Глава 5. Встречи с экипажами НЛО

На песчаной планете

История, которую я сейчас расскажу, — один из тех редчайших на страницах моей книги случаев, когда не будет названо истинное имя участника событий. Этот человек хлебнул в своё время большого лиха, пытаясь убедить своих земляков в достоверности случившегося с ним. В ответ на насмешки недоверчивых слушателей он горячился и настаивал на реальности происшедшего, пошёл в этой связи на скандальное обострение отношений со своим начальством, был почти выгнан с работы и чудом избежал психиатрической экспертизы, на проведении которой решительно настаивал районный психиатр... Всё это происходило во второй половине 1977 года.

С той поры миновало немало лет. Коренным образом изменился социально-психологический климат в бывшем Советском Союзе. Рассказы о "встречах с чуждым" перестали быть запрещённой тематикой.

Тем не менее человек настаивает на сокрытии своего имени от читателей моей книжки. "Не верю в ваши перестройки и в ваши демократические игры, — заявляет он. — Когда коммунистические обезьяны вновь захватят власть в стране, то сразу же начнут лютовать и зверствовать. Вспомнят, небось, и обо мне и не замедлят упечь меня в психушку".

На примере этого очень, очень сильно запуганного во времена оные человека видно, сколь силён в обществе страх перед коммунистическими, как он выразился, обезьянами с их диктаторскими замашками, нетерпимостью ко всему, что не укладывается в их мировоззренческие парадигмы.

Между тем, контактная история, происшедшая с тем человеком, не блещет какой-то особой, сенсационной необычностью своего содержания, лихой закрученностью сюжета. Более того, с точки зрения любителей паранормальной "клубнички" она откровенно неинтересна, даже скучна. Я привожу её здесь лишь потому, что она является образцово-показательным, идеально среднестатистическим сообщением о встречах со внеземлянами в длиннейшем ряду сходных по сюжету и по смыслу историй, собранных и записанных мною.

Это типичнейший "рядовой контакт" с операторами НЛО, если конечно, вообще можно называть рядовым такое событие, как рандеву с экипажем "летающей тарелки".

Назовём участника происшествия Георгием Н. В августе 1977 года, когда всё это случилось, ему было 39 лет. Он жил тогда в селе, которое располагалось на берегу Днепра — недалеко от аэропорта города Днепропетровска, что на Украине.

Среди ночи Георгий Н. проснулся, взбодренный удивительным ощущением: некая загадочная сила "тянула" его из постели как магнитом. Двигаясь подобно сомнамбуле, Георгий встал с кровати и направился к выходу из своего частного одноэтажного дома.

Спустя несколько минут он оказался на холме почти за околицей села — на высоком правом берегу Днепра. Там возвышались над окрестностями руины католического храма, построенного немецкими поселенцами ещё во времена царствования Екатерины Великой.

Храм смотрел своим полуразрушенным фасадом на село, а тыльной стороной был обращён к Днепру.

Продолжая двигаться слово в трансе, Георгий Н. обошёл развалины храма и очутился на небольшой, поросшей травой площадке перед его тыльной стороной. С холма открылся его взору вид на Днепр, искрившийся в лунном свете серебристой лентой, протянувшейся от горизонта до горизонта по степям. Ночное небо было высоким и безоблачным. Мириады звёзд мертвенно сияли в нём, как тучи светлячков, внезапно замерших в полёте.

Всё та же таинственная сила вывернула голову Георгия подбородком вверх. И он увидел среди далёких звёзд крупную как горошина, яркую точку. С каждым мгновением точка росла в размерах. Вот уже она превратилась в огромное светящееся "яйцо", которое зависло почти строго над головой мужчины, глазеющего не него.

— Страха не было. Удивления тоже не было, — вспоминает Георгий Н. — Я просто стоял на одном месте, пригвождённый неведомой силой к нему, и пялился на "яйцо".

Объект пошёл на посадку. Он приземлился в нескольких метрах от человека.

Георгий рассказывает:

— Стенка "яйца" лопнула по вертикали пополам. И её половинки разъехались в разные стороны, как створки ворот. Я увидел перед собой овальное помещение, слабо освещённое. Вдоль его задней стенки размещался длинный пульт, по всей видимости, управления. В помещении стояли двое — судя по внешнему облику, мужчины. Они стояли там, глядя в упор на меня, коренастые, поразительно похожие друг на друга. На их лицах играли лёгкие улыбки. Одеты были в костюмы матово-серого цвета, облегавшие тела в обтяжку. Позади спадали с плеч тёмные плащи-накидки. Оба этих чудика были очень похожи на обычных людей. Но мне ясно запомнилось, что у них были странные носы — резко вдавленные в лица и с ноздрями, вывернутыми наружу.

