Целостный взгляд на человека

 

Приобщение к полноте нельзя понимать как процесс исключительно познавательно-интеллектуальный. Человек должен приобщиться и к полноте духовной жизни. Духовная жизнь, рассмотренная с позиций полноты, не означает только посещение храма по Воскресным дням. Если человек начинает смотреть и на свои трудовые будни с точки зрения евангельских заповедей, то его привычные повседневные занятия наполняются смыслом, в них появляется глубина.

В этом смысле актуальными видятся слова некоторых авторов, рассматривающих проблему аддикций. Их слова комментируют идею принципа полноты. «Исходная разносторонность, – пишут они, – может быть эффективным барьером, препятствующим развитию аддикции, поскольку последние будут восприниматься как нечто упрощенное, искусственное, примитивное, мешающее в жизни»[23][24].

 

Если аддикция – это сужение полноты человека, то выход из аддикции видится в обращении человека к полноте. Когда человек обращается к полноте, то, как следствие, происходит освобождение от аддикции (хотя нужно учесть, что на первом месте должно стоять именно стремление к полноте, а не уход от аддикции). Человек выходит на некий новый уровень жизни, и аддикция становится ему просто неинтересна.

Если такого человека и вовлечь, например, в употребление алкоголя, то он отшатнется от такого времяпрепровождения. Для него будет очевидно, что если раньше у него была полнота, то после вовлечения в зависимость у него остается только примитивная аддиктивная схема. Человек видит: «раньше у меня было и то и это, а теперь – только стакан». У человека возникает чувство, что его «обокрали». А если обращения к полноте не произошло, то и чувство опустошенности, утраты может быть не очень явным. А раз человек не ощущает потери, то желания выбраться из «норки» может даже и не возникнуть. Ведь ему в каком-то смысле «комфортно» в «норке» – в состоянии приглушенности сознания.

Однако не только аддикция стремится свести жизнь человека к какому-то сегменту. Бывает, что, пытаясь добиться реабилитации человека, его тоже сводят к какой-то трактовке. Например: «ты должен поднять себе самооценку», «ты должен быть успешным».

Как уже говорилось, в некоторых центрах, называющих себя реабилитационными, но по сути являющимися сектантскими, человека переключают с зависимости от ПАВ на зависимость от секты. Человек, казалось бы, перестает употреблять наркотики, но внутренне он не меняет коренным образом свою жизнь. Происходит подмена понятий.

Человек не обретает смысл жизни. Понятие «смысл жизни» подменяется понятием «зарабатывание денег для секты». В подобных случаях, даже если человек перестает употреблять наркотики физически, на уровне тела, говорить о подлинной реабилитации не приходится.

 

**

 

Что означает слово «полнота»? Слово полнота помимо прочего подразумевает, что жизнь человека включает не только телесную составляющую. Сосредоточение только на телесном аспекте при забвении других сторон существования приводит человека к чувству глубокой неудовлетворенностью жизнью. Ведь глубина человеческого духа остается невовлеченной в жизненный процесс. Эта неудовлетворенность может выражаться как потеря радости и осмысленности существования. «Словно ешь и не чувствуешь вкуса еды», - так описал свое состояние один человек, столкнувшийся с глубочайшим внутренним кризисом вследствие сосредоточения почти что исключительно на телесном аспекте.

Когда у человека в движении, – пишет святитель Феофан, «только одна частичка сил и только одна частичка потребностей удовлетворяется, то эта жизнь – не жизнь». Полная человеческая жизнь приходит в состояние бездействия, если задействована только одна какая-то сторона жизни. Взять, к примеру, светский образ жизни. При светском образе жизни движения много, но жизни нет, потому что «не все стороны человеческой жизни» вовлечены в процесс. Жизнь социальная питает только малую частичку, «и притом такую, которая стоит на последнем месте или, вернее, на окраинах жизни, не касаясь центра ее». Занята лишь низшая сторона человека, одинаковая у него с животными: руки, ноги, память, обоняние и пр.. Но «кроме этих сил, есть у человека еще два-три яруса их и еще главный им центр». «Жизнь человеческая многосложна и многостороння». В ней есть, как сторона телесная, так и душевная и духовная стороны. У каждой есть свои способности, потребности и способы их удовлетворения. «Только тогда, как все силы наши бывают в движении и все потребности удовлетворяются, человек живет»[25].

