Историко-правовой аспект развития личных неимущественных прав и обязанностей супругов

неимущественное право обязанность закон супруг

Сведения о семейном укладе, до принятия христианства, весьма немногочисленны и отрывочны. Семейные отношения регулировались в этот период обычным правом. Личные отношения между супругами во многом зависели от формы брака.

При похищении невесты она становилась собственностью своего мужа, поэтому в отношении нее возникали права скорее вещного, чем личного характера. При купле невесты, и особенно заключения брака с приданным по соглашению между женихом и родственниками невесты возникали, отношение между женихом и этими родственниками, которые несколько ограничивали власть мужа. Развод в тот период производился свободно.

С принятием христианства на Руси брачно-семейные дела были отнесены к компетенции православной церкви. Наблюдалась тенденция рецепции византийского брачно-семейного законодательства, основанного на канонических представлениях о браке. Номоканон - собрание византийского семейного права, состоящее из канонических правили светских постановлений византийских императоров. В последующем Номоканон был дополнен постановлениями русских князей. Русский перевод Номоканона с этими дополнениями получил название Кормчей книги. В Кормчей книге мы находим определение брака: «Брак есть мужеви и жене сочетание, и событие во всей жизни, божественная и человеческая правды общения». Следовательно, брак представлял собой союз двух лиц для рождения детей и избежание греховной жизни, он должен был заключаться единожды и длиться всю жизнь супругов. Содержание христианского брака противоречило пониманию брака в язычестве, допускавшем свободу разводов.

В духе христианского учения действовали важные принципы супружества: единая фамилия, общее место жительства, единый социальный статус. На этих трех постулатах должна была существовать семья. Принцип единой фамилии никогда не подвергался искажению - речь, правда, шла о фамилии мужа.

В 1714 году было введено новое правило, согласно которому наследница недвижимого имения могла вступить в свои права только тогда, когда ее настоящий или будущий муж возьмет ее родовую фамилию - в противном случае оно переходило в собственность государства. Указ просуществовал только семнадцать лет, но он никак не менял принцип супружества. Принцип общего места жительства состоял в том, что супруги должны были жить вместе. Причем конкретное место жительство супругов не имело особого значения, так как по началу родители молодоженов выбирали место проживания сообразно возможностям семей. Как правило, в боярской и княжеской среде брачующихся отселяли в отдельный терем, для того чтобы они скорее привыкли к новому общественному положению.

В крестьянской среде молодожены проживали с родителями мужа, потому что молодая жена бала важна в качестве рабочей силы. Среди зависимого населения местожительства супругов определялось по принадлежности крепостного своему владельцу: «А будет доведется отдать кому по крепости жену, а нея есть муж, отдать за жонкаю и мужа...». Совместное проживание было распространено и на солдатских жен, которые живя у помещиков, могли их покинуть и отправиться жить по месту службы мужа. Супруги продолжали жить вместе и тогда, когда мужа ссылали за преступление. Одним из первых исключений из этого правила было то, что в случае ссылки жены муж не должен следовать за нею в место отбывания наказания. Это было первое исключение. За ним последовали новые, изменившие принцип совместного проживания супругов.

Новый указ Петра I о разрешении женам не следовать в места ссылки их мужей, продолжил тенденцию пренебрежения одним из основ супружества. Аналогичное исключение было сделано и для солдатских жен, которым разрешалось не следовать за мужьями в места их службы. Развивая эту мысль, законодатель впоследствии почти полностью отказался от необходимости соблюдать принцип единого проживания супругов для семей рекрутов. Не соблюдая принцип совместного проживания, законодатель считал, что супруги по-прежнему состоят в браке. Создавалась двойственная ситуация, при которой муж и жена так долго жили врозь, что начинали ощущать себя свободными от брачных обязательств.

Такое положение приводило к заключению бигамистических браков. Несмотря на то, что церковь наказывала виновных пресечь это явление было трудно, так как церковь должна была вести борьбу с государственными указами. Во всех остальных случаях принцип совместного проживания супругов действовал, и лишь контроль за его соблюдением возлагался на Синод. Нововведения светского законодательства, однако, приводили к тому, что подданные попросту игнорировали постановления Синода о необходимости соблюдать единое местоположение супругов. Последний не обладая реальной властью, не мог остановить этот процесс.

