Часть третья. Однажды в Лоренсе

35

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

     Дрейк Талос не любил неопределенностей, равно как и бездействия, поэтому сейчас, пока Валиант Декоре мерил шагами комнату одного из его резервных кабинетов в Гудленде, сам он тихо сжимал кулаки от злости и отсчитывал по часам минуты до… он понятия не имел, до чего. До того момента, пока новоиспеченный жуткий раб не приведет сюда эту внезапно затесавшуюся в звенья стройного плана Ривер Уиллоу? И что потом?..

     Как бы ни хотелось сейчас оказаться подальше от Валианта с его помешательством, этого сделать не удавалось. Нельзя было пока что вызывать никаких подозрений…

         — Ты можешь не мельтешить перед глазами? — не выдержав постоянного метания своего клиента, процедил сквозь зубы Дрейк.

     Валиант несколько секунд продолжал свое раздражающее перемещение, словно и не услышал слов исполнителя, как вдруг резко остановился, будто что-то прибило его подошвами к полу.

         — Спасибо. Лучше поздно, чем никогда, — буркнул Дрейк.

         — Он мертв… — тихим, почти призрачным голосом произнес Валиант, и на лице его отразилась усталость, свойственная лишь древним старикам, коих судьба отчего-то отметила печатью долгожителя и обрекла на участь пережить всех своих близких и потерять одного родного человека за другим.

     Дрейк встрепенулся.

         — Мертв? Кто мертв? Харриссон?

     Валиант прикрыл глаза на мгновение, будто заставлял себя очнуться от печального наваждения.

         — Нет… хотя это, конечно, не исключено, — он невесело усмехнулся, — но маловероятно.

     Дрейк недовольно сложил руки на груди, его взгляд был готов прожечь в Валианте дыру.

         — Давай начнем с того, откуда у тебя сведения, что кто-то мертв? И раз речь не о Харриссоне, стало быть, мертв Крис Келлер?

         — Мы чувствуем своих зараженных, — вздохнул Валиант. — Они могут находиться от нас на любом расстоянии. Мы… — он осекся, понимая, что вряд ли сейчас может говорить о представителях своего вида во множественном числе, и исправился. — Я могу и не знать толком, где находится зараженный, но сам факт его существования для меня ясен, как собственное имя. То же происходит, когда они умирают: мы... я это чувствую.

     Дрейк нахмурился. Разглядывая замершего посреди темного кабинета Валианта, он осознавал, что, сколько бы ни изучал его, сколько бы ни расспрашивал, он вряд ли хоть когда-нибудь сможет понять до конца его природу и принципы, по которым живет это существо.

         — Раз тебе так его жаль, может, не стоило посылать его к Харриссону? Может, милосерднее было бы убить его самому? Ты ведь предполагал, что Харриссон убьет твоего подопечного. Не говори, что ты так не думал. К тому же, мы оба знаем, почему ты его отправил за девчонкой. Помимо того, что тебе самому могло не хватить сил на Харриссона, ты надеялся, что твоя марионетка сможет хорошенько его потрепать и ослабить, а после сдохнет от его пули, ведь ты не смог бы в противном случае долго поддерживать жизнь этого парня своей кровью, разве нет?

     То, как Дрейк это произнес, заставило Валианта неприязненно поморщиться. Однако ответить на это он ничего не мог, потому что — как это ни прискорбно — в словах исполнителя было зерно истины.

     — Я не собирался его заражать, сколько тебе повторять?! Если бы не эта рана на виске…

         — Кровь-то была твоей, так что технически без твоего участия Харриссон не смог бы этого сделать, — передернул плечами Дрейк.

     Валиант сжал кулаки.

         — Ладно, это бесполезный разговор, — качнул головой он. — Намерения теперь не стоит брать в расчет, все равно изменить уже ничего нельзя. Факт остается фактом: Крис Келлер мертв, а Ривер, надо полагать, все еще у Харриссона.

     Дрейк поджал губы.

         — А ее ты не чувствуешь? Девчонку. Она ведь тоже отчасти заражена…

     Валиант неуверенно плечами. Он толком не мог сказать, ощущает ли он Ривер Уиллоу. Ощущения призрачным голосом подсказывали ему, что она жива, однако можно ли было им верить? Связь явно слабела, и уже скоро ее можно будет спутать с собственными домыслами. Возможно, уже можно.

         — Трудно сказать, — ответил Валиант, прерывая затянувшуюся паузу. — Яд находится в ее крови, но зараженной ее назвать уже нельзя. Связь слабеет. Возможно, скоро она совсем исчезнет.

