Грядёт 111 лет городищинскому театру

«В здоровом теле – здоровый дух». По-разному трактуют эту латинскую максиму, но симбиоз двух культур – духовной и физической, имеет на нашей земле давние традиции. И здесь неоценима роль известных русских промышленников Четвериковых, живших и работавших в нашем уезде. В родственниках у них ходил сам Станиславский, кузен Марии Александровны Алексеевой.

Люди высочайшей культуры, достаточно сказать, что учителем музыки в их семье был хрестоматийный А.Ф. Гедике, понимали, что образованный и здоровый рабочий даст их делу значительно больше, чем болван и неуч. Созданная ими, помимо трех школ, в 1909-1910 годах рядом с фабрикой знаменитая Городищенская чайная, своеобразный очаг борьбы за трезвость, представляла собой полнокровное, даже по нынешним меркам, клубное учреждение с залом для заседаний, собраний и массовых мероприятий, небольшой библиотекой, комнатами для кружковой работы. Старый клуб был на всю губернию известен своим театром с замечательной костюмерной. Ее услугами даже пользовался столичный театр Саввы Мамонтова. Аж Шаляпин пел в городищенской одёжке.

После Октября 17-го года старый клуб продолжал и развивал традиции. Вот отрывок из старого школьного альбома, который я нашел на свалке: «Условия для работы были мало благоприятные, клуб не отапливался, электричество отсутствовало, но работа в нем протекала с большой активностью. Часто ставились спектакли, а по окончании устраивались танцы. Драматический кружок славился и славится особой популярностью.

В репертуаре драма «Каширская старина», «Дети Ванюшина», «На дне» М.Горького, оперная постановка «Снегурочки», «Без вины виноватые» Л. Толстого и другие.

Слава клуба вышла далеко за пределы Щелковского района, большой популярностью пользуются симфонический, струнный и духовой оркестры». «Еще в 1920 г. все кружки совершали гастроли на Южный фронт. Они побывали в Харькове, Запорожье, Мелитополе. А в 1921 г. они показывали свое искусство на Востоке в Вятке, Омске, Семипалатинске, Усть-Каменогорске. В соседних деревнях создавались красные уголки, а известные молодежный коллектив «Синяя блуза давал по 8-10 концертов в месяц. Тесно взаимодействовали клуб, школа и трудовая коммуна им. Дзержинского, где жили и работали беспризорники»

Давайте просто поразмышляем о местной культуре того и нашего времени, не сквозь призму жителя успешного района, а через взгляд обывателя его депрессивного поселения. Мы не будем брать такую экзотику тех годов, как общества борьбы за трезвость и безалкогольные свадьбы. И без них в той эпохе осталось много полезного. Достаточно вспомнить, репертуарный драматический коллектив ДК «Октябрь» с ежемесячными спектаклями и настоящими театральными программками, очередь на ежедневные киносеансы, в том числе специальные детские. А университеты культуры с киноклубами, школы передового опыта, в пост-перестройку были даже бизнес-курсы с приглашением видных экономистов. Целенаправленная культпросветработа на конкретные коллективы, а не на «аморфное» население приводила к таким достижениям в развитии художественной самодеятельности, которые сейчас и не снятся. Например, не детские, женские, ветеранские, а настоящие мужские хоры в каждом цехе. Сейчас это безвозвратно ушедшее прошлое.

«Вы любите театр, так как люблю его я? Всеми фибрами своей души…» Эти слова В.Г. Белинского сразу приходят на ум, когда видишь отпечатанные типографским способом театральные программки спектаклей драматического коллектива Дома культуры «Октябрь». Вряд ли, сейчас вы найдете самодеятельные театры, которые являлись бы репертуарными, как настоящие, с афишами на весь театральный сезон, а не просто с отдельными постановками. В 1950 годы народным коллективом руководил В. М. Сычев – человек необыкновенный. Он был режиссером, сам рисовал декорации. Он лично осуществлял подбор исполнителей ролей своих спектаклей, т.е. кастинг по-теперешнему. Он ходил по поселку, и увидев типаж «затаскивал» его в драмколлектив. И попадание было 100%-ным. Вроде бы несложная оперетта «Свадьба в Малиновке», но попробуйте в начале 50-х поставить ее. Тогда и простой проигрыватель был в редкость, не то, что сейчас «фанера-минусовка», а то и «плюсовка» на любых носителях. В то время нужно было отрабатывать и вокальные партии, и живое оркестровое сопровождение. А пьесу Квитка-Основьяненко «Шельменко-денщик» многие жители растащили на цитаты, даже мальчишки во дворах подражали поселковым артистам.

Эстафету В.М.Сычева принял режиссер В.П. Бутюгин. Под его руководством театр на Свердловке в середине 60-х годов достиг своего апогея. С полным аншлагом шла классика А.Н. Островского «Не все коту масленица», Л.Н. Толстого «Без вины виноватые», а сафроновские «Стряпуха» и «Стряпуха замужем» шли на «ура». Гастролировали самодеятельные артисты по всему Подмосковью. Потом наступило затишье.

