Божьи люди могут отличить один престол от другого

Джон Буньян

Избранное

 

Престол благодати

 

«Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4:16). Это Послание вдохновлено Духом Святым и оставлено Церкви, чтобы открыть значение первосвященства Иисуса Христа, то есть те огромные преимущества, которые это приносит Его народу; так как теперь делу нашего спасения служит уникальность Его Личности и трансцендентная слава Его служения, превосходящая славу ветхозаветного священства и первосвященства.

Поэтому, ради большего разумения этого Послания, Дух Божий призывает нас, прежде всего самым серьезным образом рассмотреть уникальность Его Личности: «Итак, братия святые, — говорит Он, — участники в небесном звании», а соответственно и связанные с делами Святого Духа, «уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа» (Евр. 3:1). Подумайте, как велик и насколько соответствует этот Человек такому святому и славному призванию: Он превознесен превыше всех небес, Он велик, будучи Сыном Божьим, и является Богом, равным Отцу. Подумайте о Его воплощении и о том, что Он взял нашу плоть и сделался плотью, будучи безгрешен, пре избыточествуя в сострадании и любви к человеку. Он испытал наши страдания, знал наши жалобы, наши упования. Он понимал наши немощи и сделал наши беды Своими. И от великой Своей любви и милосердия призывает нас положиться на Его заступничество и дает нам смелость приблизиться к престолу благодати, где непрестанно пребывает Сам в небесном Своем служении: «Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего. Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати» (Евр. 4:14—16).

Эти слова, во-первых, воодушевляют нас, во-вторых, они предполагают богатый урожай преимуществ и благ для нас, если только мы сможем воплотить свое воодушевление в деле. Нас воодушевляет то, что мы можем приступить с дерзновением к престолу благодати: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати». Итак, теперь нам нужно поговорить о следующих пяти моментах:

1. Бог имеет много престолов, а не только один. Иначе престол благодати не имел бы определенного названия. «Да приступаем к престолу благодати».

2. Божьи люди умеют отличить один престол от другого. Ибо этот престол определяется не местом, его нельзя распознать по каким-либо признакам; он представлен нам своим названием, и святым дана власть приблизиться к нему: «Да приступаем к престолу благодати».

3. Люди, о которых идет речь в этом призыве: «Да приступаем». О ком идет речь? Кого приглашают приступить к престолу?

4. Характер приближения этих людей к престолу благодати. Войти за завесу, смело, уверенно: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати».

5. Мотивация этого призыва. Она двойственна. Во-первых, потому что мы имеем такого великого Первосвященника, Того, Кто может сострадать нам в немощах наших: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати». А во-вторых, нам следует поторопиться: чтобы получить милость и обрести благодать.

С Божьей помощью рассмотрим все эти моменты по порядку.

 

У Бога множество престолов

 

У Бога не один только престол. У Него есть престол на небесах, и престол на земле: «Господь — престол Его на небесах», и «назовут Иерусалим престолом Господа» (Пс. 10:4; Иер. 3:17). Он правит ангелами; Он правит Своей Церковью. «Бог владычествует над Иаковом до пределов земли» (Пс. 58:14). Да, у Него имеется престол и трон величия среди царей и великих мира сего. Он правил и правит, «среди богов произнес суд» (Пс. 81:1). Есть престол для Отца и престол для Христа как Подателя награды всем верным и твердым христианам: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем. Как и Я победил и сел со Отцем Моим на престоле Его» (Отк. 3:21). Будет и престол суда, где в великий и страшный день Бог воссядет во Христе, чтобы произнести последний и окончательный приговор миру; от этого суда никуда не деться и ничем не освободиться. Об этом престоле упоминается в Новом Завете, он назван Христом «престолом славы» и «белым престолом» (Мф. 25:31; Отк. 20:11). И Его присутствие на этом престоле будет таким ужасным, что ничто, данное ему Богом, не убежит от Него.

