Моему дорогому другу и немецкому голосу.

 

Этот неофициальный перевод был осуществлен силами сообщества https://vk.com/dianagabaldon

Перевод сделан исключительно с целью углубленного изучения иностранного языка, не является коммерческим, не преследует извлечения прибыли и иных выгод.

Перевод Светланы Беловой, Ирины Бобровой и Ольги Шевелевой.

При участи и под редакцией Юлии Коровиной.

 

БЛАГОДАРНОСТИ АВТОРА

Автор хотела бы поблагодарить всех добрых людей, которые помогали ей, предоставляя информацию для написания этого романа. А особенно…

… мистера Ричарда Джейкобса, местного историка из Крефельда и его жену Монику, которые ходили со мной по полю битвы в Крефельде («Crefeld» – более старое написание XIII века), и Ландверу, показывая местную географию.

… сотрудников небольшого музея в Хюкельсмае (городке, в стенах домов которого, до сих пор сохранились пушечные ядра от сражения при Крефельде), за их любезный прием и полезную информацию.

… Барбару Шнелл и ее семью, без которой я, вероятно, никогда бы не услышала о Крефельде.

… мистера Говарта Пенни за его добрый интерес и невероятно полезный подарок – книгу «Титулы и формы обращения» (изданную в A&C Black, Лондон), которая очень помогла с согласованием и правильным обозначением титулов британской аристократии. Любая ошибка в таких вопросах – это или ошибка автора, или использование автором права на вымысел. Хотя мы и стремимся к максимально исторической точности, мы не стесняемся иногда что-то и придумать (между прочим, это не королевское «мы», я просто имею в виду себя и людей, которые живут в моей голове). Как бы то ни было, к герцогу обращаются «Ваша Светлость», а к младшему сыну или сыновьям герцога – «Лорд Такой-то».

… мистера Горация Уолпола [ Гораций Уолпол, (1717-1797) 4-й граф Орфорд, английский писатель, основатель жанра готического романа. – прим. пер. ], матерого писателя, остроумные и подробные письма которого предоставили мне по-настоящему яркое окно в общество XIII века.

… проект «Гутенберг» за предоставление исключительного доступа к полной переписке мистера Уолпола. [ Проект «Гуттенберг» – общественная инициатива по созданию и распространению универсальной электронной библиотеки. Проект, основанный в 1971 году, предусматривает оцифровку и сохранение в текстовом формате различных произведений мировой литературы – в основном, это тексты, находящиеся в свободном доступе. – прим. пер. ]

… таксу Гаса и мопса Отис Стаута (он же «Геркулес»), которые великодушно разрешили использовать свои персоны. (Да, я знаю, что в XIII веке официально не существовало породы такс, но я уверена, что у некоторых изобретательных немецких собаководов возникала идея ее разведения в AKC. Барсуки существуют уже давно).

… Кристин Рейнольдс, помощника и хранителя фондов приходской церкви Св. Маргарет за чрезвычайно полезную информацию об истории и конструкции церкви, включая весьма пригодившуюся галерею для органа, в которой можно родить, и Кэтрин Макгрегор за то, что посоветовала церковь Св. Маргарет и за то, что нашла мисс Рейнольдс.

… Патрисию Фуллер, Полетт Лэнггут, Памелу Пэчет, и других девушек Памел, и, несомненно, еще несколько людей, имена которых не начинаются на букву «П», за полученную информацию о публичных художественных выставках XIII века и истории конкретных художников и картин.

… художника Филиппа Ларкина, чей удивительно откровенный портрет первого Герцога Бэкингема (в настоящее время выставленный в Королевской Портретной галерее в Лондоне) стал одним из первых семян вдохновения для этой книги. (И еще… ни я, ни мистер Ларкин не стремились очернить первого Герцога Бэкингема).

… Лору Уоткинс, бывшую сотрудницу Стэнфордского Поло-Клуба за мнение знатока, относительно механики прыжков лошади через канаву.

… «oorjanie» – одну из «дам из Лаллиброха», за то, что милостиво позволила звездной сотруднице подающего надежды борделя использовать свое имя.

… Карен Уотсон, нашу лондонскую помощницу из отдела Таможни и акцизного управления Ее Величества, за великодушное исследование истории и тихих закоулков ее любимого города, чтобы придать географическое правдоподобие прогулкам лорда Джона.

… Лору Бэйли за интуицию и советы относительно одежды и обычаев XIII века.

