных отношениях: одна из них детерминирует другую.

wetback - «мокрая спина», нелегальный иммигрант из Мексики (переплывший реку Рио-Гранде);

redhead - «рыжеволосый человек»;

loudmouth - «крикун».

В данных примерах выделена некая отличительная черта, по которой описывается человек, и эта черта выделена достаточно буквально, однозначно. Правда, последний пример иллюстрирует дополнительный перенос значения, так как громким является вовсе не рот, а голос человека. Рот же, ротовая полость - один из инструментов, которые человек применяет для говорения, либо его можно расценивать как сосуд, из которого происходит голос. И в том, и в другом случае перенос является метонимическим.

Зачастую в бахуврихи синекдоха сочетается с переносом по сходству, и в одно сложное слово умещается суть целого высказывания-сравнения. Примеры этому:

butter-fingers - «растяпа», «неумеха», «руки-крюки». В сущности, это лаконичное выражение сравнения one's fingers are like butter. Так могут назвать неуклюжего человека, который если возьмёт что-то, то обязательно это уронит, как если бы его руки были скользкими как масло.

banana-head - балда, тупица. В английском языке существует целое словообразовательное гнездо бахуврихи с корнем -head: asshead, blockhead, cabbage-head и т.д. Логику словообразования у таких сложных существительных можно представить как smb. (a person) having a head like that of an ass, banana, block, cabbage. Здесь налицо сложный случай двойной предикации, отмеченный индикаторами having и like, первый из которых указывает на синекдохический перенос, а второй - на метафорический. Метафорическое значение появляется на основе сравнения описываемого человека с одним из свойств того предмета, который обозначен первой из основ.

«Географическая» синекдоха

Деление географических объектов и государств подвержено строгой иерархии. Моря являются частью океанов, страны - частью континентов, и сами страны подразделяются на регионы. В результате отношения часть-целое в отношении географии дают повод для синекдохи.

- England / Great Britain в значении «United Kingdom». Это один из наиболее очевидных и частотных примеров подобной «географической» синекдохи. Кроме Англии, в государство входят Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия, однако именно Англия является историческим центром формирования Соединённого королевства. Великобритания - название большего из двух Британских островов, на котором расположены три из четырех «провинций». Очевидно, что ни одно из двух обозначений не отражает полностью ни национальный состав, ни географическое положение страны. Однако сами по себе понятия England и Britain несут информацию о расположении и истории страны, определенный ассоциативный ряд. В первом случае он часто связан с английской культурой, политикой и историей (все основные политические решения принимаются именно в Англии), во втором случае - с островным положением и его последствиями (климат, изменчивость погоды, изолированность от континента).

Holland в значении «Netherlands». Подобное употребление встречается как в английском, так и в русском языке, приводя к ошибочному мнению, что эти понятия равны и взаимозаменяемы. Однако на самом деле Южная и Северная Голландия - только две из 12 провинций Нидерландов. Исторически они были наиболее развиты и наиболее известны за пределами Нидерландов, поэтому визиты иностранцев в страну часто ограничивались Голландией.

- Russia в значении «the Soviet Union». Россию, благодаря её известности и большой территории, часто упоминали, имея в виду весь СССР.

Разновидностью этого типа синекдохи являются случаи, когда говорят о столице, имея в виду целую страну. Например, такие заголовки газетных статей:

London Condemns Reception Lockerbie Bomber Received in Tripoli

Cairo refuses to let aid into Gaza

Подобное употребление, однако, может быть интерпретировано по-разному, так как, к примеру, мнение Лондона здесь обозначает как мнение Соединенного Королевства в целом, так и мнение отдельных влиятельных людей: королевы, премьер-министра или правительства. В первом случае имеем отношения Лондон - Соединённое Королевство и, следовательно, синекдоху типа pars pro toto. Во втором же случае отношения Лондон - британское правительство будут скорее отношениями наподобие «сосуд-содержимое», а значит, будет иметь место метонимический перенос. Точно такая же ситуация наблюдается в примере с Каиром.

 

Totum pro parte

Данный тип синекдохи встречается как в русском языке значительно реже, чем первый. Однако в английском перенос на целое вместо части более употребителен и имеет большее количество примеров.

- America в значении the United States. Еще один случай «географической» синекдохи. Название America относится к двум континентам, однако в разговорной речи и в публицистике оно часто означает только одну страну: США.

- he picked the telephone вместо «he picked the receiver». В современных радиотелефонах и мобильных телефонах весь механизм часто заключен в одном корпусе, поэтому физически «телефон» и «трубка» совпадают. В связи с этим, даже пользуясь обычными телефонами, в которых receiver является отдельной частью, люди привычно называют ту часть аппарата, которая находится в руке во время разговора, telephone.

sable в значении а) «соболий мех», б) «шуба из собольего меха». В первом случае для обозначения шкуры с мехом - части животного - называют всего зверя. Второе значение - интересный случай двойного переноса: 1) упомянутый totum pro parte; 2) перенос в связи с отношениями «материал-изделие».

the smiling year в значении «весна». Подобное употребление встречается в англоязычных поэтических текстах. В частности, можно найти его в переводах сонетов Петрарки на английский, а также в стихотворениях таких поэтов и поэтесс, как Хэлен Мария Уильямс, Филлис Уитли, Джордж Крэбб, etc.

- the car knocked out вместо «the engine knocked out». Генерализация в данном случае обеспечивает безусловное понимание ситуации даже людьми, не знакомыми с устройством автомобиля. К тому же, всегда есть вероятность, что кроме двигателя, сломалось что-то еще…