Я говорю вам об этом не случайно, а потому что все это может объяснить беспечным христианам, что, взывая к Богу, они обращают свои слова не в произвольно выбранном направлении, не к случайной цели, но к Нему; прося Его благословений, они обращают свои молитвы к престолу благодати, то есть к Богу, восседающему на престоле благодати. Это Его святое место, вне которого Он становится страшным для сынов человеческих и не может явить им Свое милосердие. Ибо когда Он сядет в последний день на престол суда, Его уже не тронут слезы и в Нем не проснется жалость, Он ничего не сделает для человеков, ни в малейшей степени не уменьшит их страданий; поэтому пусть люди представляют Его, где хотят и думают о Нем, что им угодно, — Он являет Свою милость и благодать, только пребывая на престоле благодати. А потому тот, кто хочет молиться, должен поторопиться с этим, должен приблизиться к престолу благодати, к Богу, Который сидит на престоле благодати: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость».

Заблуждающиеся и суеверные неверующие не задумываются над следующим: они обращаются к Богу так, как диктует им их фантазия, а не по водительству Слова, и потому они ничего не получают. Спросите плотского человека, кому он молится. Он скажет: Богу. Спросите его, где находится Бог. Он ответит: на небесах. Но спросите его, как или где именно Он восседает, и он ответит общими фразами. Душа его не может вознестись к Нему, восседающему на престоле благодати, о котором говорит здесь Апостол: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати». Вот почему они приходят и уходят, а скорее, идут и возвращаются, совсем не получая ответа: у них нет ничего, кроме труда уст своих. Ибо для верного понимания Бога достаточно, обращаясь к Нему, понимать, где и как можно найти Его милосердие и благодать. И милость, и благодать даются нам тогда, когда мы приходим к Нему, восседающему на престоле благодати.

 

Что такое престол благодати

 

Престол благодати есть человеколюбие, сердце и душа Иисуса Христа, где в вечности восседает и пребывает Бог в Своей любви к тем, кто любит Его. Во имя этого Христос, воплотившись в теле, сделал все, чтобы примирить людей с Отцом. «И ключ дома Давидова, — говорит Бог, — возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет; запрет он, и никто не отворит. И укреплю его как гвоздь в твердом месте; и будет он как седалище славы для дома Отца своего» (Ис. 22:22,23). То есть седалище славы для дома Отца своего, которым возможно будет приступить к Отцу, ибо на этом седалище Его можно найти во всякое время, или, как говорится в другом отрывке из Писания, «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их» (2 Кор. 5:19). Если же не признавать человеческой природы Христа, то невозможно найти ничего подобного престолу благодати ни на земле, ни на небе, а значит, тогда нигде не может быть и места упокоения Бога. «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:17), — это слова Бога, которые Он адресовал одному лишь Иисусу. Потому Он пребывает в Нем, и только в Нем. Кроме того, благодать может быть оказана нам только по справедливости; ибо закон и наш грех заграждают другой путь (Быт. 3:24). Но уберите в сторону человеческую натуру Христа, и тогда где вы найдете в нем ТО, что станет такой жертвой, которая удовлетворяет справедливость во искупление грехов людей, которую бы Бог во имя искупления мог бы принять, в результате чего воцарилась бы благодать и стала действовать по отношению к нам. Благодать правит через Иисуса Христа, через Его праведность или справедливость, и никак иначе. Поэтому Христос Иисус является этим престолом благодати, которым благодать действует в детях Божьих (Рим. 5:21).

Писание еще более проясняет этот вопрос: «И я взглянул, и вот, посреди престола… стоял Агнец как бы закланный» (Отк. 5:6). Эти слова объясняют причину, почему благодать является для нас совершенно свободным даром, хотя там, посреди престола и посреди старцев, стоит Агнец как бы закланный, или принесенный в жертву за наши грехи; и в качестве закланного Агнца Он теперь пребывает посреди престола и является той достойной хвалы причиной благодати, явленной нам. Хотя по тексту кажется, что престол — это одно, а Агнец — другое, все же Агнец и есть престол, но не в качестве жертвенного агнца, но в качестве Того, Кто Своей жертвой открыл потокам благодати дорогу в мир. Сын Бога Иисус Христос есть ВСЕ; Он есть престол, алтарь, священник, жертва и все остальное; но Он является то престолом, то священником, то жертвенником и жертвой в разных обстоятельствах.