… Дэвида Нивена за его очень занимательные и честные автобиографии «Луна – воздушный шар» и «Приведите лошадей», в которых содержится полезный взгляд на общественную работу британского полка (а также полезная информация о том, как пережить долгий официальный обед). Кроме того, Джорджа Макдональда Фрейзера за его «MacAuslan in the Rough» – сборник коротких историй о жизни Горского Полка во время Второй мировой войны.

… Айзека Трайона, чья вручную нарисованная в 1758 году акварельная карта сражения при Крефельде украшает мою стену, а ее кропотливо выполненные детали украшают историю.

… многих джентльменов (и леди), которые были достаточно любезны, что прочитали и прокомментировали сексуальные сцены. Что касается общественного интереса, то мы провели опрос относительно одной такой сцены и получили следующие результаты:

Положительные: я хочу знать больше – 82%;

Отрицательные: я чувствовал себя неловко – 4%;

Слегка шокирован, но не оттолкнуло – 10%;

Нейтральные – 4%.

ЧАСТЬ I

ЗНАКОМСТВО С РОДСТВЕННИКАМИ

 

ГЛАВА 1

ВСЁ В СЕМЬЮ

 

Лондон, январь 1758 г.

Джентльменский клуб «Общество любителей английского бифштекса»

НАСКОЛЬКО ЛОРД ДЖОН ГРЕЙ знал, все мачехи (если верить сказкам) – существа корыстные, злые и хитрые, склонные к убийству, а иногда и каннибализму. Отчимы же, напротив, казались незначительными, а то и вовсе безобидными персонажами.

– Сквайр Олверти, как думаешь? – спросил Джон у брата. – Или Клавдий? [ Сквайр Олверти – добродушный вдовец, который становится приемным отцом подкидыша в романе Генри Филдинга «История Тома Джонса, найденыша». Клавдий – король-узурпатор Дании, дядя и отчим Гамлета, второй муж Гертруды в трагедии Шекспира «Гамлет». – прим. перев. ]

Хэл – весь такой элегантный, вежливый и совершенно невыносимый – стоял и как заведённый крутил клубный глобус. Оставив своё занятие, он устремил на Грея полный непонимания взгляд.

– Что?

– Отчимы, – пояснил Грей. – Их поразительно мало на страницах романов по сравнению с многообразием мачех. Мне просто интересно, на кого пал выбор матушки среди ассортимента этих персонажей.

У Хэла раздулись ноздри. Его читательский опыт целиком сводился к Тациту и подробнейшим греческим и римским повествованиям, посвящённым военному ремеслу. Чтение романов он рассматривал как вид моральной слабости, простительной и вполне понятной, когда дело касалось их матери, которая, в конце концов, женщина. Но с такой порочной привязанностью младшего брата смириться было гораздо труднее.

Однако он просто ответил:

– Клавдий? Из «Гамлета»? Точно нет, Джон. Если только тебе известно о матушке что-то такое, чего не знаю я.

Грей не без оснований был уверен, что знает о матери множество вещей, о которых Хэл и не подозревал. Но сейчас не время и не место упоминать о них.

– Можешь привести другие примеры? Например, выдающихся отчимов из истории?

Сжав губы, Хэл слегка нахмурился в раздумье и с рассеянным видом пощупал кармашек для часов у пояса.

Грей коснулся собственного кармашка, где чувствовался ощутимый вес золота и хрусталя его благозвучного часового механизма, как две капли воды похожего на часы Хэла.

– Он еще не опоздал.

Хэл посмотрел на него косо и без тени улыбки, – не то у него настроение, чтобы улыбаться, – но, тем не менее, во взгляде сквозила искорка юмора.

– По крайней мере, он военный. 

Исходя из опыта Грея членство в Братстве клинка не обязательно вменяло точность: их общий друг полковник Гарри Кворри опаздывал всегда. Но Джон спокойно кивнул, поскольку Хэл был уже почти на пределе, и Грей не хотел разжигать безрассудный спор, который мог повлиять на неминуемую встречу с будущим третьим мужем их матери.

– Могло быть и хуже, наверное, – произнес Хэл, возвращаясь к угрюмому созерцанию глобуса. – По крайней мере, он не чертов торгаш и не делец.  

Его голос дрогнул от ненависти при одной только мысли об этом.

