Икона «Владимирская Богоматерь»

ТЕКСТЫ ИЗЛОЖЕНИЙ ГИА-2020

Текст 1

Великий урок Толстого

Лев Николаевич Толстой впервые вошёл в мою жизнь много лет назад, когда, заболев однажды, я был на месяц оторван от школы и прочитал четыре тома его «Войны и мира». Не скажу, что детское чтение великой эпопеи оказалось для меня весьма плодотворным, но неповторимые образы героев, широкая панорама русской жизни, военные картины далекого прошлого пленили воображение. Это было добротворное чтение, хотя, разумеется, читать и перечитывать Толстого нелишне в любом возрасте. Как никто другой из великих художников, он обладает неиссякаемой щедростью ума, живостью наблюдений, способностью постоянно влиять на формирование и совершенствование человеческих душ.

И это прекрасно, когда общение с духовной сокровищницей не заканчивается однажды, а продолжается в течение всей жизни. Предельная искренность, глубинное проникновение в тайну человеческой сущности, социальная значительность и непрекращающееся искательство нравственного идеала продолжают привлекать к нему многие поколения читателей. Созданные более века назад «Севастопольские рассказы» наглядно свидетельствуют о том, как следует понимать сражающийся русский народ, как его изображать в литературе. Огромный талант и мужество художника дали великому Толстому право написать бессмертные строки, являющиеся непреходящим императивом всякой реалистической литературы: «Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, — правда».

Казалось бы, все очень просто, иначе и не может быть: правда была и остается великим содержанием литературы. На деле же нет больших забот у пишущего, чем его отношения с постоянно ускользающей правдой. Толстой же обладал удивительной способностью различать в многосложных проявлениях жизни глубинную сущность, а его грандиозный талант превращал её в непременного героя его художественной прозы. Наверное, и для Толстого это было непросто, иначе он не написал бы однажды, что, «как ни странно это сказать, а художество требует ещё гораздо больше точности… чем наука». Несколько парадоксально звучат в наш век научно-технической революции и покорения космоса эти его слова, но глубокий их смысл не может не разделить каждый серьёзный писатель или думающий читатель. Не случаен и главнейший из исповедуемых Толстым жизненный принцип: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и 2

опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость».

Вся жизнь Толстого — непрестанные поиски: сначала самого себя в этом мире, затем смысла и цели всей жизни. Несмотря на ряд поражений и утрат, он до конца своих дней оставался врагом душевной самоуспокоенности. Не в этом ли, помимо многих других, его великий урок для всех — его современников и живущих в другую эпоху, но всё на той же прекрасной и грешной земле?

405 слов По В. Быкову*

*Васи́ль Влади́мирович Бы́ков (1924-2003) — белорусский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны. Член Союза писателей СССР. Герой Социалистического Труда. Народный писатель Беларуси. Лауреат Ленинской премии и Государственной премии СССР.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, заменив 1-е лицо повествования на 3-е.

Дополните текст изложения размышлениями о том, насколько мучителен бывает путь к самому себе, цели своей жизни.

 

Текст 2

Горький

Большая часть моего общения с Горьким протекла в обстановке почти деревенской, когда природный характер человека не заслонен обстоятельствами городской жизни.

День его начинался рано: он вставал часов в восемь утра и, выпив кофе и проглотив два сырых яйца, работал без перерыва до часу дня. В час полагался обед, который с послеобеденными разговорами растягивался часа на полтора. После этого Горького начинали вытаскивать на прогулку, от которой он всячески уклонялся. После прогулки он снова кидался к письменному столу — часов до семи вечера. Стол всегда был большой, просторный, и на нём в идеальном порядке были разложены письменные принадлежности. Алексей Максимович был любитель хорошей бумаги, разноцветных карандашей, новых перьев и ручек — стило никогда не употреблял. Тут же находился запас папирос и пёстрый набор мундштуков — красных, желтых, зелёных.

Часы от прогулки до ужина уходили по большей части на корреспонденцию и на чтение рукописей, которые присылались ему в несметном количестве. На все письма, кроме самых нелепых, он отвечал немедленно. Все присылаемые рукописи и книги, порой многотомные, он прочитывал с поразительным вниманием и свои мнения излагал в подробнейших письмах к авторам. На рукописях он не только делал пометки, но и тщательно исправлял красным карандашом описки и расставлял пропущенные знаки препинания. Так же поступал он и с книгами: с напрасным упорством усерднейшего корректора исправлял в них все опечатки. Случалось — он то же самое делал с газетами, после чего их тотчас выбрасывал.