Он не престол тогда, когда Он священник; Он не священник тогда, когда Он жертва; Он не жертва тогда, когда Он алтарь; и все же Он воистину есть все это. Нет другого престола благодати, кроме Него; нет другого Первосвященника, кроме Него; нет другой жертвы умилостивления, кроме Него; таким образом, я прихожу к выводу, что Христос Иисус в Своей человеческой природе является престолом благодати. В Своей человеческой природе Он, говорю я, исполнил все необходимое для того, чтобы благодать Божья могла действовать среди людей. И престол этот не только место Божьего отдохновения, но им, и из него, как со славного седалища, Его благодать будет вечно править сатаной и смертью, грехом, преисподней и могилой. Эта человеческая природа Христа также называется Божьей скинией, ибо полнота Бога-Отца обитает в ней телесно. Она является местом обитания Бога, Его местом пребывания, Его троном и престолом власти. Бог все делает в ней и ею, а без нее Он не делает ничего. Но мы переходим к следующей теме.

 

Как Он принес эту жертву

 

Таким образом, как вы видели, наш Первосвященник начал Свое священническое служение; теперь мы подошли к Его жертве и обсудим частности принесения этой жертвы. Жертва за грех имела две части: мясо и тук, который назывался туком, покрывающим внутренности, почки и т.д. (Лев. 3:12-16). Соответственно этому, жертва Христа также состояла из двух частей: души и тела. Тело есть плоть, а душа есть тук, та внутренняя часть, которая ни в коем случае не должна была избежать огня (Ис. 53:10). Ибо без сожжения тука жертвы всесожжения и жертвы за грех обе части (тело и душа), являвшиеся символом жертвы нашего Первосвященника, считались несовершенными, а значит, неприемлемыми.

Кроме того, в такого рода жертвоприношениях тук и голова должны быть сожжены вместе; и священники «рассекут ее на части, отделив голову ее и тук ее, и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике» (Лев. 1:12). Это означало, я думаю, осознание того, что жертва Его тела и души из-за греха должна была нести на себе проклятье Божье все то время, что Он страдал ради нас. Отсюда и название жертвы всесожжения: это жертва всесожжения для сожжения, потому что должна была горсть на жертвеннике всю ночь до утра, и огонь жертвенника Должен был поддерживаться на нем. Тук жертвы увеличивал огонь, поэтому Бог говорит с одобрением о туке: «… это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу» (ст. 13). И еще: «На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством» (Ис. 53:10-12). Стон души, плач души, тот внутренний конфликт, который испытал Сын Божий вместе с добровольным подчинением Себя воле Отца, когда Он сделался жертвой за грех, несомненно распалили пламя еще больше, подняли его еще выше в благоухание Богу, справедливость Которого теперь была утолена и грехи народа умилостивлены.

Его тело было частью этой жертвы и также испытало суд Божий за грехи. Тело могло чувствовать муки, пока было живо и пока в нем оставалась жизнь. Оно чувствовало также вместе с душой по причине их единства: душа страдала, а тело кровоточило; душа корчилась в агонии, а тело истекало кровью; душа изнемогала под тяжестью суда и проклятия закона, а тело, изъявляя свое сострадание душе, испускало скорбные крики и изливало реки слез перед Богом. Мы не будем здесь подробно говорить о колючих терниях, или терновом венце, или о том, как Его лицо было обезображено ударами и кровоподтеками, как он был изранен, пронзен и какие боли испытал, пока в нем тлела жизнь, преданная на страдание за наши грехи. Все это было предопределено в старом законе отсечением головы, рассечением жертвы на части и сожжением ее на огне жертвенника (Лев. 1). Теперь вы знаете, что как первосвященник должен был принести свою жертву, так и Он должен был принести Кровь Свою к ковчегу откровения, где Бог открывался людям со своего престола милосердия, или престола благодати, и где теперь находится наш Иисус; он должен был принести Кровь к двери скинии и пронести ее за завесу, о чем мы и поговорим теперь.

 

Христос — жертвенник

 

Теперь перейдем ко второй части служения Первосвященника и поговорим об этом, а также о том, что явилось подготовкой Его к исполнению служения. Но сначала я считаю уместным поразмышлять о жертвеннике, на котором была принесена Богу Его жертва.

