День ото дня был по цвету неотличим.

День ото дня был по цвету неотличим.

Чёрно-белые - небо, улицы, люди, но

Все дороги - вели к Рождеству, как в Рим.

Жизнь ускользала. Я ей кричал: "Постой»! –

Не остановишь, ну, хоть ложись костьми.

Глубже нырял - в книги, в любовь, в запой,

Словно бы в омут. Господи, мне прости

Мой пофигизм, вечный родной «авось» -
Ветры Твои - планов тщету круша
Этой зимой продувают меня насквозь
Планов ошмётки - только свистят в ушах

Тысячелетие - сходит, скрипя, на нет.

Новый отсчет скоро начнем с нуля.

В хаосе космоса, в сонме других планет
Крутится-вертится шар голубой - Земля

(90-е)

   

*****

На ужин отварю сегодня рис

Подам гостям его, под майонезом:

Другой закуски, в доме не сыскать.

Безденежье и пьянство тянут вниз,

Но все же, средь друзей считаюсь - Крезом,

Поскольку есть и крыша и кровать.

Без этого совсем пришлось бы туго,

А так, глядишь, и скоротаешь век...

Спасение твое - твой дом, твой угол,

Пристанище, прибежище, ковчег!

19 99

 

***

И август догорел сухой соломой

На резком и пронзительном ветру.

И выпив кофе, рано поутру

На улицу выходишь ты из дома

И ничего вокруг не узнаёшь...

Выстукивает сердце кастаньетой

Безумный ритм.

Осенний мелкий дождь –

Совсем не то, что тёплый ливень лета.

Листва лежит на мокрой мостовой

И обложной туман заполнил город.

Размыты краски, контуры... И твой

Усталый мозг пронизывает холод.

 

***

Осенняя шальная стрекоза

Изящная, забывчивая дама,

Концу тепла не верила упрямо,

Порхая по веранде дачной, за

Которой сад - запущенный, как чаща,

Дождь впитывал и сумрак сентября,

И листьями, как временем соря

Напоминал всё чаще нам и чаще

О кончившемся лете, к чьим губам

Уже напрасно зеркало подносим:

Мы знаем, что не отразится там

Его дыханье. Наступила осень,

Календарю согласно, и точь в точь,

Как Чингисхан, овладевая миром –

Внезапно и стремительно... чефиром,
В саду густеет и чернеет ночь.

      

                          ****

                        Сна лишает, память дразнит
                        Город – жизни вечный праздник
                        Город юности моей
                        Где - ты помнишь – дни и ночи
                        Сердце пело громче, звонче
                        Чем заправский соловей

                        Там любовь была «до гроба»
                        Были мы прекрасны оба
                        В двадцать - ты, я - в тридцать лет
                        А внутри, вокруг и сверху
                       Фейерверк за фейерверком
                        Звездопад, парад планет

                         (2016)

 

 

   
                       
        Н.К.

     Отмечали шумно юбилей поэта
     Солнечное счастье наполняло лето

     у фонтана в парке «Липки» пили пиво
     с девушкою юной, юной и красивой

     напустили оба мы тогда туману
     так и закрутился наш романчик спьяну

     и в романе этом, как в волшебной сказке
     яркое в начале, грустное в развязке

     шло повествованье – верьте иль не верьте
     этого романа не забыть до смерти

     я теперь не молод (что уж молодиться?)
     Ну а ей не будет никогда "за тридцать".

 

 

             777

     Однажды, поздним вечером, домой
     подругу вёл по городу, в другой
     раскидистого города конец
     весь расползаясь, словно холодец.
     Похмелье, тошнота и денег ноль
     и не на что и негде алкоголь
     купить, что бы спастись и мне и ей
    Тут девушка промолвила «Андрей!
     Взгляни направо – что увидишь ты?
     Неужто тоже, что и я? Мечты
     Сбываются, случается, порой
     Бутылка вот! Бери её, открой!»
     На видном месте там «Три топора»
     Нас ждали и дождались нас. Ура.

(2016)

                                                               
             **** 

В конце двухтысячного года
Иду на дно я и боюсь,
Что не всплыву уже, как «Курск»
И задохнусь без кислорода

на дне болотном, склизком дне
лежу, как старая колода
в конце двухтысячного года
в долгах, бессоннице, вине.

Намедни – что ещё за мода! -
ментам попался я опять
стал к ним я часто попадать
в конце двухтысячного года

«Да, да, в семье - не без урода»
Я сам с собою пошучу,
Взглянув в глаза, как палачу,
Концу двухтысячного года.

 1999

                                                             

 

**
Товарищ, товарищ, бесценный мой друг
мы загнаны оба в бессмысленный круг

внутри так темно, а вовне его свет
Но выхода нет
А впрочем, быть может, я круг этот сам
придумал и зря доверяю глазам
и надо всего лишь мне перешагнуть
за круг, чтоб отправиться в путь?
А там, за пределами круга – поёт
От счастья душа, устремляясь в полёт
спадает, уходит навеки тоска
как боль из больного виска.

