По мнению о. Василия Зеньковского, «игра - свободное творчество, важнейшее проявление эстетического начала в человеке», средство проникновения в сферу смыслов, постижение единства мира и его Творца.

С помощью игры становится эффективнее обучение ребенка и приятнее его воспитание. Игра - современное средство диагностики психического состояния ребенка, его личностного развития, но это и превосходный метод коррекции тех или иных дефектов, недостатков, отставания в развитии. Одним из самых молодых психологических методов является игровая психотерапия.

Словом, игра - дело серьезное. Игра и игрушка - специфическое средство массовой информации, поскол ьку в них зафиксированы все основные тенденции воздействия на сознание и поведение человека, способы и средства его воспитания. СМИ сегодня построены на принципах игры, а игры – на принципах СМИ. Чем не игрушки современные газеты с бесчисленными сканвордами, кроссвордами, чайнвордами? А сколько игр на телевидении! Рекламные теле-образы – это своеобразные игрушки, воплощающие «идеальные модели жизни» третьего тысячелетия. Необходимо переориентировать родителей на выбор игрушки. Которая воспитывает нравственные чувства. Для этой цели можно применить методику театрализации с привлечением родителей. О том, что,прочитав сказку, мы восприняли ее «намеки» правильно, может свидетельствовать факт наличия аналогичных им тем в других жанрах русского фольклора. Значимые темы не остаются в пределах мира сказки. Мы обязательно найдем их отголоски в песнях, пестушках, прибаутках и, конечно же, в пословицах и поговорках.

Русские пословицы помогут нам яснее «высветить» намеки народной мудрости, скрытые в сказке, по-новому взглянуть на нее. Вот как использован этот прием в авторской программе «Воспитание сказкой» медико-психологического центра «Феникс»:[1]

             

	«Репка»	«Там, где дружат – живут, не тужат»
	«Колобок»	«Лесть без зубов, а с костьми съесть»
	«Теремок»	«В тесноте, да не в обиде»
	«Кот и петух»	«Друг познается в беде»
	«Муравей и голубка»	«Сам погибай, а товарища выручай»
	«Маша и медведь»	«Глупый киснет, а умный все промыслит»
	«Гуси – лебеди»	«Придет беда – не купишь ума»
«Каша из топора»		«Смекалка – второе счастье»
«Два мороза»		«С трудом и мороз не страшен», «Труд согревает»
«Лисичка – сестричка и волк»		«Первой касатке не верь»
«Морозко»		«Как проживешь, так и прослывешь»
«Двенадцать месяцев»		«Доброму Бог помогает»
«Зимовье зверей»		«Согласного стада волк не берет», «В согласии жить – никто не одолеет»
«Заюшкина избушка»		«На чужой каравай рот не разевай, пораньше вставай, да свой затевай»
«Летучий корабль»		«Добро в век не забудется»
«Сестрица Аленушка и братец Иванушка»		«Умей обождать», «Мир не без добрых людей»
«Сивка-бурка»		«За добро добром платят»
«Царевна Несмеяна»		«Долг платежом красен» *

 

Этот список можно продолжить.

Ясное понимание урока конкретной сказки дает возможность верно расставить смысловые акценты в речи «сказителя», создать соответствующие образы кукольных персонажей, отразить в простейших декорациях особенности обстоятельств, характеров и атмосферы, в которой происходит действие. Тогда слово сказки действительно станет благодатным и понесет слушателю уроки народной мудрости. Восприятие сказки маленьким ребенком отличается от восприятия взрослого человека тем, что сопереживая действию, ребенок становится на позицию героя, пытается преодолеть стоящие у того на пути препятствия, словно отождествляя себя с ним. И это чрезвычайно важно для личностного становления: ведь чертами истинно положительных сказочных героев являются высокие нравственные качества – бескорыстность, совестливость, сострадательность, милосердие, преданность родной земле, а также тяга к особой, внежитейской мудрости, духовному бытию в правде и истине. При выборе сказки для постановки в домашнем театре важно не попасться «на удочку» захватывающего сюжета и не оказаться заодно с героями иного толка.