Некоторые люди, как я думаю, считают жертвенником крест, на котором было распято тело Христа, когда Од отдал Себя в жертву за грех. Но они глубоко ошибаются, ибо жертвенником является Он Сам, и на этом жертвеннике Он принес Себя в жертву. Это одна из тайн сокровищ мудрости, сокрытой в Нем, и этого ни мир, ни антихрист совершенно не знают. Несколько ранее я коснулся этой темы слегка, но теперь хочу раскрыть ее глубже. Жертвенник всегда больше жертвы, а поскольку жертвой было тело и душа Христа — ибо написано: «Он предал Себя за наши грехи» — жертвенник должен быть чем-то большим, чем жалкий кусок дерева, проклятого древа. Поэтому я скажу, что Тот, Кто мудрее Соломона, сказал евреям, когда они преклонялись перед даром, считая его более достойным, чем алтарь: «Безумные и слепые! Что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар?» (Мф. 23:18,19).

Если же жертвенник больше, чем дар, а сам дар так велик, являясь человеческой природой Христа, может ли сим жертвенником — я адресую мой вопрос самому большому глупцу, — может ли сим жертвенником быть крест? Неужели крест, деревянный крест, проклятое древо, которому некоторые поклоняются, может быть больше, чем дар, а именно, чем жертва, которую принес Христос, когда предал Себя на наши грехи! О, идолопоклонство! О, богохульство!

Но что же такое жертвенник? Говорю вам, это божественная природа Христа, Вечный дух, Которым и с помощью Которого Он «принес Себя непорочного Богу»; Духом Святым Он «принес Себя» в жертву (Евр. 9:14).

1. Так оно и есть, потому что, как сказано, жертвенник больше жертвы, но нет ничего больше человеческой природы Христа, кроме Его божественной природы; из этого следует, что не кусок дерева, не дерево является жертвенником.

2. Жертвенником является божественная природа Христа потому что Писание ясно говорит, что «жертвенник освящает дар», вкладывает в него достоинство и добродетель. Так дерево или Бог-Отец вложил добродетель и непреходящую ценность в эту жертву, которую Он предложил Богу за нас? Судите сами, если вы в состоянии рассуждать.

3. Издавна жертвенник нес на себе жертву, пока она не исчезала. И в нашем случае дерево не может держать ее на себе, ибо наша жертва, будучи Человеком, состоящим из души с ее страданиями и тела, содержащего душу с ее миром, должна была сама обратиться за облегчением и поддержкой к чему-то, что обладало бы силой поддержать ее в духе силы и полного подчинения Богу. Но разве могло дерево оказать Ему такую поддержку, как вы думаете? Разве обладало дерево такой властью над душой и чувствами Христа, над разумом и переживаниями Господа нашего Иисуса, чтобы поддержать Его в Его горьких страданиях, сохранить Его непреклонным и непорочным в Его муках, дать Ему достаточно силы пройти эти величайшие испытания без малейшего отклонения или намека на несовершенство? Нет и нет! Только через Вечного Духа Иисус мог «принести Себя непорочного Богу». Чем же тогда послужил крест? Отвечаю вопросом: чем служило дерево, на котором сжигалась жертва? Жертва сжигалась дровами на жертвеннике; древо само не было жертвенником, оно было инструментом, при помощи которого жертва была поглощаема огнем, значит, при помощи креста Христос выстрадал Свои муки и скорбь. Жертвенник нес на себе и дерево, которое должно было гореть, и жертву, которая должна была поддерживать горение. Применяя это к нашей жертве, можем сказать, что и древо, на котором висел Христос, и жертва Его тела возлежали на Его божественной природе. Но древо не было больше, чем жертва или жертвенник, так же, как дрова на алтаре не больше жертвы и жертвенника. Древо, или дрова, тоже не больше огня, священного огня, которым поглощаема была жертва. Пусть дерево остается Деревом, жертва жертвой, а жертвенник жертвенником; и пусть люди задумаются, как в своем поклонении они представляют себе жертвенник, на котором был принесен в жертву Христос; и пусть они упрямо продолжают кланяться дереву и творению собственных рук, все равно жертвенник больше, чем жертва, возложенная на него.

 

 

Как понять эти тайны

 

То, что об этом сказано в Писании, правда; то, что все это правда — тоже правда; но то, что все это понято теми, кто спасен, не думаю, чтобы было правдой. Я имею в виду такое понимание, которое способно примирить все кажущиеся противоречия, существующие в текстах Писания. Поэтому следует усвоить три урока, которые Бог дает нам, чтобы помочь нам понять Божьи тайны:

1. Буквы. Так я называю церемониальный закон, ибо в нем все представлено отчетливо и ясно, все по отдельности, как буквы для детей: вы видите священника, жертву, жертвенник, святилище и престол милосердия, и все очень четко.