 

                             ***

К концу подходит год очередной,

Все праздники, как листья, облетели,

Помимо завершающих. Со мной

Неведомо творится что: в постели

Под аккомпанемент сырой метели

Встречаю вечер. Кончился запой.

Жена ушла. Расстроены дела.

И в зеркале – увы! - все та же рожа

Небритая! Спасибо, хоть цела…

Пошаливают сердце, печень. Всё же

Уже не мальчик, чтоб неосторожно

Закусывать тугие удила,

Соображая с чертом на двоих,

Леча себя от скуки и от стужи,

Когда встаёт под горлом комом стих
И с кашлем вырывается наружу

                          
1

Закончилось отпущенное время,

Молчания минута на вокзале,

А к сердцу подбирается паук

(от ужаса оно кричит и стынет) -

Не пожелать и худшему врагу...

Но в пику тьме и холоду, и страху -
Я, задыхаясь, словно на бегу -
С себя срываю бред их, как рубаху

Пишу стишки, которые уже
звучат всё глуше, тише, суше, строже
оказываясь словно в неглиже,
нет, даже больше – с содранною кожей

3

Дни проходят, как во сне,
Телефон мой словно умер
Раздаётся долгий зуммер
В равнодушной тишине.

Пара тысяч километров

Между мною и тобой

Мир - заполненный пургой

Мокрым снегом, шумом ветра

Тьмою рек, лесов и пашен,

Незнакомыми людьми...

Только крылышками машет

Мотылёк в моей груди

И летит к тебе навстречу

Невзирая на мороз,

Каждой ночью, каждый вечер,
Выше крыш, чуть ниже звёзд.

 

***

..Но нет, вернуться, всё же, невозможно...
И жизнь, в её вчерашних очертаниях,
С тобой вдвоём - немыслима уже.
Поэтому, конечно, ты права,
Когда со мною избегаешь встреч ты
И смотришь на меня, как на чужого,
А я - я бьюсь об стену головой.
Всё понимая – но не в силах верить,
отказываясь верить, в это всё

 

 

 

Наставление ангелу

Когда тебя не принимает рай

Обитатель сонных вод.

Сом сомлевший видит сон –

Сгусток студня Бытия:

Будто он — уже не он,

Самый старый сом, а я –

В сумрак сонный погружён

Про сома увидел сон.

Сомневаться ли сому?

Сто сомнений по весне:

То ли снился я ему,

То ли сом приснился мне?

Ох, сомнений тяжек груз!
Потом лоб сома покрыт:

Сом мотает сон на ус
"Сплю я? Или кто-то спит?"

***
спутались мысли
допита водка
нервы провисли
сердце чечётку
бьёт-выбивает
вдрызг искалечено
жизнь убывает
мартовским вечером
мучился жаждой
ждал откровений
бился отважно
с собственной тенью
важное что-то
я проворонил
всем кому можно -
стал посторонним
и словно вздорный
ветер весенний
я разбазарил
жизнь и везение

 

Тараканы

Всё в квартире кверху дном

И под звон стаканов

Лезут в кухню, напролом

Орды тараканов.

Прут, скоты, как в ресторан

в щели, в двери, в окна
таракан – как наркоман

Только - хрен подохнет.

Сыпь отравы - сколько хошь

Враз сожрут, не морщась

Их отравой не возьмёшь

Станут только толще

до чего живучий вид!

в лоб ему – что по лбу!

Таракану – пофиг СПИД,

С атомною бомбой.

Пофиг им полезный труд

И рубля паденье

Всех они переживут,

Как венцы творенья.

Но, пока ещё живой

Ты в подлунном мире

Мой посуду, за собой,

убирай в квартире!

 

2

 

По трёхкомнатной квартире ходит таракан
с любопытством озираясь, лапками шурша
перед ним я возникаю, словно великан
тапком - хлоп по таракану — и тотчас душа
покидает таракана, умирает он
от него теперь остался только мокрый след
жизнь — не сон ли? Торжествует в ней один закон
милосердия в природе и в помине нет.

 

 

           Кризис возраста и жанра

       Проклятие чудовищной жары:
       Как из парной - в парную ты, разбитым
       Придёшь домой, а там - как «мессершмидты»
       Ночами донимают комары.

Не радует. Её заполонили

И атакует головная боль.

Его накрыла жуткая хандра.

2

На улице, похожей на Арбат

- Купеческий размах, огни рекламы;

Нарядные снуют повсюду дамы

И кавалеры. Фонари горят -

Отчаянье и мысль о суициде.

