Необычайно велико идейно-художественное влияние кино на формирование взглядов и убеждений, эстетических вкусов и чувств, массового сознания миллионов людей.

Необычайно велико идейно-художественное влияние кино на формирование взглядов и убеждений, эстетических вкусов и чувств, массового сознания миллионов людей.

Естественно поэтому сразу возникает вопрос: что лежит в основе огромной силы воздействия киноискусства, его художественных средств, каков его эстетическая природа и что отличает его от других видов искусства?

Как известно, творческий процесс создания художественного фильма, если представить этот процесс упрощенно и схематично, начинается с драматургической основы – сценария – и дальше в ходе режиссерского осмысления и выражения его содержания включает в себя искусство актера, оператора, художника, композитора и т. д.

Если разложить фильм на первичные элементы, мы обнаружим элементы всех видов искусств. Кинематограф – это одновременно и литература, и театр, и живопись, и музыка. И если уж каждое из этих искусств представляет собой необычайно сложное целое, то насколько еще более сложным в своей внутренней структуре является фильм как результат активного взаимодействия различных его выразительных слагаемых.

С. Эйзенштейн так, например, описывает процесс «сочинительства» фильма: «Законченный фильм представляет собой ни с чем не сравнимое сонмище самых разнообразных средств выражения и воздействия.»1

И все же фильм, конечно, не просто слагаемое. Соотношение выразительных средств не сводится здесь к простому сложению. В этом сочетании рождается новое эстетическое качество, которое не присуще каждой из его составляющих частей в отдельности. Рождается новое, более широкое и многогранное вИдение, возможность рассмотреть действительность по новому, проникнуть в его новые явления и качества. Мы наблюдаем здесь процесс взаимного видоизменения совместно выступающих качеств, взаимную их координацию.

Речь, следовательно, идет уже о качественно новом, хотя и противоречивом, образовании, где, с одной стороны, входящие в него элементы находятся в тесной взаимной связи и взаимодействии, с другой – существенно отличаются друг от друга. За каждым выразительным элементом этого целого стоит относительно самостоятельная, суверенная сфера творчества. Интересно, что огромная впечатляющая сила искусства была осознана не сразу. Не сразу общественное мнение признало кино искусством. Когда после репетиции первого сеанса в Большом кафе к Люмьреу-отцу обратился директор «Волшебного театра Робер Уден» Жорж Мильес с просьбой продать ему удивительный аппарат, почтенный коммерсант отказался, заявив, что не видит больших перспектив у этого аппарата и предпочитает эксплуатировать новинку сам, пока эта новинка не наскучит публике. Однако это мнение не обескуражило ни талантливого Мильеса, ни других энергичных предпринимателей. Но только некоторые из них понимали, что кино – искусство. Большинство же склонялось к кино как к забавному техническому аттракциону.

Постепенно жизнь ставит все на свое место, проясняется многообразие средств, свойств, функций и видов кинематографа. Становится ясно, что кинематограф – могучее, самостоятельное и демократичное искусство. И не только искусство, но и средство информации, могущее соперничать, а теперь уже и превосходить периодическую печать, средство обучения, посвящения, род «образных лекций». Кинематограф настолько вошел в нашу жизнь, что мы не можем без него существовать.

Итак, безусловно велико идейно художественное влияние кино на формирование взглядов и убеждений людей. Цель моей работы – проследить зависит ли идейно-художественное влияние кино на формирование вкусов и чувств от времени создания кино. Если да, то как и насколько зависит. Определяет ли эпоха тематику фильма его идейную направленность? Можно ли говорить об индивидуальных особенностях свойственных определенной эпохе.

Рамки моего исследования ограничились четырьмя годами 1941-1945гг. т. е. Я буду говорить об особенностях советского кинематографа в годы ВОВ. Я выбрала этот период потому что считаю его наиболее удачным для своего исследования. Именно в эти дни наглядно послеживается связь между эпохой и кино, между тематикой и временем.

Приемы, которыми я руководствовалась в своей работе следующие: обращение к дневникам режиссеров-участников ВОВ, анализ фильмов тех лет, по возможности их просмотр, обращение к биографиям режиссеров.

2. возникновение кинематографа в России. Особенности его развития до начала ВОВ.