Часов в семь бывал ужин, а затем — чай и общий разговор.

Около полуночи он уходил к себе и либо писал, облачаясь в свой красный халат, либо читал в постели, которая всегда у него была проста и опрятна как-то по-больничному. Спал он мало и за работою проводил в сутки часов десять, а то и больше. Ленивых он не любил и имел на то право.

На своем веку он прочел колоссальное количество книг и запомнил всё, что в них было написано. Память у него была изумительная.

От нижегородского цехового Алексея Пешкова, учившегося на медные деньги, до Максима Горького, писателя с мировой известностью, — огромное расстояние, которое говорит само за себя, как бы ни расценивать талант Горького. Казалось бы, сознание достигнутого да ещё в соединении с постоянной памятью о «биографии» должны были дурно повлиять на него. Этого не случилось. В отличие от очень многих, он не гонялся за славой и не томился заботой о её поддержании; он не пугался критики, не испытывал радости от похвалы любого глупца или невежды; он не искал поводов удостовериться в своей известности, потому что она была настоящая, а не дутая; он не страдал чванством и не разыгрывал, как многие знаменитости, избалованного ребёнка.

Я не видал человека, который носил бы свою славу с большим умением и благородством, чем Горький.

433 слова В. Ф. Ходасевич*

* Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939) – русский поэт, переводчик. Выступал также как критик, мемуарист и историк литературы, пушкинист.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, передав содержание текста от 3-го лица.

Дополните текст рассказом о человеке, который, как и М. Горький, «носил свою славу с … умением и благородством».

 

Текст 3

Древнее мастерство

Человек, рождённый талантливым, с искрой в душе, пережив детство, неминуемо становился подмастерьем, а потом уж и мастером. Плотником ли, сапожником, гончаром ли, но мастером обязательно. Мастерство передавалось от отца к сыну, от деда к внуку. Иногда определённое дело из века в век процветало в отдельной деревне и даже целой волости.

«Не боги делают горшки, а те же … мужики», — говорилось о гончарах. Такие волости и деревни были раскиданы по всему необъятному русскому Северо-Западу. Не мешая друг другу и соревнуясь в качестве, они снабжали народ посудой.

Пословица о гончарах, как и все настоящие пословицы, неоднозначна. «Не боги делают горшки...» Конечно же, не боги, а люди. Но человек в стремлении к божеству становился мастером, и только тогда перед ним раскрывалась тайна художества.

Суметь — ещё не значило суметь сделать. Мастерство, как правило, приобреталось не в борьбе с окружающей природой, а в содружестве с нею. Так, если вблизи деревни природа не припасла обычной глины, люди вообще не будут заниматься гончарным делом. Хорошая глина, тяжёлая, словно свинец, очень вязкая, тягучая, сама льнёт к пальцам. Но это же свойство — льнуть — оборачивается и дурной стороной: пальцы должны быть свободными, а материал цепляется к ним, поэтому гончару, как и печнику, постоянно нужна вода. И фантазия. И терпение. И ещё что-то, что не имеет пока названия. Особенно необходимо это при обжиге, когда огонь, вернее ровный, спокойный жар, закрепляет всё сделанное из мокрой глины руками и фантазией.

Когда человек дарит изделию способность издавать звон, глина приобретает собственный голос... Посуда могла быть облитой и необлитой, с узором или без него. Обливали специальным составом. Высохшее изделие блестело от глянца. Зимой, когда дорога становилась ровной и спокойной, гончар рядами складывал посуду в розвальни. Чтобы она не билась, перекладывали соломой. Въезжая в чужую деревню, продавец заманивал ребятишек и за пряники поручал им побегать и покричать по деревенским избам, потому что двойные зимние рамы не позволяли услышать, что творилось на улице. Через короткое время подводу окружали шумные хозяйки, образовывалась толпа.