Но в 80-х годах снова всплеск любви к драматическому искусству. Его катализатором и движителем стала представительница целой династии самодеятельных музыкантов, танцоров и артистов Любовь Ковешникова (Левашова). Театральная студия под ее руководством стала настоящей школой для детей, где духовное воспитание осуществлялось посредством такого высокого искусства как театр. Помнится фурор, который произвела филатовская сказка «Про Федота стрельца – удалого молодца». Человек неиссякаемой энергии, Л.М. Левашова привлекла в театральные декораторы местных художников, а потом и музыкантов. И от простых сказочных, но очень красочных, спектаклей, студия перешла к более сложным - детским операм. А старшие ставили русские классические водевили. Коллектив был как бы генератором драматических талантов, но не только. Свердловские артисты синтетического жанра, коим является «драма», побеждали и в театральных, и в вокальных, и даже танцевальных, районных конкурсах. Было бы не справедливо не упомянуть образцовый также театр «Антрэ» учебного заведения, которое в народе называют «частная школа в Четвериковском доме». Он внес свою лепту в высокую миссию искусства. В поселковом музее висела афиша Городищенской чайной почти столетней давности, оповещающая о том, что «местными любителями драматического искусства» будут сыграны две пьесы фабриканта С.И. Четверикова «Сказка-сон» и «Всемогущая барыня». Смотришь на исполнителей ролей и видишь династии театралов, испытываешь гордость за то, что уже целый век передается от поколения к поколению эстафетная палочка театрального мастерства. Кстати, афиша должна хранится в д/с Радуга на Набережной, где есть собственный театр с настоящим залом и сценой…

Углубимся в историю еще глубже. В РГАЛИ хранится дневник княгини В.И. Ланской-Одоевской. Нас привлекла запись за 24 июля 1824 г.: «Вольдемар Одоевский провел у рара несколько дней, помогал везде и всюду, помогал ставить спектакль, подружился с детьми. 25 июля праздник продолжался с утра до полуночи». Старый, деревянный, стоявший в парке, дом граф С.С. Ланской приспособил под домашний театр. В нем разыгрывались небольшие любительские пьесы и водевили с участием хозяев, гостей и дворовых людей; в парке устраивались гулянья с музыкой и иллюминацией, крестьянские девушки и парни водили хороводы, пели песни, плясали, развлекая хозяев и гостей. Днем гости гуляли по окрестностям, катались на лодках, играли в городки, «чижика» и лапту. Читаешь «Сильфиду» В.Ф. Одоевского и чувствуешь, как будто он писал здесь. Тот же квадратный пруд, липовый парк. Старожилы рассказывают, что развалины старинного дома и деревянного театра, а также оранжереи сохранялись в парке вплоть до 1939 года. По установившейся традиции вся культурная жизнь поселка летом выплескивалась из стен клуба «Октябрь» в этот прекрасный парк. Он становился центром не только массовых мероприятий, но и просто местом отдыха. Искупаться в пруду, позагорать, поесть на природе собиралось полпоселка. Танцевальная площадка с духовым, а потом и с эстрадным оркестром, летняя сцена с кинотеатром, тир…

Праздники превращались в массовые гуляния, на которых местные таланты и спортсмены радовали жителей своим мастерством, баловали своим посещением и профессионалы. Частушки, песни, смех слышались до вечера. А пруд становился местом настоящей водной феерии - с наступлением темноты по нему плыли плоты с одетыми в красочные одежды людьми и зажженными кострами. Собравшиеся на праздник, как очарованные смотрели на это необычное действо, сопровождавшееся хорошей музыкой. Это было незабываемое фантастическо-романтическое зрелище, в стиле русского фантаста князя В.Ф. Одоевского, гулявшего почти 200 лет назад именно в этих местах. Но пора закрывать нашу книгу истории театра…

Синеблузники 30х годов

Лукино-Варино
Дуняшка
Бывшая усадьба Лукино-Варино, принадлежавшая многим поколениям различных семейств, в том числе Одоевским-Ланским.