Необходимость целостного подхода к человеку отмечает и православный богослов Жан Клод Ларше в своей книге «Исцеление психических болезней». Осмысливая святоотеческих подход к проблеме, указанной в названии книги, он пишет, что «всякое действие и движение человеческого существа есть движение и действие одновременно его души и тела». Движение души сопровождается движением тела, а движение тела – движением души. Телесное устроение находится под влиянием различных факторов (например, погоды) и в том числе, под влиянием действия памяти, слуха, зрения[26].

Справедливость этих слов поясняется кратким примером. Один человек, проходя мимо проруби, остановился и, поглядев в воду, подумал: вот бы окунуться. И только он подумал, как тут же начала подниматься температура тела и организм стал готовиться к погружению в ледяную воду. Одна мысль запустила столь масштабные процессы. Мысли бывают разными. Бывают, как в данном случае, нейтральными. А бывают, как реакции на обстоятельства, радостными и печальными.

Подвергаясь же действию печальных или радостных обстоятельств, как пишет Жан Клод Ларше душа «изменя­ет и телесное устроение, а оно, изменившись, внушает и уму [соответствующие] помыслы».

Процесс круговращений подобного рода изменений описан академиком нейрофизиологом Ухтомским А.А. в его учении о доминанте. Доминанты – состояния нервной системы стоят «между нами и реальностью. Общий колорит, под которым рисуются нам мир и люди, в чрезвычайной степени определяется тем, каковы наши доминанты и каковы мы сами». Наличие подобных связей приводит к тому, что человек, если выбирает неверный вектор жизни, рискует впасть в порочный и опасный круг. Он будет «по своему поведению и своим доминантам строить себе абстрактную теорию, чтобы оправдать и подкрепить ею свои же доминанты и поведение»[27].

Иными словами, и применительно к проблеме аддиктивного поведения можно сказать, что на основе определенного настроения создается специфическое видение мира. На основе специфического восприятия мира человек создает некую концепцию, с помощью которой начинает оправдывать желания, в связи с которыми у него и возникает то самое определенное настроение. Например, человек испытывает чувство ненависти к людям. Во время действия ненависти мир воспринимается человеком как уродливый, неуютный. Другие кажутся ему уродливыми карликами, недостойными того, чтобы он тратил на них свое время. Понятна, что такая позиция вводит человек в состояние изоляции. Мир отвечает ему взаимностью и другие люди не горят желанием общаться с человеком. Вследствие изоляции и отчуждения он озлобляется, становится сам себе не рад. Чтобы как-то разгрузить «трещащее по швам» сознание – напивается до беспамятства. Притом, по его словам, выходит, что все «кругом виноваты: довели, не поняли, не обогрели».

Сказанное комментирует история Александра. Александр читал оккультную литературу, считал, что физическое совершенство является главным. Занятия физической культурой, которым отдавалась большая часть жизни, носили «какой-то ритуальный мистический характер». «Временами его сильно скручивало, это было видно. Саша становился нервным, раздражительным, все вокруг ему не нравилось. В нем возникала какая-то лютая ненависть к людям. <…> Из этого состояния он уже не мог выйти и заглушал его водкой»[28].

Как видим срыву предшествовало сползание в ненависть? Но что такое ненависть? Как она возникает? Как угасает? И даже если ответы на эти частные вопросы будут даны, вопросы о человеке вообще полученными ответами не исчерпываются. Кого-то мучает не ненависть, а зависть. Что такое зависть? А подозрительность, ревность, бахвальства, желание унизить других, чтобы выделиться на фоне их унижения? Если продолжать ряд, можно с удивлением обнаружить, что он не кончается, не исчерпывается. Но даже, если кто-то перечислит феномены указанным, он еще ничего не добьется, если не сумеет свести их в целостное учение. Задача, как видим, не из легких.

А ведь без ее решения подлинная реабилитация невозможна. Если не исцелен причинный фактор вхождения в алкоголизацию (в указанном примере – ненависть), то как можно говорить о реабилитации?

 

Но и разбор состояний, вызывающих негативное самоощущение, еще не помогает до конца поставить теоретическое обоснование процесса реабилитации на прочные рельсы. Ведь есть еще ряд понятий другого плана.