Претерпел искажения и третий принцип супружества - единый социальный статус супругов. Общим правилом было то, что социальный статус жены определялся по мужу. Так, и в Судебнике Иоанна IV 1550 года и в Соборном Уложении устанавливалось, что штраф за бесчестье жены уплачивался вдвое против штрафа за бесчестье мужа, т.е. исходным был размер штрафа для мужа: «А будет кто ни буди обеспечит непригожим словом чью жену… по суду и по сыску правити за их бесчестья: жене против мужия окладу вдвое…». Развивая мысль о том, что социальное положение жены определяется по мужу, законодатель в 1742 году установил, что малороссиянин, женившийся на крепостной, делает и ее свободной от зависимости. В другом случае, дочь посадского, выйдя замуж за вольного человека, перестала находиться в черной слободе и муж ее в тягло не записывался. Такой же была ситуация, когда дочь посадского выходила замуж за старинного холопа, или кабального, или бобыля - тогда она должна вернуться вместе с мужем к его владельцу. Уже в XV веке существовали отклонения от принципа, по которому социальный статус жены устанавливается по мужу. Так, вдова посадского могла записать и второго мужа в посад. Другим исключением был брак дочери посадского без согласия отца. Заключив такой брак, она должна была, по идее законодателя, уйти жить вместе с мужем из посада, однако ее отец мог просить государя разрешить ей остаться вместе с мужем в посаде.

В XVIII в эти исключения были ликвидированы. В 1724 году Инструкции магистратам вдовам посадских было запрещено выходить замуж за человека иного сословия: брак мог состояться только в том случае, если вдова продаст принадлежащие ей дворы и завод в посад, «заплатя все недоимки…». А в 1742 году аналогичный указ был издан в отношении московского купечества: «… жены, ежели похотят замуж других чинов за людей: и тем прежде замужества надлежит продать двор и заводы в посад, и заплатя все доимки сполна, выдти замуж за кого похочет; а не исполня того, таким гражданским вдовам за беломестцов замуж не выходить».

Единый социальный статус супругов определяемый по мужу, действовал и для дворян. В 1722 году в Табеле о рангах было записано: «Все замужния жены поступают в рангах, по чинам мужей их, и когда они тому противно поступят, то имеют штраф заплатить такой же, как бы должен платить муж ея был за свое преступление». Следовательно, муж, заключив брак, «сообщал» жене свое состояние. Так что жена - недворянка, выйдя замуж за дворянина, становилась дворянкой. Из этого следовало, что дворянка, выйдя замуж за недворянина, теряла свой социальный статус. Екатерина II отменила настоящее правило, и дворянка в каждом случае сохраняла за собой дворянское происхождение, правда, не передавая его ни мужу, ни детям, которые не могли быть наследниками в ее недвижимых имениях. Это нововведение изменило принцип единого социального статуса супругов.

Таким образом, за исключением некоторого реформирования супруги носили единую фамилию, жили вместе и имели единый социальный статус.

Отношения супругов в браке, помимо прав, закрепленных в законодательстве, в большей степени определялись нравственной атмосферой в обществе. Взаимодействие прав и обычаев оказывало значительное влияние на супружескую жизнь. Нравы русского общества сложно и противоречиво влияли на законодательство.

В XVI веке сложился и существовал терем, который предполагал закрытость семьи от постороннего взгляда и как следствие этого большую власть главы семьи. Замкнутость семейной жизни гармонировала с общественной жизнью России XVI - XVII вв. Одной из немногих форм общественной жизни были церковная служба и религиозные празднества. Церковное венчание ставило супругу в подчиненное положение к мужу, подчиненное не материально, а духовно. Мысль о духовном подчинении жены мужу зиждилась на христианском учении о единстве семьи, неразрывности брачных уз, святости супружеского союза. Своего рода культ главы семьи порождал бесконтрольность в его действиях и глубокую зависимость жены от него. Эту зависимость невозможно было устранить изданием указов, укрепляющих правовой статус жены.