Георгий почувствовал, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой. Голосовые связки тоже онемели. И тогда он, сам не зная — почему, спросил мысленно:

— Откуда вы?

На большом экране, видневшемся внутри "летающей тарелки" позади пульта управления, мгновенно возник объект, который Георгий обозначил через термин "орбитальная станция". На экране в чёрном небе среди звёзд висел "бублик" с многочисленными овальными окошками. Вокруг "бублика" сновали туда-сюда "яйца", точь-в-точь такие же, как то, что стояло сейчас перед Георгием на холме над Днепром. На "бублике" виднелась пара отверстий. Одни "яйца" залетали в отверстия, а другие почти тут же выныривали из них на смену им.

Внезапно наш контактёр потерял сознание.

Очнулся он спустя какое-то не известное нам время. Надо полагать — относительно непродолжительное, ибо по-прежнему в мире царствовала ночь. Георгий Н. обнаружил себя стоящим возле так называемого старого здания аэровокзала.

За несколько лет до описываемых событий была проведена значительная реконструкция днепропетровского аэропорта. В частности, было выстроено новое здание аэровокзала, а в старом, оказавшемся теперь на отшибе, разместились какие-то подсобные аэродромные службы.

Дверь старого здания распахнулась перед Георгием сама собой. Походкой робота, управляемого чужою волею, тот вошёл в него и направился к дверям какой-то комнаты.

В центре комнаты сидел на самом обычном стуле самый обычный пожилой мужчина с седыми волосами. Перед ним висел в воздухе шар, усыпанный яркими точками.

Едва приметив шар, Георгий сразу же понял — это был звёздный глобус.

— Откуда вы? — спросил он опять-таки мысленно.

Седой мужчина, не глядя на него, поднял левую руку и рассеянно ткнул указательным пальцем в звёздный глобус. А потом тихим спокойным голосом проговорил:

— Из созвездия Кита.

Георгий немедленно повернулся кругом и, подстёгиваемый чужой неслышной командой, вышел из комнаты вон.

Неведомые силы продолжали управлять им. Они вывели его на поле аэродрома. Где-то в отдалении ревел на взлётно-посадочной полосе пассажирский самолёт, медленно катившийся по ней. Электрическим светом ровно сияла в ночи стеклянная стена нового здания аэровокзала... У Георгия во второй раз наступил полный провал в памяти.

Когда он, придя в себя, открыл глаза, то не узнал окружающего. Повторяю, он по-прежнему не испытывал ни страха, ни удивления. Вокруг него расстилалась во все стороны до горизонта песчаная пустыня. Был ясный солнечный день, но солнца над головой Георгий не заметил или, может быть, просто не обратил на него внимания. Прямо перед ним стояло в некотором отдалении высокое здание, сложенное из больших блоков. Стены здания были отполированы до блеска — от них исходило сияние, резавшее глаза.

К зданию примыкало сооружение высотою около трёх-четырёх метров, условно названное Георгием "беседкой". Крыши у "беседки" не было. По словам нашего контактёра, сооружение удивительно походило на мегалитический комплекс Стоунхендж в Англии, фотоснимки которого Георгию доводилось видеть ранее.

В здании открылась дверь — въехал внутрь него и затем отъехал в сторону один из отполированных блоков. В дверном проёме возник гуманоид, как две капли воды похожий на тех двух инопланетян, которые таращились на Георгия изнутри "летающей тарелки" с лёгкими улыбками на их почти безносых лицах. Отличался гуманоид от них лишь по размерам своего тела. Если те двое имели рост, несколько не добирающий до среднего человеческого, то этот типчик был трёхметровым гигантом.

Приглашающим движением руки он поманил Георгия к себе.

"Они стояли, глядя в упор на меня. На их лицах играли лёгкие улыбки. Одеты были в костюмы матово-серого цвета, облегавшие тела в обтяжку..." Рисунок контактёра Георгия Н.

Приглашение было не столько собственно приглашением, сколько скорее телепатическим приказом. Ноги Георгия сами стронулись с места, и он мерно как автомат затопал по направлению к верзиле, замершему в дверном проёме.

— Пока я шёл к нему, — говорит Георгий Н., — великан не отрывал от меня своего тяжёлого пристального взора. По его лицу бродила этакая, знаете ли, нехорошая усмешечка...

Когда Георгий проходил мимо "беседки", он скосил глаза и внимательно оглядел её.

Колонны "беседки" были изготовлены из какого-то светлого материала, похожего на беловато-жёлтую пластмассу. Пол был посыпан мелким светлым гравием. Внутри стоял в центре треугольный стол, а рядом с ним — два треугольных стула. И опять — в третий уже раз подряд! — наступил провал в памяти Георгия.