Например: призвание, творчество, счастье, смысл и т.д..

Как эти понятия соотносятся с процессом реабилитации? Очень просто. Если человек не понимает, для чего он живет (не чувствует призвания), он начинает маяться по жизни. Просто маяться,ему бывает скучно, и плюс ко всему – мучительно. При скуке кто-то начинает веселить себя психоактивными веществами, а когда от скуки становится мучительно, глушит свое сознание себя ими. Творчество с процессом употребления психоативных веществ связывается в некоторых случаях следующим образом. Чтобы растормозить творческие способности, кто-то начинает принимать психоактивные вещества. Их употребление, как и желание растормозить воображение, в совокупности приводит к тому, что творческие способности пропадают. Человек теряет способность творить. В отчаяние он бьет свое сердце новой порцией наркотика, чтобы высечь из него искру идеи, но оно, будучи уже оглушенным, не откликается. Из двух примеров следует простая мысль: чтобы процесс реабилитации был запущен, в первом случае должна для человека решиться проблема неосмысленности собственного существования. Во втором случае человек должен научиться пользовать творческими способностями и возгревать горение сердца без наркотиков. Но что такое творческие способности? Почему человек их утрачивает и как помочь человеку вернуть способность творить? Что такое жизнь и что такое чувство осмысленности жизни?

И поток вопросов не кончается. Ощущение счастья, например, известным Виктором Франклом, связывается с понятием смысла. Оно является «следствием, результатом осуществления смысла». То есть, если человек стремится к цели, сформированной на основании значимого смысла, то он может почувствовать себя счастливым, даже если и не ищет специально счастья. Если же человек ищет счастья специально, то оно ускользает от него, так как при таком поиске человек забывает о основании для счастье. Это основание – «осуществление личного смысла». В качестве комментария к размышлениям такого рода Виктор Франкл привел в пример человека, который стал выпивать, так как «фрустрирован тем, что ему пришлось услышать» (слышал неприятное для себя). Находясь в такого рода ситуации, он стал пытаться достичь счастья с помощью «биохимического обходного пути», то есть – алкоголя (то есть невозможность как-то решить для себя какую-то ситуацию привела человека к алкоголю).

Если в жизни человека отсутствует «осуществление личного смысла», то он стремится испытать пик-переживание не только с помощью алкоголя. Он пользуется «ЛСД или другими видами интоксикации». Так как у человека нет основания для счастья, то он старается создать для счастье химическую причину (разница между основанием и причиной: основание для слез – горе от потери близкого человека, причина для слез – чистка лука). Но «если химические причины заменяют духовные, то последствия оказываются более чем артефактами. Кратчайший путь заканчивается тупиком».

Рассматривать проблемы такого плана, по мнению Виктора Франкла, нужно в контексте. То есть нужно рассматривать те основания, которые человек имеет для счастья. Если основания не рассматриваются, то поведение человека не может быть до конца понято «в рамках гипотезы о стремлении человека к удовольствию и счастью независимо от того, чем они будут вызваны». «Исключение из рассмотрения тех объектов, с которыми соотносятся эти переживания, приводит к обеднению психологии»[29]. 

Более того, понятие смысла прочно связывается Виктором Франлом с понятием совести. Он пишет, что «совесть должна найти смысл. И человек на самом деле руководствуется поиском смысла совестью. Совесть можно определить как интуитивную возможность человека находить смысл ситуации»[30].

То есть мы сталкиваемся еще с понятием совести? Оно имеет значение в деле реабилитации? В качестве ответа на этот вопрос можно привести историю Семена. «Мне, – писал он, – всегда было тяжело идти на любой криминал. Что-то внутри мешало. Сейчас понятно что – совесть. Это я уже потом разобрался. А раньше думал, что это трусость, и старался заглушить все водкой. «Зальешь себя» водкой, смотришь - успокоился, и тогда уже идешь на дело»[31].

Как объяснить происходящее с Семеном без рассмотрения понятия совести? Можно ли происходящее объяснить с позиций концепции, трактующей алкоголизм как болезнь? Если эта концепция верна, то тогда, получается, что в истории речь шла просто о больном человеке, к которого был нарушен синтез дофамина. Если бы был здоров в смысле выработки эндогенных опиатов, то он должен был спокойно совершать поступки криминального характера?

