Годичный банкет в честь дня рождения

Мессии Человечества.

Пропуск на одного человека.

Внимание!

Пропуск дает право лишь на полбутылки вина!

«Я не разделяю убеждений учеников Мессии… но охотно разделю с ними трапезу», — подумал Родольф. И он стремительно, как на крыльях, преодолел расстояние, отделявшее его от заставы.

Когда он примчался к «Великому победителю», там уже собралась огромная толпа… В зале, рассчитанном на триста человек, набилось по крайней мере пятьсот. Перед взором Родольфа до самого горизонта тянулась лента из телятины с морковным гарниром. Наконец подали суп.

Гости только было поднесли ложку ко рту, как пятеро штатских и несколько полицейских во главе с комиссаром ворвались в зал.

— Господа, — объявил комиссар, — по распоряжению начальства банкет запрещен. Предлагаю разойтись.

— Что за досада! — говорил Родольф, выходя вместе с остальными. — Злой рок у меня под самым носом расплескал суп!

Он уныло поплелся домой и пришел к себе около одиннадцати.

Господин Бенуа его поджидал.

— А, наконец‑то! — воскликнул хозяин. — Вы не забыли того, что я сказал вам утром? Принесли деньги?

— Я должен получить их ночью, а вам отдам завтра утром, — отвечал Родольф и стал искать в швейцарской свои ключ и свечку. Но их там не оказалось.

— Очень сожалею, господин Родольф, но вашу комнату я сдал, а свободной у меня нет, — господин Бенуа. — Придется вам поискать пристанища в другом месте.

Родольф был человек мужественный, и перспектива провести ночь под открытым небом не пугала его.

В крайнем случае, если погода испортится, можно переночевать в литерной ложе «Одеона», как это ему уже случалось. Но он решил потребовать у господина Бенуа свои вещи, каковые состояли из связки рукописей.

— Что правильно, то правильно, — ответил хозяин, — имущество ваше я не имею права задерживать. Оно осталось в комнате. Если особа, которая в ней поселилась, еще не спит, мы можем туда войти.

Комнату сняла девушка по имени Мими — та самая, с которой Родольф некогда исполнял чувствительный дуэт.

Они сразу же узнали друг друга. Родольф что‑то шепнул Мими и тихонько пожал ей руку.

— Смотрите, какой ливень! — сказал он, обращая ее внимание на разразившуюся грозу.

Мадемуазель Мими тут же направилась к господину Бенуа, который дожидался в уголку.

— Сударь, — проговорила она, указывая на Родольфа, — это тот самый господин, который должен был прийти ко мне… Если меня будут спрашивать — скажите, что я не принимаю.

— Вот как! — пробормотал господин Бенуа, передернувшись. — Что же, ладно!

Пока мадемуазель Мими наспех готовила ужин, пробило двенадцать.

«Ну вот, — подумал Родольф, — пятнадцатое число позади, и теперь можно считать, что я благополучно миновал Мыс бурь».

— Дорогая Мими, — сказал он, — обнимая и целуя девушку в шею у затылка. — Вы ни в коем случае не могли бы выставить меня за дверь. У вас есть шишка гостеприимства.

 

XI

КАФЕ БОГЕМЫ

 

Вот благодаря какому стечению обстоятельств Каролюс Барбемюш, литератор и философ‑платоник, на двадцать четвертом году жизни приобщился к богеме.

В те дни Гюстав Коллин — великий философ, Марсель — великий живописец, Шонар — великий музыкант и Родольф — великий поэт (так они величали друг друга) были завсегдатаями кафе «Мои», где их окрестили «четырьмя мушкетерами», потому что они никогда не разлучались. И в самом деле, они вместе приходили и вместе уходили, вместе играли, а иной раз вместе должали хозяину, — словом, это был слаженный квартет, который сделал бы честь Консерватории.

Для своих сборищ они избрали зал, где легко поместилось бы человек сорок, однако, кроме них, там никого нельзя было увидеть, ибо для прочих посетителей облюбованный ими зал сделался совершенно не‑Доступным.

Если случайный посетитель заходил в этот вертеп, он сразу же становился жертвою свирепой четверки и спешил унести ноги, не дочитав газеты и не допив чашки кофея, где сливки свертывались от неслыханных афоризмов на тему об искусстве, любви и политической экономии. Четверо приятелей вели такие разговоры, что официант, подававший им, во цвете лет стал идиотом.

Кончилось тем, что хозяин заведения, потеряв терпение, явился к ним и изложил следующие свои претензии:

«1. Господин Родольф, приходя утром позавтракать, забирает в свой зал все газеты, поступающие в кафе, он даже позволяет себе возмущаться, если бандероль на той или иной газете оказывается уже сорванной. Вследствие этого остальные посетители, лишившись возможности ознакомиться с мнением органов печати, остаются до обеда в полном неведении о том, что творится в политике. Так, компания господина Боскета даже не знает имен членов последнего кабинета министров.

Господин Родольф заставил хозяина кафе подписаться на журнал «Касторовая шляпа», который выходит под его редакцией. Хозяин сначала было отказался, но господин Родольф и его приятели стали через каждые четверть часа вызывать официанта и кричать: «Касторовую шляпу»! Принеси нам «Касторовую шляпу»! Тогда другие посетители, подзадоренные их неистовыми требованиями, тоже стали требовать «Касторовую шляпу». Волей‑неволей пришлось подписаться на этот ежемесячник шляпной промышленности, благо он выходит с виньеткой и с философской статьей Гюстава Коллина в разделе «Всякая всячина».

2. Означенный господин Коллин вместе со своим другом господином Родольфом, отдыхая от умственных трудов, играют в триктрак с десяти часов утра до полуночи, а так как в заведении имеется всего лишь один столик для игры, то другие особы обижаются, не имея возможности удовлетворить свою страсть к этому развлечению, ибо всякий раз, как господ Коллина и Родольфа просят освободить столик, они отвечают:

— Триктрак занят, зайдите завтра.

Друзьям господина Боскета остается только делиться воспоминаниями о своей первой любви или заняться игрой в пикет.

3. Господин Марсель, забыв, что кафе место общественное, позволил себе перенести сюда мольберт, ящик с красками и прочие свои принадлежности. Попирая всякие приличия, он приводит в кафе натурщиков и натурщиц.

А это может нанести ущерб добронравию посетителей кафе.

4. Следуя примеру приятеля, господин Шонар поговаривает о том, что привезет в кафе свой рояль, в ожидании этого он осмелился предложить посетителям. Кафе спеть хором арию из его симфонии под названием «Значение синего цвета в искусстве». Более того, господин Шонар вложил в фонарь, служащий вывеской, транспарант со следующей надписью:

Бесплатное обучение