         — На твоем месте я отбросил бы идею забрать эту девчонку у Харриссона, — нащупав почву здравого смысла, Дрейк предпринял еще одну попытку вернуться к старому плану и переубедить клиента. — Ты из-за нее только неоправданно рискуешь, а возможность обратить ее в тебе подобную все еще призрачная.

         — И все же я должен попытаться. Как минимум, позволять «Кресту» проводить над ней опыты я не могу.

         — Не слишком ли ты одержим этой мыслью, Валиант? Если будешь так нагло вставать на пути «Креста», то лишь поможешь им достичь их цели: избавить мир от вампиров. Если позволишь им переключить все внимание на девчонку, останешься в живых, и, возможно, со временем найдешь еще таких, как она. Без риска. Оставь это, слышишь?

         — Не могу, — отозвался Валиант, понимая, что действительно не может.

         — Тебе твое упрямство боком выйдет, — с досадой бросил Дрейк. — Неужели в тебе от кровопотери никакого здравого смысла не осталось?

     Глаза Валианта вспыхнули гипнотическим синим огнем, и он со злостью воззрился на Дрейка Талоса, заставив того оцепенеть. 

         — Не заставляй меня пополнять запас крови за твой счет! — прошипел он. Взять себя в руки оказалось труднее, чем предполагалось. Валиант тяжело вздохнул, потерев переносицу чуть подрагивающей рукой, надеясь, что Дрейк не заметил этой дрожи. — Там, в Лоренсе, во время аварии, — упавшим голосом продолжил он. — Эта девушка пыталась помочь мне. Она оказалась втянута во всю эту историю случайно, виной всему было стечение обстоятельств… но и я здесь оказался причастен, хотел я того или нет. Намерения Ривер Уиллоу были самыми благими, и это навлекло на нее «Крест». Не поверишь, как мне знаком такой расклад — я сталкиваюсь с ним всю жизнь! И к тому же… ее кровь действительно спасла меня после аварии. То, что Ривер не заразилась и не стала одной из моих — как ты их называешь — «марионеток», можно считать лишь зн а ком. Зн а ком чего — я пока не понял, но я ощущаю ответственность за эту девушку и перед ней. Поэтому я не могу ее бросить на растерзание «Кресту» и Харриссону. Понимаешь ты это? Есть нечто, за что Харриссон меня винит по сей день, и он запросто может отыграться на Ривер. Я не могу этого допустить.

     Дрейк тяжело вздохнул, вконец отчаявшись воззвать к разуму клиента.

         — Что-то в ход пошли слишком высокие материи, Валиант. Учитывая то, сколько всего ты держишь в секрете, они нагоняют на меня скуку, — он хлопнул ладонями по коленям и поднялся со своего места. — В общем, так: мне нет дела ни до погибшего юнца, ни до девчонки. Моя цель состоит только в том, чтобы отработать деньги за твое задание. И желательно при этом, чтобы ты остался в живых. Поэтому, чем смогу, я тебе подсоблю, но в пределах разумного. Ты понял?

         — Понял, — хмыкнул Валиант. — Тогда продолжай координировать работу над заданием, которое я дал изначально. С остальным я разберусь сам.

         — Если ты будешь рисковать без раздумья… — предупредительно начал Дрейк, но Валиант приподнял руку в останавливающем жесте и перебил его.

         — Без раздумья — не буду, — только и произнес он в ответ, после чего повернулся спиной к Дрейку и покинул его кабинет.

36

 

     Ривер чувствовала, что ее руки на руле дрожат, и она старалась не смотреть на них, зная, что они перепачканы кровью. Когда она подогнала машину, Джеймс уже был без сознания — то ли от боли, то ли от кровопотери, то ли от переохлаждения и усталости, то ли от всего вместе. Крови было действительно много, но Ривер понимала, что могло быть и хуже. Возможно, она и не переняла всех талантов своих родителей, поэтому не обладала золотыми руками хирурга, как у своего отца, зато она умела с интересом слушать его истории и умела применять полученные знания на практике. Поэтому, найдя Джеймса в бессознательном состоянии, она тут же бросилась к аптечке и осмотрела рану.

     К своему удивлению, Ривер заметила, что кожа в том месте, куда попала пуля, представляла собой довольно обширный грубый шрам — похоже, выстрел повредил место какого-то давнего тяжелого ранения.