...Он пришёл в себя на рассвете. И увидел, что лежит в своём доме на постели поверх одеяла. За окном гасли одна за другой звёзды. Небо заметно посветлело. Георгий посмотрел на часы-ходики, висевшие на стене.

Было 4 часа 15 минут утра.

Полёт верхом на мотоцикле

Механизатор Владимир Прокофьев вот уже почти сорок лет живёт в селе Обильное Целинского района Ростовской области. Книги читает редко, газеты лишь просматривает. Об аномальных явлениях знает понаслышке. Круг его интересов ограничен строго повседневными текущими делами и заботами.

О таких людях говорят — простая душа.

28 мая 1990 года Прокофьев, согласно его показаниям, косил вечером траву для своего личного хозяйства. Он занимался этим делом у края ветрозащитной лесополосы, разделявшей колхозное поле, засеянное пшеницей, надвое. Закончив в 21 час 30 минут косьбу, Владимир привязал косу к коляске своего мотоцикла и по привычке взглянул на спидометр. Потом проверил запас горючего на обратный путь.

— Я ясно запомнил, — заявил впоследствии Прокофьев, — три последние цифры на спидометре: 126.

В следующее мгновение он испытал ощущение, какое ему никогда ранее не доводилось испытывать. Тело внезапно словно бы налилось свинцом, руки и ноги одеревенели. Прокофьев испугался...

— Огляделся я, ошеломлённый, по сторонам, — рассказывает он, — и увидел в лунном свете метрах в десяти от себя три человеческие фигуры. В центре группы стояла женщина, судя по некоторым специфическим приметам в её облике. Все трое были одеты в блестящие, плотно облегавшие их тела, серые комбинезоны без швов. И тут слышу, женщина заговорила — причём каким-то механическим таким, что ли, голосом. Ну, как у роботов. "Успокойтесь, — произнесла она, — мы хотим предложить вам прогулку на нашу планету. Она займёт не более пятнадцати минут. А потом мы вернём вас на Землю".

Услышав такое невероятное предложение, механизатор растерялся. Не зная, что и сказать в ответ, он лишь тупо поинтересовался: "А на чём вернёте?"

"Вот наш корабль", — и женщина повела подбородком в сторону.

— Я обернулся и вижу, — говорит Прокофьев, — стоит в отдалении у лесополосы какой-то светящийся объект, аппарат. А над ним непрерывно вращается "мигалка", как на милицейской автомашине. Она озаряет степь то жёлтым, то красным, то синим огоньком. "Так вы согласны?" — спрашивает женщина, отвечаю: "Нет. Мне и здесь хорошо. Кроме того, у меня четверо детей, которых надо вырастить, поставить на ноги. Имею ли право рисковать жизнью? Вдруг в полёте на другую планету что-то произойдёт, и в результате я не вернусь домой?"

Женщина помолчала, как бы обдумывая слова своего собеседника. Потом сказала:

— Да вы не бойтесь. Это совершенно безопасно для вас. Впрочем, у вас есть время хорошо обдумать наше предложение. Приходите на это же место ровно через два дня. Ваше появление здесь спустя двое суток будет означать ваше согласие. Договорились? Ну, а прилетим мы за вами ровно через месяц... Пожалуйста, не волнуйтесь, но сейчас мы должны перенести вас в другую местность. Вы давно бывали там?

И с этими словами женщина в облегающем её тело комбинезоне указала рукой в сторону, где, как хорошо знал Владимир, находился посёлок, с большевистским шиком называющийся "Реввоенсовет".

— Недавно я ездил в ту сторону, в посёлок по делам, — молвил Прокофьев.

А женщина сказала:

— В таком случае маршрут в этом направлении отпадает. А вон там? Левее? Давно бывали в тех местах в последний раз?

— Очень давно. Лет десять или даже двенадцать тому назад. Услышав эти слова, женщина слегка улыбнулась.

— Ну, вот и хорошо, — проговорила она. — Туда и полетите. Усаживайтесь поудобнее на свою технику.

Подчиняясь её приказу, Владимир оседлал мотоцикл. Он попробовал завести мотор, но тот не заработал. Наблюдая за его тщетными потугами стронуть с места машину, женщина сказала:

— Не надо заводить. Бесполезно. Двигатель сам включится лишь спустя три часа после того, как мы доставим вас на другое место.