Чем же торговали гончары? Всем, что требовалось. Большие, наподобие кувшинов, сосуды с узкими горлами назывались корчагами. В них хранили зерно и другие сыпучие продукты. Кринка, облитая глазурью по краям, вмещала ведро воды и служила для выпечки пирогов. Горшки всяких размеров, мелкие ставцы, поставцы или кашники использовались для варки пищи и разлива молока, оставленного на сметану и простоквашу. В кубышках с узкими горлышками хранили смолу и дёготь. В рыльниках сбивали сметану на масло, в ладках — широких и глубоких глиняных тарелках — жарили-парили еду для будней и праздников. Для детишек гончар выставлял большую корзину игрушек. Свистульки в образе птичек, раскрашенные лошадки, козлики и олени врывались в детскую жизнь. Не может быть никакого сомнения в том, что каждый настоящий мастер, гончар-художник, радовался больше не самой выгоде, а тому, как встречают его в чужой деревне.

445 слов По В. Белову*

* Василий Иванович Белов — русский писатель и поэт, один из крупнейших представителей «деревенской прозы». Член Союза писателей СССР.

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Поразмышляйте над тем, что нового вы узнали о древнем искусстве – гончарстве; согласны ли вы с автором, что «не может быть никакого сомнения в том, что каждый настоящий мастер, гончар-художник, радовался больше не самой выгоде, а тому, как встречают его в чужой деревне».

 

Текст 4

За всё в ответе

Над письменным столом висит фотография отца: он без шапки, седоватые волосы вьются буйно и молодо над широким лбом, а глаза чуть прищурены, улыбаются насмешливо и проницательно, всё видя, всё понимая… Глаза у отца были тёмно-синие, а на фотографии они совсем чёрные, южные, очень живые.

Старые знакомые часто говорят матери:

− Сын стал очень похож на отца. Вылитый Пётр Андреевич!

Вадиму приятно это слышать: ему хочется быть похожим на отца. А Вера Фадеевна, улыбаясь грустно и сдержанно, отвечает:

− Да, много общего есть…

Отец погиб в начале войны, в декабре сорок первого года. Это была его третья война, хотя профессия у отца была самая мирная − учитель. Последние пятнадцать лет он работал директором школы. И‚ когда отец вместе с другими ополченцами уезжал на фронт − это было в июле на Белорусском вокзале − провожать его пришло много учителей и школьников. Они стояли вокруг отца шумной, тесной толпой, говорили, перебивая друг друга, тёплые прощальные слова, а завуч, седенькая старушка в очках, даже всплакнула, и отцу пришлось утешать её. Сам он был спокоен, говорил шутливо:

− Я же с немцами третий раз встречаюсь. Третий раз не страшно…

Вадиму непривычно и странно было видеть отца в тяжёлых солдатских сапогах, со скаткой шинели на плече, в пилотке.

Прощаясь с Вадимом, отец сказал:

− Главное − крепко верить, сынок. Это самое главное в жизни. Крепко верить − значит наполовину победить.

И сильно, по-мужски сжав руку Вадима, добавил вполголоса:

− Мать береги! Ты, брат, глава семьи теперь, опора…

Когда возвращались с вокзала, Вадим первый раз взял маму под руку. Всю дорогу молчал. Он думал о словах отца. Значит, он уже не мальчик, а глава семьи, отец поручил ему беречь мать. Да, теперь начнётся для Вадима новая жизнь, полная забот и ответственности. И Вадим раздумывал: когда же и с чего именно начинать ему эту новую жизнь?

А на следующей неделе «глава семьи» тайком от семьи пошёл в военкомат и попросился на фронт. Ему отказали, так как у него ещё не было паспорта.

Наступил сентябрь. Вадим должен был бы заканчивать в этом году десятый класс. Но занятий всё не было. Он поступил в молодёжную пожарную команду и два месяца трудился: ночью стоял на дежурстве, тушил зажигалки, ловил ракетчиков, а днём работал вместе со всей командой на дровяном складе, на разных вокзалах, чаще всего на речном − разгружал баржи с боеприпасами. Спать приходилось мало.

Стоя осенней ночью у чердачного окна в каком-нибудь доме на Полянке или на Коровьем валу, глядя на вспышки зениток в небе и мгновенно возникающие розовые нити трассирующих пуль, Вадим проникался новым ощущением: он был уже опорой не только семьи, но и всей своей улицы, всего района, десятков и сотен семей, невидимо спящих или бодрствующих в кромешном мраке затемнённого города. Он отвечал за жизни тысяч людей, за целость их домов. Позже, на фронте, это чувство ответственности ещё больше укрепилось в нём, и уже не улица, не город, а вся страна, казалось ему, стояла за его спиной, и он был её опорой и отвечал за её судьбу.