5

И ищем и находим виноватых

Но если хочешь разглядеть врага ты –

Обезьян

Кто кривлялся неустанно,

Словно был немного пьян?

Это, дети, Обезьяна,

Или, может, - Обезьян.

Читая Розанова

Хорошее слово и псине приятно

Особенно в день похорон

Воздаст по заслугам уму

Телефонный дурацкий звонок

Ничего изменить ты не мог,

И она не хотела... Ну, что ж...

Привыкай, привыкай, если так -
Обходиться без жён и собак.

 

***
Водка - это весело
В голове-то – месиво
Смысл жизни ищешь ты?
Ишь, ты! Нету здесь его.

Отойди в сторонку
Попадешь в воронку!
Я и так в сторонке,
Я уже в воронке!
 

 

                                ***

Боль гнездится в затылке.

Недопитая горечь.

Полночь.

Состояние недо -

Воспалённого бреда,

Выход из под запрета,

Судьбы. Для Эпоса основа.

 

       

Запой

Пил водку я и прочие напитки
то для смягченья ежедневной пытки

И я в белогорячечном бреду

И содрогаясь - ёкает нутро

Прощай, любезный мой диван

Прощай, продавленное кресло

Вам пропадать и я не пан

Я покидаю это место

Лишившийся хозяйских прав

Я был тут счастлив, был - не очень
Дом мой меня спасал, морочил

Он мною полон, до краёв

И невзирая на вояжи

Что здесь - пристанище моё.

О, дом! Всё продал я, всё предал.

До полной гибели всерьёз

Из обнажённых нервов соткан

Себя глуша палёной водкой

Всё знакомо и всё незнакомо

Гулко каплет из крана вода,

И уже ни тепла, ни покоя

Пожелтели на стенах обои,

Груда хлама лежит на полу.

Накопившийся в каждом углу.

Завалиться на старый диван

Наяву. Я печален и пьян.

Напоследок курю на балконе,

Оставляю соседям ключи,

Вот и всё. Остаётся вокзал,

Суета, толкотня за билетом

От последних домашних минут

Сопротивляясь этой немоте,

Перегар – на три версты,

Это ж – осень.

Дышишь, дышишь, дышишь ты –

Крышу сносит.

И припомнить нелегко,

Надышавшись этим ядом:
Лето то ли - далеко,
То ли – рядом.

  

                              
                                ***

Несущийся неведомо куда,

События заполнили страницы,

Не пророков, не предтечей

(Их божественен язык),

Просто речи человечьи –

Слышать я давно отвык.

Только кошки из подъезда,

Мотылёк, да мышь в стене,

Да разверзнутая бездна

надо мною - лишь оне –

собеседники ночные...

Ветр ревет из темноты

И метет на мостовые

Листья, звезды и мечты.

За окном - сплошная темень,

Ни огней, ни голосов,

Вечной жизни колесо.

Лихо, без толку, растратив

Наши чувства, наши дни,

С одиночеством в квадрате

Остаемся вдруг одни.

И нигде - живого слова

Не найти и не сберечь.

Так хочу я слышать снова

человеческую речь...

****

Ох уж мне эта мышь

Что завелась в дому!

Так же как я грустишь? –

Всё одно к одному:

Зимняя глушь и тишь

В доме теперь моём

Если ты мышь не спишь

Может, вдвоём споём?

 

          ****  

Я смеялся, когда было страшно;

Многотонной чугунной тоски,

за которой не видно ни зги –

Выручала ирония, но

самому мне давно не смешно:

Моя муза, как старая кляча

И нема, и глуха, и незряча.

Чем забита моя голова?

Эх, в забвенье ль,

Иль в ересь мне впасть...

Вроде, я человек холостой

И жильём обеспечен, к тому же:

пусть любовь мою душу закружит!

Только душу накрыло плитой.

В этом милом домашнем аду

Что придет и развеет беду?

Сигарета, еще сигарета,

шум листвы, крепкий чай до рассвета...

И приблудная шастает мышь

Погружения, или же взлета?

Эй, душа, маякни, как взлетишь!

***

В унылую и сумрачную пору,

Он тишину метлою разгоняет,

Неотвратимо движется зима,

И жители заделывают окна.

Пугая нас ветрами хохоча.

Куда плывут по небу облака?

Их белая торжественная стая

Уж мы ли не летали? Времена

И не думай себя обмануть -

"Всё, мол, кончится прахом и пеплом

И развеется ветром".

Принимай уготованный путь

О потерях забудь.

И увидишь - осенний парад

Так пронзительно грустен и ярок...

Ты самому себе не рад,

И ты не здесь уже, не там.

Начни же погруженье в ад,

И да поможет Мандельштам.

1

Не говори никому

Не говори ничего.

Только себе самому,

Лишь для себя одного –

Выскажи всё о себе,

Выложи дочиста суть.