     Разглядеть пулю не удалось, но, похоже, ни ключица, ни лопатка повреждены не были, поэтому — Харриссон оказался прав — пуля засела неглубоко. По интенсивности кровотечения Ривер предположила, что ее спутник еще больший везунчик, чем могло показаться на первый взгляд: повреждена была большая грудная мышца, но ни подключичная вена, ни подключичная артерия задеты не оказались. Теперь основную опасность представляли собой куски одежды, которые попали внутрь раны, и сама пуля. Сейчас Ривер понимала, что не сможет помочь Джеймсу здесь, на улице. Нужно было подходящее место, длинный пинцет, физраствор, антибиотики, обезболивающее…

     Решив, что операция на улице в такой холод только навредит Харриссону, Ривер лишь наложила на рану давящую повязку. В процессе Джеймс пришел в себя, и девушка помогла ему лечь на заднее сидение машины.

         — Только держитесь, ладно? — скрывая страх за строгим тоном, произнесла Ривет. — Я увезу вас в безопасное место. Все будет хорошо.

         — Спасибо... — со слабой улыбкой проговорил он.

         — Рано еще благодарить.

         — Нет, — возразил он. — Самое время.

     Что он под этим подразумевал, Ривер не знала, но расспрашивать не решилась.

     Выехав на дорогу, она развила максимально возможную скорость для такого снегопада, который не желал прекращаться, и отправилась на поиски нового мотеля или гостиницы, в которой можно было оказать раненому надлежащую помощь.

     Миль через десять на пустынной дороге показался еще один мотель. Ривер поджала губы. Она не знала, можно ли доверять тем, кто находится там. Что-то подсказывало ей, что теперь доверять нельзя никому. Пусть оснований на то не было, Ривер думала, что Валиант Декоре выслеживает ее не только посредством собственного чутья — нет, ему кто-то помогает. Поэтому, чтобы подстраховаться, девушка вооружилась пистолетом Джеймса и направилась к управляющему мотеля «Белая Лилия».

     За столом сидела женщина лет сорока пяти — сухопарая, со слегка завитыми светлыми волосами и несколько отстраненным, скучающим взглядом серых глаз. В отличие от управляющего «Мотелем Черного Дрейка», она не выказала напускной приветливости, что сейчас отчего-то стало для Ривер положительным сигналом.

         — Добрый вечер, — вежливо поздоровалась женщина. — Желаете снять номер?

         — Да. И не только, — неопределенно качнула головой Ривер, готовясь достать пистолет. — Мне нужна будет ваша помощь. Боюсь, вам придется провести со мной в номере некоторое время.

     Женщина недоуменно посмотрела на молодую посетительницу.

         — Простите?

     На объяснения не было времени. Ривер прерывисто вздохнула и быстро вытащила пистолет Джеймса из-за пояса.

         — Не кричите, — строго приказала она, надеясь скрыть дрожь в голосе, однако она не была уверена, что у нее получилось это сделать.

     Оружие и измазанные в крови руки девушки, которые управляющая мотеля увидела лишь теперь, произвели неизгладимое впечатление. Женщина вскрикнула, тут же зажав рот рукой.

         — О, Господи!.. Боже… пожалуйста, не стреляйте… — учтивый тон тут же перешел в умоляющий лепет.

     Сердце Ривер колотилось о ребра с бешеной скоростью. Она увлеклась стрельбой в тире, еще когда ей было пятнадцать. Майкл Уиллоу не приветствовал такого увлечения дочери, однако решил самостоятельно водить ее в тир, чтобы не позволить ей из духа противоречия начать баловаться с оружием в какой-нибудь нехорошей компании. Ривер не один год ходила в тир с отцом, и навыки ее в стрельбе были подкреплены природной меткостью. Она хорошо умела обращаться с пистолетом, в тире даже несколько раз занимала призовые места на местных конкурсах стрелков, однако она никогда прежде не целилась в человека. Крис Келлер… то, что от него осталось, уже человеком не было. К тому же, это существо угрожало их с Джеймсом жизням, поэтому между ним и бумажным врагом, нарисованным на мишени, разница оказалась несущественной. Здесь же…

     Здесь же на мушке была беззащитная женщина, не виноватая ни в чем, и Ривер боялась, что рука ее слишком сильно задрожит, преодолев свободный ход спускового курка, потому что теперь оружие в собственных руках пугало ее не меньше, чем управляющую мотеля. 

     Ривер покачала головой.

         — Не беспокойтесь, я вам ничего не сделаю, — честно сказала она. — Я не шутила, говоря, что мне понадобится ваша помощь. Сейчас я уберу оружие, но вы просто будете знать, что оно есть, и не наделаете глупостей, договорились? Предупреждаю: я хороший стрелок. Но мне не хочется, чтобы кто-то напрасно пострадал.

         — Тогда зачем же вам… пистолет? — дрожащим голосом спросила управляющая, испуганно глядя на окровавленные руки Ривер.                 

         — Он нужен для самозащиты. На меня уже нападали, и пришлось им воспользоваться.

         — Боже… — шепотом выдохнула женщина.