В действительности генерал сэр Джордж Стэнли был рыцарем, заслужившим свое высокое звание мечом, а не по праву рождения. Его семья занималась торговлей, но в довольно уважаемых отраслях банковского дела и морских перевозок. Однако Бенедикта Грей – герцогиня. Или когда-то таковой являлась.

До сих пор Джон был вполне спокоен в преддверии грядущего бракосочетания матери, но сейчас он внезапно почувствовал, как внутри что-то оборвалось, – так отреагировал его организм на мысль о том, что мать больше не будет Грей, а станет леди Стэнли – кем-то совершенно незнакомым. Разумеется, всё это глупости. Но в то же время он вдруг ощутил, что лучше понимает Хэла.

Часы в его кармашке начали вызванивать полдень. Часовой механизм Хэла сработал не более чем через полсекунды. Братья обменялись улыбками, каждый положив руки на свой кармашек, и это их неожиданно сблизило.

Их хронометры были точными копиями друг друга – подарок отца по случаю двенадцатого дня рождения каждого из сыновей. Герцог скончался на следующий день после двенадцатилетия Джона, придав особую горечь этому небольшому дару в знак зрелости. Грей набрал было воздуха, чтобы что-то сказать, но из коридора донесся звук голосов.

– Вот и он.

Хэл поднял голову, очевидно решая, выйти навстречу сэру Джорджу или остаться и подождать в библиотеке.

– Святой Иосиф, – внезапно воскликнул Грей. – Еще один выдающийся отчим. [ Иосиф Обручник – согласно Новому Завету (Мф. 1:18 и след.), обручённый муж Пресвятой Богородицы. – прим. перев. ]

– Несомненно, – бросив косой взгляд, ответил его брат. – А из нас кого предлагаешь на роль...

На турецкий ковер упала тень кланяющегося у двери слуги.

– Сэр Джордж Стэнли, милорд. И его спутник.

 

ГЕНЕРАЛ СЭР ДЖОРДЖ Стэнли оказался большой неожиданностью. Конечно, Грей не надеялся увидеть ни Клавдия, ни Святого Иосифа, но реальность оказалась немного... круглее, чем ожидалось.

Первый муж матери, судя по рассказам, был высоким, лихим и привлекательным, в то время как второй – отец Грея – обладал аристократически хрупким телосложением, но крепкой мускулатурой, которые он и передал обоим своим сыновьям. Повеселев, Грей подумал, что сэр Джордж, пожалуй, возрождал веру в закон средних чисел. [ Простыми словами этот закон можно описать так: «В то время как индивидуальности представляют собой неразрешимые головоломки, в совокупности они становятся математической определенностью», – эта фраза, которая приписывается Шерлоку Холмсу, как нельзя лучше отражает суть метода средних чисел. Не получится предугадать реакцию отдельного человека на ваше торговое предложение, но вы можете с научной точностью вычислить, чего вам ожидать в среднем. – прим. перев. ]

Ростом генерал был немногим выше Грея и Хэла. Его круглое лицо, выглядывавшее из-под довольно потрепанного парика, излучало радость и невинное простодушие, а черты были в высшей степени невзрачны, не считая пары больших карих глаз, придававшими ему вид радостного ожидания, словно он и подумать не мог ни о чем более восхитительном, чем встреча с человеком, к которому обращался.

Генерал приветственно поклонился, а потом еще и крепко пожал руки обоим Греям, внушив лорду Джону чувство теплоты и искренности.

– Очень мило с вашей стороны пригласить меня на званый обед, – сказал сэр Джордж и улыбнулся, переводя взгляд с одного брата на другого. – Не могу выразить словами, как высоко я ценю ваше гостеприимство. И потому мне вдвойне неудобно начинать наш разговор с извинений, но, боюсь, я злоупотребил вашим радушием, взяв с собой пасынка. Он неожиданно приехал сегодня утром из провинции, как раз, когда я собирался выходить. Полагая, что скоро вы станете в некотором смысле братьями... я, э-э, счел, что вы, возможно, простите мне эту бесцеремонность. Я просто хотел представить его вам.

Он неловко рассмеялся и покраснел. И невольно улыбнувшись в ответ, Грей подумал, что для человека в таком возрасте и положении это немного странно, хоть и довольно очаровательно.

– Конечно, – сказал Хэл, умудрившись придать своей речи приветливый тон.

– Вне всякого сомнения, – эхом отозвался Грей.