493 слов По Ю.В. Трифонову*

* Трифонов Юрий Валентинович (1925-1981) – русский писатель, мастер «городской» прозы, одна из главных фигур литературного процесса 1960-1970-х годов в СССР.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, предавая содержание текста от 3-го лица.

Дополните текст рассуждением о том, кто такой глава семьи и почему он «за всё в ответе».

 

Текст 5

Текст 6

Текст 7

Летят мои кони

Человек создан на столетия, если судить по ни с чем не сравнимой трате сил. Лев, убив антилопу, отдыхает сутки. Могучий сохатый после часового боя с соперником полдня отстаивается в чащобе, судорожно поводя боками. Каранар — верблюд Едигея, год копил силы, чтобы буйствовать и торжествовать полмесяца. Для человека подобные подвиги – блеск мгновения, за который он платит столь малой толикой своих запасов, что вообще не нуждается в отдыхе.

Цель зверя − прожить отпущенный природой срок. Сумма заложенной в нём энергии соотносима с этим сроком, и живое существо тратит не столько, сколько хочется, а столько, сколько надо: зверю неведомо желание, он существует по закону необходимости. Не потому ли звери и не подозревают, что жизнь конечна?

Жизнь зверей – это время от рождения до смерти: звери живут во времени абсолютном, не ведая, что есть и время относительное, в этом относительном времени может существовать только человек. Его жизнь никогда не укладывается в даты на могильной плите. Она вмещает в себя ведомые только ему секунды, которые тянулись, как часы и сутки, пролетевшие, словно мгновения. И чем выше духовная структура человека, тем больше у него возможностей жить не только в абсолютном, но и в относительном времени. Для меня сверхзадачей искусства является его способность насыщать человеческую жизнь смыслом, учить людей активно существовать и во времени относительном, то есть сомневаться, чувствовать и страдать.

Это − о духовности, но и в физической жизни человеку отпущено заведомо больше, чем нужно, для того чтобы прожить по законам природы. Зачем? Ведь в природе всё разумно, испытано миллионолетиями, и даже аппендикс, как выяснилось, для чего-то всё-таки нужен. А превышающий потребности запас энергии для чего дан человеку?

Я задал этот вопрос в пятом или шестом классе, когда добрёл до элементарной физики и решил, что она объясняет всё. И она действительно всё мне тогда объяснила. Кроме человека. А его объяснить не смогла. Именно здесь кончалась логика знания и начиналась многовариантная логика понимания.

Я тогда этого не представлял, однако энергетический баланс не сходился, и я спросил отца, зачем человеку столько отпущено.

− Для работы. − Понятно, − сказал я, ничего не поняв,

Это свойство − соглашаться с собеседником не тогда, когда всё понял, а когда ничего не понял, − видимо, заложено во мне от природы. Житейски оно мне всегда мешало, ибо я не вылезал из троек, сочиняя свои теории, гипотезы, а зачастую и законы. Но одна благодатная сторона в этой странности всё же была: я запоминал, не понимая, и сам докапывался до ответов, сейчас уже не столь важно, что чаще всего ответ был неверным. Жизнь требует от человека не ответов, а желания искать их.

Я пишу об этом ради двух слов отца, определивших для меня весь смысл существования. Это стало альфой и омегой моего мировоззрения. И стал я писателем, вероятно, совсем не потому, что рождён был с этаким блеском в очах, а потому лишь, что свято веровал в необходимость упорного, ежедневного труда.

466 слов По Б.Л. Васильеву*

*Борис Львович Васильев (род. 1924г.) – российский писатель, прозаик, публицист, общественный деятель, сценарист, лауреат Государственной премии СССР. Автор произведений «А зори здесь тихие», «Завтра была война», «В списках не значился» и др. Тема Великой Отечественной войны главная в его творчестве.

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Поразмышляйте над проблемой «В чем смысл жизни человека?» и выскажите свое согласие/несогласие с позицией автора.

 

Текст 8

Мать

Мать родилась в сибирской деревне. Долгая тоскливая зима в переполненной народом, телятами и поросятами душной избе с детства заронила у неё любовь к весне. Породила жажду первой заметить, почувствовать хотя бы отдаленные её признаки, изощряла её слух и глаз слышать и видеть то, что не видят, не слышат другие. С детства большой радостью стали для неё родные леса, поля и всё живое в них.