Для восстановления семейной жизни XVI - XVII вв. обратимся к Домострою. Домострой предписывал, каким образом следовало вести себя дома, в гостях, как принимать гостей, о чем с ними беседовать, какой стиль одежды предпочитать, как правильно и подобающе воспитывать детей. Особое место в Домострое уделено тому, «како поучати мужу своя жена…», а также «каждый день жене мужа обо всем спрашивать и советоваться обо всем…» Здесь можно найти прямые советы применять к женам телесные наказания.

К. Неволин считал, что в России муж никогда не имел законного права убить жену, насильно постричь в монахини или продать в холопство. Многочисленные случаи описанные в летописях, он относил к злоупотреблению правом. Тем не менее, эти явления имели место быть. В Русской Правде мы встречаем писанное, охраняемое государством закрепление жизни женщины. В действительности убийство женщины не являлось чем-то особенным. Штраф за убийство составлял полную виру. При этом, если жена была убита за какой-либо проступок, размер штрафа уменьшался в два раза. В случае неумышленного убийства во время поучения и стращания жены наедине налагалось только церковное покаяние. Отношения в семье складывались на основе власти мужа. Семья в тот период напоминает маленькое государство со своим главой и собственной публичной властью.

В качестве модернизирующего законодательство XVIII в. декларировало права супруги. В Уставе Благочиния, принятом в 1782 году, провозглашались следующие принципы взаимоотношений супругов: «Муж да прилепиться к жене своей в согласии и любви, уважая, защищая и извиняя ея недостатки, облегчая ей немощи, доставляет ей пропитание и содержание по состоянию и возможности хозяина, жена да пребывает в любви и послушании к своему мужу…». Указанные нормы, очень схожие с текстом Нового завета, были не более чем благим призывом.

Эпоха правление Петра I положила начало новому периоду в развитии семейного права. Личные права и обязанности супругов в период империи также претерпели существенные изменения. Власть мужа, формально сохранившаяся до 1917 года, приобретает более цивилизованные формы. С 1845 года муж не вправе подвергать жену физическому наказанию. Законодатель в этот период все более активно пытается регулировать внутренние отношения супругов в браке. К примеру, статья 106 Законов гражданских гласит: «Муж обязан любить свою жену, как собственное тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ей немощи». Статья 107 формулирует обязанности жены следующим образом: «жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви неограниченном послушании, оказывать ему всяческое угождение и привязанность, как хозяйка дома».

На самом деле, по своей сути приведенные нами примеры не что иное, как призыв к соблюдению данных норм, но санкций за их невыполнение не существовало. Данные статьи были не более чем предписаниями и носили рекомендательный характер.

Еще одна тенденция, наметившаяся с дореволюционных времен, - это постепенное «расшатывание» взаимных личных прав и обязанностей супругов. Уже во второй половине XIX в. судебная практика по-разному решала вопрос об их совместном жительстве. Сенат как высшая судебная инстанция России совершенно справедливо выявил связь между обязанностью жены следовать за мужем и обязанностью мужа предоставлять жене содержание. Зачастую мужья не только не содержали своих супруг «по состоянию и возможности», как того требовал еще Устав Благочиния, но и не предоставляли женщинам самого необходимого в быту. Были выявлены случаи неуважительного отношения к женам, заражения жен венерическими заболеваниями и прочие факторы, что делало совместное проживание действительно невозможным. Следуя за судебной практикой, закон от 12 марта 1914г. позволял супругам проживать раздельно, если совместная жизнь становилась невыносимой. На самом деле данная норма не является нововведением. Аналога раздельного проживания из-за невыносимости совместной жизни являлось временное разлучение («дондеже не примирятся»), практиковавшееся до начала XIX в. духовными и светскими органами. Жены, кроме того, получили по закону от 12 марта 1914г. возможность при раздельном проживании наниматься на работу, поступать на частную, общественную и правительственную службу, а также в учебные заведения без согласия своих мужей.