     Ривер вздохнула, стараясь справиться с накатившим от переживаний головокружением.

         — Как вас зовут?

         — Анжела.

         — Хорошо, Анжела. Меня зовут Ривер. Итак, мы с вами друг друга поняли? Вы мне поможете без глупостей?

     Анжела заметно задрожала, но кивнула.

         — Что я должна сделать?

         — У меня в машине раненый человек. Его нужно перенести в номер и обработать ему рану. В него стреляли, — проследив за взглядом и реакцией женщины, Ривер покачала головой. — Стреляла не я. Другой человек, очень плохой. От него мне и пришлось защищаться. Мой спутник спас мне жизнь, и сейчас я должна сделать для него то же самое.

         — Но… нужно ведь в больницу его отвезти…

         — Нас там могут найти, — вспомнив слова Джеймса, качнула головой девушка. — Поэтому придется обходиться тем, что есть. Анжела, мне нужно, чтобы на время, пока мы здесь находится, вы отключили телефон. Вырвите его из сети и отдайте мне.

     Управляющая изумленно округлила глаза.

         — Я не шучу, — нахмурилась Ривер. Анжела вздрогнула и послушалась указаний, поставив телефон на стойку.

         — Хорошо. У вас есть сотовый? Только не заставляйте меня обыскивать вас.

     Анжела сглотнула.

         — У меня есть сотовый. Его вы тоже заберете?

         — Я вам его отдам, обещаю, — хмыкнула Ривер. — Я просто должна быть уверена, что вы не вызовете сюда никого. И, поверьте, я опасаюсь не полиции. Я не преступница, но за мной и моим спутником охотятся очень опасные люди. Мы сами пока не понимаем, зачем именно и кто они, но намерения у них самые неблагоприятные. Они точно не представители закона, но часть полицейских может нелегально им помогать, — девушка поняла, что начинает испытывать едва ли не паранойю, ведь теперь ей казалось, что в «Мотель Черного Дрейка» тот сержант их с Харриссоном направил не просто так. Похоже, страх достиг границ допустимого.

         — Боже… что же вы натворили такого?

     Просто приехала домой на Рождество, — невесело усмехнулась про себя девушка, однако вряд ли хоть кто-то, кроме нее и Джеймса Харриссона мог выдать в ответ на это хотя бы подобие нервной улыбки.

         — Ничего, за что меня следовало бы убить, — серьезно ответила Ривер и качнула головой. — Если я расскажу, вы все равно вряд ли мне сейчас поверите, а времени вас убеждать у меня нет. Могу сказать лишь, что один из тех немногих людей, которым я могу доверять, сейчас находится в машине. И он ранен. Помогите мне его спасти…

38

 

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

     Харриссон был без сознания, когда Ривер Уиллоу и администратор мотеля «Белая Лилия» Анжела вывезли из здания стул на колесиках, чтобы перевести раненого в номер.

         — Крови… много? — испуганно спросила женщина, когда настала пора открывать дверь машины.

     — Нет. Я наложила повязку, сейчас его рана не кровоточит. Но будет, когда я начну вытаскивать пулю, поэтому мне понадобится вся ваша выдержка.

     Анжела нервно закусила нижнюю губу, но, памятуя о том, что девушка вооружена, решила больше ничего не спрашивать. Вдвоем им удалось посадить Джеймса на стул и отвезти его в ближайший свободный номер.

         — Нужно уложить его на кровать, — скомандовала Ривер, в руках которой покоилась автомобильная аптечка. — И понадобится еще кое-что. Нужна резиновая груша, чтобы откачивать кровь, которая будет литься, когда я начну вытаскивать пулю. Самое сильное обезболивающее, которое есть в вашей аптечке, много стерильных бинтов и… длинные щипцы я у Джеймса видела, так что с этим проблем нет. В идеале нужно найти физраствор, чтобы поставить капельницу. Перелить ему потерянную кровь я не смогу, но хотя бы чем-то нужно восполнить потерю. Вам придется отправить кого-то из ваших помощников в ближайшую аптеку, Анжела. Еще понадобится вода и спирт или антисептик.

     Женщина изумленно смотрела на Ривер.

         — Так вы… врач?

         — Не я. Мой отец хирург, и кое-что он мне рассказывал.

         — Но… вы умеете вынимать пули? Вам раньше хоть раз приходилось это делать в таких условиях?

         — Нет, — Ривер нахмурилась. — Придется пробовать.

         — Вы же так его убьете!

         — Если ничего не сделаю — тоже убью! Начнется заражение, а в больницу ему все еще нельзя, — парировала девушка, раздраженно отмахнувшись. — У меня нет времени на споры. Позовите кого-то из своих помощников, кто мог бы сходить за недостающими средствами! Я пойду с вами и проконтролирую ситуацию.