На отговорки забей,

Про оправданья забудь.

Тлеет ещё фитилёк?

Или он только коптит?

Сам ты себя и обрёк

Жить постоянно в кредит.

Плыть по течению вдаль –

Может куда принесёт?

Ждёшь, может, вручит медаль

Жизнь вот за это за всё?

Хрен тебе, а не медаль!

Ясно, покуда, одно –

Скоро, уж как тут ни жаль,

Камнем пойдёшь ты на дно.

То-то тогда запоёшь –

Вряд ли ты так еще пел!

«Мелкая хвойная дрожь» -

Твой заповедный предел.

 

2

Ты почти что инвалид,

Что-то странное болит,

Где-то там болит, внутри

Будто кончился завод.

Без руля и без ветрил

В никуда тебя несёт.

О, сплошное Никуда,

Твой извечный, страшный враг!

Омут - тёмная вода,

Омут - чёрная дыра.

Что же там болит - внутри?

Печень, лёгкие, душа?

Кто бы боль заговорил,

Кто бы боль твою сдержал?
Этой боли из нутра

Никому не выгнать прочь.

Даже доки-доктора

Вряд ли смогут тут помочь.

Боль идёт из темноты,

Всё сильнее, всё острей.

Что болит-то? Это ты,
Это ты болишь, Андрей

3

Как грустно осознать, что ты опять один.
Что в этом виноват, один лишь ты, кретин.
Как горько понимать, что внутренняя тьма
Заполнила твой мир, сведя, вконец, с ума.
От пустоты и тьмы – давно уже мутит
Никак и никуда от них мне не уйти
Да и куда бежать? Не знаешь – так молчи.
Грызи себя, грузи. Или молись в ночи.

 

***

веселятся и пьянствуют черти
скачут, прыгают, пляшут гурьбой
мы чужие на празднике смерти
я надеюсь, сегодня, с тобой

хоть внутри всякой гадости много
коготок-то у птички увяз
но в запасе другая дорога
у нас

Послание в Коктебель
Для Ани, Бори и Наташи Чижика

Не боится зимы и сумы,

Побредёт, до скончания лет.

Что ему холода и тревоги?

Ничего в мире страшного нет

 

 

                                 Стрекоза

Пропела лето стрекоза,

Всё пропила и прокурила,

Покрасовалась, припустила

Всем пыль в глаза.

Но лето канет без следа,

С дождями наступает осень,

Что наступают холода,

Что песни нынче не в чести,

Любовь к поэзии угасла,

И стрекоза, как ни прекрасна –

Нелепа, Господи, прости!

И что при всей её красе,

При всём её чудесном даре –

Украсить разве что гербарий

Осталось бедной стрекозе.

А ей как будто невдомек,

Или, вообще - по барабану…

Ее движенье непрестанно –

Туда-сюда, на огонек…

Она не знает рубежей,

И не мечтает о свободе,

Поскольку – есть она уже.

Порой свободы муравей

Готова поделиться ей.

И говорит: «Открой глаза!

Которого мы выпили немало

Дрожащими руками брадобрей.

И время предъявляет свой расчет:

Кошмары по ночам, а поутру

Уже темнеет рано, и уже

Ты, опыту любому вопреки

Вздохнёшь — и сгинут все твои кошмары…

Начинается новое ВСЁ

Город к вечеру весь занёсён

Удивительным новым

Белоснежным покровом

Даже если не веришь тому

Замыкая во аде свой ум,

Даже если упорствуешь ты

Не желая себе признаваться
Что устал уже смерти бояться
И растущей внутри пустоты.

 

 

СТРЕКОЗА
Мотыльки 1
атх 1
август догорел 2
осенняя стрекоза 2
город праздник 3
юбилей 3
777     4
 конец двухтысячного 4
 прожил декабрь 5                       

дом 5
круг 6
наружу 6
точка 7
это всё 8     
наставление ангелу 9
в спячке 10
омут 11
спутались мысли 12
Е.Л. 12
тараканы 1 3
кризис 14
читая Розанова 16
без жён и собак 17
воронка 17
накануне рассвета 18
основа для эпоса 18
зима на севере 19
запой 20
все умрём 22
лето на переломе 22
романс 23
невмоготу 23
прощание с квартирой 24
происходит 25
просыпаюсь 26
пустота 26
обдумывая жизнь 27
вагонные споры 27
речи 28
мышь 28
я смеялся, когда было страшно 29
родился новый день 30
 ворона 31
не пытайся себя обмануть 31

послесловие

предел 32
другая дорога 34
Послание в Коктебель 34
стрекоза 35
самогон 36
октябрь 36
праздничное 37
Наше Всё 37
Гуляю 38
вопреки 39
начинается новое всё 39

 

День ото дня был по цвету неотличим.