Как известно, первый в мире общедоступный сеанс кинематографа состоялся 28 декабря 1895 года в Париже, в «Гранд кафе» на бульваре Капуцинов. «Живая фотография», снятая и спроецированная на экран при помощи аппарата французского изобретателя Луи Люмьера, имела большой успех.

"В Росси первые демонстрации нового изобретения состоялись весной 1896 года в Петербурге – в летнем саду «Аквариум» и в Москве – в театре оперетты «Эрмитаж», летом и осенью – в эстрадных театрах Киева, Харькова, Ростова-на-Дону, Нижнего Новгорода. «Живые фотографии» имели большой успех, и с1907-1908 гг. начинается регулярное производство в России."1Важнейшей чертой отечественного кинематографа в эти годы является то, что становление происходило в условиях жесточайшей конкуренции с иностранными фирмами: «Пате», «Гомон» и д. р. годы первой мировой войны и февральской революции не внесли в кинематографию ничего нового. Кинопромышленность остается в руках частных предпринимателей.

Историки считают, что рождение кино связано с Великой Октябрьской Социалистической Революцией. Именно в это время происходит национализация кинодела в нашей стране. В это же время начали выпускать и кинохронику." В апреле 1918 года на экране появляются документальные короткометражные фильмы «Разоружение анархистов», «Беженцы в Орше», «Вербное воскресенье» и д.р. в первые годы революции было положено начало выпуску фильмов производственной пропаганды, чего раньше не было. В 1918-1920 гг. возникли так называемые агитационные фильмы."2

Итак, в годы иностранной интервенции и гражданской войны в России была проделана в области кино следующая работа:

1) намечены и в общих чертах определены цели и задачи новой кинематографии;

2) ликвидирована иностранная кинопромышленность;

3) созданы первые государственные киноорганизации;

4) налажен регулярный выпуск кинохроники, агитфильмов и фильмов производственной пропаганды;

5) Положено начало советской художественной кинематографии.

Итоги 30-х гг. в кинематографии были также значительны. Разносторонне были освещены на экране современная жизнь нарда и его прошлое. Художники кино более глубоко проникали в характер человека, а через него в философский смысл эпохи. Значительно расширились и жанровые границы произведений. Стал более сложным монтаж (контрапунктический). Утвердился метод социалистического реализма.

Поэтому в прозе приобрел большое значение очерк, короткий рассказ, повесть; в поэзии – лирические, сатирические и публицистические жанры; в изобразительном искусстве – плакат и политическая карикатура; в кинематографии – документальные публицистические фильмы, короткометражные новеллы, военные драмы.

На первое место выдвинулась кинохроника как самый оперативный вид кино. Широкий разворот документальных съемок, оперативный выпуск на экран киножурналов и тематических короткометражных и полнометражных фильмов – кинодокументов позволил хронике как виду информации и публицистики занять место рядом с нашей газетной периодикой.

Множество специальных фильмов, созданных мастерами научно-популярной кинематографии, знакомило участников войны с той разнообразной техникой, которой вооружала их страна для борьбы против фашистских захватчиков, целый ряд фильмов рассказывал о тактике современного боя; значительное количество инструктивных картин помогало населению районов, подвергавшихся авиационному нападению противника, организовать местную противовоздушную оборону.

Иным, чем до войны, но по-прежнему могучим средством идейного воспитания масс стала художественная кинематография. Стремясь немедленно отразить события ВОВ, мастера художественной кинематографии обратились к короткометражной агитационной новелле. Этот выбор предопределился в основном двумя обстоятельствами. Первое заключалось в том, что события начала войны не давали художникам достаточного материала для обобщенного показа боевых действий. А в короткометражной новелле можно было рассказать о героях, рассказать так, чтобы их подвиги вдохновили на новые героические дела тысячи и десятки тысяч солдат, офицеров, партизан, тружеников тыла. Героическая и сатирическая новелла в киноискусстве должна была занять и действительно заняла такое же место, какое занял в литературе фронтовой очерк.