До чего удивительно составлены, порой, сборники сказок! Так и кажется, что адресовывали их составители не ребенку, а опытному взрослому-путешественнику по сказочному миру, в котором не всегда все безупречно.

Наличие в ряде русских сказок мотивов любования плутовством и даже кощунством не удивительно. Ведь сказка – явление культуры, в которой сплетено бывает высокое и низкое, образцовое и безобразное, нравственное и безнравственное. Взрослому человеку свойственно, сталкиваясь с теми или иными проявлениями, принимать их или отвергать – в соответствии с теми ценностями, которые были заложены в детстве, с жизненной позицией. В отношении же ребенка, у которого система ценностей только формируется, родителям необходим о с м ы с л е н н ы й и и з б и р а т е л ь н ы й п о д х о д к выбору занятий, игрушек и чтения, которые предлагаются малышу.

Размышляя над загадками русской сказки, один из ее исследователей, князь Евгений Николаевич Трубецкой, выделял т р и у р о в н я ж и з н е ч у в с т в и я, отраженные в сказке – как бы три ее этажа: нижний,средний и высший.

Героям «нижнего этажа сказки» свойственны вульгарные жизненные идеалы. Самым элементарным их проявлением Е.Н.Трубецкой называет мечту о «легком хлебе» - стремлении жирно есть, сладко пить и мягко спать. Воровство и плутовство здесь представляется одним из простых способов обретения искомого жизненного идеала. Современно, не правда ли?..

Героям же «среднего» и «высшего этажа» сказки свойственна особое вдохновение, внежитейская мудрость. Приземистый идеал житейского благополучия не для них. Их влечет «иное царство»,таинственный предел, где встречается обыденное и чудесное, где обитает Краса Ненаглядная, по которой извечно томится душа человеческая. Оттого- то на «высших ступенях» сказки подъем к чудесному превращается в подъем молитвенный. Здесь, на этих «этажах», и обитает «подлинная душа сказки». 

   Итак,при выборе сказок для домашнего чтения и театра, будем остерегаться таких сюжетов, в которых запечатлелась р о м а н т и з а ц и я воровства, хитрости, продажности (например, при сделках с чертом или колдуном) и прочих способов добычи «легкого хлеба», а также тех сказок, в которых звучит к о щ у н с т в е н н ы й с м е х н а д п о р я д о ч н о с т ь ю, п р о с т о д у ш и е м и с в я т ы н е й.        

Опасность т а к о г о смеха подмечена авторами литературных сказок. Мы помним, какая перемена произошла с мальчиком Каем – героем сказки Г.-Х.Андерсена - когда в его сердце и глаза попали осколки дьявольского зеркала: он стал высмеивать недостатки людей, передразнивать их, и это доставляло ему радость. Да и коварство самого зеркала заключалось именно в том, чтобы посмеяться над всем, что есть в мире. Все прекрасное становилось в нем предметом искажения. Примечательно, как Андерсен подмечает широту такого глумления троллей:  

                                «И вот, они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде.

                                   Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и Господом Богом…»                               

Последствия такого смеха хорошо известны – оледенение сердец. Возникает вопрос: нужно ли объяснять ребенку сказку? Попробуем разобраться.

От соприкосновения со сказкой у ребенка рождается с о б с т в е н н о е впечатление. Чем младше ребенок, тем сильнее оно отличается от видения взрослого. Логически мыслить ребенок еще не умеет, а сказка не учит его напрямую. Сказочные образы, стиль, язык сообщают малышу жизненно важную информацию исподволь. Лучший способ разрушить её усвоение – пуститься в бесконечные взрослые объяснения и разъяснения. Конечно, «понимание» ребенка сильно отлично от взрослого. Но его впечатления ярче и образнее видения взрослых. Лишь со временем происходит осмысленное постижение глубины сказочного повествования.     Попытки совместного с ребенком его анализа – дело школьного возраста. До того опытные бабушки могли вспоминать сказочные коллизии что называется «к слову»: куда это ты, точно колобок, покатился? смотри, как бы не нашлась на тебя «лиса»… и т.п. Отвечать же нужно на те вопросы, которые по ходу «сказывания» сказки ребенок задаст вам сам.