     Анжела мучительно сдвинула брови, но повиновалась вооруженной девушке.

     Вернувшись назад к стойке управляющего, Анжела провела Ривер в соседний домик, где застала своего помощника за просмотром одного из своих любимых вечерних телешоу. Едва услышав список необходимого, Сэм Картер нахмурился.

         — Вы там, что операцию, что ли, проводить собрались? — строго спросил он.

         — Просто сходи в аптеку, Сэм, — настоятельно порекомендовала Анжела. — Возьми мою машину.

         — Ты мне зубы не заговаривай, Энж, — брови седовласого Сэма Картера сдвинулись еще сильнее, и между ними пролегла напряженная скобка. — А вы, юная леди, рассказывайте-ка, в чем дело.

         — Сэм… — обреченно шепнула Анжела, понимая, что Ривер может вот-вот достать пистолет, однако девушка лишь устало сгорбила плечи и тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала себя слабой и уставшей, осознав, сколько всего на нее свалилось за последние сутки. Вампиры, заражения, преследования, погоня, ранение Джеймса… и смерть Криса Келлера.

     Господи, Крис!.. Как же это все произошло?..

     Она поняла, что больше просто не сумеет тянуть на себе все это. Ей нужно было хоть кому-то довериться, хоть к кому-то обратиться за помощью, а этот пожилой мужчина с белыми, как снег, бакенбардами и скоплением добродушных морщинок в уголках глаз отчего-то вызывал доверие.

     Ривер решилась.

         — У меня в номере раненый человек, и ему нужна помощь. В больницу нельзя, за нами могут следить очень плохие люди. Пожалуйста, не просите рассказывать все, вы все равно не поверите.… Знаю, что вы можете сейчас уехать и вызвать полицию сюда, и тогда, скорее всего, когда нас отпустят из допросной, наши преследователи найдут нас и убьют. Боюсь, что выбор здесь будет за вами, потому что я… я не могу больше, я не понимаю до конца, что происходит и зачем за нами охотятся. Я просто хочу спасти жизнь человеку, который уже спас ее мне. Понимаете? И для этого нужно вытащить пулю у него из груди.

     Пока Ривер говорила, Анжела и Сэм ошеломленно смотрели на нее.

     Молчание длилось больше минуты, затем мужчина вздохнул и решительно поднялся со стула. Ривер ожидала чего угодно, хотя и понимала, что достать пистолет для самообороны уже попросту не сможет — вся ее решимость улетучилась под грузом усталости, испуга и растерянности. Однако человека по имени Сэм не собирался применять силу. Вместо этого он подошел к девушке и заключил ее в объятия. И было в них нечто такое по-отечески сильное, что Ривер задрожала и почувствовала, как по щекам побежали слезы отчаяния.

         — В семидесятом году я служил во Вьетнаме. Одно время помогал там в госпитале и пулевых ранений повидал немало, — устало сказал он, давая Ривер возможность выплакаться и прийти в себя. — А еще я немало повидал людей, у которых в глазах сквозил такой вот затравленный страх, как у тебя сейчас. Не знаю, от кого ты бежишь, девочка, но ты явно очень напугана, и по тебе видно, что ты хочешь спасать жизни, а не отнимать их. Я тебе помогу с твоим раненым и аптечка у меня здесь есть на всякий случай. Знаешь ли, старые привычки не уходят так просто.

     Ривер отстранилась и взглянула на мужчину раскрасневшимися от слез глазами, с трудом веря в свою удачу. Ее мать всегда верила в магию Рождества. Быть может, она была права на этот счет?

         — Спасибо вам, — дрожащим голосом произнесла девушка, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

         — Рано пока благодарить. Идем, покажешь мне своего друга.

37

 

Лоренс, штат Канзас

16 августа 1992 года.

     Когда раздался звонок в дверь, Марта Харриссон изумленно тихо ахнула — она не ожидала, что муж придет так рано. Обыкновенно она успевала закончить с готовкой за полчаса до его возвращения с работы. Возможно, сегодня его ученики попросили разойтись домой пораньше. В конце концов, у многих из них, наверное, есть планы на теплый летний вечер помимо тренировок по рукопашному бою в школьном кружке.

     Что ж, — подумала Марта. — Значит, планы будут и у нас.          

     С этой мыслью она открыла дверь, привычно улыбнувшись.

         — Папа пришел! Папа вернулся! — послышался тонкий голосок, и торопливые детские ножки заспешили к входной двери со второго этажа. Улыбка Марты стала шире.