— И тут, — рассказывает, вспоминая о дальнейших событиях, Прокофьев, — аппарат с "мигалкой" осветил меня лучом света, ярким, мощным, я даже зажмурился от неожиданности. В следующую секунду неведомая сила подняла мой трёхколесный мотоцикл с коляской в воздух и понесла как на крыльях! Луч погас, а я продолжал бесшумно мчаться в ночном небе верхом на неработающем мотоцикле. Ну, словно бы ведьма на помеле!.. Ветер свистел в ушах. Было очень страшно! Подо мной мелькали лесополосы, овраги, просёлочные дороги. Мотоцикл шёл в режиме баражирующего полёта — метрах в двадцати над землёй. Мёртвой хваткой вцепился я в его руль. Сердце, мерещилось, готово было выскочить вот-вот из груди от обуявшего меня ужаса... Прошла минута, две минуты, пять минут, десять... А я всё лечу! Внезапно мотоцикл, делавший вид, что он — самолёт, накренился и резко пошёл на снижение. Спустя какое-то малое время он плавно приземлился. И, коснувшись земли всеми своими тремя колёсами, прокатился несколько метров по ней — вот уж действительно совсем как самолёт, совершивший посадку на аэродроме.

Прокофьев, отрывая онемевшие руки от руля, огляделся по сторонам. Местность показалась ему незнакомой. Рефлекторно Владимир бросил взгляд на спидометр и увидел: на его циферблате стояли всё те же три цифры — 126. Да и горючее в баке было на том же уровне, что и ранее. Мотоцикл, ставший временно летательным аппаратом, не израсходовал, таким образом, в полёте ни грамма бензина. А спидометр не зафиксировал ни единого километра пробега, вернее сказать — пролёта.

Владимир попытался завести мотор. Попытка окончилась неудачей. Тут он вспомнил слова женщины — двигатель заведётся сам через три часа.

Прокофьев присел рядом с мотоциклом на землю, опёрся спиной о его коляску и стал методично, эпизод за эпизодом, вспоминать происшедшее с ним... Спустя три часа — а Владимир засёк время — мотоцикл ожил. Внезапно вспыхнула лампочка зажигания, засветился сам собой щиток приборов.

— На следующий день утром слышу, — говорит, вспоминая, он, — инженер по сельхозмашинам, мой сослуживец рассказывает собравшимся вокруг него механизаторам о полёте НЛО. По его словам, он лично наблюдал в небе намедни вечером "летающую тарелку" с трёхцветной "мигалкой" над ней. Я тут же встрял в разговор. Инженер был поражён, когда оказалось, что моё описание внешнего облика НЛО совпало в деталях с тем, что он сам видел в небесах. Заинтригованный моими словами, инженер пристал ко мне как банный лист. Мол, рассказывай немедленно, где именно ты видел ту же "тарелку", что и я. Ну, я слегка помялся, а потом не выдержал и раскололся. Всё честно доложил про случившееся со мной.

Сообщение механизатора произвело в селе Обильное, следом и в окрестных селах, станицах сенсацию.

Земляки Прокофьева отправились толпой туда, где он, по его словам, совершил мягкую посадку на мотоцикле, опустившемся с неба на принадлежавшее соседнему колхозу поле. С недоумением разглядывали они ясные чёткие следы от мотоциклетных колёс на почве. Следы начинались, что называется, на ровном месте, словно бы мотоцикл, оставивший их, и в самом деле сверзился на поле с небес. Увиденное заставило односельчан Прокофьева призадуматься, поверить в его рассказ.

Вот почему спустя два дня вечером — то есть в указанный женщиной-инопланетянкой срок — на место, где Прокофьев повстречался с пришельцами, прибыли десятки любопытных. Люди стояли, молча смотрели на небо, ждали. Но так и не дождались ничего. Интересно, что Прокофьева среди них не было. Хорошенько обдумав разговор с инопланетянкой, Владимир решил не искушать судьбу — не подавать небесам с того заветного места знак о своём согласии на путешествие на другую планету.

Прошёл месяц.

Наступил день, указанный женщиной с борта НЛО как дата в отправления внеземного шлюпа с Земли с Владимиром Прокофьевым на его борту: "Прилетим мы за вами ровно через месяц..." И хотя Прокофьев не подал требуемого знака о своём согласии совершить межпланетный перелёт, он в урочный день — 28 июня — сильно нервничал. Прилетят за ним или не прилетят?

Вечером, едва Владимир лёг спать, как какая-та чужеродная таинственная сила стала буквально сталкивать его с постели. Испуганный, той силой активно подталкиваемый, он вышел на порог дома и воззрился в лёгкой панике на небо. И сразу же увидел там НЛО.

Объект был похож на сильно вытянутый эллипс. Он летел на северо-запад и в полёте постоянно менял цвет — от голубого до красного, то есть почти по всей шкале цветового спектра. По утверждению Прокофьева, он услышал голос, раздавшийся прямо внутри его головы. Голос произнёс:

— Мы не можем войти в контакт с вами. Вокруг слишком много людей.