Стоя рядом с сэром Джорджем, он развернулся к спутнику генерала и, оказавшись лицом к лицу с высоким, худым и черноглазым молодым человеком, протянул руку для приветствия.

– Милорд Мелтон, лорд Джон, – генерал положил руку ему на плечо. – Могу я представить вам мистера Персиваля Уэйнрайта?

Хэл самую малость вышел из себя и просто излучал раздражение (Грей чувствовал это кожей): он ненавидел сюрпризы, в особенности, связанные с условностями светского характера, но сейчас Грею было не до прихотей брата.

– К вашим услугам, сэр, – ответил он, пожимая руку мистера Уэйнрайта со странным ощущением дежавю.

Его собеседник тоже это почувствовал. Грей заметил едва уловимое выражение замешательства на лице молодого человека, слегка изогнувшего тонкие черные брови, будто задаваясь вопросом: «Где?..»

Искра воспоминания пронзила обоих, и их ладони одновременно сжались в крепком пожатии.

– Взаимно, сэр, – прошептал Уэйнрайт и отступил, слегка кашлянув.

Он повернулся, чтобы пожать руку Хэлу, бросив при этом мимолетный взгляд на Грея. Глаза молодого человека тоже были карие. «Но совсем не такие, как у отчима», – подумал Грей, чувствуя, как внезапный шок узнавания стал постепенно угасать.

Яркие и теплые, его карие глаза были цвета крепленого хереса, что придавало им невероятную выразительность. Сейчас в них плясали озорные огоньки, выдававшие радость от этой встречи. Они были полны того же чрезвычайно личного интереса, который Грей уже успел однажды заметить при их первой встрече... в библиотеке «Лэвенд-Хауса».

Перси Уэйнрайт тогда представился ему и даже пожал руку по такому случаю. Но Грей был тогда анонимным незнакомцем, и случайная встреча длилась недолго.

Хэл выразил гостю вежливое радушие, при этом оценивая его с профессиональным хладнокровием, словно принимал в полк нового офицера.

Грей подумал, что Уэйнрайт с блеском выдержал эту тщательную проверку. Он был хорошо сложен, одет опрятно и со вкусом, имел чистую кожу и безупречные черты, а его манера держаться говорила, что ему не чужды ни юмор, ни воображение. Возможно, обе эти особенности могли бы представлять опасность для командира, однако для личного общения...

Уэйнрайт, казалось, тайком давал волю собственному любопытству в отношении Грея, бросая в его сторону мимолетные взгляды, в которых сквозила доля удивления. Джон улыбнулся ему, теперь скорее обрадованный этим неожиданным знакомством со своим новоиспеченным «братом».

– Благодарю вас, – произнес Уэйнрайт, когда Хэл закончил приветствие.

Отключив наконец внимание от Грея, он поклонился Хэлу.

 – Ваша Светлость бесконечно... милостива.

После наполовину проглоченного последнего слова повисла пауза ошарашенного молчания. Уэйнрайт на миг позже понял, что именно он произнес.

Хэл на самую долю секунды остолбенел, прежде чем прийти в себя и поклониться в ответ.

– Вовсе нет, – ответил он с безупречной вежливостью. – Отобедаем, господа?

Хэл, не обернувшись, сразу направился к двери. «Тем лучше», – подумал Грей, глядя на поспешные взгляды и жесты, которыми обменивались между собой генерал и его пасынок. Первый изображал страшную досаду, закатывая глаза и дергая себя за потрепанный парик; последний бросал умоляющие взгляды сначала на отчима, а затем и на Грея, повернувшись к нему с гримасой на лице.

Грей пожал плечами, мол, не обращайте внимания. Хэл привык к такому, да и в конце концов, сам виноват.

– Мы удачно выбрали время, – сказал он и улыбнулся Перси.

Слегка коснувшись спины Уэйнрайта, он направил его к двери.

– Сегодня четверг. По четвергам повар нашего клуба готовит изумительное рагу из говядины. С устрицами.

 

СЭР ДЖОРДЖ ОКАЗАЛСЯ достаточно умен, чтобы не приносить извинения за оплошность пасынка. Вместо этого он увлек обоих Греев беседой о кампаниях прошлой осени. Перси Уэйнрайт сначала выглядел слегка взволнованным, но быстро восстановил самообладание, всем своим видом выражая увлеченность разговором.

