Зарубежные теории о поведении человека

Как видно из вышесказанного, в России происходил резкий взлет в развитии рефлексологии как науки о поведении, что привело к возникновению за рубежом аналогичных теорий. Среди западных психологических течений, изучающих поведение человека, наиболее известным является бихевиоризм. Его представители - это Джон Браадус Уотсон, Эдвард Торндайк, Карл Лешли, Эдвард Толмен, Кларк Халл, Берхауз Фредерик Скиннер, Джордж Мид и многие другие. Кредо бихевиористов выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поведение понималось как совокупность реакций организма, обусловленных его общением со стимулами среды, к которой он адаптируется.

Теоретическим лидером бихевиоризма был Д. Уотсон. Целью его работ являлось предсказание поведения и управление им. Знакомство с учениями И.П. Павлова и В.М. Бехтерева вселило в Уотсона уверенность, что именно условный рефлекс является ключом к выработке навыков, построению сложных движений из простых, а также к любым формам научения.

Находясь под влиянием позитивизма, Уотсон доказывал, будто реально лишь то, что можно непосредственно наблюдать. Поэтому, по его плану, все поведение должно быть объяснено из отношений между непосредственно наблюдаемыми воздействиями физических раздражителей на организм и его так же непосредственно наблюдаемыми ответами (реакциями). Отсюда и главная формула Уотсона, воспринятая бихевиоризмом: «стимул-реакция» (S-R). Из этого явствовало, что процессы, которые происходят между членами этой формулы - будь то физиологические (нервные), будь то психические, - психология должна устранить из своих гипотез и объяснений. Поскольку единственно реальными в поведении признавались различные формы телесных реакций, Уотсон заменил все традиционные представления о психических явлениях их двигательными эквивалентами./42, 216/

Таким образом, экспериментальной психологией была прочно установлена зависимость различных психических функций от двигательной активности. В частности, считалось, что мышление напрямую зависит от речевого аппарата, эмоции - от телесных изменений, зрительное восприятие - от движения глазных мышц и так далее.

Ссылаясь на это, Д. Уотсон доказывал, что объективные мышечные процессы можно считать заменой субъективных психических актов. Исходя из этого объяснялось также и развитие умственной активности. По мнению Уотсона, человек мыслит мышцами. Например, речь у ребенка возникает из неупорядоченных звуков. Когда взрослый соединяет со звуком определенный объект, этот объект становится значением слова. Постепенно внешняя речь ребенка переходит во внутреннюю, и эта внутренняя речь есть не что иное, как мышление.

Всеми реакциями, как интеллектуальными, так и эмоциональными, можно, по мнению Уотсона, управлять. Психическое развитие сводится к учению, т.е. к любому приобретению знаний, умений, навыков - не только специально формируемых, но и возникающих стихийно. С этой точки зрения, научение - более широкое понятие, чем обучение, так как включает в себя и целенаправленно сформированные при обучении знания. Таким образом, исследования развития психики сводятся к исследованию формирования поведения, связей между стимулами и возникающими на их основе реакциями (S-R). /42,217/

Исходя из этого, бихевиористы считали, что развитие зависит в основном от социального окружения, т.е. от стимулов, поставляемых средой. Таким образом, они полностью отвергали идею возрастной периодизации. В качестве доказательств они приводили свои многочисленные опыты, когда при целенаправленном обучении трехлетние дети умели и читать, и писать, и печатать на машинке. Был сделан вывод, что закономерности развития ребенка напрямую зависят от окружающей среды. Однако невозможность возрастной периодизации не исключала создание функциональных периодизаций, позволяющих установить этапы формирования определенного навыка.

Однако, несмотря на успехи в области формирования умений и навыков, Д. Уотсон вскоре оставил эту тему и начал изучение возможности контроля эмоционального поведения. Например, ему удалось экспериментально доказать возможность формирования реакции страха на нейтральный стимул. В его опытах детям показывали кролика, которого они брали в руки и хотели погладить, но в этот момент за их спиной раздавался громкий резкий хлопок. Ребенок испуганно бросал кролика. Опыт повторялся, и вскоре даже появление кролика вызывало реакцию страха. После закрепления негативной эмоции Уотсон еще раз изменял эмоциональное отношение детей к кролику, формируя интерес и любовь к нему. Для этого ребенку показывали кролика во время еды, и страх, не подкрепленный соответствующим стимулом, со временем проходил. Таким образом, Д. Уотсон доказал возможность управления эмоциональным поведением.