Видимо, голос имел ввиду односельчан Прокофьева, находившихся в сей поздний час в соседних домах... Вслед за тем, как голос произнёс эту фразу, НЛО стремительно скрылся в небесах.

Из показаний Николая Плугатырёва, пенсионера, жителя села Ольшанка, соседнего с селом Обильное:

— 26 июня вечером на северо-западе, увидел я, появился яркий объект. От него исходили по направлению к земле три луча — два красных и один зелёный. Объект быстро летел по направлению к селу Обильное, где живёт, как известно, Прокофьев, взбудораживший всю округу своим рассказом... В ночь с 28 на 29 июня полёт того же самого НЛО наблюдала вся наша семья, а также многие соседи по улице, выбежавшие из домов, услышав наши призывные крики. Объект вновь перемещался в небе по направлению к селу Обильное.

Из показаний Михаила Копытка, механизатора, тоже жителя Ольшанки:

— 28 июня ко мне приехали гости. В полночь мы с женой и тёщей вышли их проводить. И все вместе увидали над лесополосой за околицей села светящийся шар, на котором чётко выделялись три источника света.

Спустя два дня, 30 июня, в 9 часов 40 минут утра всё тот же шар с тремя испускаемыми им, разноцветными лучами вновь бражировал в окрестностях Ольшанки, затем — непосредственно над селом Обильное. На сей раз его полёт в ясном утреннем небе наблюдали уже не отдельные группы свидетелей, а десятки людей, работавших на полях и огородах, на фермах и в ремонтных мастерских. Среди тех, кто находился в тот момент на территории мастерских, был и механизатор Прокофьев.

— Я так думаю, — подвёл черту под всей этой небесной феерией Владимир Прокофьев, — они всё-таки прилетали по мою душу, хотя я и не подал им знак, который требовался от меня. Видимо, я лично чем-то очень приглянулся им. Вот они и пытались в те дни — 26-30 июня — улучшить момент, дабы похитить меня. И отвезти, как я понимаю, насильно на их неведомую планету. Но, к моему счастью, улучить момент этим крутым ребятам из Космоса так и не удалось! "Мы не можем войти в контакт с вами. Вокруг слишком много людей", — сказал голос... Как я понимаю, им почему-то нужно было, чтобы моя новая встреча с ними произошла вообще без свидетелей. Ну, например, чтобы я вновь, как и при прошлом нашем свидании, оказался один на один с ними где-нибудь в степи, далеко от населённых людьми мест. Но так сложились обстоятельства, что я в течение месяца почти никуда не отлучался из Обильного. А если и выезжал, то только вместе с кем-то из земляков. Инопланетяне в конце июня покружили несколько дней в ожидании удачной для них минуты вокруг нашего села. Покружили и... И улетели ни с чем! Слава Богу, что улетели. Не хочу я путешествовать на другие планеты! Неизвестно, чем может обернуться такое путешествие. Да и прикипел я всей душой к родному моему селу. Никуда отсюда не уеду. Тем более не улечу на внеземном космическом аппарате.

Монстр за рулём

Слухи — чертовски полезная вещь, если подходить к ним с открытым сознанием, без предубеждения. Циркулировавшие по Ростову-на-Дону слухи о встрече одной женщины в натуральным монстром привели меня к их источнику — в городской троллейбусный парк № 1.

Ворота, ведущие на территорию парка, стояли нараспашку, когда в августе 1991 года я подошёл к ним.

Под знойным южным небом за воротами стояли тут и там на самом солнцепёке троллейбусы. Возле них возились какие-то мужики в спецовках. Они вели, как я понял, текущие ремонтные работы. Я подошёл к рабочим, представился и рассказал о причинах своего визита.

— А! Так вам нужна Гринёва? — проворчал один из них, безостановочно шуруя гаечным ключом в недрах мотора троллейбуса.

— Увы, не знаю, как зовут её, — посетовал я.

— Гринёва ему нужна, — пояснил мужик с гаечным ключом, обращаясь к мужским ногам в огромных растоптанных башмаках, торчавшим из-под троллейбуса.

Ноги, вольно раскинувшиеся по асфальту, задвигались.

— Та, что якшалась с дьяволом? — раздался из-под троллейбуса густой бас.

— Та самая.

— Она сейчас в шестой мастерской. Я там её видел полчаса тому назад, — молвил бас, и ноги, втянувшись под троллейбус, исчезли под ним. — Покажи гражданину, как пройти туда.

Мужик в спецовке и с гаечным ключом бросил на меня короткий усталый взгляд:

— Видите здание, что слева? На втором этаже — мастерские. Ну, а там сами разберётесь. Спросите Людмилу Гринёву, знаменитую женщину, — закончил он с усмешкой.

— Чем же она знаменита?