Как-то ранней весной отец взял её и меня на пашню, где он собирался засеять уже вспаханную десятину пшеницей. На меже он распряг лошадь и пустил её на выпас. Из блёклой прошлогодней травы, из-под самых ног отца, взлетел жаворонок и, трепеща крылышками, точно по незримым ступеням поднялся в голубую высь. Отец, кажется, и не заметил жаворонка. Но мать!

— Смотри! Смотри, Алёша! Чуть покрупней воробья, а большекрылый. Потому и трепетун неустанный.

После её слов я тоже отметил, что действительно у жаворонка крылья в сравнении с туловищем и длинны, и широки. И тогда же подивился её зоркости.

Много времени прошло с тех пор, но и сейчас я вижу поднятое её лицо, её глаза, всю её восторженно-напряженную фигуру, когда она слушала переливчато-хрустальное урчание, несшееся из поднебесья.

Солнце заливало голые, дымившиеся парком поля, а мать всё стояла и слушала. Возможно, она уже и не видела самого певца, а только слышала радостный его голосок, чувствовала ту же радость в своём сердце.

А сколько нужды и горя выпало на долю матери, потерявшей семерых взрослых детей!

И всё же глаза её оставались незамутненными до глубокой старости, свидетельствующими о душевной ясности, лицо свежим, свободным от морщин. Способность радоваться, чутко улавливать красоту родной земли дарована далеко не всем людям. «Дурак и радость обратит в горе, разумный — и в горе утешится», — говорила она.

Лицо матери, как подсолнечник к солнцу, всегда было обращено к радости, к деянию добра. Я был убежден, что мать обладала особым талантом доброты и обостренным ощущением природы, которые она всё время бессознательно пыталась привить нам, детям.

И сам я также жадно начинал смотреть на дерущихся воробьев, слушать писк синиц, с волнением ждать первой капели с крыш. Каждый «воробьиный шажок» весны торжествовался как победа. Слова матери глубоко западали в память, трогали какие-то незримые струны души, оберегали нас от тысячи тысяч пагубных соблазнов, бились в наших сердцах неиссякаемым подспудным родником.

Немало людей живут злобой, корыстью, завистью. Не радуются ни весне, ни птичьему звону, и оттого глаза у них мутные, тусклые. Слепцы они… А со слепого какой же спрос?

Как сделать, чтобы всем жить было радостно, она не знала. И видела источник радости в окружающей её природе. Любовь к природе, радостное любование ею было заложено в ней от рождения, как в певчей птице. Мать не представляла иной силы, способной так чудодейственно окрылять человеческую душу, и поражалась, как другие не понимают этого.

445 слов По Е.Н. Пермитину*

* Пермитин Е фим Николаевич (1896-1971) – русский писатель и педагог, журналист.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, передав содержание текста от 3-го лица.

Дополните текст рассуждением о том, что, с вашей точки зрения, способно «чудодейственно окрылять человеческую душу».

 

Текст 9

Мой дом – моя глупость

Двадцатый век человека разбаловал. Отныне жизнь, казалось нам, несётся с бешеной скоростью. Обстановка любого дома менялась за пять-десять лет так, как в иные времена не менялась за несколько веков. Мода стала деспотом.

К слову сказать, появилось совершенно нелепое определение новым временам – «век информации». Но как сказал один умный человек: «Мы знаем всё больше и больше о всё меньшем и меньшем». Девять десятых получаемой нами информации – мусор. Ежедневно выходя в «мировую паутину» человек потребляет гигабайты чепухи; но давайте спросим себя: помним ли мы наизусть хоть одну народную песню?

Та же ситуация и с местом нашего обитания. Мы отдаём всё больше и больше сил на то, что, в сущности, несравнимо с нашими физическими и материальными затратами.

Из квартир исчезают книги – от них много пыли. Откуда-то у каждого второго появилась аллергия на бумагу. Лермонтов – бумага, Гоголь – много бумаги, Лев Толстой – очень много бумаги, невыносимо терпеть. Зато на компьютеры, на эти неутомимые пылесборники, напротив, аллергии почти ни у кого нет.

Со стен исчезли фотографии близких, бабушек и дедушек. Что вы, разве можно?!

Сначала железные двери появились у отдельных квартир. Потом железом стали отгораживать целые площадки. Затем – подъезды и замки с кодом в двадцать семь цифр. Теперь железные двери и железные заборы отделяют многие дворы, а на всех окнах висят тяжёлые решётки. Определённо, мы превращаемся в неких мифологических «англичан».