– Вы бывали в Пруссии? – спросил он, услышав упоминание Грея о маневрах близ Одера. [ Одер – река в Чехии, Польше и Германии. Одер образует часть границы между Польшей и Германией. – прим. перев. ] – Но ведь сорок шестой полк недавно базировался во Франции, или я ошибаюсь?

– Нет, вовсе нет, – ответил Грей. – После Клостер-Цевена я был временно откомандирован в прусский полк как связной с британской армией. [ Клостер-Цевен — речь идет о Цевенской конвенции – соглашении о перемирии, подписанном 8 сентября 1757 года в городке Цевен герцогом Камберлендским, сыном английского короля Георга II и командующим Обсервационной армией, и 10 сентября 1757 года герцогом Ришелье, французским главнокомандующим. – прим. перев. ]

Приподняв бровь, Джон посмотрел на Уэйнрайта.

– А вы, кажется, неплохо осведомлены.

Уэйнрайт улыбнулся.

– Мой отчим подумывает купить мне звание офицера, – искренне признался он. – За последнее время я слышал немало разговоров на военные темы.

– Смею предположить, что да. Вы уже определились со своими взглядами, предпочтениями?

– Нет, – на Грея смотрели полные решимости глаза Уэйнрайта. – До сегодняшнего дня, – улыбнулся он.

Сердце Грея подпрыгнуло. Он старался забыть последнюю встречу с Перси Уэйнрайтом, его мягкие взъерошенные темные кудри и развязанный галстук. Сегодня его волосы были гладко причесаны, завязаны в узел и припудрены, – как и у Грея. На нем был синий костюм, и они оба вели себя как настоящие джентльмены. Но аромат «Лэвенд-Хауса», казалось, витал между ними в воздухе: аромат вина и кожи в сочетании с резким и сильным мускусным запахом мужской страсти.

– Ну-ну, Перси, – с легким упреком произнес генерал. – Не так быстро, мальчик мой! Нам еще нужно поговорить с полковником Бонэмом и Пикерингом тоже, ты ведь знаешь.

– В самом деле, – пренебрежительно сказал Грей. – Что ж, вы должны позволить мне показать вам казармы 46-ого полка близ Кавендиш-сквер. Если нам придется побороться с другим полком за честь заполучить вас, вы должны дать нам возможность продемонстрировать наши лучшие стороны.

Улыбка Перси стала еще шире.

– Буду очень обязан вам, милорд, – ответил он.  

В этот момент в воздухе между ними будто что-то промелькнуло – легкое и практически неощутимое.

Их разговор продолжался, но теперь, скорее, похожий на менуэт утонченных и отточенных манер. Подобно тому, как влюбленная пара может через прикосновения обмениваться друг с другом целыми мирами, наполненными смыслом, они делали то же самое, вовсе не касаясь друг друга. Их невысказанные слова свободно лились под прикрытием шаблонной учтивости.

– Вам нравятся собаки, лорд Джон?

– Да, очень. Хотя, боюсь, сейчас у меня нет ни одной. Я редко бываю дома, как вы понимаете.

– А-а. Вы живете с братом, когда бываете в Англии?

Перси бросил взгляд в сторону Хэла и снова обратился к Грею с очевидным вопросом в глазах.

«Твой брат знает?»

Грей покачал головой, якобы увлеченный откусыванием булочки. Вопрос о том, что знал и чего не знал Хэл, слишком сложен, чтобы обсуждать его здесь. Хэлу ничего не было известно ни о «Лэвенд-Хаусе», ни о том, какое отношение к нему имел его брат, и точка. Пока этого достаточно.

– Нет, – обыденно ответил он. – Я останавливаюсь у матери на Джермин-стрит.

Грей поднял глаза, встретившись взглядом с Перси.  

– Хотя, возможно, я подыщу другое жилье теперь, когда она поменяет свой образ жизни.

Губы Перси приподнялись в легкой улыбке, но сэр Джордж, отвлеченный от собственной беседы поеданием маленького кусочка говядины, услышал это замечание. Он склонился над столом с самым что ни на есть доброжелательным выражением на своем круглом лице.

– Мой дорогой лорд Джон! Вы абсолютно точно не должны менять свой образ жизни ради меня! Бенедикта желает сохранить свой дом на Джермин-стрит, и мне было бы невыносимо больно сознавать, что мое присутствие может лишить ее общества сына.

