Мои первые шаги в целительстве

Поскольку я получила классическое медицинское образование традиционного врача, я имела возможность собирать и оценивать результаты работы Николая. Имея допуск к историям болезней, данным развития болезни и, когда применялись, результатам компьютерной томографии, магнитного резонанса, биопсии, лабораторных анализов, и т.п., я могла видеть собственными глазами, что происходило. И конечно я встречала и опрашивала многих людей лично.

Любой врач, читающий то, что читала я, видящий то, что видела я, пришёл бы в изумление от таких результатов. Вообще, медицинское руководство негативно относится к врачам, интересующимся альтернативными методами исцеления, несмотря на то, что правительство США, заинтересованное в этом, недавно организовало Национальный центр по дополнительной и альтернативной медицине (NCCAM).

К сожалению, в этом центре в основном сосредотачиваются на легковесном материале, который по большей части занимается хорошим самочувствием больного. Однако, это — серьёзная попытка связать официальное и альтернативное целительство. Как врач, я тесно общалась с клиентами, которые позволили мне использовать их медицинские карты и присутствовать на целительских сеансах Николая.

Я начала понимать, что Николай работает на уровнях гораздо более глубоких, чем те, с которыми я столкнулась в медицинском ВУЗе. Не было никакого «ченнелинга», никаких «духовных проводников» — только огромная мощь его сознательного намерения, заострённая с наивысшей степенью научной точности.

Николай, объяснил мне, что современное понимание медицины в значительной степени основано на не живых образцах (например, вскрытия, биопсия, и т.п.). Обследование живых организмов ограничено различными видами рентгенографии (например, магнитный резонанс, компьютерная томография и т.п.). Эти методы, хотя и приносят некоторую пользу, только царапают поверхность и пропускают много основных процессов, развивающихся на внутриклеточном и молекулярном уровнях.

Николай имеет доступ к мельчайшим деталям того, что разворачивается на этих более глубоких уровнях живых тканей и клеток и фактически может перепрограммировать их деятельность. Он может также обучить своих студентов работать таким же образом. Информация, тщательно собранная с этих уровней, даёт гораздо более чёткую картину, чем современные диагностики и предоставляет возможность целителю сделать многое, находящееся за пределами возможностей современной медицины.

Это включает восстановление последовательности генетического кода, разрушение поражённых структур и их замены новыми здоровыми структурами, которые он создаёт на этом же, безупречно очищенном разрушенном участке. Полное отсутствие рубцов и абсолютная чистота когда-то поражённого участка иногда заставляли врачей отрицать, что на этом месте когда-то находилась какая-то патология. Когда им предоставляли неопровержимые доказательства, они замолкали или, в редких случаях, советовали пациенту: «Что бы это ни было, продолжайте это делать».

За исключением очень редких случаев, я никогда не встречала авторитетного доктора медицины, который спросил бы: «Вы знаете то, что мы не знаем? Этому можно научиться?» Однако, я продолжала записывать поразительные случаи, кажущиеся невозможными. Эти случаи подкреплялись исключительно медицинскими записями официальных медицинских учреждений до и после исцеления.

Работа на этом уровне требует определённых качеств сознания, которые могут развиться до различных уровней у людей, обладающих необходимым потенциалом. Во времена Советского Союза Николай успешно обучил своему методу несколько сотен докторов и медицинских работников и сегодня продолжает обучать в Соединённых Штатах. Обладание такими способностями предъявляет высокие требования к обучающемуся. Они требуют безусловной отдачи и преданности как со стороны целителей, стремящихся получить их, так и со стороны преподавателя. Это — длинный и трудный путь.

Ниже представлены несколько историй болезни различных людей, с которыми я лично была знакома. Заранее выскажу свои впечатления от работы Николая: поразительный исход, длительные результаты. Все они подтверждены документами, выданными официальной медициной.

Кроха и «Джин»

Ниже пойдёт речь о раке, обычно заканчивающимся летальным исходом, — множественной глиобластоме (glioblastoma multiforme), которая в своём чистом виде позволяет своей жертве прожить 1-2 года. Она является самым смертельным раком, известным современной медицине.

Эта история вызвала широкий общественный интерес, когда мне удалось договориться с телекомпанией CBS о трансляции этого сюжета в программе «Неразгаданные тайны» в 1999 году и позднее, когда она появилась в медицинских журналах по альтернативной медицине в 2001 и 2002 годах. (См. Изданные статьи).

Официальная медицина весьма осторожно относится к подчистке безответственных заявлений или явного шарлатанства. Огромная история болезни, предоставленная мне на рассмотрение, содержала тщательное исследование честных медиков-профессионалов, хотя и непоколебимо стоящих на позициях ортодоксальной медицины, которые никак не могли подделать медицинские записи.

Несмотря на это, я предприняла несколько дополнительных мер предосторожности. Я знала, что, если этот рак не был бы смешанной опухолью, то исход, возможно, был бы несколько более благоприятным и результат не показался бы таким из ряда вон выходящим. Чтобы исключить возможность лабораторной ошибки, я отослала образец исходной биопсии известному профессору патологии, никак не связанному с этой больницей. Я не упомянула роль Николая, но просто попросила его определить, была ли опухоль чистой глиобластомой. Он ответил определённо положительно.

История болезни. В 1993 трёхмесячной Изабель поставили диагноз множественной глиобластомы — быстрорастущего, смертельного рака мозга, который в своей чистой форме никого не оставляет в живых по истечению 1-2 лет. В августе этого же года ей сделали кранеотомию — процедуру, в процессе которой удалили опухоль и часть мозга, который эту опухоль окружал.