Работы Д. Уотсона получили в американской психологии широкую популярность. Его заслуга в том, что он расширил сферу психического, включив в нее телесные действия. Но он добился этого довольно дорогой ценой - отвергнув как предмет науки несводимые к внешне наблюдаемому поведению огромные богатства психики. Бихевиоризм стали называть «психологией без психики». Исключив сознание, бихевиоризм неизбежно оказался односторонним направлением. Распад изначальной бихевиористской теории свидетельствовал о слабости категориального ядра. Категория действия не могла успешно разрабатываться при редукции образа и мотива. Образ событий и ситуаций оказывался у Д. Уотсона низведенным до уровня физических раздражителей. Фактор мотивации выступал в виде примитивных аффектов (типа страха), к которым обращались для того, чтобы объяснить условнорефлекторную регуляцию эмоционального поведения. Сторонниками бихевиоризма были сделаны попытки усовершенствовать теорию, включив категории образа, мотива, психосоциального отношения и другие, что привело к появлению необихевиоризма.

Основными лидерами необихевиоризма стали Эдвард Толмен, Кларк Халл и Берхауз Скиннер.

Э. Толмен изменил первоначальную формулу бихевиоризма «стимул -реакция» на усовершенствованную им «стимул (независимая переменная) -промежуточные переменные - реакция (зависимая переменная)». Средним звеном являются недоступные прямому наблюдению психические моменты: знания, установки, ожидания. Главный вывод из опытов Э. Толмена свелся к тому, что, опираясь на строго контролируемое экспериментатором и объективно им наблюдаемое поведение, можно достоверно установить, что этим поведением управляют не те стимулы, которые действуют в данный момент, а особые внутренние регуляторы. Поведение предваряют своего рода ожидания, гипотезы. Положение о том, что психические образы служат регулятором действия, было обосновано гештальт-теорией. Базируясь на ней, Толмен разработал свою теорию, названную когнитивным бихевиоризмом.

Другой вариант среднего звена был предложен К. Халлом. Он ввел в формулу «стимул - реакция» потребность организма (потребность во сне, пищевую, сексуальную и др.). Потребности создают незримый потенциал реакции, придают энергию поведению. При подкреплении (понятие заимствовано у И.П. Павлова) происходит разрядка потенциала, ведущая к закреплению реакции в организме, т.е. образованию того или иного навыка, умения.

Б. Скиннер вошел в психологию в первую очередь как теоретик обучения, разработавший различные программы обучения и коррекции поведения. Одной из центральных идей Б. Скиннера является стремление понять причины поведения и научиться им управлять. Он полностью разделял мнение Д. Уотсона о том, что развитие есть научение, которое обуславливается внешними стимулами.

Исходя из представления о том, что не только умения, но и знания представляют собой вариации поведения, Скиннер разрабатывает его особый вид - оперантное поведение. В принципе он исходил из того, что психика человека основана на рефлексах разного рода и разной степени сложности. Однако, сравнивая свой подход к формированию рефлексов с подходом Павлова, Скиннер подчеркивал существенные различия между ними. Условный рефлекс, формируемый в экспериментах Павлова, он называл стимульным поведением, так как его формирование связано с ассоциацией между разными стимулами и не зависит от собственной активности субъекта. Так, собаке по звонку всегда дается мясо независимо от того, что она в этот момент делает. Таким образом происходит ассоциация между мясом и звонком, в ответ на который наблюдается слюноотделение. Однако, подчеркивал Скиннер, такая реакция быстро формируется, но и быстро исчезает без подкрепления: она не может быть основой постоянного поведения субъекта. /42, 225/

Исходя из этого, Б. Скиннер, во-первых, подкреплял только операции, которые совершает субъект в данный момент, во-вторых, сложную реакцию разбивал на ряд простых, следующих друг за другом и приводящих к нужной цели. Поведение, формируемое при таком подходе, было намного устойчивее, оно медленно угасало даже при отсутствии подкрепления. Кроме этого, даже одноразовое подкрепление может иметь значительный эффект, так как устанавливается случайная связь между стимулом и реакцией, и в том случае, если стимул был значимым для индивида, он будет пытаться повторить реакцию, принесшую успех.