Первые семь номеров «Боевых киносборников», состоящих из короткометражных фильмов, были выпущены на «Мосфильме» и «Ленфильме». Но осенью 1941 года в блокированном Ленинграде, да и в Москве, подвергавшейся бомбардировки с воздуха, испытывавшей недостаток электроэнергии, продолжение съемок художественных фильмов стало нецелесообразным и невозможным. И правительство приняло решение об эвакуации Студии художественных фильмов в глубокий тыл, в Среднюю Азию. В предоставленном Совнаркомом Казахской ССР большом здании была размещена вновь организованная Центральная объединенная киностудия художественных фильмов, вобравшая в свой коллектив многих ведущих мастеров киноискусства Москвы и Ленинграда. Часть киноработников московских студий переехала в Ташкент, Тбилиси и Баку. В Сталинграде на базе местной киностудии стал работать коллектив «Союздетфильма». В Ашхабад были направлены работники Киевской киностудии.

Процесс эвакуации и организации производства на новом месте не мог не сказаться на производстве фильмов. Однако в труднейших условиях напряженной военной экономики московские и ленинградские киноработники сумели в кратчайшие сроки освоить базу в Алма-Ате и приступить к производственно творческой деятельности. Вместе с тем эвакуация художественной кинематографии в глубокий тыл не только привела к значительному снижению производства, но и ослабила ее связи с литературой. Война нанесла нашей кинематографии значительный ущерб (не говоря уже о том, что большая часть киносети оказалась полностью разрушенной), и ее последствия в течение ряда лет, так или иначе, сказывались на нашем киноискусстве.

2. Фронтовая кинолетопись.

Советские кинохроникеры, работая в очень трудных условиях, деля с бойцами, офицерами и партизанами все тяготы ратной жизни, день за днем, шаг за шагом фиксировали боевой путь Советской Армии до Берлина.

С первых дней войны во фронтовых съемках кинохроники принимало участие более ста пятидесяти операторов, среди которых были и ветераны кинохроники, и мастера военного репортажа, побывавшие на фронтах гражданской войны в Испании и Китае, и «зеленая» молодежь, только что окончившая ВГИК, и операторы художественной кинематографии, взявшие в руки репортерские кинокамеры.

Среди операторов был и известный советский кинодокументалист, лауреат Ленинской премии режиссер Роман Кармен. Он был участник четырех войн и объездил пол мира с кинокамерой. Во время ВОВ оператор запечатлел на кинокамеру бой под Москвой, блокадный Ленинград, сражения в Сталинграде, штурм Берлина, подписание капитуляции гитлеровской Германии.

Кармен был не только оператор, но и талантливый писатель. Значительно, что свои мемуары, известные всему миру, он писал, нарушая хронологические законы, по которым строятся мемуары, он начал с самого трудного дня для него, для его страны – с войн 1941-1945 гг. Он говорит, что ВОВ для него была самым тяжелым испытанием в его жизни. Самый страшный момент для Романа – начало войны. Вот, что он пишет в своем дневнике за 24 июня 1941г (третий день войны): «Мы покидали Москву в ночь на 25 июня. По улицам затемненной столицы студийный автобус, груженный аппаратурой и пленкой, вез нас к белорусскому вокзалу. Нас было четверо, уезжавших на фронт. Операторы Борис Шер и Николай Лычкин, администратор Александр Ешурин и я. Меня провожала жена Нина. Ей - со дня на день рожать,… страшна была настороженная, чужая, пугающая тишина московских улиц…»1

Операторы-документалисты считали своим долгом быть рядом с военными действиями, быть рядом с войной. Они бросали все: уютные дома, любящих жен, еще не родившихся детей, затем, что осознавали простую истину: биография оператора кинохроники на отделима от событий, свидетелем и участником которых он является, неотделима от событий происходящих в его стране.

Вся армия документалистов находилась в распоряжении фронтовых штабов, при которых были образованы специальные киногруппы. Повседневные киносъемки осуществлялись по непосредственным задания военного командирования и затем отправлялись в Москву, в центральную студию документальных фильмов, которая на протяжении всех военных лет была оперативным центром нашей кинохроники: тематические съемки, связанные с крупными военными операциями под руководством военных штабов, с одной стороны, и ответственных за проведение этих съемок режиссеров-документалистов – с другой.