А как тогда объяснить ситуацию с людьми, которые в года репрессий приводили расстрельные приговоры в исполнение? Например, на Бутовском полигоне «пить перед расстрелом и во время расстрела не полага­лось». Но «знающие люди рассказывали, что в сторонке стояло ведро с водкой, из которого можно было черпать, сколько угодно». По окончании расстрела и выполнения всех формальностей (исполнители расписывались в бумагах) «после чего исполнителей, обычно мертвецки пьяных, увозили в Москву»[32].

Если на ситуацию посмотреть с позиций концепции, трактующей алкоголизм как заболевание, вызывающее нарушение в медиации между нейронами, то такие люди, получается, нездоровы. Вот и весь сказ. Но, если на ситуацию посмотреть с позиции истории Семена, то напрашивается совсем другое объяснение. Люди начинают пить вследствие внутренних мучений, которые связываются с совестью.

Вопрос о совести для некоторых мыслителей остается открытым. Не все признают ее существование. Но примечательно, что известный психиатр Антон Кемпински, позиционирующий себя как человек неверующий, признавал ее существование. Он отмечает, что «трудно ответить на вопрос, может ли человек, лишенный совести, быть счастлив, поскольку подобную ситуацию можно назвать абсолютно условной. Система самоконтроля является составной частью любого живого организма, а совесть является его неотъемлемой компонентой, отвечающей за управление наиболее сложными отношениями человека с окружением». В истории не раз предпринимались попытки («хотя бы в период гит­леризма») воспитать человека вопреки «наследуемой естественной морали», «однако все они в конечном счете оказывались неудачными». Не зная, как объяснить факт присутствия в человеческом существе совести, Кемпиниски тем не менее вынужден признать, что «человек не может переступить границы человеческой морали, поскольку обречен на угры­зения совести. Часто именно она является причиной нев­ротического упадка настроения или ипохондрического пове­дения. Ощущение болезни в данном случае становится своеобразным наказанием, нередко вызывающим также раз­личного рода страхи и психотипическое видение себя и окру­жающего мира»[33].

 

О неврозах, возникающих вследствие конфликта с совестью, писал и Виктор Франкл. Он выделяет также неврозы, возникающие вследствие «фрустрации стремления к смыслу». Последние он обозначил термином «экзистенциальный вакуум»[34]. Примечательны его слова насчет того, что «живая и чуткая совесть – единственное, что дает человеку возможность сопротивляться эффектам экзистенциального вакуума»[35].

Как некоторые люди решают проблему «фрустрации стремления к смыслу» или по другой терминологии – проблему «экзистенциального вакуума»? Кто-то, как было отмечено выше, выпивает. Кто-то начинает принимать наркотики. «Любая наркомания есть попытка человека избавить свою душу от любого страдания, но в первую очередь от депрессии, вызванной чувством неполноты – неосмысленности собственного существования»[36]. Понятно, что помимо алкоголя и наркотиков есть и другие варианты так называемых аддиктивных реализаций (гонки, бои фанатов, круглосуточное погружение в социальные сети и т.д.).

Иными словами, мы имеем массы феноменов, относящихся к человеку, которые так или иначе связываются с процессом употребления психоактивных веществ. И как осмыслить эти феномены?

Виктор Франкл считает ошибочным пытаться рассматривать человека лишь в плоскости биологии и психологии. Он приводит образ цилиндра, который отбрасывает вниз тень в виде круга. Круг – это проекция цилиндра на нижний уровень. Так и биолог, и психолог имеют дело лишь с некоторыми проекциями человека. «Если спроецировать человека на плоскость биологии и психологии, то результаты также окажутся противоречивыми. В одном случае результатом является биологический организм, в другом – психологический механизм». Но помимо нижнего уровня, проекцию на который ученый наблюдает, есть и другие уровни в человеке. И опасной видит Виктор Франкл попытку эксперта, например, в биологии объяснить феномен человека исключительно в терминах биологии. «Как только заходит речь о тотальности, биология превращается в биологизм, психология – в психологизм». Психиатр с мировым именем убежден, что единство человека «невозможно найти ни на биологическом, ни на психологическом уровнях»[37]. Иными словами, отдельные аспекты существования человека еще могут быть описаны на уровнях биологии и психологии, но описать феномен человека вообще на данных уровнях невозможно.