Были проведены ещё две подобных операции в 1994 году, чтобы облегчить болезненное давление растущей без остановки раковой опухоли на мозг. Здоровые ткани мозга также удалялись из-за щупальцеподобных метастазов. В течение нескольких месяцев проводился курс химиотерапии на основе экспериментального антиканцерогенного лекарства. Ничего не помогало. Опухоль продолжала расти и распространять метастазы. Здоровье девочки продолжало ухудшаться.

В конце 1994 года нейрохирурги сказали родителям Изабель, что она неизлечимо больна и порекомендовали облучение, как последнее средство, несмотря на тот факт, что облучение никогда не излечивало этот вид рака. Её родители, знали об этом и не захотели подвергать Изабель дальнейшим страданиям, так что, они отказались от услуг официальной медицины.

Семья старалась примириться с неминуемой потерей и повезли Изабель в Сан-Франциско для прощания с бабушкой. Один из её братьев задумчиво заметил: «Мама, нам нужен джин, чтобы спасти её». В марте 1995 года в Сан-Франциско «джин» материализовался в лице Николая, к кому семью направил один из благодарных родителей.

Николай провёл с ребёнком 20 сеансов, находясь рядом возле неё, но никогда не касаясь её. Его стратегия, как он объяснял родителям, заключалась в изолировании опухоли, перекрывая ей поступление крови, а затем в преобразовании её в полужидкую массу, которая могла быть выведена из тела. Через два месяца к Изабель стала возвращаться жизнь.

В июне 1995 года была проведена последняя кранеотомия, чтобы проверить некоторую припухлость и сделать дренаж правой лобной доли. Когда хирургическая команда снова вскрыла голову Изабель (в четвёртый раз), они были поражены тому, что обнаружили никогда прежде невиданное в истории развития этой опухоли — сплошная опухоль полностью исчезла, а на её месте находилась «наполненная жидкостью киста».

Нейрохирург, который делал все четыре операции, с удивлением сообщил в своём отчёте о других неожиданностях, которые он обнаружил. Раньше он трижды видел то, что обычно видят при классической глиобластоме — большую, не капсулированную раковую массу, проникающую своими метастазами в здоровую ткань мозга. На этот раз, он увидел не только отсутствие опухоли и вместо неё заполненную жидкостью кисту, но и то, что внутри кисты были островки мёртвых клеток опухоли с «любопытно толстой фиброзной оболочкой вокруг них».

Этот рак известен своей агрессивностью. Он никогда не формирует капсулу.

Хирург предупредил родителей, что потери значительного количества мозговой ткани во время предыдущих трёх операций, приведут к тому, что Изабель никогда не сможет нормально функционировать. Но, благодаря лечению Николая, её познавательные способности продолжали улучшаться. Последующие результаты сканирования мозга в 1996, 1997 и 2001 годах показали полное отсутствие рака.

Лечебные сеансы продолжались, но теперь уже дистанционно, обычно, когда Изабель спала. Её мать рассказывала, что, когда она просыпалась, то часто говорила, что «видела Николая и его радугу». В настоящее время Изабель двенадцать лет. Это высокая, привлекательная и чрезвычайно интеллектуально развитая девочка, которая изредка проявляет способности медиума. Единственные последствия, оставшиеся от болезни, — она слегка прихрамывает на левую ногу и не может полностью двигать левым запястьем. Она учится в обычной школе и мечтает стать врачом.

Случай с Изабель представил два поразительных результата, которые медицинская наука не может объяснить.

Первый — смертельная мозговая опухоль была преобразована в безобидную кисту.

Второй — после почти полного удаления правой лобной доли мозга ребёнка, мозг возродился, что подтвердилось впечатляющим восстановлением функций мозга, а также функций нервной системы.

Редакционный комментарий в одной из опубликованных версий этого случая, был таким: «То, что сегодня мы считаем чудом исцеления, возможно, просто является аспектом действительности, которую медицинской науке ещё придётся объяснить».

Женщина, которая сохранила свой глаз

Кэрол было сорок семь лет, когда ей поставили диагноз рака кожи (базальной клетки), который развился около угла её левого глаза. Обычно эта опухоль не является опасной для жизни. Кэрол сделали обычную операцию, удалили опухоль, которая находилась некоторое время в стадии ремиссии. Однако, через четыре года произошёл рецидив — опухоль снова появилась, причём в более тяжёлой форме — в виде большого набухшего пузыря, видного невооружённым глазом.

Её терапевт, видимо, понятия не имевший о таком явлении, как сочувствие, сказал Кэрол: «Плохая новость — мы должны удалить Вам глаз. Хорошая новость — Вы сможете сами выбрать цвет протеза».

Это так потрясло и напугало её, что она отказалась от операции и начала искать другие способы. К сожалению, относительно неопасный рак кожи вторгся в глаз и пробрался в мозг — как это обычно случается, когда эта опухоль снова возникает через время, несмотря на все усилия ограничить её.

Благодаря счастливой случайности, она встретила знакомых, которые направили её к Николаю. Он немедленно начал работу по уничтожению опухоли и возрождению повреждённой ткани. Работа продолжалась до 1995 года, когда глаз и зрение вернулись к нормальному состоянию. С тех пор, вот уже почти десять лет, пациентка наслаждается здоровым, отлично функционирующим глазом.

Интересно, что больница, в которой ранее проходила лечение Кэрол, отказалась предоставить медицинские записи пациентки, включая фотографии, пока я лично не наняла адвоката, чтобы получить их. Это заняло почти год. Адвокат полагал, что они боятся судебного иска, несмотря на мои заверения, что пациентка чувствует себя прекрасно и, что записи в медицинской карте мне нужны только для исследовательских целей.

Время от времени я общаюсь с Кэрол. Она чувствует себя отлично и очень благодарна за глаз, который она чуть не потеряла.