Кто мне объяснит, почему это было ненужно двадцать лет назад? И почему, закованный в железо, прижавшийся к дверному глазку напуганным зрачком, я должен чувствовать себя счастливее, чем раньше, когда из дома выходил сразу в улицу?

Время сбросило обороты! Мы победили в самой страшной мировой войне, вырвались. Боже ты мой! Всего за несколько лет покорили космос, провели свет, газ, телефон, радиоточку в каждую квартиру.

И что теперь? Неустанно меняем модели мобильных, кофеварок и соковыжималок, дверные глазки, ручки и обивки. Об этом, что ли, мечталось? После полёта в безвоздушное, чёрное, непомерное, ненасытное пространство?

Отчего мы так быстро устали и разменялись на чепуху? Мы хуже индейцев, отдававших настоящее золото за разноцветные бусики. Мальчишки больше не хотят на Марс, на Луну, к чёрту на кулички. Мальчишки хотят сто вторую версию очередной компьютерной игры.

Что бы мне сказала бабушка, если б я сообщил ей, что у неё половичок на полу неактуальный?

Смутно догадываюсь: иного читателя раздражают те плоские очевидности, что здесь написаны. Но вот что удивительно: тот же читатель, наверное, нежно любит Булгакова, печально прозревшего о москвичах, навек испорченных квартирным вопросом. И ничего, никакого противоречия.

Нас буквально оглушили телевизионной суетой, где красят, штукатурят и передвигают мебель добры молодцы в спецодежде, а потом варят, жарят и парят что-то на кухне, а потом ещё якобы строят дом («Дом-2») под руководством двух светских девиц. На самом деле ничего не строят, а только выясняют свои глупые отношения целыми сутками, целыми годами нашей единственной и неповторимой жизни!

За это её нам дали? Для этого?

462 слова По З. Прилепину*

* Евгений Николаевич Прилепин (Захар Прилепин) (род. в 1975г.) — писатель, актёр, музыкант, шеф-редактор сайта «Свободная пресса», Секретарь Союза писателей России. ведущий авторской программы «Уроки русского» на телеканале НТВ, заместитель художественного руководителя МХАТа им. М. Горького, удостоен ряда престижных литературных премий, известен как колумнист изданий «Огонёк», «Story», «Новая газета». Произведения Захара Прилепина переведены на 23 языка.

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Дайте аргументированный ответ на вопрос: как, с вашей точки зрения, стоило бы ответить на финальный вопрос автора статьи? Своё мнение аргументируйте, опираясь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения.

 

Текст 10

На шахте

Я только один раз в жизни был в шахте, то есть глубоко под землей, где добывают уголь. Шахты окружают мой родной город, уютно расположившийся в донецкой степи. Город светлый, уютный, просторный. Трудно представить себе, что глубоко в его чреве кипит напряженная работа – люди добывают уголь. Поднятый на гора, он превратится в тепло для наших жилищ, топливо для производства электроэнергии и кокс для металлургии. И шахты, и шахтёры присутствуют здесь ещё и в виде скульптур и барельефов, изображающих весьма атлетического вида мужчин в касках. А еще угольная тема присутствует в городе в названиях: улица Молодых шахтёров, Шахтёрская площадь, посёлок Горняк.

Когда едешь в городском автобусе, нередко можно увидеть гладко выбритых мужчин с бледными лицами. Но больше всего привлекает внимание не их бледность, а то, какие черные и яркие у них брови и ресницы. Это шахтёры. В их брови и ресницы набивается угольная пыль, мелкая-мелкая. Она так забивается между волосков на лице, что просто душем смыть невозможно.

На экскурсии в шахту, где добывают уголь, я увидел то, чего не ожидал увидеть. Сопровождал нас в шахту инженер, он нам помогал и всё объяснял. Под землю мы добрались в клети, специальном устройстве, которое за считанные минуты унесло нас в глубину земных недр. Там, куда мы спустились, было довольно светло от электрического света, туда и сюда сновали люди и не было сыро и холодно.

– Вот почему никто не хочет работать на поверхности. Там, наверху, зимой – мороз, летом – жара, ветер, дождь, день, ночь. А тут всегда плюс одиннадцать, всегда хорошая погода! – объяснил инженер.

Мы шли и шли, под ногами хлюпала вода, тоннель был бесконечен, и лучи наших ламп просто тонули в темноте, не встречая ничего впереди, а по бокам и сверху был блестящий уголь. Мы шли, периодически встречали группы работающих людей. Они здоровались, мы тоже, и шли дальше. Потом мы долго ехали по рельсам в маленьких вагончиках, потом шли снова.