     Однако она тут же посерьезнела, когда открыла дверь и увидела на пороге незнакомого человека в строгом черном костюме с большим — размером с альбомный лист — черным конвертом в руках.

         — Па… — воскликнула показавшаяся на лестнице девочка, однако замерла на полуслове, увидев незнакомца. Ее губки недовольно надулись, глаза вмиг сделались большими и раздосадованными.

         — Джесс, иди, поиграй наверху, — мягко и одновременно строго сказала Марта, обернувшись к дочери. После ее сосредоточенный и настороженный взгляд метнулся к незваному гостю. — Чем могу помочь, мистер…

         — Добрый день, миссис Харриссон. Меня зовут Арнольд Дюмейн, — вежливо поздоровался чужак. — Мне необходимо поговорить с вашим мужем.

         — Сожалею, но его еще нет, — прищурилась женщина, готовясь закрыть дверь: отчего-то посетитель резко не понравился ей. В особенности ей не понравился конверт, который он держал. Марта не видела его лицевую сторону, но прекрасно знала, что на ней напечатан серебристый католический крест, который мог значить лишь нечто, связанное с фамильным делом Харриссонов по линии Джеймса. — Могу что-нибудь ему передать, если нужно.

         — Боюсь, в таком случае мне придется подождать у вас дома.

         — Не помню, чтобы приглашала вас, мистер Дюмейн, — Марта говорила спокойно, но в голосе ее послышалась скрытая угроза. — Муж не говорил мне, что ожидает гостей.

     Она попыталась завершить этот разговор, закрыв дверь перед лицом чужака, но тот придержал ее.

         — Боюсь, я вынужден настаивать, мэм. Видите ли, дело очень важное. Я здесь, чтобы сообщить вашему мужу неприятное известие, и я не уйду, пока не поговорю с ним. Думаю, чтобы вы поняли, сообщу эту весть сначала вам: мистер Харриссон мертв.

     Марта непонимающе покачала головой, не сразу разобравшись, что именно ей пытается сообщить настойчивый Арнольд Дюмейн, однако через несколько мгновений осознание пришло к ней.

         — Что? Филипп? Фил мертв?

         — Если быть точнее, он убит, мэм, — ровным голосом сообщил Дюмейн. — Теперь вы позволите мне войти и подождать вашего мужа? Думаю, он захочет знать подробности смерти своего отца.

     Марта отступила на шаг и впустила мужчину в дом.

         — Итак, как вы уже знаете, я представляю организацию «Харриссонский Крест»…

 

***

 

     Арнольд Дюмейн стал тем человеком, из-за которого жизнь Джеймса кардинально переменилась, потому что именно в его руках оказался тот черный конверт.

     Встретив Джеймса получасом позднее, Дюмейн попросил Марту удалиться, чтобы подробно рассказать об обстоятельствах гибели Филиппа Харриссона, но женщина предпочла остаться — она не могла бросить мужа наедине с этим известием. К тому же, она была уверена, что фактически «Харриссонский Крест» явился сюда не столько для того, чтобы рассказать Джеймсу о смерти его отца, сколько для того, чтобы призвать его к ответственности за организацию, право управления которой принадлежало ему по наследству.

     Дюмейн рассказал, что оперативный отряд Филиппа Харриссона схлестнулся с повстанческой группой вампиров и потерпел поражение. С пятью вампирами справиться может, разве что, рота вооруженных до зубов солдат, а «Крест» располагал вовсе не такими человеческими ресурсами. Да и от противников такого отпора никто из команды не ждал. В отряде Харриссона помимо его самого насчитывалось семь человек, и все они были жестоко убиты. В истории «Креста» был впервые зафиксирован такой случай, чтобы одиночки-вампиры сбились в повстанческий отряд и оказали организованное сопротивление. Прежде ни один вампир не искал себе подобных, чтобы объединить их в боевую группу. Можно было встретить пару этих существ, ведущих подобие нормальной жизни. Но боевая группа? Нет, такое случалось впервые.

     Сведения успел донести до своих коллег сам Филипп Харриссон — ему единственному удалось выбраться живым с развернувшейся бойни. Живым… но вовсе не здоровым — он явился зараженным и успел передать коллегам важную информацию прежде, чем трансформация вступила в активную фазу.

         — Я сожалею, — опустил голову Дюмейн, завершая свой рассказ. — Но я был вынужден исполнить свой долг. Вы должны понимать, что иначе…

     Разворачивать этот комментарий он не стал, но и Марта, и Джеймс прекрасно знали, что под этим понималось: Арнольд Дюмейн был тем, кто пустил пулю в существо, которое уже нельзя было назвать Филиппом Харриссоном. И теперь он явился сюда, чтобы объявить нового руководителя «Креста» — человека, которому по праву полагается занять этот пост.