"Всего за четыре года войны кинохроника выпустила четыреста номеров «Союзкиножурнала», шестьдесят пять номеров журнала «Новости дня», двадцать четыре «фронтовых киновыпуска», шестьдесят семь тематических короткометражных фильмов и тридцать четыре полнометражных документальных кинокартины. Общий метраж негативов военных съемок составил три с половиной миллиона метров."1

Операторы хроникеры участвовали в опаснейших боевых операциях, снимали в боевых самолетах, танках. Они были под Москвой в тех исторических боях, в которых Советская Армия нанесла первое тяжелое поражение фашистским захватчикам. Они снимали на переднем крае бои у Волги и на Курской дуге, их забрасывали в глубокий тыл противника, где они участвовали в рейдах партизанских отрядов. Вооруженные легкими камерами – «кинопулеметами», они в составе автоматчиков участвовали в ближних боях. Многие из них, выполняя свой профессиональный долг, отжали жизнь в боях за Родину. Молодой кинооператор, воспитанник ВГИКа Мария Сухова, смертельно раненная, вертела ручку аппарата до того момента, пока не потеряла сознание. Смертью героев пали операторы-фронтовики В. Сущинский, В. Муромцев, П. Быков.

Старейший русский оператор П. Ермолов, снимавший в годы первой мировой и гражданской войн, а затем работавший в художественной кинематографии, вернулся в хронику в пору Отечественной войны, так же как Г. Гибер – один из первых советских документалистов, которому мы обязаны ряду исторических съемок событий гражданской войны. Оператор художественной кинематографии М. Глидер снимал в партизанских соединениях Ковпака и Федорова. Ему, в частности, принадлежит уникальная съемка взрыва партизанами вражеского поезда. Р. Кармен, работая одновременно как оператор и режиссер, запечатлел героическую оборону Ленинграда.

Из всех этих съемок и многих, многих других составлялись хроникальные сюжеты, стекавшиеся со всех фронтов на центральную и отчасти ленинградскую студии документальных фильмов. Отбирая наиболее интересное и актуальное из полученных от операторов сюжетов, режиссеры-документалисты составляли очередные выпуски документальных журналов и тематические кинокартины.

Первые съемки кинохроники начались через три дня после вторжения немецко-фашистских войск на советскую землю. Последние были сделаны в сентябре 1945 года, в момент разгрома войск империалистической Японии. Этот огромный материал бережно хранится в фондах так называемой «кинолетописи» ВОВ»

К наиболее многочисленной из них относятся фильмы, запечатлевшие главные, узловые события войны Советской Армии против немецко-фашистских захватчиков. Это такие ленты, как «Разгром немецких войск под Москвой» (1942), «Сталинград» (1943), «Орловская битва» (1943), «Битва за нашу Советскую Украину» (1943), «Берлин» (1945) и «Разгром Японии» (1945).

Первый из названных фильмов был создан режиссерами Л. Варламовым и И. Копалиным. В нем запечатлены важнейшие моменты организации обороны столицы, борьбы с противником на дальних ее подступах и контрнаступления советских войск. Незабываемое впечатление оставляют в нем кадры Москвы, приготовившейся к решительной схватке с противником. Все нарастающее напряжение, ожидание грозных событий наконец прорывается кадрами могучего контрнаступления советских войск, громящих противника, заставляющих его в поспешном бегстве бросить на дорогах Подмосковья свою технику. Фильм «Разгром немцев под Москвой» пользовался огромным успехом и в нашей стране и во всех государствах, воевавших против гитлеровской Германии.

Еще одним из самых популярных фильмов был фильм «Битва за нашу Советскую Украину» (режиссер Ю. Солнцева), отмеченный поразительным талантом А. Довженко.

Фильм этот помимо документального материала содержит огромные философские обобщения, выраженные в характерной для Довженко в форме лирических раздумий. Показывая страдания украинского народа под властью оккупантов, вспоминая о счастливых мирных годах, Довженко страстно зовет к борьбе и победе. Огромную роль играет в картине великолепный дикторский текст, полный патетики, гнева, нежности и сарказма. Текст и изображение, звучащие как два самостоятельных голоса, сообщают фильму особую глубину, полифоничность. То обстоятельство, что фильм несет на себе все особенности неповторимого довженковского стиля, ничуть не снижает его значения как объективного исторического документа. Фильм Довженко сочетает в себе преимущества художественной и документальной кинематографии.

Помимо этих фильмов, посвященных важнейших ВОВ, была и другая группа произведений, создающих широкие, обобщенные картины борьбы советских людей. К их числу принадлежит, прежде всего, фильм «Ленинград в борьбе» (1942), созданный под руководством Р. Каршина и рисующий образ города-героя. Сюда же относится фильм режиссёра В. Беляева «Народные мстители» (1943), в котором документирована война наших партизан, и картина «День войны» (1942).