Утренняя суета Ярославского вокзала как-то обнадеживающе радовала глаз. Со вчерашнего вечера перечитала статьи о Варине, задержав в памяти несколько названий: Щелково, пос. Свердловский, пос. Лосино-Петровский и Монинский какой-то комбинат. Наводки эти мне случайно встретились в сети, а о Ярославском узнала от сокурсницы.
Так, с миру по нитке, собралась литведческая экспедиция: литр кефира, батон, арсенал ручек и неизменный путевой дневник, исписанный «вдоль, поперек и по диагонали», как советовал Пушкин Анне Петровне писать ему.
Монинской электрички прождала минут сорок, за которые полностью обследовала вокзал со всеми его платформами и путями – чтобы не бегать потом. Благополучно заняв свободное место, я приготовилась было к мирному созерцанию подмосковных пейзажей наедине с кефиром – не тут-то было. Прямо передо мной встал какой-то мужик, начавший с дифирамбов некоему чудодейственному пятновыводителю, а затем перешедший к практике: сначала он превратил футболку в наглядную иллюстрацию всех видов пятен, потом с той же легкостью их удалил. «Но вы, наверное, скажите, что пятна свежие, поэтому они так легко вывелись? Тогда смотрите…» И жестом фокусника извлекает жилетку железнодорожника, совершенно безобразную. Я же, достав кефир и батон, все-таки предалась своей утренней радости. Вскоре вдохновенный пятновыводитель скрылся, не раз остановленный заинтересованными бабульками.
…До Монино ехать около часа. Вышла из опустевшей электрички на довольно оживленный привокзальный рынок и отправилась на поиски старожилов. Каких-нибудь интеллигентных старичков, хранящих память славных мест своей родины… Но обратиться пришлось к торгующим яблоками старушками. «Почем у вас яблочки?» - главное – задобрить. «Есть по 20, есть – по 40. Хотите попробовать?» Не задумываюсь долго. «А вы не скажете, есть у вас Краеведческий музей?» - звучно откусываю яблоко - «Авиационный» «Н-да…в Авиационном картины А.Шишова «В.Ф. Одоевский в Лукине» можно и не искать…А до поселка Свердловского недалеко?» - «Вам надо на 26-ой автобус, и проехать с полчаса». – «Спасибо!» – с искренней радостью покупаю мешочек яблок и иду к остановке. Там упоенно вслушиваюсь в разговоры местных старушек о чьих-то курочках, etc., и смотрю через окно на этот почти советский подмосковный городишко-не городишко, поселок–не поселок.
Выхожу на конечной, совершенно не представляя, в каком направлении двигаться. Решив вновь прибегнуть к помощи местного населения, выхожу в какой-то дворик, вполне городской, с обычными пятиэтажками, проходя мимо старообразных, низеньких домиков, выкрашенных в розовый, с вычурными верандами и огородами позади. «А вы не подскажете, где бывшая усадьба Лукино-Варино? – лицо женщины остается недоуменным…тогда другой подход: когда-то там был интернат, потом прядильная фабрика, а теперь помещается завод «Электробыт», - на одном дыхании перечисляю я. «А! Электробыт! – заметное прояснение – это вам нужно пройти вдоль берега реки, и там подняться направо». С той же искренней радостью благодарю и направляюсь дальше по совершенно пустым дворам.
Никогда не задумывалась, что профессия литведа может быть опасна дл жизни. А зря: вскоре мне открывается голый пустырь - вереница гаражей, а дальше по одну строну Клязьма, по другую – чисто поле да широкое раздолье. Ну ладно, где наша не пропадала!
Иду я, значит, вдоль берега, улавливая за собой характерные звуки движущейся группы людей. Вскоре начинают они доносится явственнее, и угадывается характерный гопский говор. Н-да. Хороша картина: чисто поле, глубока речка, гопы, и Дуня с яблоками…Краем сознания пытаюсь соизмерить Клязьму и свои плавательные способности…на улице +10. Побежать? Нет, лучше не стоит…И вдруг – о, Чудо: впереди показался мостик. Просто я со своей подслеповатостью не увидела его прежде. Он узкий и некрепкий, судя по издаваемым звукам. Но все же – я на той стороне. Торопливо взбегаю на высокий берег и к поросячьему своему счастью обнаруживаю прогуливающихся людей. Уточняю насчет «Электробыта» - я оказывается, уже на подходе. И правда – вскоре вижу низкие белые воротца с ампирскими колоннами. Оно. На характерном бетонном заборе вывеска: запасной выезд. А где же, спрашивается, вход? А я уже, было, приготовила литовские корочки и самопрезентейшн: «Здравствуйте! Я литературный работник, прибыла в целях ознакомления со зданием бывшей усадьбы и сохранившейся части парка для написания...хм...научной работы!» Но сегодня суббота, и меня, видно, никто не ждет.
Ладно – иду к фасаду. Да, это оно – то самое здание из крупного белого кирпича с кое-где сохранившимися лепными наличниками на окнах. Небольшой палисадник с несколькими елочками огорожен полосатым бордюром. Окна же заделаны мелкой синей решеткой. Но это не столь важно. Он бывал здесь. Возможно, стояли именно эти тополя. Но это уже лирика и маловероятно. Во всяком случае, я нашла, что хотела. Это главное.
А остановка, кстати, оказалась напротив фасада. Сажусь я на железную вертушку, через какие обычно проходят местные дачники, достаю монинское яблоко и упоенно жую его, поглядывая то назад – к живописному столику среди начинающегося леса, то вперед – к предмету моих многочасовых исканий, то наверх, к деревьям – а вдруг?
https://www.proza.ru/2007/09/16/358

Лукино-Варино (Дуняшка) / Проза.ру