Как, например, описать человеческую совесть? Если даже какая-то психологическая школа и возьмется за эту задачу, ей придет дать описание и таким аспектам человеческого существования как смысл, призвание, счастье. Причем, все описания должны находиться в гармоничной связи между собой. Помимо этих задач, нужно в систему описания включить и данные относительно ненависти, зависти и прочих ощущений и состояний, сопровождающихся негативным самоощущением. И нужно понимать, что в данной главе из феномена человека выделены лишь некоторые аспекты. В реальности их – огромное количество. И кто опишет их, сопоставив между собой, проведя причинно-следственные связи.

Кто-то знает психологическую школу, выполнившую столь масштабную задачу? Объективный взгляд на природу вещей подсказывает нам, что такой психологической школы нет. Ощущение возможности дать ответы на все вопросы в некоторых школах достигается за счет закрытия глаза на все многообразие проявлений человеческой личности.

Показательны в этом отношении слова Залкинда, которого в годы репрессий называли «врачом партии» (речь идет о том отрезке истории России, про который упоминалось уже в связи с расстрелами). Многих известных деятелей коммунистической партии он лечил от нервного расстройства, «выявив его присутствие у 90% партийного актива». Расстройство это он объяснял «нарушением гиги­енических норм, профессиональным несоответствием, нервным возбуждением и культурным отставанием кадровых коммунистических функционеров»[38].

Чтобы смысл приведенных слов был ясен, надо сказать, что в годы репрессий расстреливали неповинных людей тысячами. И кто-то ведь составлял расстрельные списки, подписывал. Помимо команды, которая непосредственно приводила приговоры в исполнение, огромное количество людей было задействовано в проведении масштабных репрессий.

Не напоминают ли эти слова формулировок некоторых психологических концепций?

Многие концепции упрощают понятие многогранной и неповторимой человеческой личности до какого-то ее аспекта. Основываясь на этом аспекте (например, на половой функции), авторы концепций дают ложные трактовки механизмов возникновения и способов решения проблем личности. Человека сводят к схемам, отщипывают от него кусочки и эти кусочки выдают за полноту. А раз так, то утрачивается возможность дать адекватное объяснение тому, что происходит с человеком.

На этот счет в книге профессора Д.Е. Мелехова «Психиатрия и проблемы духовной жизни», есть глава, которая называется «Поиски целостного учения о человеке». Он пишет о обеднении понятия личности, и сведении человека к отдельным проявлениям природе. Но на ряду с тем он пишет, что о признании учеными «духовных ценностей, духовных основ личности, несводимых к физико-химическим процессам». «Всеобщим и императивным требованием становится рассмотрение человека, как целого, во всей полноте его физических, психических и духовных проявлений, как духовной личности».

«Необходимо целостное воззрение на человека во всей полноте его духовных и психофизических проявлений. Иначе обеспечить его выздоровление на всех уровнях будет невозможно»[39].

 

Но где же взять целостное учение о человеке, которое бы не только описывало отдельные аспекты человеческого существования, но описывало бы их во всей полноте их многообразия и взаимных связей? Так сложилось, что целостное учение о человеке было разработано святыми наставниками Православия.

С учением святых отцов некогда познакомился юноша Димитрий впоследствии – святитель Игнатий (Брянчанинов). До своего вступление в монашество он получил блестящее образование в одном из престижнейших учебных заведений России (престижнейшем?). Его интеллектуальные способности привлекали к нему внимание высшего света, он был любимцем императора.

Способности его были таковы, что его взорам «предстали взорам уже грани знаний человеческих в высших, окончательных науках»[40]. Но будущий святитель не был удовлетворен. В отрывшихся ему знаниях он не видел целостности. Плюс ко всему в его душе возросла «какая-то страшная пустота, явился голод, явилась тоска невыносимая – по Боге». И, желая найти выход из этого духовного кризиса, будущий святитель начал глубоко исследовать святоотеческие творения. «Что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? – писал он. – Это их согласие, согласие чудное, величественное. Осьмнадцать веков, в устах их, свидетельствуют единогласно единое учение, учение Божественное!» Писания святоотеческие он сравнивал с морем, на котором виднеются различные паруса, бегущие «под одним ветром, к одной цели, к одной пристани». В другом своем сочинении «О чтении святых отцов»[41] святитель отмечал, что писания святых Отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! <…> всех их и источник и конец – святое Евангелие».