   Итак, при выборе сказки для домашнего театра нам придется сдерживать благородные порывы преподнести маленьким зрителям богатство сказочной мудрости в наиболее полном объеме. От возрастных психических особенностей ребенка, его интересов и склонностей зависит то, какие из уроков, исподволь преподаваемых сказкой, малыш способен воспринять и вместить. Введение ребенка в мир сказки будем осуществлять по известному принципу – от простого к сложному. Сопереживание герою сказки или мультфильма сходно с ролью, которую берет на себя ребенок в игре. Принципиальное значение здесь имеет то, каков этот герой. Мы свидетели тому, как человеки-пауки, роботы-монстры, живущие в канализации черепашки-ниндзя, триумфально удовлетворяют сегодня потребность детей в героическом..

Персонажи волшебных сказок наделены, как правило, целым рядом бесценных добродетелей. Отождествляя себя с ними,ребенок незаметно входит в систему нравственных ценностей, рожденных духовной традицией своего народа. У героев русских сказок в отличие от «героев» массовой культуры, месть, например, не является тем импульсом, который ведет на подвиги.

На естественную, зарождающуюся в душе ребенка, жажду подвига могут ответить волшебные сказки и героический эпос (былины). А если, вдобавок, в вашей детской найдется место для «богатырского облачения», то дорога для победоносной поступи Ильи Муромца с сотоварищами будет открыта. к прочим достоинствам с к а з к и добавляется то, что она открывает перед слушателем поэтику родной речи.

     Вооружимся карандашом и выделим хотя бы некоторые из этих особенностей языка сказки прямо в тексте для того, чтобы не потерять их при перессказе:

- зачин («В некотором царстве, в некотором государстве…» и т.п.)

Неопределенность места и времени, с одной стороны, рождает у слушателя ощущение ирреальности повествования, а с другой – позволяет представит себя его участником…

- рифмованные формулы–характеристики персонажей («мышка- норушка» и пр.), времени («долго ли, коротко» и пр.), особенностей места и обстоятельств действия («леса дремучие, звери рыскучие», «выше леса стоячего, ниже облака ходячего» и пр.);

- эпитеты («палаты белокаменные», «уста сахарные» и пр.);

- кумулятивные приемы (повторы структурных частей),

- рефрены

- концовка («…стали жить-поживать, да добра наживать», «…и устроили они пир на весь мир, и я там был, мед, пиво пил…»). Посмотрим, какие пометочки мог бы оставить наш карандаш в тексте сказки на примере небольших отрывков:

       …Сели на коней, поехали в чистое поле. То не ясные соколы налетают на стаю голубиную, напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее!

                              («Иван царевич и Белый Полянин»)

 

       … Долго ли, коротко шел ИванЦаревич, не пивал, не едал, хочет есть до смерти и думает: «кто бы на это время попался!»

                                                      («Кощей Бессмертный»)

 

       … - Ох, вы, детушки мои, козлятушки! На что отпиралися-отворялися, злому волку доставалися? Он вас поел, а меня, козу, со великим горюшком, со кручиною оставил!

 

                                                      («Коза и семеро козлят»)

 

       …Взяла лису досада, думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла как несолоно хлебала! Как аукнулось, так и откликнулось!

 

                                                                  («Лиса и журавль»)

 

Подобная предварительная работа с текстом сказки поможет не только сохранить благозвучие русской речи, но и избежать обычных ошибок начинающих «сказителей», каковыми являются:

   - использование «бытовизмов» при пересказе;

   - интонационное окрашивание реплик персонажей (противным голосом - слова Кащея, басом - медведя, писклявым - Зайчика и пр.);

  - интонационное нагнетание атмосферы, в которой проистекает действие («страшный голос» с «охами» и «ахами» и т.п.)

Подобные приемы «приземляют» сказку и отнимают у слушателей возможность самостоятельного, затаенного сопереживания действию. Эмоциональное окрашивание текста «сказителем» лишает слушателя собственных чувств по отношению к героям и их противникам, тем самым мешая усвоению уроков сказки. «Кто есть кто» доносится сказкой не путем иллюстрации голосом «сказителя» (плохой - хороший), но за счет освоенной и закрепленной в речи логики развития действия - через ритмический рисунок, паузы, смысловые акценты и т.д. По «плодам» поступков открываются перед нами сказочные герои.

