Суд первой инстанции необоснованно посчитал распорядителя бюджетных средств потерпевшим по делу о мошенничестве и возвратил уголовное дело прокурору.

Постановлением Ленинского районного суда г. Саранска от 15 марта 2019 года уголовное дело в отношении Л.С.В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, возвращено в порядке требований п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом.

Органом предварительного расследования руководитель одного из отделов Следственного управления Следственного комитета России по Республике Мордовия (далее – СУ СК РФ по РМ) Л.С.В. обвиняется в совершении мошенничества, то есть хищения при получении выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и недостоверных сведений, с использованием своего служебного положения.

В обоснование принятого решения о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ суд сослался на нарушение органом предварительного следствия положений, установленных частью 2 статьи 61 и статьей 62 УПК РФ, исключающих участие в производстве по уголовному делу лиц, заинтересованных в его исходе. Указал, что потерпевшим и гражданским истцом по настоящему уголовному делу является СУ СК РФ по Республике Мордовия, а его руководитель, вынесший постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Л.С.В., фактически исполнял двойную функцию – потерпевшего по этому делу и руководителя следственного органа, обладающего в том числе контрольными (надзорными) функциями по отношению к следователю, производящему расследование по уголовному делу. Поэтому, по мнению суда первой инстанции, возбуждение уголовного дела в отношении Л.С.В. произведено лицом, незаинтересованность которого в исходе дела вызывает сомнения.

Судебная коллегия не согласилась с данными выводами и отменила постановление суда по следующим основаниям.

Статья 237 УПК РФ закрепляет возможность возвращения судом уголовного дела прокурору при необходимости устранения нарушений уголовно-процессуального закона, являющихся препятствиями для его рассмотрения судом, в определенных, прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законом случаях.

Как следует из обвинительного заключения, Л.С.В., занимавший должность руководителя следственного отдела СУ СК РФ по Республике Мордовия, в результате хищения путем обмана бюджетных денежных средств, выделенных Следственному управлению на компенсацию расходов по обустройству на новом месте жительства сотрудников, причинил ущерб государству в лице СУ СК РФ по Республике Мордовия на сумму 63 808 руб. 01 коп.

Исходя из примечания к статье 158 УК РФ, при хищении (противоправном безвозмездном изъятии или обращении чужого имущества в пользу виновного либо других лиц) ущерб должен быть причинен собственнику или иному владельцу этого имущества.

Между тем, ни СУ СК РФ по Республике Мордовия, ни Следственный комитет РФ не являются ни собственниками, ни владельцами похищенного имущества, поскольку, как следует из пункта 2 постановления Правительства РФ от 07.07.2011 № 542, расходы, возмещение которых связано с переездом сотрудников Следственного комитета РФ в связи с переводом на службу в другую местность и членов их семей, производятся в пределах средств, предусмотренных Следственному комитету РФ на указанные цели в федеральном бюджете на соответствующий год.

Тогда как в соответствии со статьей 42 УПК РФ потерпевшим по уголовному делу является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

При таких обстоятельствах, исходя из предъявленного подсудимому обвинения и обвинительного заключения, инкриминируемым органом предварительного следствия Л.С.В. деянием имущественный вред причинен не СУ СК РФ по Республике Мордовия, выступающему только распорядителем выделенных ему бюджетных средств на возмещение указанных расходов, а государству.

В силу положений части 1 статьи 125 ГК РФ, от имени Российской Федерации и субъектов Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.

Так, подпунктом 18 пункта 7 Положения о Следственном Комитете Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации № 38 от 14.01.2010, предусмотрено, что Следственный Комитет является субъектом бюджетного планирования и осуществляет функции главного распорядителя бюджетных средств, главного администратора доходов бюджета, главного администратора источников финансирования дефицита бюджета.

Соответственно, следственные управления субъектов РФ тоже являются распорядителями финансовых средств.

Частью 3 статьи 158 Бюджетного кодекса РФ установлено, что Главный распорядитель средств федерального бюджета не полномочен выступать в качестве потерпевшего по уголовному делу.

При этом положения статьи 1071 ГК РФ предусматривают, что в случаях, когда в соответствии с ГК РФ или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

По смыслу вышеприведенных положений закона и исходя из требований УПК РФ в части обеспечения беспристрастности лиц при возникновении обстоятельств, исключающих их участие в производстве по уголовному делу, Следственный комитет РФ и его региональные подразделения не могут признаваться и выступать в качестве потерпевших по уголовным делам, возбужденным в отношении их сотрудников, а потому в указанной ситуации органы предварительного следствия неверно определили СУ СК РФ по Республике Мордовия как потерпевшего в результате причиненного государству ущерба.

Данный вывод подтверждается положениями пункта 10 части 1 статьи 448 УПК РФ о том, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя следственного органа по району принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации.

Названные требования уголовно-процессуального закона в полной мере согласуются и с положениями части 1 статьи 29 Федерального закона от 28.12.2010 № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации», устанавливающими, что проверка сообщения о совершенном сотрудником Следственного комитета преступлении, возбуждение в отношении него уголовного дела (за исключением случаев, когда он застигнут при совершении преступления) и производство расследования являются исключительной компетенцией следственных органов Следственного комитета.