Святые наставники Православия жили в разные эпохи, на разных континентах. Но что удивительно, их творения не вступают в противоречие друг с другом. Как объяснить этот феномен? Они созерцали одну и ту же открывшуюся им реальность. В мельчайших подробностях они изучили человеческую душу, механизм возникновения различных страстей и методы их преодоления.

 

Древние монахи, по замечанию схиархимандрита Гавриила (Бунге), издавна пользовались авторитетом в сфере исследования пороков. Отцы-пустынники проводили время «в борьбе со всеми известными человечеству демонами». Они были не книжками, а прежде всего учителями жизни. Они самим делом пытались войти в проблему, чтобы разорвать порочный круг проблемы. Их познание «направлено в первую очередь на действие, практику». Лишь из этой практики, из самого прохождения определенного пути, произрастает освобождающее душу созерцание Бога. Чтобы движение по этому пути было осмысленным, требуется особого рода «практическое ведение». Необходимо понимание механизма действия страстей. Ведь их проявления бывают неожиданными, они могут усиливаться, а иногда ослабевать. Страсти могут являть себя в многообразных хитросплетениях и мнимых противоречиях. «Чтобы понять, каким образом разворачивается эта непрестанная игра в прятки, требуется не только внимательное самонаблюдение, но прежде всего благодать Христова, поскольку духовная жизнь заключается в постоянном соработничестве (synergia) Божией благодати и человеческого усердия».

Психология отцов-пустынников не является научной дисциплиной, сопоставимой с современными психологией и психоанализом. Она представляет собой «органическую составляющую того комплекса, который древние называют ведением». Это ведение понимается «как плод Божественной благодати и человеческих усилий, охватывает физику и метафизику, философию и теологию, теорию и практику, соединяя их в созерцание грандиозной панорамы тварной действительности. Поэтому и представление о человеке, свойственное такому ведению, обладает той полнотой и объемом, которыми, к большому сожалению, не располагают современные научные дисциплины, несмотря на умножение их количества»[42].

«Полезно познакомиться и с разными сочинениями по психологии», – отмечает, применительно к вопросам педагоги и воспитания, священномученик Фаддей (Успенский) в своей работе «Записки по дидактике». Учителя и воспитатели, которые и не знакомы с психологией по книгам, в действительности прибегают к ней в жизни реальной. Ведь они изучают душу воспитанника, наблюдают, как развиваются его способности, как произрастают в душе различные склонности и т.д.. Этим наблюдениям чтение книг по психологии могло бы и помочь, а иногда такого рода чтение могло бы и дополнить наблюдения или исправить выводы, возникающие на основании их. Но священномученик Фаддей считает также, что для изучающего дело воспитания, весьма полезно обратиться к творениям аскетического характера. Ведь «христианские подвижники, постоянно наблюдая за собою и всю жизнь занимаясь самовоспитанием, в своих сочинениях высказывают несравненно более глубокие взгляды на внутреннюю жизнь души, особенно на борьбу со страстями, чем все научные сочинения по психологии, и в этом отношении их сочинения незаменимы».

«Нозография и терапия духовных болезней, разработан­ные отцами Церкви», – продолжает Жан Клод Ларше, – «представляют сегодня очень большой интерес». Они «изучали человече­скую душу в ее малейших тайниках и достигли не­обычайно тонкого и глубокого знания ее, а с другой стороны, на протяжении всей жизни старались ее сми­рить и преобразить, приобретая уникальный и дей­ственный опыт. Во-вторых, они рассматривают человека во всей сложно­сти его природы, учитывают многочисленные парамет­ры его существа и те проблемы, которые ставит перед ним сама жизнь (а именно — в чем ее смысл), основ­ное предназначение человека и его отношение к Богу. Важность этих факторов в этиологии и терапии психи­ческих болезней была недавно заново открыта течени­ем экзистенциальных психотерапий»[43].