 

Что ж, закончилась наша присказка на тему выбора сказки для домашнего театра. Настало время для того, чтобы определиться с видом ее показа и заняться приготовлением необходимых простейших декораций и оснащения, а также сшить или подобрать кукол и зверушек, несущих черты конкретных сказочных персонажей.

 

ВИДЫ ПОКАЗА СКАЗКИ В ДОМАШНЕМ ТЕАТРЕ

1.Показ на «столике сказки» с помощью шитых, либо деревянных, либо глиняных кукол, изготовленных самостоятельно или специально подобранных.

 

Возьмем небольшой журнальный или обычный столик. Установим его так, чтобы за ним могли поместиться 1 –2 человека, управляющих куклами, а напротив осталось место для зрителей. Накроем столик тканью, цвет которой соответствует предполагаемому календарному времени действия сказки (белое полотно или синтепон – для зимы, зеленое – для лета и т.п.)

Выстроим на столике необходимый к сказке интеръер - своеобразные простейшие декорации, в которых разыгрывается кукольная сказка. Такие «декорации» легко могут быть сделаны при помощи комбинирования подручных средств:

 -    разных по цвету тканей, покрывающих столик сказки;

- «рельефа»: создания возвышений, углублений, ровной поверхности с помощью предметов, подкладываемых под ткани на столике;

   - природных материалов: веток деревьев, укрепленных пластилином на подставочках или в слое мха, небольших коряжек, деревянных брусочков;

  - специально изготовленных необходимых по действию деталей: «избушка», «дворец», предметы быта и хозяйства (колодец, печь, стол и стулья, колыбель, горшочки и пр.)

2. Показ за «ширмой» с «перчаточными» куклами.

Ширмой для кукольного спектакля служит растянутая в дверном проеме ситцевая ткань с пестрым рисунком. Для маленьких слушателей важна высота ширмы: лучше, если она не будет полностью скрывать рассказчиков, но давать им возможность общения со зрителем («поясная ширма»). «Перчаточными» куклам и управляют из-за ширмы 2-3 человека.

     Простейшие «перчаточные» куклы могут быть изготовлены на основе обычной перчатки, в которой плотно набита верхняя часть указательного пальца – головка куклы, а большой палец и соединенные воедино средний, указательный и мизинец образуют ручки куклы. Для этой цели лучше будет пустить в дело мужские перчатки больших размеров.

     Сказки, разыгрываемые таким образом, обычно веселые, сатирические по характеру. Шутка, как правило пронизывает весь строй русских бытовых сказок. Они ироничны, насмешливы («Жена-спорщица», «Наговорная водица», «Глупый жених»). Хотя твердой границы, отделяющей бытовую сказку от волшебной и от сказок, в которых действуют животные, исследователи не выделяют. Это потому, что все сказки, по сути, рассказывают об одном и том же, только по-разному…

 

3. Показ   в «окошке сказочного домика»

Тут вновь нам понадобится ширма. Однако на этот раз над полотном материи для нее придется чуть потрудиться.

Ткань лучше выбрать однотонную и плотную – лучше всего лен или холстину. На крайний случай сгодится и обычная простыня – только ее нужно накрахмалить. А вот по размеру будем ориентироваться на простынку-полуторку.

Подберем по ширине полотна две реечки. Чуть отогнем и прошьем края ткани (так же по ширине). Вставим реечки внутрь с противоположных краев. С одной из сторон приделаем две петли из прочной тесьмы. Теперь за эти петли ширму можно будет подвесить – например, продев в них и закрепив между шкафчиками, обычную палку от швабры.

Теперь осталось «прорубить» в полотне окошко к зрителям. Вырежем прямоугольник примерно на уровни груди взрослого человека. Ширина окошка должна позволить показывать сказку за ширмой двум кукловодам, а высота достаточна для того,чтобы им показаться зрителю.

По периметру «окошка» со стороны предполагаемого зрителя нашьем «наличники» из кружева или ленты шитья. Все,теперь в таком «сказочном домике» можно показывать любую историю.