Грей заметил, как губы брата сжались при мысли о том, что сэр Джордж будет жить на Джермин-стрит. Хэл решительно взглянул на брата с явным предостережением.

«Ну уж нет, ты останешься там! И будешь приглядывать за этим парнем».

– Вы слишком добры, – ответил Грей сэру Джорджу. – Но дело не спешное. В любом случае, мне скоро снова в полк.

– Ах, да.

Похоже, эти слова вызвали у сэра Джорджа интерес, и он повернулся к Хэлу:

– Вы уже получили новые приказы на эту весну, милорд?

Хэл кивнул, удерживая на своей вилке крупную устрицу.

– Как только позволит погода – сразу назад во Францию. А ваши войска...

– О, а мы в Вест-Индию, – ответил сэр Джордж, махнув рукой слугам, чтобы принесли еще вина. – Морская болезнь, москиты и малярия. Хотя нужно признать, что в моем возрасте такие перспективы не столь пугающие, как слякоть и обморожение. Ну и с провиантом, естественно, гораздо легче.

Хэл немного расслабился, узнав, что сэр Джордж не собирается долго задерживаться в Англии. Деньги Бенедикты принадлежали только ей и по большей части находились в безопасности, а точнее, настолько в безопасности, насколько могли обеспечить действующий закон и Хэл. В настоящий момент его больше всего беспокоило личное благополучие матери. По всей видимости, это и послужило поводом для официального обеда – решительно показать сэру Джорджу, что сыновья Бенедикты Грей в курсе всех ее дел и замужество ничего не изменит.

 «Да ладно, ты же не думаешь, что он будет ее бить? – подняв брови, Грей молча вопросил брата. – Или поселит любовницу на Джермин-стрит?»

Лицо Хэла приняло самодовольное выражение, говорящее о том, что Грей ничего не смыслит в порочных привычках мужчин. К счастью, Хэл не настолько доверчив!

Грей мельком закатил глаза и отвел взгляд от брата. В это время дворецкий принес блюдо с горячей бараниной и черносливом.

Сэр Джордж и Хэл увлеклись напряжённой беседой о проблемах вербовки и снабжения, тем самым вновь предоставив Грея и Перси Уэйнрайта самим себе.

– Лорд Джон? – тихо спросил Уэйнрайт, подняв брови. – К вам так обращаться? Лорд Джон?

– Лорд Джон, – согласился Грей, коротко вздохнув.

– Но…

Перси глянул на Хэла – тот положил свою вилку и серебряным карандашом, который всегда носил с собой, рисовал на скатерти сложные схемы движения войск. Дворецкий наблюдал за всем этим с довольно безрадостным видом.

 «Значит, ваш брат не герцог?»

«Лорд Джон» – так называли бы младшего сына герцога, а к младшему сыну графа обращались бы просто «достопочтенный Джон Грей». Но раз уж отец Грея был герцогом, значит...

– Да, – произнес Грей, вскинув глаза к потолку в знак своей беспомощности.

Видимо, сэру Джорджу не хватило времени, чтобы просветить на этот счет своего пасынка. Он успел лишь предупредить, что не следует обращаться к Хэлу «Ваша Светлость», – так называют герцога.

Грей сделал небольшое движение (что-то вроде пожимания плечами), указывая на то, что потом объяснит все нюансы. «Простая суть дела в том, – подумал он, – что я столь же упрям, как и мой брат», – и Джон ощутил от этой мысли смутное чувство удовольствия.

– Так значит вы собираетесь купить звание в 46-ом полку? – спросил Грей, подбирая хлебом соус в своей тарелке.

– Возможно. Если это устроит... все стороны, – ответил Уэйнрайт, взглянув на своего отчима и Хэла, затем снова обратился к Грею.

 «А тебе бы этого хотелось?»

– По мне, так это идеально, – ответил Грей.  

Он улыбнулся Уэйнрайту, медленно растягивая губы.  

– Мы станем братьями не только по браку, но и по оружию.

Джон взял бокал, чтобы поднять тост за эту мысль, затем глотнул вина и подержал его немного во рту, наслаждаясь тем, как завороженно смотрел на него Перси.

Перси тоже выпил и облизнул губы – мягкие, полные и красные от вина.

– Лорд Джон, поведайте мне, будьте добры, как вы находите прусских союзников? Вы занимали пост в артиллерийском полку или это была пехота? Признаю, я не настолько знаком с порядками на восточном фронте, насколько следовало бы.