— А тем самым, из-за чего вы сюда и пожаловали. Встречей с демоном.

Я поинтересовался как бы между прочим:

— И вы верите тому, что такая встреча была?

— А почему я не должен верить? Гринёва работает в нашем парке больше двадцати лет. Не было ещё случая, чтобы она солгала.

Людмила Гринёва оказалась пятидесятилетней невысокой плотной женщиной, весьма, к счастью, говорливой.

Вот что она мне рассказала.

Поздним вечером 29 декабря 1990 года она возвращалась домой от своей сестры, у которой побывала в гостях на вечернем чаепитии. Было около 23 часов, и надежда дождаться в столь позднее время автобуса или троллейбуса на остановке представлялась Гринёвой крайне сомнительной. Она сама работала водителем троллейбуса и прекрасно знала, как ходит общественный транспорт в Ростове-на-Дону в вечерние часы. Вот почему, ни секунды не раздумывая, решила идти домой пешком.

Шла Людмила по центральной улице так называемой Нахичевани — одного из районов города. Улица была почти пустынна.

Редкие прохожие, попадавшиеся на её пути, двигались скорым шагом, уткнув носы в поднятые воротники. Было очень холодно, мела позёмка.

Когда Гринёва добрела до площади, в которую упиралась улица, она почувствовала, что устала. Хозяйственная сумка тяжко оттягивала руку, морозец пробирал до костей. А идти было ещё кварталов восемь или девять... Людмила пошарила в кошельке и обнаружила там пятирублёвку. Тяжело вздохнув, она решила израсходовать её на дорогу до дома на попутной автомашине.

Как раз такая машина сейчас и приближалась к ней. Сквозь снеговую круговерть, застилавшую взор, женщина увидела силуэт автомобиля, наплывавшего из снежной мглы на площадь. Она шагнула на проезжую часть и подняла руку.

Машина остановилась. Гринёву поразило, что она ехала по ночной улице сквозь метель с погашенными фарами.

Автомобиль оказался несколько необычной формы. По размерам он был больше "Волги", но при этом выглядел именно как легковой автомобиль, а не как микроавтобус, например. Это был шикарный лимузин ослепительно белого цвета — наверное, подумала Людмила, иностранной модели.

Гринёва шагнула к задней дверце, и та вдруг сама распахнулась перед ней. Людмила слегка удивилась, ибо водитель сидел на своём месте недвижимо. Он даже не повернул головы, когда женщина заглянула в машину и спросила:

— Довезёте меня до... — далее она назвала свой адрес.

— Да, — глухим утробным голосом произнёс водитель в ответ.

Людмила замешкалась на мгновение. Потом решила сесть на переднее сидение рядом с шофёром. В эту секунду задняя дверца захлопнулась перед её носом — вновь сама. Гринёва переместилась к передней дверце, которая опять-таки сама же распахнулась.

Женщина села в машину. Пока она умащивала хозяйственную сумку у себя в ногах на полу автомашины, дверца закрылась — да, опять сама — с резким громким стуком.

И лимузин стронулся с места.

Ну и ну, подумала Гринёва, это же просто обалдеть можно, какие автомобили делают нынче за границей. Подойдёшь к такой машине, а у неё дверь открывается автоматически. Сядешь в неё, дверь сама тут же и закрывается. Вот это уровень технического развития! Позавидовать можно.

"Иностранный лимузин", мотор которого работал почти бесшумно, плыл тем временем в ночной тиши по заснеженному проспекту, ведущему к жилому массиву Александровка.

Не глядя на водителя, Гринева спросила:

— Почему вы не включаете фары? Темно ведь на дворе.

— Они не нужны мне, — пророкотал водитель гулким и в то же время глухим голосом, словно бы шедшим из бочки.

— Так ведь авария может быть, — растерянно пробормотала Людмила.

Голос водителя поразил её.

Она смотрела прямо перед собой в снежную круговерть, в лобовое стекло автомобиля.

— У меня не будет, — ответил тот же гулкий голос.

Людмила Гринёва перевела взор с лобового стекла на баранку автомашины. И увидела руки, плашмя лежавшие на ней. Увидевши же, тихо ахнула.

На руках было по пять пальцев. Большие пальцы торчали в стороны под прямым углом к ладоням, несгибаемые, похожие на окаменевшие сардельки, как выразилась Гринёва в беседе со мной, описывая их. А между всеми остальными пальцами, слегка согнутыми, виднелись перепонки как у лягушки. Перепонки чуть-чуть не доходили до первой фаланги каждого пальца... Вдоль проспекта двумя шеренгами стояли ярко горевшие уличные фонари, и в их свете, несмотря на хоровод метели, Людмила ясно разглядела эти удивительные перепонки.