Преимущество  показа сказки в окошке такого домика состоит в том, что в нем удобно управлять практически любыми персонажами: и тряпичными, и обычными куклами (держа их в руках), и перчаточными, и марионетками, и даже рисованными, вырезанными из картона (удерживая их на длинной палочке).

                

4. Показ (рассказ) сказки Сказителем.

 

Этот вид рассказа сказки, как никакой другой, позволяет донести красоту родной речи. Не всякая сказка может выиграть от показа с куклами. Надо понимать, что, несмотря на бoльшую изобразительность, языковые возможности кукольной сказки более ограничены, нежели собственно сказ.

Вот как описано в сказке «Финист - Ясный Сокол» ^ долгожданное приближение Марьюшки к финалу ее полного испытаний пути: «Впереди степи широкие, луга бархатные, реки медовые, берега киселъные, горы в облака упираются...» С точки зрения смыслового понимания сказки, это описание чрезвычайно важно. Прекрасный мир, в который вступает Марьюшка после того, как она выдержала все превратности страшного пути и не свернула с него, осмысляется как награда за верностъ, предощущение победы, Понятно, что иллюстративные детали интерьера кукольной сказки могут лишь примитизировать это содержание - передать же его может лишь речь и мастерство «сказителя».

Появление Сказителя в народном костюме украсит любой домашний праздник. Помимо речи, выразительными средствами в данном виде показа (рассказа) сказки могут быть:

   - костюм «сказителя»: либо тот или иной комплекс традиционной русской одежды - поневный или сарафанный (в котором декоративные детали и украшения не должны отвлекать на себя внимание детей), либо элементы русского костюма: рубаха и платок, головной убор;

   - некоторые, необходимые по действию, яркие детали – их «сказитель» может извлекать с небольшого столика, рядом с которым сидит, рассказывая сказку.

   - заранее отрепетированные реплики персонажей, которых могут исполнять помогающие Сказителю дети (слова «от автора» говорит Сказитель, реплики и действия персонажей исполняются детьми)

 - вовлечение в действие зрителей в качестве «массовки» (необходимые по действию хороводы, «колодец», «деревья в лесу», «крепостная стена», «домашние животные» - все это могут изображать организуемые Сказителем по ходу рассказа зрители - особенно, если заранее удалось подобрать из подручного материала необходимые элементы костюмов.

 

Если для детей младшего и среднего возраста важен принцип наглядности для лучшего восприятия сказки, то для старших особенно значимо развитие внимания к слову, способности понимать и переживать словесное действие.

Большинство из них дается в авторском переложении. Переложение исходного текста помогает, во-первых, актуализировать смысл сказки и приспособить строй речи под возможные действия с куклами. В некоторые сказки введены попевки и песни – они украсят действие при показе в «домашнем театре».

Напомним, что в описанных выше видах показа сказки ведущая роль принадлежит Сказителю (Сказительнице).

Поэтому приведенные сказки можно просто сказывать или читать детям. А можно, пофантазировав, определиться с видом показа, подготовить кукол, все необходимое к сказке и – приглашать гостей.

Первые из приведенных сказок могут служить примером вовлечения в действие зрителей.

 

Приложение

Сказка «Золотой хлеб»

Жила-была старуха-вдова с дочкой. Жили они с матерью в плохих достатках, а женихи у девушки из-за ее красоты не переводились.

Лежит раз ночью старуха, не спится ей. Смотрит: дочка чего-то так весело во сне улыбается. Наутро мать и спрашивает ее: «Что это ты, дочка, нынче во сне улыбалась? Видно, сон веселый видела?» А та ей: Хороший, матушка, сон мне приснился: будто приехал к нам в медной карете чужестранный боярин, подарил мне серьги с самоцветными камнями и взял меня замуж. А как в церкви мы с ним венчались, народ только и смотрел, что на образа да на меня».

- «Ох, много в тебе гордости, дочка!» - говорит старуха.

В самый тот день приехал свататься в девушке добрый молодец, богатого мельника сын и говорит ей: «Хочешь, красавица, со мной жить, мой крестьянский хлеб есть?» А она ему: «Не за всякого боярина пойду, не то что за тебя, сиволапого!»