Разработанный Скиннером метод программированного обучения давал возможность оптимизировать учебный процесс, разработать корректирующие программы для неуспевающих и умственно отсталых детей. Эти программы имели огромные преимущества перед традиционными программами обучения, так как давали возможность учителю проконтролировать и, в случае необходимости, исправить процесс решения задачи, мгновенно замечая ошибку учащегося. Кроме того, эффективность и безошибочность выполнения повышали мотивацию учения, активность учащихся. Появлялась и возможность индивидуализировать процесс обучения в зависимости от темпа усвоения знаний. /42,226/

Но у программ Б. Скиннера были и недостатки. Во-первых, экстериоризация обучения с целью поэтапного контроля действий тормозит развитие свернутых умственных операций; во-вторых, тотальный контроль за поведением при его коррекции недопустим, так как при этом нарушаются основные права детей. Несмотря на недостатки, подход Б. Скиннера дал реальную возможность корректировать и направлять процессы обучения и формирования новых форм поведения.

Еще одну теорию, изучающую поведение, разработал Курт Левин. Он назвал ее «теорией поля». По своим признакам она была близка к гештальт-психологии.

Понятие «поля» было заимствовано К. Левиным из физики и использовалось в качестве аналога гештальта. Личность представала в виде «системы напряжений». В процессе жизни личность перемещается в окружающей среде (или в жизненном пространстве), одни части которой ее отталкивают, а другие - притягивают. На основе этой модели проходило изучение мотивов поведения. В частности, был открыт так называемый «эффект Зейгарник», констатирующий то, что энергия мотива, созданная заданием, при прерванном действии не исчерпывает себя, а сохраняется и преобразуется в память о нем.

Другим направлением стало изучение уровня притязаний. Это понятие обозначало степень трудности цели, к которой стремится субъект. Ему предъявлялась шкала заданий различной степени трудности. После того, как он выбрал и выполнил (или не выполнил) одно из них, у него спрашивали, задачу какой степени трудности он выберет следующей. Этот выбор после предшествующего успеха (или неуспеха) фиксировал уровень притязаний. За выбранным уровнем крылось множество жизненных проблем, с которыми повседневно сталкивается личность - переживаемые ею успех или неуспех, надежды, ожидания, конфликты, притязания и др. /5, 54-55/

Проводя подобные эксперименты, К. Левин пришел к выводу, что отрицательное влияние на поведение имеет и завышенный, и заниженный уровень притязаний, так как в обоих случаях нарушается возможность установления устойчивого равновесия со средой. Его исследования доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение может определять деятельность человека. Наличие таких мотивов поведения дает возможность человеку преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов. Подобное поведение было названо Левиным волевым, в отличие от полевого, возникающего под влиянием сиюминутного окружения. Таким образом, К. Левин пришел к понятию временной перспективы, которая определяет поведение человека и является основой целостного восприятия себя, прошлого, будущего.

Подход К. Левина отличали следующие моменты: во-первых, энергия мотива замкнута в пределах организма, т.е. индивид и его окружение выступили в виде нераздельного динамического целого, во-вторых, мотивационное напряжение может быть создано как самим индивидом, так и другими людьми (например, экспериментатором). Тем самым за мотивацией признавался собственно психологический статус, т.е. она не сводилась к биологическим потребностям.

От анализа поведения индивида, одиноко перемещающегося в своем психологическом пространстве, К. Левин перешел к исследованию группы, перенося на этот новый объект свои прежние схемы. Это направление было названо «групповой динамикой». Теперь уже группа трактовалась как динамическое целое. При этом сущностью группы считалось не сходство или различие ее членов, а их взаимосвязь. Эта новая исследовательская программа отразила актуальные социальные запросы общества.

Таким образом, К. Левин стал создателем новых областей и в социальной психологии, и в психологи личности.