В период с древнейших времен до Октябрьской революции 1917г. супруги имели разные права и социальные гарантии. Хотя светское законодательство регулировало права и обязанности супругов, в обществе почти неизменной оставалась нравственная установка на преимущество мужа перед женой. Церковь последовательно поддерживала атмосферу закрытости семейной жизни и одобряла невмешательство во внутренние конфликты семьи. Проповеди скромного поведения, подчинения власти в устах служителей церкви в большей степени были обращены к женщине.

Советский законодатель с первых месяцев установления новой власти взял курс на радикальное изменение норм брачно-семейного права. Но уже задолго до Октябрьской революции традиционные подходы к браку начали пересматриваться. Общеизвестно, например, что идея гражданского брака (заключенного без участия церкви) активно обсуждалась на страницах юридической периодики и литературы во второй половине XIX в. Интересна в этом смысле позиция некоторых представителей православного духовенства, предлагавших передать светским органам (нотариусам, например) если не саму функцию совершения брака, так, по крайней мере, функцию проверки условий вступления в брак. Впервые гражданский брак был введен 19 апреля 1874 г. для старообрядцев, сочетаниями которых ведали полицейские и волостные органы.

Декабрьские декреты 1917г. и Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918г. (далее КЗАГС), выпущенные новой властью, продолжили линию на раскрепощение брака. Одна из сторон брачных отношений - личные и имущественные права были также урегулированы по-новому. Советская власть, провозгласив равенство трудящихся граждан РСФСР, не могла воспринять норму о повиновении жены воле супруга (ст. 108 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи). По причине упразднения сословного строя отпали нормы о сообщении мужем жене своего (сословного) состояния (там же, ст. 100) и об обязанности содержать жену «по состоянию» (там же, ст. 106). Личная и имущественная независимость советской женщины освободила ее от необходимости не только «пребывать в любви, почтении и в неограниченном послушании» к супругу (там же, ст. 107), но и от обязанности жить вместе с мужем (там же, ст.103). Разумеется, указанные нормы Свода законов Российской империи возникли в то время, когда статус представительниц ныне свергнутых классов, для которых Свод когда-то и составлялся, традиционно зависел от экономического и, главное служебного положения своих мужей.

Для крестьянского сословия, самого многочисленного в России, источником права были обычаи данной местности, а писаное право крестьянам зачастую даже и не было известно. Учитывая, что положение лица в крестьянском дворе традиционно во многом определяется его трудовым участием, обычай не ставил жену в безусловную зависимость от мужа. Имелись случаи раздельного проживания вследствие грубого обращения с женой, неспособности мужа к брачному сожительству. Случалось и наказание обоих супругов за взаимные оскорбления и побои. Мужья подвергались наказанию за жестокое обращение с женами.

Таким образом, неравное положение супругов - порождение сословного строя - советской властью было ликвидировано первым семейным кодексом. В частности, он выделяет в отдельную главу права и обязанности супругов. В соответствии со ст. 104 КЗАГС 1918г. супруги были полностью уравнены в правах по решению вопросов семейной жизни и выбору места жительства. Супруги также получали возможность сделать своей общей фамилией фамилию мужа или жены или соединить их и именоваться двойной фамилией (ст. 100-103). Однако нужно отметить, что в данной главе, за исключение вышеперечисленных статей, законодатель больше не упоминает о личных правах и обязанностях супругов.

Известно, что и до Октябрьской революции супруги могли проживать в ряде случаев раздельно. Советское законодательство предоставило не только право, но и обязанность трудиться. Учитывая разные места и специфику работы, это приводило к невозможности совместного проживания.

Итак, новое право первых лет советской власти освободило супругов от взаимных личных прав и обязанностей, что вызывало у юристов того времени мысль об отмирании брака, как факт совместного проживания двух особей который ни в коей мере не должен интересовать общество.

КЗоБСО 1926 г. явился пиком законодательного регулирования раскрепощения личных взаимоотношений супругов. КЗоБСО уточнил отсутствие взаимных личных прав и обязанностей. Оба супруга, согласно ст. 9 Кодекса, «пользуются полной свободой выбора занятий и профессией… Перемена места жительства одним из супругов не создает для другого супруга обязанности следовать за ним». В этой связи, следует отметить интересную коллизию норм КЗоБСО: ст.12 называет признаком брака «совместное сожительство, наличие при этом сожительстве общего хозяйства», но ст. 9 устраняет обязанность совместного супружеского сожительства.