2. Слова. В Евангелии эти буквы складываются в Слово и этим словом является Христос, Слово Божьей воли, поэтому Евангелие представляет Христа как первосвященника, Христа как жертву, Христа как жертвенник, Христа как святилище, Христа как престол милосердия и ВСЕ, ибо Христос есть ВСЕ. Все это соединяется в нем, как буквы соединяются в одном слове.

3. Значение. Далее в слове имеется значение, а значение труднее усвоить, чем буквы или слова, поэтому совершенное понимание значения откладываются до той поры, когда мы достигнем высшей стадии, стадии совершенного человека: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13:10). А пока мы должны научиться составлять буквы в слова, приносить наши церемонии Христу и в Нем их оканчивать. Я имею в виду найти священство во Христе, найти жертву во Христе, жертвенник во Христе, престол благодати во Христе, а также Бога во Христе, примирившего мир с Собой в нем. И если мы хорошо научимся это делать, пока мы здесь, мы не постыдимся! Ибо это самый важный для нас урок, а именно, изучить и познать Христа, как мы находим Его явленным нам в Евангелии: «Ибо я рассудил, — говорит Павел, — быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор. 2:2). Через некоторое время христиане, я имею в виду тех, кто молится и усердно вникает в Слово, приобретают добрую меру познаний о Нем. Познание же Его означает жизнь вечную, и познать Его должно здесь, ибо познание Его возможно только через Святое Писание (Ин. 17:3). Держитесь Писания, и пусть ваша вера повинуется власти Писания, и тогда вы непременно возрастете в вере, так как «В Нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: «праведный верою жив будет» (Рим. 1:17).

Веруйте, что Христос умер, был погребен, воскрес, вознесся и живет вечно, чтобы ходатайствовать за вас: остерегайтесь желания слишком глубоко проникать в понимание этого ибо такие люди вскоре сбиваются с пути. Поэтому лучше стойте на том, что Он сделал все это, хотя вы и не можете сказать, как именно Он это сделал. Адвокат на суде добивается оправдания своего подзащитного, и когда подсудимый оправдан, то все знают, что оправдание было получено благодаря ходатайству адвоката, хотя многие не имеют представления о тех методах, которые он использовал в своей защите. Так и мы в отношении Христа. Я должен верить, что Бог даровал мне спасение, благодаря Христу, поскольку Он оправдал меня своей кровью: «… будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева» (Рим. 5:9). Благодаря Его ходатайству или тому, что Он встал между Богом, Которого я разгневал, и мною, бедным грешником, благодаря Его положению между нами и ходатайству голосом Его Крови, а также достоинствам, которые есть моя защита пред лицем Бога, ибо Кровь Его была пролита ради меня, а достоинства Его драгоценны пред Богом и воздействуют на меня действием благодати Божьей согласно Его вечному завету с Христом. Вот что я знаю о Его ходатайстве. Я имею в виду, вот что я знаю о том, как именно Он ходатайствует. Говоря о том, что в нем обитает вся полнота Божества телесно, что Он по Своей человеческой природе является престолом благодати и святая святых, а также местом вечного упокоения Бога, я начинаю сомневаться и думать, не слишком ли это упрощенно — представлять Христа пребывающим там в своей человеческой природе, то есть представлять Его в пространственном смысле стоящим во всех Своих достоинствах перед Отцом, Который восседает на престоле, и молящимся человеческим голосом о жизни и спасении своего народа. А вот что, в моем понимании, не подлежит никакому сомнению, так это то, что Его человеческая природа, ее наличие и совершенство в глазах Бога имеют и всегда будут иметь преимущество (не знаю, как это выразить лучше) перед Его божественной природой, ибо божественная Его природа только и содержит в себе силу подчинить себе все невозможное и сохранить тех, кто через него нашел примирение с Богом вечной жизни; а Его человеческая природа вместе с божественной навсегда соединилась с Богом в том служении, которое уготовил Бог для нее в мире во имя примирения Своих избранных с Собой.