         — Нас крайне обеспокоила ситуация с повстанцами-вампирами. Боюсь, их лидер сумел ускользнуть, и он может попытаться собрать новую группу, мистер Харриссон. Мы должны лишить его этой возможности. В этом конверте завещание вашего отца, сэр. Он хотел, чтобы вы заняли его место в случае, если… если он сам не сумеет завершить дело, которое начали ваши предки. Я знаю, что вы не желали работать в «Кресте», сэр, и я не вправе вас принуждать, но сообщить я был обязан. Таковой была последняя воля вашего отца.

     Это было правдой: Джеймс никогда не хотел продолжать семейное дело. В «Кресте» соблюдалась преемственность поста руководителя, и Филипп Харриссон сызмальства готовил сына к «службе высшему благу», однако Джеймс не хотел в этом участвовать. Не хотел бороться с вампирами, не хотел становиться лидером некоей подпольной организации… он мечтал о жизни, отличной от той, что вела его семья. Он сделал выбор. Но правильный ли? Возможно, окажись он в тот момент рядом с отцом…

         — Вы должны подписать официальный отказ и выбрать преемника, в случае, если… — начал Дюмейн, но Джеймс перебил его. Он заговорил упавшим голосом, не в силах поднять глаза на собеседника.  

         — Кто его заразил? Известно, кто это сделал?

         — Известно, сэр.

         — И эта тварь погибла в той схватке?

         — Боюсь, что нет, мистер Харриссон. Именно он являлся лидером повстанческой группы. И если вы назначите меня преемником, я предоставлю вам полный отчет о поимке…

         — Мне нужно имя, — строго проговорил Джеймс, решительно взглянув на Арнольда Дюмейна.

         — Сэр, боюсь, что эта информация секретна, и ее разглашают только сотрудникам «Креста». Мы не можем допускать инициативы гражданских лиц.

         — Вы пришли сюда, чтобы я принял пост руководителя, разве нет? — нахмурился Джеймс. — Так я его принимаю. А теперь — назовите мне имя твари, которая заразила моего отца!

     Арнольд Дюмейн был ошеломлен этим ответом, однако, собравшись с мыслями, заверил, что разгласит информацию, как только будут улажены все формальные дела — таковы были правила, прописанные еще Гарольдом Харриссоном. В тот день Джеймс отправился в Арваду, чтобы ознакомиться со своим новым постом. К деятельности руководителя «Креста» он был холоден с самого начала, однако его военная подготовка и наставления отца теперь требовали применения, и возглавить оперативный отряд Джеймс жаждал.

     Довольно быстро к делу подключились церковники и сопереживающие люди из узкого круга посвященных, выступающие спонсорами организации, и вскоре был сформирован Совет «Харриссонского Креста», который взял на себя всю организационную деятельность. Джеймс же принялся искать вампира, который превратил его отца в разлагающегося монстра. Так для него начались поиски Валианта Декоре.

38

 

Гудленд, штат Канзас

24 декабря 2003 года

     Харриссон был без сознания, когда Ривер Уиллоу и администратор мотеля «Белая Лилия» Анжела вывезли из здания стул на колесиках, чтобы перевести раненого в номер.

         — Крови… много? — испуганно спросила женщина, когда настала пора открывать дверь машины.

     — Нет. Я наложила повязку, сейчас его рана не кровоточит. Но будет, когда я начну вытаскивать пулю, поэтому мне понадобится вся ваша выдержка.

     Анжела нервно закусила нижнюю губу, но, памятуя о том, что девушка вооружена, решила больше ничего не спрашивать. Вдвоем им удалось посадить Джеймса на стул и отвезти его в ближайший свободный номер.

         — Нужно уложить его на кровать, — скомандовала Ривер, в руках которой покоилась автомобильная аптечка. — И понадобится еще кое-что. Нужна резиновая груша, чтобы откачивать кровь, которая будет литься, когда я начну вытаскивать пулю. Самое сильное обезболивающее, которое есть в вашей аптечке, много стерильных бинтов и… длинные щипцы я у Джеймса видела, так что с этим проблем нет. В идеале нужно найти физраствор, чтобы поставить капельницу. Перелить ему потерянную кровь я не смогу, но хотя бы чем-то нужно восполнить потерю. Вам придется отправить кого-то из ваших помощников в ближайшую аптеку, Анжела. Еще понадобится спирт или антисептик.

     Женщина изумленно смотрела на Ривер.

         — Так вы… врач?

         — Не я. Мой отец хирург, и кое-что он мне рассказывал.