Таким образом, возбуждение уголовного дела и расследование уголовного дела в отношении сотрудника Следственного комитета является исключительной прерогативой следственных органов Следственного комитета.

Более того, действующее уголовно-процессуальное законодательство, в частности статьи 146 и 152 УПК РФ, не предусматривает возможность возбуждения уголовного дела руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по иному субъекту Российской Федерации, а предоставляет такое право лишь руководителю субъекта по месту совершения преступления.

В связи с этим приведенный в обжалуемом постановлении вывод суда о том, что возбуждение уголовного дела в отношении Л.С.В. произведено лицом, незаинтересованность которого в исходе дела вызывает обоснованные сомнения, является несостоятельным.

В пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.06.2010 № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» разъяснено, что когда по поступившему в суд уголовному делу будет установлено, что лицо признано потерпевшим без достаточных к тому оснований, предусмотренных статьей 42 УПК РФ, суд выносит постановление (определение) о том, что такое лицо ошибочно признано потерпевшим по данному делу, и разъясняет ему право на обжалование принятого судом решения в апелляционном порядке.

Суд вправе сам был признать Минфин Российской Федерации в качестве потерпевшего, не возвращая настоящее уголовное дело прокурору. Тем более, что требования статьи 252 УПК РФ в данном случае не были бы нарушены, поскольку фактические обстоятельства предъявленного Л.С.В. обвинения не изменяются и объем обвинения не увеличивается, что не повлечет нарушение его права на защиту (постановление № 22-743 от 06.05.2019).

 

Отсутствие указания на мотив совершения покушения на убийство в описании преступного деяния, содержащемся в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, повлекло отмену приговора и возвращение уголовного дела прокурору.

Приговором Пролетарского районного суда г. Саранска от 3 октября 2018 года В.В.В., ранее неоднократно судимый, осужден по ч. 3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы.

В.В.В. осужден за покушение на убийство, то есть покушение на умышленное причинение смерти другому человеку.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор и возвратил уголовное дело прокурору по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 38917 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с п. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Описание в приговоре преступных действий по настоящему уголовному делу перечисленным выше требованиям закона не соответствует.

При описании преступных действий В.В.В. суд не указал мотивы совершения им инкриминируемого преступления, хотя данные требования п. 1 ст. 307 УПК РФ являются обязательными.

Мотивы совершения покушения на убийство не указаны и в описании преступного деяния, содержащемся в постановлении о привлечении В.В.В. в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении.

Тем самым нарушены требования п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ при предъявлении обвинения и п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения.

Отсутствие в предъявленном В.В.В. обвинении указания на мотивы совершения преступления в силу статьи 252 УПК РФ, определяющей пределы судебного разбирательства, не могло быть восполнено на стадии судебного разбирательства (определение № 22-72 от 15.01.2019).

 

В соответствии с ч. 1 ст. 61 УПК РФ прокурор, фактически являвшийся свидетелем инкриминируемого подсудимому деяния, не вправе утверждать обвинительное заключение.

Приговором Зубово-Полянского районного суда от 21 ноября 2018 года К.А.В., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 307 УК РФ к штрафу в размере 20 000 рублей в доход государства.

К.А.В. осужден за дачу заведомо ложных показаний в ходе допросов в качестве свидетеля при производстве предварительного следствия 21 октября 2016 года и в суде 3 ноября 2017 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда

Судебная коллегия приговор отменила и возвратила уголовное дело прокурору, указав в определении следующее.

Пункт 1 части 1 статьи 61 УПК РФ запрещает прокурору участвовать в производстве по уголовному делу, если он является по этому делу свидетелем. Это связано с тем, что свидетель порождается обстоятельствами уголовного дела, он не может быть заменен кем-то другим, поэтому предпочтение всегда отдается процессуальной функции свидетеля. В указанной норме закона под свидетелем следует понимать не только лицо, которое вызвано в установленном законом порядке для дачи показаний, но и иных лиц, которым что-либо известно об обстоятельствах уголовного дела и которые потенциально могут быть вызваны и допрошены в качестве свидетелей, к каковым, безусловно, относятся очевидцы совершенного преступления.

Обвинительное заключение по настоящему уголовному делу утверждено 11 октября 2018 года прокурором Зубово-Полянского района.

Вместе с тем из материалов дела видно, что этот же прокурор ранее участвовал в качестве государственного обвинителя в судебном заседании по рассмотрению уголовного дела в отношении Т.А.Г. и с его участием 3 ноября 2017 года производился допрос К.А.В. в качестве свидетеля.

Таким образом, прокурор являлся очевидцем инкриминируемого по настоящему уголовному делу К.А.В. противоправного деяния.

При таких обстоятельствах прокурор Зубово-Полянского района в силу положений пункта 1 части 1 статьи 61 УПК РФ не вправе был принимать участие в качестве прокурора в производстве по уголовному делу, возбужденному в отношении К.А.В. по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 307 УК РФ, в том числе и утверждать по данному уголовному делу обвинительное заключение.

Указанное обстоятельство влечет за собой безусловное признание обвинительного заключения по настоящему уголовному делу составленным с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что исключает возможность постановления судом законного и обоснованного итогового решения на основе данного обвинительного заключения (постановление № 22-164 от 06.02.2019).