Актуальность этих слова видна хотя бы по работам упоминавшегося Виктора Франкла, считавшего, что стремлением человека является стремление «найти и осуществить смысл и цель»[44]. В своей книге «Воля к смыслу» он приводит слова, которые являются вдвойне актуальными как для психологии вообще, так и для наркологии и аддиктологии в частности: «Без теории человека и философии нет психотерапии»[45].

О том, насколько эти слова значимы в деле реабилитации людей зависимых от ПАВ, показывает опыт одного нарколога. Перед тем как начать писать книгу о LSD он задавал простой вопрос ведущим специалистам по наркологии и психиатрии – профессорам и руководителям клиник: «Скажите, пожалуйста, почему LSD – это плохо?» О том, почему LSD – это плохо, ему так никто и не сумел объяснить. «Для того чтобы спорить с "психоделией", – отметил на этот счет он, – профессионалам не хватает той мировоззренческой базы, которая на сегодняшний день имеется у них в наличии»[46].

Действительно, ответить на заданный вопрос можно только с позиций целостного учения о человеке. Только принимая человека в «полноте его физических, психических и духовных проявлений, как духовной личности», можно показать, как именно и в чем именно полнота личности повреждается. Можно показать, как вследствие употребления психоактивного вещества из жизни человека уходит смысл, радость. А на их место приходит хаос, пожирающий распадающееся сознание. Но здесь уместна не только аргументация отрицательного плана (развернутая картина потерь). Бывает, что человек начинает употреблять LSD, ошибочно полагая, что именно так он познает мир и самого себя. И вот после аргументированного сообщения насчет того, что на подобных путях он искомого не достигнет, можно показать ему путь иной. Можно рассказать, что вследствие внутреннего очищения, человек становится способным умом созерцать лососы – те смыслы, на основании которых существует мир. Если и личный опыт человека подтвердит, что да, на новом пути он действительно познает себя, он может навсегда отбросить идею приема LSD, как идею, ведущую в тупик, бездну.

 

Как во внутренней жизни, так и в жизни социальной есть множество аспектов, которые могут существовать в болезненном для человека разладе. А могут – в чудном согласии. При наличии целостного мировоззрения отдельные сегменты человеческого существования сводятся воедино – человек приобщается к полноте. Двигаясь к полноте, он выходит из плоскостей стереотипов зависимого поведения, которыми жил ранее. Зависимость ему становится неинтересна. Как неинтересен становится по взрослении человеку велосипед, на котором он так стремился покататься в детстве.

Чтобы помочь человеку выйти из зависимого поведения нужно частные аспекты его существования соотнести с учением святых отцов. О том, как святоотеческие творения помогают осмыслить как современную жизнь, так и путь человека в ней, объясняет иеромонах Серафим (Роуз) в своей работе «Путь ко спасению в современном мире».

Учение святых отцов соотносится с Евангелием. Выражаясь языком нейрофизиологии, Евангелие стало них доминантой. В своем учении о доминанте академика А.А. Ухтомский отмечает, что доминанта дает «маховое колесо, «руководящую идею», «основную гипотезу», которые избавляют мысль от толчков и пестроты и содействуют сцеплению фактов в единый опыт»[47]. Если доминантой стало Евангелие, то может быть привлекаем и опыт ученых, мыслителей, различных специалистов. Наличие доминанты позволит организовать то, что называется информационным метаболизмом. То есть человек, выбравший за отправную точку отсчета Истину Православия, сможет выбрать из моря информации то, что может быть соотнесено и Истиной. И также он отклонит от себя ту информацию, которая с Истиной Православия не соотносится. Доминанта Православия поможет «сцепить факты в единый опыт».

 

[1] «Под действием благодати Божией». Выступление иеромонаха Анатолия (Берестова) на встрече с медработниками города Сургута. URL: http://www.ihtus.ru/h13.shtml.

[2] Николаев В.Н. БезОтцовщина. Документальная повесть. СофтИздат, 2008. С. 10-11.

 

[3] См., например, статью священника Александра Ельчанинова «Демонская твердыня (о гордости)».

[4] См. беседу вторую цикла «Большее и меньшее: Что можно противопоставить наркотикам?», а также – беседы 3, 4 цикла «Что делать и как жить?» URL: http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania.

