Всех людей в мирах подлунных,

Заставляли только слушать,

И работать, размножаться,

Но против господ летучих

Никогда не подниматься.

Не мечтать о жизни лучшей,

О свободе и о счастье

И не видеть вдали света,

Видеть лишь одни ненастья.

Смысл находить в работе

И в охоте на животных,

Тех, которых потребляли

 Господа небес, ворота

В небо были нам закрыты

На засовы крепче стали;

Мы в течение столетий

Ничего не понимали.

И не знали, что рабами

В этом мире появились,

Пока под контролем птиц

И вставали, и ложились…

Но однажды ночью тёмной

Ненормальный раб родился;

Он уродлив был, и с крыльями

На свет белый появился.

Был он порожденьем связи

Меж рабом и госпожою,

Что влюбилась в человека

И отдалася герою.

А потом его отдали

На отцово воспитание,

Когда мать его очнулась

От любовных возлияний.

И он жил средь нас и были

Мы ему тогда врагами;

Мы урода не любили

И ещё не знали сами,

Что для нас пророком станет

Этот раб, навек проклятый,

И народ наш вдруг воспрянет

Под его влияньем – «Братья!»

Позовёт он нас однажды,

И взлетим мы над долиной;

Благодарны будем дважды

Тому случаю, что свёл нас

С Предводителем восстания,

С тем, кто нам вернёт свободу,

Уничтожив все стенанья,

Что нас мучили когда-то

В снах, где видели мы волю,

И прогонит супостатов;

Наши души он от боли

 Вылечит.…Ещё был мал он,

Чтоб летать под небесами;

Он лишь только жил и мучался

И трудился рядом с нами…

Так летели дни и годы;

Мы судьбы своей не зная,

Всё трудилися в неволе,

Ничего не понимая.

И однажды в день весенний,

Где-то в середине мая,

Наш урод преобразился,

Вырос и взлетел на гору,

О свободе размышляя.

Там, услышав речи птиц,

Он с вершин в наш дом спустился

И всем тем, что там услышал,

Потом с нами поделился.

Мы не верили вначале

Его пламенным словам,

А потом гонцов послали

К тем проклятым господам.

Те гонцов наших убили,

Крыльями их задушили.

А как мы о том узнали;

Против них тогда восстали;

Племя всё своё подняли,

И господ чуть не прогнали…

Наше войско подходило

К дому соколов разумных;

Всю охрану разгромило,

Добралось до врат подлунных –

Птицы-господа проснулись

И взлетели вдруг над нами;

Камни сбросили с насеста,

Что висел над головами;

И посыпались те камни,

Внизу оставляя трупы

Тех, кто в этот час столь ранний

За свободу взял меч в руки.

И запомнили надолго

Те, кто в этот день восстали,

Как жестоко их и грубо

С горных круч в поля прогнали.

Потом соколы гурьбою

До осин наших спустились

И громадною толпою

В дома наши вдруг ввалились;

Там, погром устроив страшный,

В нашу жизнь они вмешались,

И в течение недели

Своей властью наслаждались.

Но недолгой была радость

Наших птиц-господ треклятых;

Вскоре раб придумал средство,

Чтоб их выгнать с гор – заклятьем

Он нас всех снабдил новейшим;

Выросли у нас вдруг крылья

 На руках, и утром вешним

Мы с осин наших взлетели,

С родиною попрощались;

После этого мы быстро

До ближайших гор добрались.

Там на спящих мы врагов

Словно буря навалились

И в горячей жаркой схватке

 С ними очень долго бились;

Было тяжело и трудно

Воевать нам с господами;

Они лучше нас летали

И махалися крылами.

Многие из нас погибли

В этой схватке сверхжестокой;

Многих соколы убили,

Выжали из них все соки.

И не знали мы, что делать,

Чтоб врагов разбить проклятых,

Чтобы победить в той битве

И вернуть свободу, счастье;

Мы не знали, что нам делать,

А враги всё наступали,

И казалось этим гадам,

Что мы снова проиграли.

Но в тот день не им, а нам

Вдруг Фортуна улыбнулась,

И свобода к нам, несчастным,

Неожиданно вернулась;

Сверху ветер заклубился,

Закружился вдруг над нами;

Смерч поднялся над горами,

Над полями и садами.

Ветер дул, и в той стихии

Все мы вдруг перемешались,

И теперь и мы, и соколы

С ураганом тем сражались.

Закружило в вихре адском,

Понесло и разбросало;

Всех – господ, рабов по небу

Растолкало, раскидало,

И, когда утих тот ветер,

Мы увидели картину:

Труп лежал тогда на трупе,

Карлик спал на исполине,

И от всех, кто в это время

В небесах с врагом сражался,

Лишь десяток самых сильных

И выносливых остался.

Все, кто выжил, уже биться

Не смогли; они ослабли,

Разлетелись по жилищам,

Разбежались по хибарам,

Заключили мир и больше

Никогда не воевали;

Слишком многих в этой битве

В этот день мы потеряли.

И измучены бедою

Пролили мы много крови,

Улетели в край далёкий,

Чтобы счастье строить новое,

Чтобы больше ввек не драться

Не сражаться с господами,

Град мы крепкий там построили,

Поселились здесь, и с нами

Не живут уже другие;