Наш инженер объяснил нам, как устроена шахта и как производится добыча угля. Он шёл, кажется, самым обычным шагом, даже не светил под ноги фонариком, а мы едва поспевали за ним. Тут, под землей, я увидел четко организованную подземную структуру, созданную по науке, по законам сложного инженерного мастерства и искусства. Я увидел осмысленный порядок, без суеты и излишеств. Конечно, я был свидетелем нечеловеческих, на мой взгляд, условий работы. Да и сама работа была отчаянно тяжёлой. И еще я увидел шахтёров в их рабочем состоянии.

Здесь, под землей, все казалось другим, чем наверху. Обычные люди, живущие обычной жизнью, там, под землей были настоящими героями труда: собранными, сосредоточенными, немногословными и, безусловно, очень профессиональными. В них было содержание, гордость и какой-то особенный трудовой азарт.

Если честно, шахта мне понравилась. Она устроена лучше, чем наша жизнь «на горах». В шахте такой чёткий порядок потому, что, если бы его не было, все бы рухнуло. Всё-таки подземные пласты, глубины, выбросы газа требуют к себе пристального внимания специалистов.

466 слов По Е. Гришковцу*

* Евгений Васильевич Гришковец (род. 1967 г.) – известный артист, писатель.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, передавая содержание текста от 3-го лица.

Дополните текст рассказом о знаковых местах и об известных людях донецкого края.

 

Текст 11

О красоте

Казалось бы: красота – понятие широкое, и не всегда ясно, что именно оно означает. Когда великий Фёдор Михайлович Достоевский говорил о том, что эта самая красота спасёт мир, он, наверное, меньше всего имел в виду красивых людей и красивые виды. Речь шла о красоте поступка, о красоте мужества и женственности, о красоте веры, прозрачной и честной. Добро красиво, милосердие красиво, подвиг красив. Красива молитва, честность красива, нежность красива. Мир преисполнен красотой, как счастьем. Другой вопрос, что красота, наверное, никого уже не спасёт. Со времён позапрошлого века мы научились использовать красоту так, как нам удобно. Выворачивать подлость и пошлость наизнанку, делая красивыми любые слабости и непотребства.

В своё время красота была бесконечно дальним центром мироздания, и к этому центру стремилось любое страстное и честное сердце. Наивысшую точку красоты, её средоточие, можно было называть гармонией. Мир искал гармонии. Сегодня красота стала служанкой человека с его бесконечным стремлением наделить благородством и смыслом любой свой неприглядный поступок. Гармоничное существование, гармоничный взгляд на вещи, гармоничное бытие сплошь и рядом подменяются чем-то иным.

Для современного человека гармония — это комфорт. Нынешний гармоничный взгляд на вещи – это устойчивая привычка видеть и знать то, что хочется видеть и знать, и отказ от знания о вещах трудных, сложных и неопрятных. Подлинность, которая, безусловно, является главным содержанием и кровеносной системой красоты, стала несколько непристойной, стыдной, странной. Подлинное милосердие почти не слышно, почти затеряно среди пышных и пошлых жестов людей очевидно и насквозь немилосердных. Человеку, совершившему подлинный подвиг, проще умереть три раза подряд, чем обрести внимание признательных ему людей. Подвига уже нет. Он стал, по сути, неполиткорректен, потому что оскорбляет человека, не склонного к подвигам.

Подобно тому, как гармония стала комфортом, так и подлинность заменил имидж. Имидж — это подлинность с вырезанными сердцем и лёгкими. Остался манекен с приклеенной улыбкой, с пустыми стеклянными глазами... Но если к нему приглядеться внимательно, сразу заметишь, что у него глаза не моргают. Мир всё больше становится триединым, и наше нынешнее триединство — это имидж, комфорт, гламур. Они неразрывны и взаимосвязаны. Имидж и комфорт создают гламур. Гламур и комфорт делают имидж. Где тут, в этих тупиках, под нарисованными эмульсией небесами, протиснуться красоте, как ей проявиться на свет Божий? Красота всё не приходит, всё никак не наступает. Как ей протиснуться в наш новый, чудесный мир? У нас тут и так вокруг много приятных и гладких на ощупь вещей. А отвлечённые понятия занимают слишком много места.