Эта же идея была положена в основу фильма «День войны», созданного ста шестьюдесятью операторами под общим руководством режиссера-документалиста М. Слуцкого. В него вошли съемки, сделанные в один день – 13 июня 1942 г, на 356-й день войны, а также кадры, заснятые фронтовиками операторами на различных участках огромного фронта, простиравшегося от Белого до Черного моря, на военных предприятиях и в колхозах. Все это обычное, повседневное, не выходящее за рамки обычных военных будней, складывалось в фильме в единый образ нашей страны, образ патетический, хотя и созданный из эпизодов, каждый из которых сам по себе казался ничем особенно не примечательным.

"Наряду с фильмами о ВОВ, рисующими образ советского народа – борца и победителя, созданы были также документальные произведения о борьбе народов оккупированных стран и о той победе, которой они добились. Это такие ленты как «Освобожденная Чехословакия»(1945) «Югославия» (1946), «От Вислы до Одера» (1945), «Будапешт» (1945), «Освобожденная Франция» (1944), смонтированная режиссером С. Юткевичем из документальных съемок французских, английских, американских, советских и немецких операторов."1

Несмотря на ограниченность документального материала, бывшего в распоряжении режиссера, фильм Юткевича отличался глубиной раскрытия исторических событий и исключительной эмоциональной силой. Он развивал и обогащал опыт советской документальной кинематографии. Используя возможности монтажа, сопоставляя контрастные по своему содержанию планы, Юткевич добивался монтажных ассоциаций.

К сожалению, в ряде документальных картин того времени наметился известный шаблон в приеме показа военных операций Советской Армии. План построения фильмов часто повторялся. Кроме того, явное недостаточное внимание уделялось изображению самих участников исторической борьбы, мало было документальных кинопортретов, бытовых наблюдений. Все это в известной мере снижало и познавательное значение картин, и их эмоциональное воздействие.

В 1944 году ЦКВКП (б) принял специальное решение, направленное на улучшение работы кинохроники. Оно сыграли большую роль в перестройке нашей документальной кинематографии, помогло привлечь к ней мастеров художественной кинематографии и литературы. Надо сказать, что участие в создании документальных фильмов таких режиссеров художественного кино, как. С Герасимов, возглавлявший в последние годы войны всю работу документальной кинематографии, С. Юткевич («Освобожденная Франция»), Ю. Райзман («Берлин») пошло на пользу и документальному и художественному кинематографу.

Съемки первых короткометражных художественных картин относятся к началу июля 1941г: «Подруги на фронт» и «Чапаев с нами» были сняты буквально за несколько дней. Немногим дольше продолжалась работа над другими короткометражками.

"В работе над новеллами для «Военных киносборников» участвовали такие режиссеры, как Г. Александров, Б. Барнет, С. Герасимов, В. Петров и рад других постановщиков. Сценарии для этих новелл писали Л. Леонов, Ю. Герман, Н. Эрдман, писатели-прозаики, сценаристы, театральные драматурги. В фильмах снимались любимые зрителям киноактеры – Л. Орлова, З. Федорова, Н. Крючков, Б. Чирков и д. р."1

Первоначально «Боевые киносборники» состояли из 4-5 короткометражных фильмов – драматических новелл, скетчей, кинокарикатур, посвященных событиям первых дней войны. В них показывался героизм и величие защитников Родины, изобличался и высмеивался враг.

Работа над «Боевыми киносборниками» велась в Москве и в Ленинграде. Бомбардировки врага нередко останавливали работу съемочных групп. Режиссеры, актеры, операторы совмещали участие в постановках с выступлением на призывных и сборных пунктах и дежурствами на постах местной противовоздушной обороны. Некоторые из них ушли в отряд народного ополчения. Так бойцом народного ополчения киностудии «Ленфильм» стал режиссер Е. Червяков. Окончив постановку короткометражного фильма «У старой няни», Червяков стал активным участником партизанской войны на ленинградском фронте. В начале 1942 г этот талантливый режиссер погиб, выполняя боевое задание.

