ПАУК (тихонечко напевает, раскачиваясь на паутинке).

«Как часто лежу я без сна в темноте,
и всё представляются мне:
та светлая речка
и ёлочки те
в далёкой лесной стороне».

 

КРОТ. Ах, боже! Нет-нет! Где это видано?! Нет-нет, нет-нет, она сошла с ума! Ах, Молли, Молли, Молли... Моя бедная, бедная девочка! Что?! Куда?! Охх... Охх...

Крот осел на пол, обмяк, и слёзы ручьями потекли по его мохнатым щекам. Белый флажок бумажки потрясывается в его лапке.

Соседка с низу, полевая мышь, забеспокоилась.

ГОЛОС ПОЛЁВКИ. Арнольд! Арнольд Валерьянович! У меня капает с потолка! Я очень реагирую на такие вещи! У меня хвост ломит и трясутся уши! Алё! Что там у вас происходит? Арнольд Валерьянович?!.. Ох, как я не люблю эту воду... От неё прорастает пшено и … и всё остальное! Тук-тук... Я вхожу! Слышите? (Пауза.) Вы одеты? Хм.

Снизу раздаётся настойчивый стук. Открывается маленький люк в полу. Выглядывают шевелящиеся усы, уши, маленькие чёрные угольки глаз.

ПОЛЁВКА. У вас капает? А у меня — да. Ого-го! Э-ге-гей!

Замирает на мгновение. Теребит лапками фартук.

Так это вы тут развели весь этот потоп? Да что ж случилося-то, мой дорогой сосед? Ваше темнейшество, вы здоровы?

КРОТ. Ах, Матильда!Вот...

Протягивает ей бумажку.

ПОЛЁВКА (брезгливо). Уф, какая м-мокрая.

ПИСЬМО:

«Папа, я ухожу в мир света, радости и гармонии,

Не печалься, мой дорогой отец!

Когда-нибудь мы обязательно свидимся,

Я вернусь, когда найду свою песню, своё счастье!

Ветер, что в листве шумит,

пусть с тобою говорит,

он меня туда, с собой зовёт

песни мне свои поёт».

ПОЛЁВКА. Да что ж это такое? Я не понимаю! Что это, что? Я не понимаю...

КРОТ. Это сти-хи! Это - её прощальное письмо.Мне.

ПОЛЁВКА. Стихи! Боже мой, спаси её душу.

КРОТ. Она ушла! Ушла! Бросила меня, оставила одного.

ПОЛЁВКА. Ах, какое горе! Какое несчастье!

КРОТ. И главное, как? Как такое случилось? Ничто не предвещало беды! Как такое могло прийти ей в голову?Я ей и жениха уже начал подыскивать...

Вдруг кто-то зачихал в дальнем углу.

- Кхе! Кхе... кххх-х...Апчхи!

Полёвка вздрогнула, вцепилась в плечо Крота.

ПОЛЁВКА. Что, что это?

Из темноты угла выглянули восемь маленьких огонёчков.

КРОТ. А, Иннокентий Филиппович... Ну что вы вечно... подкрадываетесь! Пугаете дам... Будьте здоровы!

На паутинке повис толстый старый, местами мохнатый Паук.

ПАУК. Спасибо. Гм.

Он снял одну из четырёх пар очков, подышал и начал натирать маленьким платочком.

Как же... Как же...

КРОТ. Вы что-то знаете? Что вы видели?

ПАУК. Чтоооо?

КРОТ (говорит громче). Что-вы-ви-де-ли?

ПАУК (замахал лапками). А не-не, я ничего не видел. С какой меня толк? Почти ослеп.Не вижу ничего.

КРОТ (в сторону). Старый чёрт! Вечно всем голову морочит.

ПАУК. О! Зато я слышал, да.

КРОТ. Говорите же. Что?Что?

ПАУК. А вы не слышали? М-да...

ПОЛЁВКА. Ах, боже, да не томите вы!

КРОТ. Иннокентий Филиппович!

ПАУК. Да-да. Да. Он приходил, вчера... да-да-да! Или нет... Не вчера... (Пауза.) И вообще, в последнее время, не ко мне... Нет! К Молли, к малышке Молли, он приходил... Моё время прошло, видимо. Хотя иногда... Да-да иногда! Я как будто бы... Всё чаще во сне... Ах, какие это сны.

Замолчал.

КРОТ. Да что вы мелите, чёрт возьми! Никого не было!

ПОЛЁВКА. Боже мой. Кто? Кто приходил?

ПАУК. Конечно. Может показаться удивительным: откуда ему взяться здесь, глубоко под землёй. Но я всегда чуял, когда он появлялся, просачивался сквозь самые узкие щели. Чувствовал, как начинала колыхаться моя паутинка. Дзынь! Дзынь! (Пауза.) Раньше, в молодости: ах, как он часто меня навещал! Звал туда, на свет... Да! Да! Обещал, обещал! (Задумался.) Бескрайние миры, говорливые паучихи с мохнатыми лапками и сверкающими глазками, самые красивые бабочки, озорные жирные мушки, трепет капелек росы на паутинке... Ах, как я был глуп, тогда, что не поддался, не пошёл с ним, за ним... на верх! Ах, молодость моя, так быстро прошла ты, в этом тёмном тесном углу. Всё так быстро проходит. Уходит.

ПОЛЁВКА. Непонятно.

КРОТ. Да кто ОН, чёрт его возьми?! Господи, старый дурак просто бредит...

ПАУК. Ветер! Конечно же, он! Правда... Теперь его еле слышно. Задует, колыхнёт паутинку и исчезнет. Хотя, он всегда говорит, что никогда не поздно. Да! Ах, как он красиво поёт! Т-с-с... Т-с-с... Слышишь, как поёт твоё маленькое лохматое сердечко? Это его песня. Это его рук дело. Нет, ну, рук у него, конечно, нет... А вот время ещё есть, ещё всё наладится. Ещё есть немного времени у старого дурака. (Хихикает).

ПОЛЁВКА. А скажите, Иннокентий Филиппович, ммм... Этот голос... ну, или ветер... он в вашей голове, внутри?

ПАУК. Ну, можно, конечно, и так сказать.

КРОТ. Ну, ладно, допустим.

ПАУК. А вы... разве не слышите?

ПОЛЁВКА. Не, ну, бывают там сквозняки всякие — так я подоткну чем. Соломкой.

КРОТ. Так, всё. Хватит с меня этой вашей чепухи. Моя дочь ушла, пропала. Это факт. И с этим надо что-то делать!