Иначе говоря, раздельное проживание, которое с точки зрения закона является правом супругов, могло расцениваться судом как прекращение брака независимо от того, был он фактический или зарегистрированный. Так, например, при разрешении одного из дел о наследовании одним супругом имущества другого, проживавшего последнее время отдельно, Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР сочла раздельное проживание юридически не разведенных супругов фактическим прекращением брака. Важная деталь этого дела: суд, принимая во внимание плохое отношение мужа к покойнице жене, счел брак прекращенным как бы с ее точки зрения. Это обстоятельство, необязательная регистрация и размытые критерии брака позволяют прийти к важному выводу: состояние в браке 1920-е годы с точки зрения советского брачного права не столько объективный факт, сколько субъективное мнение суда, а также восприятие двух людей, называющих в определенных обстоятельствах себя и друг друга «мужем» и «женой». Принципиальный отказ советского законодательства 1920-х годов от проработки личных взаимоотношений супругов перевел разрешение возможных проблем в судебную плоскость. Так гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР определением по делу №33422 признала наличие юридических последствий за браком, который основан на «добровольном союзе мужчины и женщины и связан или семьей (появление детей), или общим трудом и хозяйством».

Итак, брачное право за первое десятилетие советской власти лишилось самого понятия «брак» с точки зрения личных прав и обязанностей. «Сочетанием» мужчины и женщины советский брак перестал быть в тот момент, когда потеряло юридическую силу таинство венчания, да и процедура гражданской регистрации стала необязательной. «Событие всей жизни» отпало тогда, когда супругу достаточно стало считать себя разведенным и при необходимости заявить об этом в суде.

Подводя промежуточные итоги, можно сказать следующее: за первое десятилетие советской власти закон перестал вмешиваться в половые отношения граждан до такой степени, что вопросы вступления в брак и его прекращения стали их частным делом во всех смыслах этого слова. Государство отказалось регулировать личные права и обязанности супругов, обеспечивавшие до революции относительную стабильность брачных связей: совместное проживание, обеспечение нравственного поведения в браке, ограничения при разводах и процедуру примирения. Само понятие «брак» в значительной степени ушло из сферы регулирования материального права из-за неопределенности, приблизительности признаков брачных отношений. Проблема состояла в том, что на этот новый аморфный брак государство пыталось возложить функции социального обеспечения.

Отказ от регулирования личных взаимоотношений супругов не только породил затруднения в реализации имущественных супружеских прав и обязанностей, но и объективно стал причиной распада семейных связей. Явным негативным следствием этого распада, скрытого до поры до времени от внимания и науки и практики, явился рост преступности «детской» сфере. Таким образом, разрыв правовой ткани брачно-семейных отношений стал вопросом общественной безопасности.

Настало время, когда личные права обязанности супругов должны были перейти из сферы частного интереса в сферу интереса публичного. Так, например, В. Бошко писал: «Одним из важнейших условий существования советского государства является «естественный базис семьи», в том смысле, что семья, для создания которой заключается брак, является естественным источником рождения детей и необходимого роста и размножения населения. Полнокровной и полноценной для социалистического общества семья становится только при условии рождения детей и соответствующего воспитания их». Велик соблазн трактовать такой поворот в бракоразводной политике Советского государства, как возврат к дореволюционной идее «события всей жизни супругов», нерасторжимости браков. Благо, другие нововведения Указа от 8 июля 1944г. дают основания усматривать возврат к нормам канонического права и Свода законов Российской империи. Задачей канонического права, регулировавшего взаимоотношения супругов, являлось поддержание своеобразной «половой дисциплины», о чем можно найти немало ссылок в Священном Писании. «Потом предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; Подобно и мужчины…» (Рим, 1, 27-28), «Но, в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7, 2), «Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться. А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем» (1 Кор. 7, 9-10) и проч. Таинство брака церковь противопоставила неупорядоченным половым связям язычников, которые, по выражению летописца, «живяху зверским образом, живуще скотски… и браци не бываху в них… имяху же по две и по три жены». Стремление в определенном степени упорядочить половую жизнь мужчин и женщин можно объяснить каноническое ограничение по количеству браков в течение жизни, обязательную попытку примирения при разводе.