Она утверждает:

— Это были вовсе не какие-то особенные перчатки, надетые на руки. Я отчётливо видела, что перепонки составляют единое целое с руками. Кожа на пальцах плавно переходила в них. На перепонках была точно такая же, я бы сказала, обычная человеческая кожа, как и на руках.

Следующее, что бросилось в глаза Людмиле, был костюм водителя. "Человек", сидевший за рулём, оказался облачённым в чёрный блестящий комбинезон, плотно как чулок облегавший его тело. Рукава комбинезона доходили до запястий.

— Я, робко скользнула взглядом вверх по комбинезону и замерла, увидев лицо шофёра, — говорит Гринева. — На нём не было носа! Огромные дырки-ноздри виднелись над полуоскаленным ртом. Очень чёрные волосы, блестящие, словно смазанные маслом, облегали голову как шапочка пловца. Они прикрывали уши, виски и шею сзади... Тот, кто сидел за рулём, повернул голову и мельком глянул на меня. А потом отвернулся, снова уставившись на дорогу сквозь лобовое стекло. Глаза у него были огромные, раскосые, миндалевидные — вытянутые к вискам. Губ не было вообще. Во рту, оскаленном зверской усмешкой, видны были крупные белые зубы. Нечеловеческие зубы. Они заходили друг за друга, как зубья шестерёнки... Уверяю вас, что это была не карнавальная маска! Это было, так сказать, натуральное лицо с натуральной кожей, натуральными зубами, натуральными глазами.

Облик незнакомца пронял Людмилу до глубины души. Трясясь от ужаса, в состоянии полной прострации она пошарила в кармане и достала оттуда денежную купюру, загодя приготовленную ею.

— Это вам за проезд, — выдавила она из себя сдавленным задушенным голосом.

В ответ послышалось снова как из бочки:

— Они нам не нужны.

Под словом "они" подразумевались, видимо, деньги.

Мгновение поколебавшись, Людмила Гринёва спрятала пятирублёвку в карман.

А автомобиль тем временем уже приближался к месту на проспекте, откуда было рукой подать до дома Гринёвой, стоявшего в переулке. Людмила, обеспамятовавшая от страха, перепугалась однако не настолько, чтобы потерять ориентацию в пространстве. Она открыла было рот, дабы попросить водителя со зверской рожей остановить лимузин, как вдруг машина уменьшила скорость и притормозила как раз там, где и было нужно Гринёвой.

Дверца справа от Людмилы распахнулась, громко щёлкнув, сама. Женщина подхватила хозяйственную сумку и вылезла из лимузина. Ей было дурно.

Тем не менее она обернулась и, наклонившись, заглянула в салон " иностранного автомобиля". В голове у неё стоял сплошной туман, сердце лихорадочно стучало в груди, а руки дрожали.

— Спасибо, что довезли, — молвила Гринёва.

Водитель с раскосыми глазами и оскаленной пастью молча кивнул головой, не оборачиваясь к женщине.

А дальше состоялся краткий обмен репликами, весьма колоритный по содержанию. По всей видимости, Людмила была-таки накрыта частично "контактным полем", которое, впрочем, не лишило её способности удивляться и со страхом реагировать на происходящее. Чем-либо иным трудно объяснить тот факт, что она не бросилась опрометью прочь от зловещего монстра и от его загадочной шикарной машины, а продолжила разговор с ним.

Напоминаю, дело происходило 29 декабря вечером. Гринёва сказала:

— Желаю вам счастливой встречи Нового года!

— У нас их не существует, — таким был дословный ответ водителя лимузина.

— Вы, наверное, живёте где-то рядышком, — проговорила Людмила, имея ввиду то, что лимузин, в который она подсела по пути, двигался по направлению к небольшому по размерам жилмассиву, которым заканчивался город.

— Очень далеко живу. Очень, — молвил водитель.

И вот что интересно: когда он произносил эти слова, то оторвал левую руку от рулевой баранки и ткнул ею в лобовое стекло, указывая куда-то вверх. Мол, где-то там я и живу.

Дверца сама собой захлопнулась, и лимузин отъехал от бровки тротуара.

Глядя ему вслед, Людмила Гринёва с удивлением приметила, что сзади под багажником не было на машине ни таблички с автомобильным номером, ни бампера. Там растянулась по горизонтали белая ровная широкая металлическая полоска.

Шикарный лимузин, набирая скорость, скрылся в ночи. Позёмка быстро замела необычно узкие полосы следов от его колёс, оставшиеся на снегу под уличным фонарём. В свете того фонаря замерла на заснеженном проспекте женщина с тяжёлой хозяйственной сумкой в руках, ошеломлённая происшедшим и с лицом, белым как снег, кружившийся над ночным городом...