Вопрос сэра Джорджа моментально отвлек внимание Грея от Перси, и беседа вновь стала общей. Хэл постепенно расслаблялся, однако, Грей видел, что тому было еще очень далеко до того, чтобы полностью поддаться обаянию сэра Джорджа.

«Ты мнительный сукин сын», – красноречиво поглядел на брата лорд Джон после одного особенно испытующего вопроса. 

«Да. И скажи спасибо!» – мрачным взглядом ответил Хэл, прежде чем повернуться к Перси Уэйнрайту с вежливым напоминанием о приглашении Грея посмотреть полковые казармы.

Однако к тому времени, когда подали десерт, казалось, что на всех фронтах установились теплые отношения. Сэр Джордж удовлетворительно ответил на все вопросы Хэла, не подав и вида, что некоторые из них были несколько неуместны. На самом деле, у Грея создалось ощущение, будто сэра Джорджа его брат скорее забавлял, хотя он предпринимал тщательные усилия, чтобы Хэл этого не заметил.

Тем временем Джон и Перси Уэйнрайт обнаружили друг в друге взаимную страсть к скачкам, театру и французским писателям. Обсуждение последней темы вызвало у Хэла неоднозначную реакцию в виде чуть слышно произнесенного «О, Боже!». После чего последовал заказ свежей порции бренди.

На улице пошел снег. Во время короткой паузы в разговоре Грей услышал, как он шуршал по стеклу, хотя тяжелые портьеры, защищавшие от зимнего холода, были закрытыми, и потому комнату освещали свечи. От звука шуршащего по стеклу снега по спине поползла приятная дрожь.

– Вам холодно, лорд Джон? – спросил Уэйнрайт, заметив это.

Нет, ему не было холодно. В камине, потрескивая, горел прекрасный огонь, за которым неусыпно следили слуги клуба. Вдобавок ко всему, изобилие горячей еды, вина и бренди определенно не дало бы ему замерзнуть. Дворецкий только что принес чашки с глинтвейном, и карибский аромат корицы наполнил окружающий воздух пряностью.

– Нет, – ответил Грей, взяв чашку с предложенного слугой подноса. – Но нет ничего приятнее, чем находиться здесь – в тепле и с отменной пищей, когда снаружи бушует стихия. Вы не находите?

– О, да.

Веки Уэйнрайта отяжелели, и он откинулся на свой стул. Его чистая кожа блеснула в сумраке.

– Невероятно... приятно.

Длинными пальцами он едва дотронулся до шейного платка, будто стараясь ослабить его.

В воздухе между ними витало взаимное понимание, которое опьяняло, подобно аромату корицы и вина. Хэл и сэр Джордж, по всей видимости, уже начинали прощаться, щедро рассыпаясь друг перед другом в любезностях.

Длинные темные ресницы Перси на секунду задержались на щеке, а затем взметнулись вверх, чтобы встретить взгляд Грея.

– Может, вам было бы интересно сходить со мной в салон леди Джонас? Там будет Дидро. В субботу днем, если вы не заняты?

 «Так что, мы будем любовниками?»

– О, да, – сказал Грей, прикладывая льняную салфетку к губам.

В кончиках его пальцев чувствовалось биение пульса.

– Полагаю, да.

«Что ж, – рассудил он, – не думаю, что это будет инцестом», – и отодвинул стул, чтобы встать.

 

ТОМ БЁРД, КАМЕРДИНЕР ЛОРДА ДЖОНА, куском хлеба до блеска натирал позолоченные галуны на парадной форме Грея и с неподдельным интересом слушал, как тот отзывался о званом обеде с генералом Стэнли и его пасынком.

– Так, значит, генерал собирается обосноваться здесь, милорд?

Том вычислял, как эти перемены скажутся на его собственной жизни, и Грей это прекрасно понимал. Генерал, несомненно, приведет собственных слуг, включая камердинера и дневального.

– А этот господин Уэйнрайт, его сын, тоже приедет?

– О, не думаю.

На самом деле, такая идея Грею даже в голову не приходила, и он решил немного поразмыслить. Уэйнрайт говорил, что у него есть жилье где-то в Вестминстере. Хотя, видя, какие теплые взаимоотношения установились между сэром Джорджем и его пасынком, Грей предположил, что такое состояние дел, вероятно, обуславливалось одним из двух: либо у генерала не было места в его собственных апартаментах, либо Уэйнрайту приходился по душе уединенный образ жизни.