На другую ночь приснился девушке сон: будто приехал к ним чужеземный князь в серебряной карете, подарил ей драгоценное ожерелье да платье из серебряной парчи и взял за себя замуж. А в церкви народ будто больше на нее оборачивался, чем на образа смотрел.

И вправду, посватался за нее в тот же день молодой боярин. «Полюбилась мне, - говорит он старухе, - твоя дочка. Хочу, чтобы была моей женой». А девушка ему: «Меня князь с охотою замуж бы взял, да и то я еще подумаю».

На третье утро рассказала девушка матери, что снился ей сон: будто приехал к ним в золотой карете чужеземный королевич, подарил ей весь убор из золота с жемчугами да золотое платье и взял ее замуж. А в церкви будто народ все время только на нее и смотрел. «Ох, дитятко, -говорит старуха, сколько в тебе гордости!»

Только успела это старуха вымолвить, подъезжают к избушке три кареты: одна золотая – шестериком, другая серебряная – четвериком, а третья медная – парою вороных коней запряжены. Из карет вышел чужеземный молодой королевич с двумя своими боярами и вошел в избушку. «Здравствуйте, девица! – говорит королевич. – И до меня дола весть о твоей красоте. Хочешь выйти за меня замуж, со мною в моем королевстве жить, мой королевский золотой хлеб есть?» И подал девице весь убор из дорогих камней и золотой парчи. Хотела было мать спросить жениха: из какого государства он королевич, какого он роду – племени, и почему он свой хлеб золотым называет, - дочка ей и слова вымолвить не дала. «Согласна, - говорит, - за тебя замуж выйти и твой хлеб есть, какой он ни есть!» Села с королевичем в золотую карету, - даже у матери благословения на попросила, не простилась со старухой, - и поехали.

  (музыка – фоном, шум; перемена света)

Подхватили карету вороные кони, помчали – только пыль столбом. Ничего кругом не видно, тьма кромешная… И чудится девице: будто карета куда-то все вниз да вниз спускается, а кругом будто огоньки малые мелькают. «Куда это мы едем, суженый?» - спрашивает она жениха. А тот смеется: «Не бойся, - говорит, - сейчас приедем». Остановилась карета на широкой поляне, вышла девица и видит: стоит пред ней дворец – весь из чистого золота, с серебряной крышей, в окошках, вместо стекол, самоцветные камни вставлены – как жар горят, все вокруг освещают… а кругом будто костры пылают, котлы кипят, сто, крик слышится.

Вошла девица с женихом в золотые палаты. Посреди большой залы стол накрыт, на нем золотые блюда с крышками наставлены. «Садись, красавица, - говорит жених, - моего хлеба-соли отведай». Сели за стол. Блюда сами открываются, одно за одним к ним пододвигаются. Смотрит девица: на одном блюде все золото, на другом серебро кусками, на третьем камни самоцветные насыпаны. А жених ее есть золото, как хлеб, самоцветными каменьями закусывает, на девицу поглядывает да усмехается… Поняла она тут, что к самому нечистому она, в ад, попала и взмолилась. «Выпусти меня, - говорит, - на белый свет, не хочу я золота, дай кусок простого черного хлеба, не то я с голоду умру». А тот ей: «Другого у нас хлеба здесь нет, сама ты захотела со мной жить, мой золотой хлеб есть. С голову тебе умереть нельзя: у нас здесь не умирают,, будешь ты со мною жить и вечно о простом людском хлебе мучиться. А выпускать тебя на вольный белый свет я буду в год два раза на два часа: пред великими людскими праздниками, чтобы ты не забыла, как люди живет, многого не желают, разговенью радуются».

И живет с той поры девица у нечистого – только на золото да на самоцветные камни смотрит, да муки грешников слышит. Выпускает он ее на вольный белый свет лишь в ночь под Рождество да под Светлый Праздник, и ходит она по земле каждый раз два часа, у православных под окнами стучится, куска черного хлеба Христовым именем просит. А прочее время у нее нет ничего, кроме золота – чего ей пуще всего на свете хотелось, и нет к ней жалости, которой у нее самой на земле ни к кому не было.

Рекомендации к показу сказки в домашнем театре

КУКЛЫ:

Мать.

Дочь.

Сын мельника.

Молодой боярин.

Чужеземный королевич.