         — Но… вы умеете вытаскивать пули? Вам раньше хоть раз приходилось это делать в таких условиях?

         — Нет, — Ривер нахмурилась. — Придется пробовать.

         — Вы же так его убьете!

         — Если ничего не сделаю — тоже убью! Начнется заражение, а в больницу ему все еще нельзя, — парировала девушка, раздраженно отмахнувшись. — У меня нет времени на споры. Позовите кого-то из своих помощников, кто мог бы сходить за недостающими средствами! У вас же здесь есть слесарь, механик или еще кто-то в этом роде?

         — Есть, но…

         — Вот и отлично. Я пойду с вами и проконтролирую ситуацию.

     Анжела мучительно сдвинула брови, но повиновалась вооруженной девушке.

     Вернувшись назад к стойке управляющего, Анжела провела Ривер в соседний домик, где застала своего помощника за просмотром одного из своих любимых вечерних телешоу. Едва услышав список необходимого, Сэм Картер нахмурился.

         — Вы там, что операцию, что ли, проводить собрались? — строго спросил он.

         — Просто сходи в аптеку, Сэм, — настоятельно порекомендовала Анжела. — Возьми мою машину.

         — Ты мне зубы не заговаривай, Энж, — брови седовласого Сэма Картера сдвинулись еще сильнее, и между ними пролегла напряженная скобка. — А вы, юная леди, рассказывайте-ка, в чем дело.

         — Сэм… — обреченно шепнула Анжела, понимая, что Ривер может вот-вот достать пистолет, однако девушка лишь устало сгорбила плечи и тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала себя слабой и уставшей, осознав, сколько всего на нее свалилось за последние сутки. Вампиры, заражения, преследования, погоня, ранение Джеймса… и смерть Криса Келлера.

     Господи, Крис!.. Как же это все произошло?..

     Она поняла, что больше просто не сумеет тянуть на себе все это. Ей нужно было хоть кому-то довериться, хоть к кому-то обратиться за помощью, а этот пожилой мужчина с белыми, как снег, бакенбардами и скоплением добродушных морщинок в уголках глаз отчего-то вызывал доверие.

     Ривер решилась.

         — У меня в номере раненый человек, и ему нужна помощь. В больницу нельзя, за нами могут следить очень плохие люди. Пожалуйста, не просите рассказывать все, вы все равно не поверите.… Знаю, что вы можете сейчас уехать и вызвать полицию сюда, и тогда, скорее всего, когда нас отпустят из допросной, наши преследователи найдут нас и убьют. Боюсь, что выбор здесь будет за вами, потому что я… я не могу больше, я не понимаю до конца, что происходит и зачем за нами охотятся. Я просто хочу спасти жизнь человеку, который уже спас ее мне. Понимаете? И для этого нужно вытащить пулю у него из груди.

     Пока Ривер говорила, Анжела и Сэм ошеломленно смотрели на нее.

     Молчание длилось больше минуты, затем мужчина вздохнул и решительно поднялся со стула. Ривер ожидала чего угодно, хотя и понимала, что достать пистолет для самообороны уже попросту не сможет — вся ее решимость улетучилась под грузом усталости, испуга и растерянности. Однако человек по имени Сэм не собирался применять силу. Вместо этого он подошел к девушке и заключил ее в объятия. И было в них нечто такое по-отечески доброе, что Ривер задрожала и почувствовала, как по щекам побежали слезы отчаяния.

         — В семидесятом году я служил во Вьетнаме. Одно время помогал там в госпитале и пулевых ранений повидал немало, — устало сказал он, давая Ривер возможность выплакаться и прийти в себя. — А еще я немало повидал людей, у которых в глазах сквозил такой вот затравленный страх, как у тебя сейчас. Не знаю, от кого ты бежишь, девочка, но ты явно очень напугана, и по тебе видно, что ты хочешь спасать жизни, а не отнимать их. Я тебе помогу с твоим раненым и аптечка у меня здесь есть на всякий случай. Знаешь ли, старые привычки не уходят так просто.

     Ривер отстранилась и взглянула на мужчину раскрасневшимися от слез глазами, с трудом веря в свою удачу. Ее мать всегда верила в магию Рождества. Быть может, она была права на этот счет?

         — Спасибо вам, — дрожащим голосом произнесла девушка, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

         — Рано пока благодарить. Идем, покажешь мне своего друга.

 

39

     Ривер была уверена, что и сама взялась бы за то, чтобы извлечь пулю из раны Джеймса. Однако она не гарантировала, что ее рука не дрогнет, когда раненый начнет дергаться от боли, а это ведь неминуемо должно было произойти, поэтому, когда Сэм Картер заявил, что работать будет сам, девушка ох