Церковное право пыталось также упорядочить и взаимоотношения супругов, указывая неблаговидное поведение по отношению друг другу как повод к разводу: соблазнительные поступки жены, мотовство мужа, неоднократные измены мужа после увещевания священником, покушение на жизнь друг друга, отсутствие жены дома и т.д. Во всяком случае, церковь интересовалась мужем и женой прежде всего как прихожанками, чью греховную природу надо было учитывать для наставления в вере.

Окончательное закрепление в гражданском законодательстве Российской империи личных и имущественных прав и обязанностей супругов произошло уже в XIX в., причем также с соцально-сословной точки зрения и не без влияния западных источников. О регулировании личных взаимоотношений супругов перед Октябрьской революции было сказано ранее. Октябрьская революция смела как религиозную основу брака, так и его сословные подпорки. Надо ли говорить о том, что в 1930-е и 1940-е годы идеология и общественный строй советского общества не имели ничего общего с дооктябрьским периодом.

Итак, причиной укрепления брака в данный период нельзя считать желание восстановить «священность супружеских связей в старорежимном смысле». Истоком «реабилитации» брака как объекта правового регулирования являлось, как уже можно понять из приведенных материалов, желание советского государства укрепить семейные связи.

Борьба с легкомысленным отношением к семье и, следовательно, приводит к тому, что наука и судебная практика обращают внимание на содержание личных взаимоотношений супругов. Необходимо отметить, что КЗоБСО регулировал личные взаимоотношения мужчины и женщины исключительно в связи с определением доказательств наличия брака (совместное проживание, ведение общего хозяйства и т.д.). Изучение других «интимных сторон семейной жизни» не приветствовалось по той причине, что, как тогда считалось, необходимо было целиком устранить унижающие достоинство спорящих сторон консисторские обычаи дореволюционного времени.

Итак, законодательство первого десятилетия советской власти о браке практически уничтожило этот институт как таковой, ибо была ликвидирована его дореволюционная социальная и идеологическая основа. Советский законодатель принципиально свел до нуля роль государства в регулировании, прежде всего личных прав и обязанностей супругов. Лозунг «отмирания семьи» легко можно было заменить на лозунг ее укрепления, тем более что в законодательстве сохранялись нормы о родительских правах и обязанностях.

Однако практика постепенно выявляла настоящую причину распада семьи - отсутствие «стабилизатора» в отношениях родителей, которым испокон веков являлся брак. Таким образом, восстановить значение семьи в обществе можно было только одним способом - реабилитировать нормативное регулирование брачных отношений, и в первую очередь тех, которые были направлены на преодоление легкомысленного отношения граждан к браку. Критерием оценки супружеских отношений стало не судейское усмотрение, а штамп в паспорте и свидетельство о браке. В целях придания стабильности брачным связям были значительно усложнены разводы.

июля 1969 года был принят Кодекс о браке и семье РСФСР. В соответствии с этим Кодексом признавался только зарегистрированный брак. Фактический по-прежнему не порождал никаких правовых последствий. Основанием к разводу считался непоправимый распад семьи. При отсутствии у супругов несовершеннолетних детей или споров по поводу имущества развод по взаимному согласию производился в органах ЗАГСа. Органы ЗАГСа не выясняли причины развода и не предпринимали попыток к примирению супругов. При отсутствии согласия одного из супругов были несовершеннолетние дети или один из супругов заявлял требование о разделе имущества или о взыскании алиментов, спор о расторжении брака разрешался судом. При этом суд был обязан выяснить причины развода и в необходимых случаях пытаться помирить супругов.