Когда я говорю о человеческой природе Христа (я имею в виду Человека Христа, с Его чувствами и разумом, желаниями и нуждами), я говорю, таким образом, о том, что в Нем человеческая природа подчинена воле божественной природы, а воля божественной природы, имеющая целью спасти грешников в добродетели их, замыкается на человеческой природе. Следовательно, чего Отец хочет, того и Сын хочет, а чего Сын хочет, то и есть воля Отца во веки. Значит, воля Сына и Его воля, подкрепленная бесконечными добродетелями Сына, в которых упокоился Отец, состоит в том, чтобы все те, которых Отец дал Ему, были с ним там, где Он пребывает, и видели Славу Его (Ин. 17:24). А теперь мы перейдем к желаниям и привязанностям Первосвященника.

 

 

НАМ СЛЕДУЕТ ПОТОРОПИТЬСЯ

 

Теперь я перехожу ко второму мотиву, а именно к тому, что мы можем найти милость и благодать для благовременной помощи; иными словами, мы можем найти милость и благодать нам в помощь, если приступим как должно к престолу благодати. Нам следует рассмотреть следующие три момента:

Первое: святые переживают тяжелые времена в этом мире. Второе: ничто не может провести нас через эти испытания, кроме постоянно и большой мерой получаемой милости и благодати. Третье: милость и благодать имеются у престола благодати, и мы должны получить их оттуда в силе молитвы, если хотим преодолеть эти трудные времена.

 

Чему нас это может научить

 

1. Природа как таковая неспособна служить Христу: не та природа, в которой обитает благодать, но природа, отвернувшаяся от благодати, обитавшей в ней. Невозможно сделать что-либо хорошо и правильно без благодати; я имею в виду, невозможно исполнить никакой части евангельской истины. Итак, «будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу». Природа, управляемая благодатью, украшенная благодатью, при помощи благодати может служить благоугодно Богу. Давайте будем искать благодать, а найдя, будем хранить ее, чтобы служить Богу, ибо это невозможно без благодати: «Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна. Но я более всех их потрудился; не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор. 15:10). Что может быть яснее, чем этот прекрасный стих? Ибо здесь Апостол полностью исключает человеческую природу, даже освященную (а он воистину был освященным человеком), и приходит к заключению, что даже он сам по себе был совершенно неспособен на те великие дела, которые творил, но они были сотворены благодатью Божьей, которая обитала в нем. Поэтому и природа, освященная природа, сама по себе ничего не может сделать того, что было бы приятно Богу-Отцу.

Разве это не опыт Божьих людей? Могут ли они делать всегда то, что делают иногда? Могут ли они молиться, верить, любить, бояться, каяться и преклоняться пред Богом всегда одинаково? Нет. Почему? Потому что они обыкновенные люди с обыкновенной человеческой природой, обыкновенные святые. Одна и та же благодать не проявляется в двух святых с разным характером человеческой природы в одинаковой мере, с одинаковым воздействием и одинаковой жизнью в благодати. Поэтому, несмотря ни на какие достоинства человека, он не может быть всегда одинаков. Итак, мы видим, что природа как таковая стремилась не к тому, что благоугодно Богу. Очищенная, освященная, измененная природа может действовать только при постоянном восполнении, излиянии и помощи того духа благодати, которым она освящена.

2. Как мы уже сказали, природа с благодатью не может без помощи этой благодати делать то, что благоугодно Богу; и также, получив благодать, но не восполняясь ею постоянно, наша природа не способна продолжать служить благоугодно Богу. Это ясно из Писания. Ибо текст обращен к, тем, кто уже получил благодать: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы обрести благодать для благовременной помощи». Если полученной благодати достаточно, зачем нужно ее восполнять? Зачем молиться еще? Зачем еще приступать к престолу благодати? Но наш стих говорит, что этого недостаточно: одна мера благодати пропорциональна нашей нужде в данный момент, чтобы помочь нам в конкретном труде или деле. Разве эта наша нужда является единственной нуждой, которая у нас есть? И разве наше дело — единственное дело, которое нам необходимо выполнить в нашем мире? Поэтому та мера благодати, что мы получили сейчас, может помочь нам в нашей сиюминутной проблеме. Но без дополнительного восполнения ее мы не сможем выполнить предстоящего нам в дальнейшем. Поэтому Апостол говорит о том, что все его дела и труды стали возможны через постоянную помощь от Бога: «Но, получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому» (Деян. 26:22). Следует ежедневно молить Бога о ежедневном восполнении помощи, если мы хотим исполнить свой каждодневный долг как должно.

