В конечном счете, мы имеем дело со свойствами своего кли. Мы то углубляемся в сами свойства, то в соединении между ними, и в их соединении раскрываем нечто новое: как они работают в своем сочетании.

Кислород является кислородом относительно меня. Вся Вселенная существует относительно меня. Я не знаю, что она собой представляет вне меня. Я не могу также дать имя чему-то вне меня. Я обнаруживаю, что это – газ, и он – кислород. Выясняю ли я это иначе? Если я изменюсь, то восприму его иначе. Что он собой представляет вне меня? Этого я не могу сказать. Существует ли он вообще вне меня? Он всегда существует только в моих келим. Я никогда не исследовал его вне своих возможностей. Относительно меня он всегда останется кислородом во всех своих модификациях, проявлениях, поскольку так я определяю в своем кли.

Если бы мы видели силы, то их внешнее одеяние – неживой, растительный, животный, человеческий  уровни или газообразное, твердое, жидкое, плазменное состояние – не влияло бы на наше восприятие, поскольку мы воспринимали бы не материал, а суть, заключенную в нем. Под сутью подразумевается сила, удерживающая материал в определенном соотношении, и тогда газ не исчезал бы из нашего восприятия, мы чувствовали бы исключительно разницу между силами. Посредством наших органов чувств мы не можем воспринять такие отличия, или же за счет возможностей наших органов чувств нам не видится связь между жидкостью и газом, между газом и твердым материалом.

Силы исчезают и проявляются относительно нас, но существуют постоянно (хотя без какой-то связи с нами мы не можем о них говорить). Поэтому нам стоит говорить о действующей силе, а не о материале, который существует, потому что материал, который существует, – это случайность.

Раскрывая истинную картину реальности, каббалист видит силы, качества, свойства, а не одеяния. Он видит и одеяния, поскольку свойства наших пяти органов чувств никуда не исчезают, они относятся к неживому уровню и не изменяются. Однако каббалист соотносит все со свойствами. В нем рождается новое кли, раскрывающее силу. Прежний результат при этом не исчезает. Каббалист продолжает быть, допустим, физиком или химиком, одно не противоречит другому. Результат исследования материи он раскрывает в одних келим, а силу – в других. С помощью сил в химии или физике он создает что-то еще, например, новые вещества или механизмы. Его кли изменяется, потому что он переходит с уровня материала на уровень сил. Он знает, как должны измениться силы, чтобы материал изменил свое состояние, предположим, с жидкого на газообразное.

Ученые все больше и больше соотносят свои исследования с силами, стоящими за материей, углубляются в атомы, составляющие их элементарные частицы. Исследуя элементарные частицы, мы начинаем соотносить происходящее с их энергией, с такими параметрами, которые все меньше и меньше относятся к самому материалу, мы приближаемся к силам. В конечном счете, мы желаем познать действующую силу; и многим уже ясно, что материал, облачающий эту силу, его внешняя форма может изменяться.

Придем ли мы к такому состоянию, когда ученые обнаружат, что есть только сила отдачи и сила получения? Они уже приближаются к этому. Разве есть что-то, кроме плюса и минуса, давления и его отсутствия? Две противоположности всегда существуют в природе, и без их сочетания не может существовать и развиваться ничего. Ученые понимают это, но отсюда они не постигают Высший корень творения, потому что две эти силы действуют в материале, а корень в материале не действует. Чтобы достичь корня, надо быть в подобии свойств с ним, а не с его действиями в материале.

Любая информация может быть представлена в абстрактной форме, не облаченной в материю, – например, в математике. Однако она не оперирует духовными понятиями. Это силы, о которых можно говорить только в том случае, когда они облачаются во что-то, но не о силах самих по себе. Мы совершенно не способны осознать, что находится выше этих сил, выше информации, представить, что такое вообще существует.

Поэтому проблема заключается не в самой науке,  и не из - за нее возник кризис,  а из - за того,  что человек понимает,  что с помощью возможностей,  которые она предоставляет,  он не постигнет уже ничего нужного для себя.  Научные исследования не закончатся,  можно исследовать природу еще миллион лет,  и материал для открытий не иссякнет.  Однако уже сейчас ясно,  что это не удовлетворит человека и не наполнит его келим.  Наука перестает быть средством достижения достатка и счастья.  Сегодня говорят о кризисе в науке,  но это кризис не в ней,  а в нашем к ней отношении.

Ученый может достичь стопроцентного осознания сил, действующих в материале. В этом вопросе наука не зашла в тупик. В стадии кризиса находится наше отношение, наше разочарование в науке, которая не дает нам знания о происхождении и цели мироздания. Это знание скрыто в силе, предшествующей  материалу, и для ее выявления у человека нет естественных келим, ее можно постичь только в подобии свойств, с помощью исправления.

Чтобы подняться над материалом, нужно уподобить себя чему-то, находящемуся вне материала. Однако откуда вообще об этом будет известно? Если бы свыше каббалистам не раскрыли эту возможность – достичь подобия свойств силе, действующей выше материи, предшествующей материи, то люди никогда не узнали бы об этом. Каббалистам раскрылась методика постижения того, чего нет в этом мире.

Каббалист, производя свое исследование, постигает слияние с корнем, с Творцом. Все остальное могут сделать ученые. Каббалист раскрывает цель творения в той мере, в какой может отождествить себя с ней, что ученые оставляют вне области своих исследований, даже не рассматривая такую возможность. Они могут интересоваться этим (кто не задается вопросом о цели творения?), но не способны исследовать ее. Для этого в человеке нет таких келим, как у каббалистов – экрана и отраженного  света. Потому для такого исследования человеку и нужна каббала, а не физика.

Цель науки – предоставить человеку определенное число закономерностей внутри материала, чтобы, исходя из этого, он смог подняться над материалом, к силам, и перейти от материальных понятий к духовным, чтобы у него была некая платформа для прыжка, трамплин для духовного понимания, чтобы он увидел эти соотношения как ветвь и корень. Наука нашего мира разовьется до своей совершенной формы, когда мы раскроем причину наших ошибок. Это не значит, что мы сможем перейти к силам изнутри материала. Мы всегда будем пребывать в возможностях пяти органов чувств, всегда будем исследовать только то, что находится внутри нашего материала, однако мы поймем, насколько он нас сковывает. Поэтому до тех пор, пока не раскроем это, мы должны считаться только с конкретной действительностью, понять рамки, внутри которых мы действуем.

Итак, в чем состоит главный просчет философии? Философы запутались в самой сути проблемы исследования, но почему это волнует каббалистов до такой степени, что они пишут об этом? Философский подход – отрыв силы от материала – впоследствии приводит людей, не являющихся философами, к заблуждениям. Однако философы предлагают свой умозрительный метод обществу как единственный ответ на все вопросы. Каббала же говорит, что мы обязаны использовать только те возможности, которые предоставляют нам естественные органы чувств, рассматривать лишь то, что раскрывается в реальной форме, и не отделять силу от материала, в котором эта сила действует.