Кодекс о браке и семье РСФСР введенный в действие 1 ноября 1969 содержал довольно пространную Общую часть, где говорилось о его задачах, отношениях, которые он регулирует, о равноправии женщины и мужчины в семейных отношениях, защите семьи государством и др. В этой части нашли отражение существовавшие веками правила нравственного порядка, влияющие на семейные отношения. Что касается личных прав, то они в принципе остались прежними. Толька формулировка «перемена места жительства одним из супругов не создает для другого супруга обязанности следовать за ним» была заменена на более современную: «каждый из супругов свободен в выборе… места жительства». Семейный кодекс 1969 г. отличался от прежних более четкими и одновременно емкими формулировками, дававшими больше простора для защиты нарушенных прав членов семьи, меньше стало белых пятен, затрудняющих регулирование семейных отношений.

Перечень прав и обязанностей супругов, предусмотренный кодексом о браке и семье сравнительно невелик. Причем большая часть их касается имущественных отношений. Количественное соотношение так называемых личных имущественных прав, обязанностей супругов объясняется главным образом возможностями права. Там, где речь идет о правах, обязанностях личного свойства, принудительное воздействие на нарушителя этих прав сводится к минимуму.

Кодек 1969г. закреплял следующие личные права супругов:

право выбора супруга фамилии при заключении брака;

право супруга на совместное решение вопросов жизни семьи, на свободный выбор занятий, профессии и места жительства;

право на сохранение или изменение фамилии при расторжении брака.

Фамилия выполняет важную социальную функцию индивидуализации личности в обществе. Граждане получают фамилию при регистрации их рождения. Будучи субъектами права, они осуществляют принадлежащие им права и обязанности, именуясь определенной фамилией. В течение жизни человека его фамилия может быть изменена. Возможно изменение фамилии, имени, отчества в общем порядке в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 марта 1971г. «О порядке перемены гражданами СССР фамилий, имен и отчества». Фамилия может быть изменена и при вступлении в брак.

При заключении брака супруги могут избрать по своему желанию фамилию одного из них или сохранить свои добрачные фамилии (ст. 18 КоБС). Чаще всего супруги принимают общую фамилию (обычно фамилию мужа) с тем, чтобы у супругов и у детей была одна и та же фамилия. Добрачную фамилию супруги оставляют, руководствуясь различными соображениями: известность, приобретенная супругом, именующимся определенной фамилией, дань семейной традиции и т.д.

В соответствии с. ч. 2 ст. 11 КоБС ряда союзных республик предусмотрели возможность принятия двойной фамилии, т.е. соединенной из фамилий обоих супругов (например, ст.19 КоБС БССР, ст.19 КоБС УССР, ст.20 КоБС Азербайджанского ССР). Вместе с тем соединение фамилий не допускается, если супруг или оба супруга носят двойную фамилию. Об этом сказано, в частности, в ст. 19 КоБС УССР: «Соединение фамилий не допускается, если добрачная фамилия хотя бы одного из супругов является двойной».

Свобода выбора места жительства супругами, закреплена ст. 19 КоБС РСФСР, означает, что муж и жена не обязательно должны жить вместе. Это означает, что не существует обязанности одного супруга следовать за другим при перемене места жительства. Обычно же супруги живут вместе. Государство, провозглашая свободу места жительства супругов, всячески способствует их объединению, создает особые льготы, в частности для молодых специалистов, чтобы не разлучать их при распределении после окончания учебного заведения.

При прекращении брака путем развода реализуется еще одно брачно-семейное право супруга - на выбор фамилии после расторжении брака. Согласно ч. 10 ст. 14 КоБС РСФСР «супруг, изменивший свою фамилию при вступлении в брак на другую, вправе и после расторжения брака именоваться этой фамилией либо по его требованию ему присваивается добрачная фамилия». Следовательно, какой будет фамилия одного из супругов, решает он сам.

Итак, личным правам закон посвящает скупое количество семейно- правовых норм. По общему правилу личные права, особенно право на решение вопросов семейной жизни семьи, значат для человека гораздо больше, чем права имущественного характера. А также именно нарушение личных прав в семье ведет к ее распаду, серьезным ссорам и разногласиям. Все права личного свойства распространяются одинаково как на женщину, так и на мужчину. Равенство предоставляемых жене и мужу прав относятся к гарантиям защиты семьи государством.