Постоянное восполнение благодати подобно хорошей еде или сезонному дождю, или пенни в кармане, который служит насущной потребности на данный момент. Но разве сможет хороший обед, съеденный на прошлой неделе, дать мне достаточно сил для выполнения сегодняшнего дела, если не восполнить мой запас энергии? Или разве сможет весенний дождь, выпавший в прошлом году, обеспечить влагой землю и растения сегодня? Или разве может пенни, сослуживший свою службу вчера, тот же пенни, что был потрачен, разве он может удовлетворить мою сегодняшнюю потребность? То же можно сказать о благодати. Она как масло в светильнике: его нужно подливать, чтобы светильник не погас. И тогда будет больше огня, потому что «тем большую дает благодать» (Иак. 4:6). Благодать — это сок растений, который от корня питает все ветви: прекратите подачу сока — и ветви увянут. И движение сока невозможно остановить, если растение здорово. Так что как от корня питается все растение, так и от Христа каждый постоянно получает необходимую меру благодати, если делает что должно: «И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать» (Ин. 1:16).

День благодати — это день траты, это время, когда мы тратимся. Потому что все мы странники и пришельцы на этой земле, то есть путешественники, кочующие с одного места на другое, из одного положения в другое, от одного испытания к другому (Евр. 11:13). Как путешественник в новой гостинице должен вновь платить за ночлег, так и христиане при каждом новом испытании должны тратить вновь, используя новую меру благодати. Богатые люди, отправляя своих сыновей в путешествие, отправляют в определенные пункты и новые сумму денег, так они обеспечивают их и облегчают им путешествие. Так же и сыны Всемогущего: Он отправил нас в далекое путешествие за моря, далеко от Отцовского дома, а потому позаботился о восполнении необходимой для наших скитаний благодати, — в определенном месте, в определенном положении и при определенной нужде. Но как господин надеется, что сын известит его о пустом кошельке и о тех трудностях, с которым он столкнулся, так и Бог-Отец ожидает, что мы будем просить во Христе о нашей нужде у престола благодати, чтобы восполнить недостаток благодати: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи».

Вот по этой-то причине многие христиане, несмотря на то что в них действительно обитает благодать, все же ходят так странно, действуют так неумело и проживают серую и ординарную жизнь. Они похожи на тех сыновей, что могли бы быть хорошо одетыми, а вместо этого выглядят нищенски, ходят в лохмотьях. Такие сыновья, по-видимому, не считают возможным уведомить отца о своих нуждах, и поэтому на них изношенное платье и рваная обувь! Яркий пример непредусмотрительности чада Божьего! Все это может оказаться причиной множества тяжелых падений и ошибок, переживаемых святыми, когда они не удосуживаются быть предусмотрительными и вовремя предупредить надвигающуюся нужду молитвой о восполнении благодати, чтобы получить свежий приток сил. Они, как и Давид, слишком беззаботны, или, как Петр, слишком уверены в себе, или их, как учеников Христа в Гефсиманском саду, клонит ко сну, а потому искушение подкрадывается к ним и к их сердцам, как вооруженный до зубов враг. А некоторые святые, которые, казалось бы, должны падать и претыкаться каждый день и час — по своей нужде, по своему малому опыту, по малому познанию мудрости Божьей, — все же стоят и ходят все лучше и лучше, и одежда их чище и белее, чем у тех, кому дано по сравнению с ними много больше. Это те святые, которые беспрестанно молятся, которые постоянно прибегают к престолу благодати, которые остро осознают свою слабость и немощь, видят опасности, таящиеся пред ними, и бегут, и не успокаиваются, даже получив очередную меру благодати.

3. Все это приводит нас к третьему выводу: если бы мы были мудры и бежали к престолу благодати, чтобы обрести благодать, как должно, — о, какой непорочной жизнью мы могли бы жить! Мы могли бы всегда иметь нужную меру благодати для благовременной помощи, ибо сказано: «чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи». Именно это имел в виду Петр, говоря: «… то вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если это в вас есть и умножается» и постоянно восполняется обильною мерою от престола благодати, «то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа, а в ком нет сего, тот слеп, закрыл глаза, забыл об очищении прежних грехов своих. Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание: так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:5-11).

