Позиция и стратегия защиты в суде

К сожалению, о построении защиты, ее особенностях документов сохранилось крайне мало, это свидетельствует о низком уровне правовой культуры в Советском государстве. Государственный аппарат, созданный большевиками, преследуя цель уничтожения церкви как государственного института, старательно документировали материалы, которые доказывали антигосударственную деятельность Патриарха. Именно этим обстоятельством можно объяснить такую асимметрию в источниках касающихся обвинения и защиты. Система адвокатуры, которая была уже развита в царской России, утратила свою силу в революционные годы. В принципе, это не удивительно, если проанализировать тот факт, что суд, как инстанция только формировалась, правосудие было в руках трибуналов, которые в кратчайшие сроки выносили решения, о судьбе человека руководствуясь или декретами и постановлениями или формальной логикой и своими представлениями о справедливости. Примечательно, что в самом начале уголовного преследования, про адвокатуру Патриарха Тихона, в документальных источниках не указано ровным счетом ничего. Это может быть связано прежде всего с тем, что Криминальный Кодекс в Советском государстве возник уже после начала судебных тяжб в отношении Белавина Василия Ивановича. Для построения защиты в суде стояла реальная необходимость основываться на письменных законах, чего на заре этого уголовного дела не было. Исходя из вышесказанного, можно заключить, что основными источниками, которые формируют представления о системе работы адвокатуры в деле «Патриарха Тихона» становятся нарративные источники этих событий. Естественно, они не лишены субъективных представлений их авторов и непредвзятый анализ современных исследователей только отчасти может считаться объективным.

Первые упоминания о защите и защитниках в суде мы находим в документах, датированных мартом 1923 года. При чем инициатива исходила непосредственно от Патриарха Тихона, что свидетельствует о низком уровне организации защиты в судебных разбирательствах того времени. В заявлении Патриарха Тихона о назначении ему защитников в Верховный суд от 28.03.1923 года, указана просьба, назначить ему защитников в лице Бобрищева-Пушкина и Ордынского.

Но ходатайство перед верховным судом Патриарха Тихона не было удовлетворено, его защиту представлял некий Тихомиров, об этом свидетельствует Распоряжение судебной коллегии Верховного суда РСФСР от 07.04.1923 года, в котором просит коменданта ГПУ организовать свидание адвоката Тихомирова с В.И. Белавиным, который в то время находился в Донском монастыре[33].

Защита Патриарха Тихона была вынуждена действовать исключительно по своей инициативе, несмотря на отсутствие официального документа, который удовлетворял просьбу Патриарха о конкретных защитниках (хотя судя по всему он должен быть, так как в тоталитарном государстве подобные инициативы могли быть попросту наказуемы), в телеграмме от 10.04.1923 года содержаться сведения о том, что А.В. Бобрищев-Пушкин имел намерения приехать в качестве защитника на это судебное разбирательство.

Уже после заключения под стражу Патриарха Тихона во внутренней тюрьме ГПУ, в очередном слушании дела в качестве защитников фигурируют Бобрищев-Пушкин и Тихомиров, об этом свидетельствует акт секретаря судебной коллегии от 19.04.1923 года.

Из доступных источников, преимущественно историки Православной церкви становится известным, что стратегия защиты была построена на различиях церковных законов и законов Советской власти, а именно их взаимное противоречие. Исходя из демократических принципов, когда человек выполняя свои непосредственные функции не может быть привлечен за их выполнение к уголовной ответственности. Однако большевики были совершенно иного мнения по поводу происходящего, ссылаясь на то, что религиозные учреждения были лишены всяческих прав и юридического статуса. В целом обвинение строилось на Декрете об изъятии церковных ценностей и активное противодействие со стороны высших церковных сановников, которое было продиктовано воззванием Патриарха. Защита в свою очередь аргументировала деятельность Патриарха Тихона Декретом о полной свободе граждан верить, во что угодно и по этой вере жить. Таким образом, для верующего человека церковные законы имели также большую роль в жизни. Примечательно, что такие демократические принципы были заложены в Советском обществе в самом начале существования коммунистического государства. Главным аргументом защиты являлось то, что этот принцип гармонично вписался в Конституцию РСФСР 1918 года. Исходя из этого, церковные каноны, которые исповедовались Патриархом Тихоном и которым он следовал в своей деятельности не являются уголовным преступлением. А по существу являются его конституционным правом. Так как большевики издавая новые декреты совершенно не беспокоились о внесение поправок в уже существующие, эта стратегия защиты могла иметь право на жизнь, но не в условиях тотального превосходства государства и идеологии в системе судебного производства [34].

Также в пользу Патриарха Тихона, защита максимально использовала тот факт, что ни в одном из посланий или воззваний Патриарха нет прямого призыва к антисоветской деятельности. Не было и прямых призывов к вооруженному восстанию, все заключалось в призыве действовать согласно церковным правопорядкам и пассивно сопротивляться установившейся диктатуре. На пользу Патриарха в судебных заседаниях также пошло его отмежевание от монархической группы, в ходе допросов В.И. Белавин заявил, что никакого отношения к А. Храповицкому, в отношении политической деятельности не имеет. А также заявил о готовности созвать церковный суд из 12 епископов для решения этого дела. Несмотря на все попытки защиты представить обвинения в качестве прав Патриарха, ссылаясь на законы и постановления все той же Советской власти, это не увенчалось успехом и не остановило большевиков в намерении объявить обвинительный приговор.

Анализируя ход судебного разбирательства, можно сделать вывод, что самым могущественным защитником в суде был сам Патриарх Тихон, его взвешенная аполитическая позиция и его авторитет.

ГЛАВА 3.

 Социально-политические и законодательные особенности антирелигиозного судопроизводства