"Труд мастеров кино увенчался успехом уже в первых числах августа 1941г. «Боевой киносборник» №1 демонстрировался в действующей армии и городах нашей родины. Затем с декадными интервалами были выпущены второй и третий «Боевые киносборники». Хотя в дальнейшем эту периодичность сохранить не удалось, киноработники Москвы и Ленинграда да конца 1941г, работая в прифронтовых условиях, создали семь «Боевых киносборников». Последний из них, №7, снимался на московской киностудии «Союздетфильм» в дни наступления фашистских захватчиков на Москву."1

Первые новеллы «Боевых киносборников», созданные по горячим следам событий, не отличались глубиной их освещения. Однако от выпуска к выпуску они становились все содержательнее, все полнее раскрывали новый военный опыт советского народа. Интересно сравнить два короткометражных фильма, созданных по сценарию Л. Леонова: «Трое в воронке» («Б. К.» №1) и «Пир в Жермунке» («Б. К.» №6).

Первый из них – драматический этюд, авторы которого поставили перед собой задачу противопоставить моральные качества советских воинов и фашистских захватчиков. После боя в воронке, образованной разрывом снаряда,оказываются трое: раненый касноармеец, сандружинница и немецкий офицер. Санжружинница оказывает помощь обоим раненым, но немец после этого пытается ее застрелить.

Этот простой сюжет показывает моральную силу защитников нашей Родины и жестокость, безнравственность немцев. Однако конкретные обстоятельства первых месяцев войны в нем не развернуты, а характеры людей только намечены. Но Леонову понадобилось совсем намного времени, чтобы гораздо более полно показать моральный дух русского солдата в реальных обстоятельствах первых месяцев войны. «пир в Жермунке» - одно из лучших произведений кинодраматургии Отечественной войны.

В основе этого фильма также лежит подлинный факт, почерпнутый первоначального либретто Н. Шпиковским из материалов Совинформбюро. Старуха-крестьянка осталась в деревне, захваченной фашистами, чтобы отомстить им за все свершенные ими злодеяния. Усыпив подозрения захватчиков, пришедших к ней за продовольствием, она угощает их отравленной пищей. И чтобы у врагов не осталось сомнений в искренности ее гостеприимства, она вместе с ними ест отравленную пищу и вместе с ними гибнет.

В разработке Леонова эта история приобрела глубокий смысл.в отдельном проявлении геройства писатель сумел выразить великую силу советского патриотизма. Великолепный диалог в сценарии содержит в себе богатейший подтекст и постепенно, исподволь раскрывает и характеры и помыслы действующих лиц.

Сценарий «Пир в Жермунке» был поставлен одним из выдающихся режиссеров советского кино В. Пудовкиным и занял почти весь метраж «Боевого киносборника» №6. в трудных условиях осени 1941 года в Москве Пудовкин не имел возможности работать над осуществлением этой постановки с той тщательностью, которая всегда характеризует его режиссуру. Он отказывался от нужного количества дублей, шел на упрощение сложных в производственном отношении сцен. И все-таки фильм оказался художественно значительным, а образ бабки Прасковьи (А. Зуева) явился самым глубоким в галерее образов героев отечественной войны, созданных в «Боевых киносборниках».

Последний из сборников состоял из короткометражек, но все же воспринимался как целый фильм, спаянный общим сюжетом – приключениями солдата Швейка, и общей темой – становления сил сопротивления в странах, оккупированных фашизмом.

Не случайно образ Швейка из популярной книги чешского писателя Я. Гашека обрел новую жизнь и новую популярность в годы второй мировой войны. Швейк под прикрытием мнимой покорности был организатором активного саботажа в войсках Австро-венгерской империи. Его пример подсказывал формы сопротивления фашизму, которыми нередко пользовались жители стран, оккупированными фашистами.

Авторы сценария дали совсем иное ист олкование образа Швейка. В образе Швейка, созданном артистом В. Канцелем, отчетливо звучали трагические интонации. Заменив Канцеля Б. Тениным, Юткевич создал совсем иного героя – веселого, остроумного, жизнерадостного.

В «Боевом киносборнике» Швейк – узник фашистского концлагеря. Своим поведением и замаскированными насмешками над лагерным начальством, своими рассказами он вселяет в других заключенных бодрость и волю к борьбе.