Подавляющее большинство верующих сегодня живет тем, что неустанно грешит и кается, но положение их не становится лучше. Однако если бы они приложили благодать к вере, добродетели и т.д., то обрели бы мир, их жизнь стала бы лучше, они не жили бы с мешком на голове, как это часто случается. «Кто наблюдает за путем своим, тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Но это невозможно без постоянного обращения к престолу благодати за все большей мерой благодати. Вот почему каждое новое испытание сбивает вас с ног, обрушиваясь с такой силой, что вам становится необходимым новое обращение ради освобождения от власти и вины прегрешений, омрачивших вашу душу. Новое испытание, внезапное и неожиданное испытание, обычно обескураживает тех, кто не готов к встрече с ним, тех, кто прежде не прибегнул к Богу, чтобы запастись благодатью, пропорциональной тому, что может обрушиться на него. «Чтобы обрести благодать для благовременной помощи»! У престола благодати имеется благодать, которая поможет нам в самые тяжелые времена. «Ищите и найдете»; она там, там вы ее и найдете; ее найдут там ищущие души, души, которые имеют в ней нужду. Поэтому я закончу тем, с чего начал: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи».

 

Заключение

 

Теперь мы поговорим о некоторых выводах из всего сказанного и этим завершим наш разговор.

 

Шесть уроков нашей книги

 

1. Помните, мы говорили о престоле благодати и показали, что он собой представляет; мы говорили также о жертве Христа и о том, как Он исполняет Свое служение Первосвященника пред престолом благодати. Мы говорили о милости и благодати, которые можно обрести у престола благодати, и о том, какое преимущество дает нам благодать в наших странствиях. Из всего этого следует, что грех — страшная вещь, что все вышесказанное необходимо ради того, чтобы спасти человека от греха! Вот таким дьяволом является грех: он худший из дьяволов; всех демонов создал грех, и ничто другое не могло сделать из них дьяволов, кроме греха.

Что же такое быть дьяволом, спрашиваю я, если не подпасть под власть и управление греха, навсегда став духом непримиримости? От этой непримиримости злые духи не могут освободиться никакими силами ни на земле, ни на небесах. Потому что Бог в Своей справедливости обрек их на суд. Грехом они отделены как от самих себя в первоначальном своем образе, так и от Бога, Который сотворил их; они не могут творить добро; они не могут оставить, того, что, как они знают сами, будет вечно служить их разрушению. Грех так крепко привязал их к себе, что об освобождении не может быть и речи: от греха есть спасение лишь в сыне Божьем, но Он отказался от них и предоставил их самим себе и заслуженному суду. Грех также одержал победу и над человеком, сделал его врагом Богу и собственному спасению, поймал его в свои сети, пленил его, увел его разум, волю и сердце от Бога и заставил человека избрать тщеславие и радостно и с восторгом бежать по пути вечного проклятия. Но Бог не оставил человека там, где оставил подлежащих суду злых духов, а именно под тяжестью вечных цепей тьмы, но дал ему способ и указал средство для примирения с Собой, о чем говорилось в предыдущих частях этой книги. Но я повторяю: как страшен грех! какой это дьявол из дьяволов, если там, где он вцепится в человека, ничто не в состоянии освободить его от мертвой хватки, но только лишь милость Божья и Кровь сердца Его дорогого Сына!

О, разъедающая, поглощающая, заразная, развращающая и отравляющая природа греха! Она так въедается в нашу плоть и дух, тело и душу, настолько марает нас своей порочностью и липкой сущностью! Да, грех почти превратил человека в свое олицетворение, дал человеку свою собственную породу и природу. Это превращение столь глубоко, что имея в виду нашу природу, подразумевают сам грех; а там, где подразумевается грех, подразумевают нашу природу (Еф. 2:3; 5:8). Поэтому грех — страшная вещь, от одной мысли о которой надо плакать о спасении, он должен страшить, от него надо бежать с большим трепетом и содроганием, чем от самого дьявола, ибо это наихудшее, что мо