[5] Более подробно в этом смысле о посте и послушании рассказывается в четвертой беседе цикла «Что делать и как жить?» URL: http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania.

 

[6] Беседа братии Оптиной пустыни с монахом Иоанном (Адливанкиным) (http://www.optina.ru/besedy_s_monahom_ioannom_adlivankinym_v_optinoj_pustyni/).

[7] Валерий Шевцов, прот. «Братство трезвости при храме святого преподобномученика Андрея Критского» // Теория и практика противодействия наркомании и алкоголизму. Вып. 2. СПб.: Отдел по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт- Петербургской епархии, 2005. С. 125.

[8] См. «Прямые последствия психоделической революции, или что смогло сразу проникнуть в «раскрытые двери» восприятия в книге Данилина А.Г. «LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости». М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.

[9] См. «Здоровье личности и народа», параграф ХI.5. в документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».

[10] Данилин А.Г. Указ. соч. Там же.

[11] См. проповедь митрополита Афанасия Лимассольского (Николау) «Голод по Богу». URL: http://www.hram-vsr.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1295&catid=76&Itemid=122

[12] См. «О значении смысла» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[13] Достигнув дна, вернуться к свету. Надежда "Муравейника". С.136.

[14] См. главу 15 в книге Сергей Белогурова «Популярно о наркотиках и наркомании».

[15] См. «Практическая реабилитация наркозависимых в Душепопопечительском центре. Второй этап» из книги игумена Анатолия (Берестова) «Возвращение в жизнь. Духовные основы наркомании, наркомания и право».

[16] Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. Психосоциальная аддиктология. Олсиб, 2001.

[17] Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. Там же.

[18] Представитель Государственного антинаркотического комитета, полковник полиции Габрильянц Михаил Арминакович.

[19] Стенограмма рабочего совещания депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации VI созыва, члена Комитета Государственной Думы по физической культуре, спорту и делам молодежи Н.С. Валуева. «Реабилитация наркозависимых – ключ к гуманной наркополитике. Выработка критериев оценки деятельности центров по реабилитации
и ресоциализации наркозависимых»; 21 ноября 2014 года; 13:00; Здание Государственной Думы. Зал 711; Председатель рабочего совещания: Николай Сергеевич Валуев.

[20] См. «Вместо предисловия. Вопрос о личном спасении» из книги из книги патриарха Сергия (Страгородского) «Православное учение о спасении».

 

[21] См. «Об уме вообще» в лекциях Павлова И.П., объединенных под общим названием «Об уме вообще, о русском уме в частности». URL: http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/MIND.HTM.

 

[22] «Я хотел приковать себя наручниками к батарее». История бывшего наркомана. URL: http://www.pravmir.ru/ya-hotel-prikovat-sebya-naruchnikami-k-bataree-istoriya-byivshego-narkomana/.

 

[23] См. «Основные подходы к коррекции аддиктивных нарушений» из книги Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриевой «Психосоциальная аддиктология» («Олсиб», 2001).

[24] См. также мысли Ивана Ильина и прочее касающееся темы в статье «Несколько слов родственникам зависимых и самим зависимым от алкоголя и наркотиков». URL:

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1729/.

 

 

[25] См. письмо 3 из книги святителя Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться».

[26] См. «Предисловие» из книги Жан Клода Ларше «Исцеление психических болезней».

[27] См. «Доминанта как фактор поведения» из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887-1939».

[28] С чистого листа. О тех, кто стоял у черты. Минск: Свято-Елисаветенский женский монастырь, 2013. С. 109.

[29] См. «Самотрансценденция как человеческий феномен» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[30] См. «О значении смысла» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[31] С чистого листа. С. 86.

[32] Головкова Л.А. Сухановская тюрьма: спецобъект 110 / Лидия Головкова. Москва: Возвращение, 2009. С. 40.

[33] Кемпинский А. Меланхолия. Пер. с польского. СПб.: Наука, 2002. С. 157-158.

[34] См. «Метаклиническое значение психотерапии» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[35] См. «О значении смысла» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[36] «Психология и религия» из книги А.Г. Данилина «LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости». М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.

[37] См. «Метаклиническое значение психотерапии» из книги Виктора Франкла «Воля к смыслу».

[38] Головкова Л.А. Где ты?.. М.: Возвращение, 201