Фильм богат актерскими удачами и режиссерскими находками. Стилистика главного образа определила стилистику всего фильма в целом, трактованного как буффонада. Большого успеха добился в фильме артист Мартинсон, впервые создавший в нашем киноискусстве гротескный образ Гитлера. В крошечной роли «добропорядочного» фашиста – немецкого офицера, поразившего голландских буржуа своей обходительностью, а затем обобравший их дочиста, Н. Охлопков создал яркий и запоминающийся характер. Очень интересен, хотя и споре образ Швейка, роль которого в этом фильме сыграл В. Канцель. В его исполнении Швейк – пожилой, измученный интеллигент, который притворяется при немецких тюремщиках психически больным, а в окружении своих друзей заключенных действует как закаленный боец.

Несмотря на спорность трактовки образа Швейка, седьмой «Боевой сборник» наряду с шестым, в который входил «Пир в Жермунке», являлся одним из первых серьезных творческих достижений нашей киноискусства военной поры.

В 1942г. выпуск "Боевых киносборников» прекратился. Появились первые полнометражные художественные фильмы о войне.

В фильме режиссера И. Пырьева «Секретарь райкома», вышедшим к ХХV годовщины Великой Октябрьской Революции, авторам удалось рассказать об Отечественной войне, вплотную подойти к воплощению главных, решающих ее особенностей, создать подлинно народный образ руководителя, возглавляющего борьбу против захватчиков.

Фильм запечатлел партизанскую борьбу советских людей на временно оккупированной врагами территории. Его создатели верно поняли и донесли смысл борьбы, показали сплоченность советского народа в великой освободительной борьбе. В то время, когда создавался фильм, перелом в ходе ВОВ еще не наступил, но фильм был полон оптимизма. Он отражал уверенность в победе и доказывал ее неизбежность, правдиво передавая стойкость и патриотизм советских людей.

Однако фильм «Секретарь райкома» не лишен серьезных недостатков. Они относятся прежде всего к его сценарной основе и сказываются в стремлении сценариста И. Прута к внешним эффектам и мелодраматическим ситуациям. Неровной – по мастерству и по степени проникновении в материал – была также и игра некоторых актеров. Но значение фильма и его заслуженный успех определил созданным Ваниным и Пырьевым образ секретаря райкома и руководителя партизан Степана Кочета.

Главное, что руководит его поступками, поведением, это чувство долго перед Родиной. Кочет сдержан, скуп на эмоции, ему просто нет времени отдаваться душевным переживаниям. В обстановке подполья он ведет себя так, как он, вероятно, вел себя в мирное время. Только еще более деятелен, подвижен, собран.

Одна из лучших сцен фильма – сцена допроса Кочета немецким полковником, роль которого отлично играет М. Астангов. это единственный эпизод фильма, где враги встречаются в прямом поединке. Макенау – умный и опасный враг, но есть в нем одна слабость, типичная для всех немцев – он полон выдуманных представлений о русском человеке. Кочет сразу нащупывает эту слабость и выходит из поединка победителем.

В образе Кочетова как бы сконцентрированы лучшие качества других героев фильма – бесстрашного солдата Гаврилы Русова, презирающего смерть, связистки Наташи (М. Ладыгина), страстно устремленной к подвигу, инженера Ротмана (Б. Пославский), пламенно ненавидящего врагов, и многих, многих других участников событий. Судьбы этих людей неодинаково полно прослежены в фильме, но все они объединены одной общей целью. И именно поэтому, когда в финале фильма партизаны бьют в набат с деревенской колокольни, эта почти символическая концовка воспринимается зрителями как итог увиденных событий. Далеко разносится гудение колокола, созывающего народ на борьбу с захватчиками, и ширится всенародное движение за освобождение родной земли.

С исключительным мастерством воплотила В. Марецкая в фильме этот образ – один из лучших в ее творческой биографии. Счастливая женщина, у которой есть все, что нужно для счастья, - хорошая семья, завоеванное упорным трудом уважение колхозников, - такой предстает в первом эпизоде фильма трактористка Прасковья Лукьянова. Все это счастье рушится. Начинается война. Гибнет в одном из первых боев муж, гибнет ребенок, раздавленный гусеницей немецкого танка. Счастливая молодая женщина превращается в обезумевшею от боли и гнева старуху. Медленно бредет Прасковья по лесу, она вся погружена в свое горе, чужими ей кажутся односельчане, ушедшие в лес от немцев. Прасковья наклоняется к бадейки с водой, чтобы напиться, в воде она видит свое отражение: незнакомое страдальческое лицо, седая прядь, выбившаяся из-под платка. Она не узнает себя, она потеряла себя от горя. Прасковья замечает брошенный топор. Внимательно смотрит на него. И вот на ее лице появляется новое выражение. Она нашла цель своей жизни. Она будет мстить. А вслед за ней берутся за топоры, поднимаются крестьяне и идут на свою первую боевую операцию – нападение на отставший немецкий обоз.