Отвлечённые понятия занимают слишком много сердца. Отвлечённые понятия заставляют слишком часто дышать и при этом всё равно иногда задыхаться от непостижимости бытия. Мы изгнали их. Мы желаем жить конкретно. Но, изгнав отвлечённые понятия, мы отлучили себя от красоты.

Красота неконкретна. Её нельзя сформулировать, расфасовать, а потом использовать по мере необходимости. Надо отвлечься от конкретных понятий. Слишком много серьёзных людей вокруг. Слишком мало красивых.

449 слов По Захару Прилепину*

* Захар Прилепин (настоящее имя Евгений Николаевич Прилепин; род. в 1975 г.) — российский писатель, филолог, журналист, политик, бизнесмен, актёр, музыкант. Лауреат множества литературных премий, таких как «Русский Букер десятилетия» (2011), «Супер Нацбест», «Бронзовая улитка» за лучший фантастический роман года — «Чёрная обезьяна» (2012) и др. Его роман «Грех» назван лучшей книгой десятилетия (2011).

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Дополните текст рассуждением о том, что такое красота и кого именно можно назвать красивым человеком.

 

Текст 12

О Куприне

В то время Александр Иванович производил впечатление человека чрезмерно здорового: коренастый, широкоплечий, он легко поднимал за переднюю ножку очень тяжёлое старинное кресло. Ни галстук, ни интеллигентский пиджак не шли к его мускулистой фигуре: в пиджаке он был похож на кузнеца, вырядившегося по случаю праздника. Лицо у него было широкое, нос как будто чуть-чуть перебитый, глаза узкие, спокойные, вечно прищуренные, впитывавшие в себя всякую мелочь окружающей жизни. Таким он запомнился мне в первые годы знакомства.

В его маленькую рабочую комнату я всегда входил робко, трепеща от волнения, так как считал его одним из самых замечательных русских писателей, поднявшимся в своём бессмертном «Поединке» и в нескольких других произведениях до тех высот мастерства, изобразительной мощи и светлого гуманного пафоса, какие доступны лишь великим талантам.

Но вся моя робость исчезала мгновенно, едва только я входил к нему в комнату. Ему до такой степени была ненавистна всякая мысль о литературной иерархии, у него было столько живых интересов, не связанных с писательским цехом, что при каждом свидании с ним мне странным образом начинало казаться, будто мой любимый писатель Куприн, только что завоевавший себе всероссийскую славу, не имеет ничего общего с тем Александром Ивановичем, который вот сидит у себя в комнатёнке без пояса, в линялой рубахе, надетой прямо на голое тело, мурлычет какую-то солдатскую песню и возится со своим затейливым «деревянным альбомом», стараясь во что бы то ни стало стереть с него огромную чернильную кляксу. Этот Александр Иванович стоит как-то в стороне от своей славы, от всех своих книг, и я, маленький, начинающий автор, чувствую себя с ним очень легко.

После первых же приветствий он требует: «Ну-ка, возьмите перо… и пишите, что вздумается…» И придвигает ко мне «деревянный альбом». Этим альбомом у него называется простой берёзовый некрашеный стол, на доске которого многие литераторы оставили по нескольку строк.

Кто из нас ни приходил к Куприну, каждого он просил написать на столе «что вздумается»; а когда весь стол был заполнен автографами, он как-то вечером взвалил его на свою крепкую спину и пронёс через весь Петербург к дому, где жил один удивительный немец, справлявший в тот вечер свои именины.

Взойдя по лестнице со столом на спине, Куприн остановился на одной из площадок и позвонил. Когда открыли дверь, он молча поставил в прихожей «деревянный альбом», чем несказанно обрадовал немца, который высоко ценил именно такие сюрпризы. Этот немец был страстным почитателем русской словесности и создал музей, где были собраны редкие рукописи современных и старинных писателей и всякие другие раритеты.

Именины Фидлера были писательским праздником: в тот день в его тесной квартире собралось человек тридцать поэтов, беллетристов и критиков. Приходили и мы, молодые, к которым Фидлер относился с большой теплотой.

«Деревянный альбом» Куприна, испещрённый автографами всевозможных писателей, чрезвычайно обрадовал Фидлера. Здесь были автографы Батюшкова, Белого, Бунина, Скитальца, Рукавишникова, Немировича-Данченко … и самого Куприна.

450 слов По К.И. Чуковскому*

* Корней Иванович Чуковский (имя при рождении — Николай Корнейчуков) — русский по