Страшное предсказание

В апреле 1990 года сорокалетний Виктор Молчанов, по профессии — механизатор, житель станицы Троицкой Краснодарского края совершил, по его словам, непродолжительный вояж на некую иную планету... Надо тут сразу же заметить, что по образу жизни, по широте кругозора и по специфике повседневных интересов Молчанов — точная копия Владимира Прокофьева, тоже механизатора, о котором рассказывалось несколькими страницами ранее. Как и Прокофьев, он полностью сосредоточен на своих текущих делах и заботах. Будни землепашца — вся его жизнь, а колхозные поля — его мир, рискну даже сказать — его исчерпывающая Вселенная, ибо Виктор живёт в своей родной станице практически безвылазно. Он ненавидит дальние поездки и вполне удовлетворён тем, как живёт.

Искусству правильной литературной речи никто Виктора Молчанова не обучал. Говорить ему трудно. Он делает большие паузы в беседе, с натугой подбирает нужные слова, запинается... Толкуя о невероятных событиях в жизни Владимира Прокофьева, я, если помните, охарактеризовал Прокофьева, как человеческий тип, через понятие "простая душа". Так вот, здесь — тот же самый случай.

Около 23 часов 19 апреля Виктор вышел из своей хаты на двор. Он направлялся к деревянной будке туалета, чей слегка покосившийся силуэт маячил в дальнем конце приусадебного участка. В этот исторический в его жизни момент были на нём только трусы и майка, увы, не первой свежести. А на босых ногах — не по размеру большие галоши, шлёпавшие о землю при каждом шаге соскакивающими с пяток задниками. Тропинка, ведущая к месту общественного пользования, вилась по огороду среди грядок, на которых уже дружно взошли лук и редиска, чеснок и укроп. Весна на юге России — дело раннее.

Не успел Молчанов сделать по той тропинке и нескольких шагов, как тут же застыл столбом, пялясь в недоумении перед собой.

Прямо над грядками в метре над землёй, увидел он, висел в воздухе огромный серебристый шар. Но шару параллельно земле тянулась цепочка круглых иллюминаторов, разделявшая его надвое. К будке туалета было не пройти — небесное диво перегораживало дорогу.

Со стороны шара донёсся голос, глухой, "механический":

— Иди сюда.

Молчанов постоял мгновение, переминаясь с ноги на ногу, обдумывая услышанное. А потом, почесав рукой в затылке, проговорил:

— Сейчас оденусь. Потом приду.

— Не надо одеваться, — раздалось в ответ.

Виктор проигнорировал сказанное. Тут, понимаешь ли, мировая сенсация, марсиане прилетели, подумал он, а я перед ними в исподнем стою, грязном и пропотевшем. Это не дело. Надо бы приодеться поприличнее. Рубашечку белую надеть, костюм. Ну, и туфли выходные, само собой.

Он вернулся в дом.

Его жена лежала в это время уже в постели, охваченная полудрёмой. Молчанов подошёл к платяному шкафу, распахнул дверцы и со свойственной ему неторопливостью стал рассматривать висевшие в нём вещи. Он соображал, где, под какой кофточкой жены хоронится на плечиках его лучшая белая сорочка. Озирая содержимое гардероба, Виктор рассеянно пробормотал, обращаясь к супруге:

— Эй, слышишь! Тут, значит, такое дело... Марсиане прилетели.

— Кто?

— Марсиане.

— Откуда?

— А кто их знает. Прилетели, в общем. И всё. На нашем огороде приземлились. Перед сортиром. Хочешь пойти посмотреть?

— Перед сортиром, говоришь?

— Ага.

Жена Виктора завозилась на постели, отворачиваясь лицом к стене.

— Горе ты моё луковое, — прошептала она сонно. — Пить надо меньше.

— Да я сегодня не пил, — обиделся Виктор.

— Пошёл к чёрту. Не мешай спать.

Виктор не стал перечить супруге, которую всегда слегка побаивался. Он закрыл дверки платяного шкафа и с растерянностью во взгляде воззрился на них. Зачем он открывал шкаф? Что хотел взять из него? Молчанов наморщил лоб, мучительно вспоминая. Не вспоминалось. Пожав плечами, он шагнул к двери, ведущей в сени. Единственная мысль горела сейчас у него в голове как фонарь: марсиане ждут его и, стало быть, следует поторапливаться.

С высокой степенью достоверности можно утверждать, что в тот момент Молчанов, сам того не подозревая, уже вошёл в активную фазу прямого психического контакта с экипажем НЛО. Ибо скорее всего по их мысленному приказу... забыл принарядиться, хотя собственно только ради этого и возвращался в дом!

Шар висел на прежнем месте, чудовищно огромн