В этой сцене возникает главная тема фильма – тема мести, возмездия, определяющая все поведение героини, вплоть до встречи с немецким танкистом, раздавившем ее ребенка. Она увидела своего врага в тот момент, когда он выскочил из танка, спасаясь от партизан. Тогда трактористка Лукьянова в танке преследует по пятам немца и давит его теми самыми гусеницами, которыми он раздавил ее ребенка. Так совершается возмезмездие. Теперь, когда жажда мести утолена, к ней возвращается любовь к окружающим ее людям. Она сражается за них, и теперь уже в этом находит удовлетворение.

Образ Прасковьи Лукьяновой, как и образ Степана Кочета, принадлежит к лучшим достижениям киноискусства. В характере и индивидуальной судьбе Прасковьи Лукьяновой при всем их своеобразии выражен жизненный путь многих партизан и партизанок.

В повести показана жизнь украинского села под властью оккупантов. Герои ее – люди, неспособные к активной вооруженной борьбе, - это женщины, старики и дети. Они проявляют душевную стойкость, сплоченность, ненавидят фашистов и ждут красную армию.

Фильм создавался значительно позднее, чем повесть, в дни, когда партизанское движение превратилось в грозную опасность для захватчиков, когда население захваченных районов не только мечтало о приходе Красной Армии, но и знало, что она скоро придет. Однако режиссер главную задачу видел в разоблачении фашизма, и его фильм «Радуга» призывал в первую очередь к возмездию.

В свое время режиссера упрекали за натурализм в изображении тех моральных и физических пыток, которым фашисты подвергали беспомощных людей, оказавшихся в их власти. Этот упрек неверен. Суровая и жестокая правда мук, испытанных людьми, рождает суровую и жестокую правду искусства.

Олена Костюк в исполнении Н. Ужвий – простая скромная женщина, которая мужественно перенесла нечеловеческие муки, пытки, смерть долгожданного ребенка. При всей индивидуальности этого образа он воспринимается как символ народной силы, великого мужества и страстной материнской любви. Н. Ужвий с поразительной силой и сдержанностью рисует переживания своей героини, не допуская никаких натуралистических деталей. Жесты и мимика актрисы неторопливы, интонации даже монотонны. Лишь усталая походка, когда фашисты гонят Олену босую по снегу, да неожиданная улыбка озаряющая лицо Олены, когда она чувствует первые родовые схватки, передают состояние героини. Эта сдержанность внешних проявления подчеркивает главную черту ее характера – огромную, могучую волю.

Совсем иная натура у Федосьи Каравчук (Е. Тяпкина), Федосья человек скрытый, замкнутый. Однако, вынужденная прислуживать любовнице немецкого офицера – Пусе, даже сдержанная Федосья не может сдерживать свое отвращение к ней.

Верную и интересную трактовку образа Пуси дала Н. Алисова. Актриса объясняет предательство Пуси себялюбием мелкой женщины, жадной, глупой, трусливой, поверившей в непобедимость Германии и поспешившей поскорее устроиться при новой власти. У нее нет ни моральных устоев, ни любви ни ненависти. Но Пуся симулирует отсутствующие у нее чувства, обольщает ли любовника, старается ли наладить сердечные отношения с окружающими, с сестрой, которая ее ненавидит и стыдится; пытается ли выведать у сестры сведения о партизанах. При этом Пуся со всеми разная, потому что у нее нет ничего своего. Ее интонации фальшивы, как фальшивы ее жесты и мимика, они выражают не сами чувства, а только ее представления об этих чувствах.

Своим успехом фильм во многом обязан и оператору Б. Монастырскому. Зрители и раньше знали его как мастера психологического портрета и лирического пейзажа. В «Радуге» он показал себя, кроме того, очень изобретательным художником. Снятые массовые сцены (избиение военнопленных) воспринимаются как подлинные и имеют поэтому огромную эмоциональную силу воздействия.

Такой же эмоциональной силой и выдающимся мастерством режиссерского истолкования обладает другой фильм, посвященный аналогичной теме, - «Человек №217», поставленный в 1945