– Не знаю. Может, и приедет.

Эта мысль не то чтобы расстроила его, но, скорее, немного тревожила. Грей улыбнулся Тому и запахнул баньян [ мужской домашний халат в виде кимоно. – прим. перев. ], чтобы согреться: несмотря на огонь, в комнате было прохладно.

– В любом случае, не думаю, что он привезет с собой камердинера, если все-таки приедет.

– Ого! – сказал Бёрд задумчиво. – Вы хотели бы, чтобы я и ему прислуживал, милорд? Для меня это не проблема, – быстро добавил он. – Как думаете, его можно считать денди?

Последний вопрос он задал с такой надеждой в голосе, что Грей рассмеялся.

– Как мило с твоей стороны, Том. Он одевается прилично, но франтом его не назовешь. К тому же, насколько я понял, он собирается принять полномочия офицера. Так что, боюсь, ничего, кроме еще одной военной формы, тебе не светит.

Бёрд не ответил на это замечание, но его взгляд на стоявшие у камина сапоги Грея, покрытые плотным слоем грязи, соломы и навоза, был более чем красноречив. Том покачал головой, бегло осмотрел мундир, который держал в руках, и, решив, что так сойдет, встал, аккуратно счищая крошки хлеба в огонь.

– Очень хорошо, милорд, – смирившись, сказал он. – Хотя бы на свадьбе вы будете выглядеть прилично – уж я постараюсь. Кстати об этом: если в марте мы собираемся обратно во Францию, на этой неделе вам следует пригласить портного.

– О? Хорошо. Тогда составь список всего необходимого. Нижнее белье обязательно.

Оба скривились при воспоминании о том, что на континенте принято считать кальсонами.

– Да, милорд.

Том наклонился, чтобы набрать горячих углей в постельную грелку.

– И галифе из оленьей кожи.

– Неужели у меня нет галифе? – удивленно спросил Грей.

– Есть, – ответил Бёрд, выпрямляясь, – но одному Богу известно, куда вы в них садились.

Он бросил в сторону Грея неодобрительный взгляд. В свои восемнадцать лет и с круглым как солнце лицом он умел бросать такие укоризненные взгляды, что ему мог бы позавидовать и восьмидесятилетний старик.

– Я сделал всё, что мог, милорд, но имейте в виду, если вы наденете те галифе – ни в коем случае не снимайте мундир, иначе люди подумают, что вы наложили в штаны.

Грей рассмеялся и отошел, пропуская Тома с грелкой к постели. Сбросив баньян и тапочки, он скользнул меж простыней, ощущая живительное тепло на своих онемевших от холода ступнях.

– Том, у тебя ведь несколько братьев?

– Пятеро, милорд. До того, как я пришел к вам работать, у меня никогда не было отдельной постели.

Том покачал головой, дивясь своей удаче, и усмехнулся.

– Ну хоть с этим господином Уэйнрайтом вам не придется делить постель, так ведь?

Внезапно Грей представил себе Перси Уэйнрайта, который, распластавшись, лежал в постели рядом с ним, и Джона охватило невероятное ощущение теплоты, совершенно несоизмеримое с теплом постельной грелки.

– Сомневаюсь, – ответил он, не забыв улыбнуться. – Можешь погасить свечу, Том, спасибо.

– Доброй ночи, милорд.

После того, как за Томом Бёрдом затворилась дверь, Грей лежал, наблюдая за причудливой игрой теней, плясавших на комнатной мебели. Он не привязывался к местам, – военному это не дозволено, – да и дом этот не являлся важной частью его жизни: графиня купила его всего несколько лет назад. И всё же, Джон внезапно ощутил странную ностальгию – по чему-то, неведомому даже ему самому.

Казалось, тихая и холодная ночь была полна неугомонного движения. Мерцание огня, вспышки горячего желания, сжигающего изнутри. Грей ощущал, как всё вокруг неуловимо меняется, и его охватило странное чувство, что ничего уже не будет так, как раньше. «Да чепуха, это: всегда всё по-другому».

И все же, он долго лежал без сна, желая только одного, – чтобы это не заканчивалось: чтобы эта ночь, этот дом и он сам оставались такими, как сейчас, хотя бы еще на мгновение. Но в конце концов огонь погас, и Джон уснул, слыша во сне, как за окном поднимается ветер.

 

 

ГЛАВА 2