Проблемы универсализации прав человека в условиях глобализации

 

1. Универсализация прав человека как явления и понятия, равно как и других явлений и понятий, непосредственно ассоциируется с "универсумом" (лат. universum) - философским термином, обозначающим "всю объективную реальность во времени и пространстве"*(1308).

Применительно к правам человека в теоретическом и практическом плане она означает их всеобщность - всеобъемлющий характер, разносторонность и адекватную применимость в любой пространственной и временной "системе координат" - относительно любого человека или социума, независимо от национальных, культурных, религиозных и иных особенностей.

Универсализация означает также адекватную восприимчивость к правам человека и их одинаковую применимость как на глобальном, так и на каждом из региональных уровней, причем независимо от того, рассматриваются эти права, как и сама их универсализация, в виде уже сложившихся явлений - в статике, или же как находящихся в процессе своего формирования и развития - в динамике.

Следует заметить, что вопросам универсализации прав человека теоретиками права, а тем более практиками до сравнительно недавнего по историческим меркам времени уделялось весьма мало внимания*(1309). И в этом, собственно, не было особой необходимости, имея в виду относительно слабые экономико-финансовые и иные связи и взаимозависимости между различными регионами мира: принудительное привнесение и насаждение сугубо западного представления о "правах и свободах" в колониально зависимые от цивилизованного Запада страны Азии, Африки и Латинской Америки; неготовность бывших колоний и подмандатных территорий, немедленно после своего освобождения следовать в вопросах прав и свобод примеру бывших метрополий и предлагать свое видение их и т.д.

Поэтому довольно часто раньше, а во многих случаях и в настоящее время в качестве универсальных прав человека молчаливо или же с некоторыми оговорками рассматривались и рассматриваются права, зафиксированные во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и некоторый других международно-правовых документах, в которые отражаются в основном западные либеральные и нелиберальные воззрения и представления о правах человека.

Среди них: право на гражданство; право на равную защиту закона и справедливое правосудие; право на убежище от преследования; право на участие в управлении государством, равного доступа к государственной службе, на равные избирательные права; право на труд и предпринимательство, свободный выбор работы, защиту от безработицы, равную оплату за равным труд; право на образование и приобщение к культурной жизни своего народа и всего человечества и др.*(1310)

Справедливости ради следует сказать, что стремление рассматривать в качестве универсальных права, содержащиеся в Декларации и других международно-правовых актах, как и сами эти акты, в силу разных причин воспринимались с точки зрения их "универсализма" многими авторами - теоретиками и практиками далеко не однозначно.

Рассматривая, например, один из таких документов, принятых в рамках Европейского союза, под названием "Хартия фундаментальных прав", М. Тэтчер не без сарказма писала: "Действительно, можно просто читать текст Хартии фундаментальных прав Европейского союза и искренне восторгаться каждой ее статьей"*(1311). Однако, как подсказывает опыт, "за общими фразами кроются определенные цель и философия". Цель состоит "в подчинении суверенитета государств, демократических процедур принятия решений и национального законодательства международным институтам и группам давления". Что же касается философии, то в ней под прикрытием зонтика "прав человека" "явно угадываются традиционные левые взгляды, приспособленные к новым условиям. Этот факт настолько очевиден, что не видеть его могут лишь большие притворщики"*(1312).

И в заключение: "Было бы чрезвычайно наивно не замечать того, что сегодняшние проповедники и проводники прав человека практически все без исключения принадлежат к определенному политическому лагерю"*(1313).

2. По мере развития процессов глобализации в современном мире ситуация, связанная с отношением к проблемам универсальных прав, как показывает анализ отечественных и зарубежных источников, значительно изменилась. Проблемам универсализации прав человека в отечественной и зарубежной литературе стало уделяться гораздо больше внимания, чем это было раньше*(1314). В теории прав человека их универсализация не стала к настоящему времени центральной темой, но в тоже время она постепенно начала утрачивать свой прежний периферийным характер.

Развитие идей "мирового государства", "вселенского права", "единого человеческого сообщества", "общечеловеческих ценностей и интересов", наконец, "гражданина мира" оказало прямое влияние и стимулировало развитие процесса познания универсальных прав человека.

Многие исследователи, в особенности из арабских и других неевропейских стран*(1315), стали более скептически относиться к утверждению о том, что всеобщие, универсальные права нашли свое адекватное отражение во Всеобщей декларации прав человека и других принятые на ее основе и в ее развитие международно-правовых актах.

Наиболее расхожим тезисом-аргументом при этом стала констатация того труднооспоримого факта, что в этих документах заложены! "исключительно западные идеи и представления о правах человека" и что в них допускается "неправомерное смешение" права как такового вообще и прав человека в частности с политикой*(1316).

Именно в силу прежде всего этих причин некоторые арабские государства, в частности Саудовская Аравия, отказались поддержать Всеобщую декларацию прав человека, ссылаясь на ее "слишком эластичный язык, используемый при определении прав человека", а также на то, что западные государства, фиксируя в такой форме права человека, "стремятся использовать их скорее в своих политических целях"*(1317), нежели для решения тех задач, которые официально заявляются в данном акте.

Решая проблемы, непосредственно касающиеся универсальные прав человека, исследователи в настоящее время все меньше используют в качестве доказательства их существования механические ссылки на Всеобщую декларацию прав человека и другие принятые на ее основе международно-правовые акты и все больше вникают в суть самой исследуемой материи - универсальные права человека*(1318).

Вполне естественно, что при этом ставятся и в определенной мере решаются такие касающиеся универсальных прав человека вопросы, как: В чем особенность универсальных прав по сравнению с обычными правами? Обладает этими правами только индивид или же, помимо него и наряду с ним - этнические, религиозные и иные группы? Следует ли рассматривать гражданские и политические права как права, имеющие приоритет перед другими правами? Или же их следует рассматривать как одинаковые по своему статусу с социальными, экономическими и культурными правами? Каким должен быть механизм обеспечения универсальных прав? и т.д.*(1319)

Разумеется, основное внимание при этом уделяется исходным вопросам, касающимся допустимости, а точнее - возможности или, наоборот, невозможности существования универсальных, в равной мере отражающих интересы и ценности каждого человека, прав, а также вопросам их понятия и содержания.

3. В отечественной и зарубежной научной литературе такого рода вопросы решаются далеко не однозначно. Наряду с изменениями в пользу универсализации прав человека и возможности выработки единых правовых стандартов для всего мирового сообщества высказываются и прямо противоположные суждения*(1320).

Данные мнения и суждения отражают сложившиеся в современном мире две весьма противоречивые тенденции. Одна из них непосредственно связана с глобализацией общественных отношений, накладывающей соответствующий отпечаток на все стороны жизни общества и государства, в том числе на сферу с регионализацией, выражающейся в стремлении регионального сообщества "к национальному и культурному самоутверждению, связанному с некоторым отторжением европейских стандартов"*(1321).

Суть первого из них, исходящего не только из возможности, но и трудно переоценимой важности формирования универсальные прав человека и создания единых правовых стандартов, довольно четко выражена Л.И. Глухаревой, которая считает, что "скептицизм по поводу универсальные прав в ситуации, когда мир интенсивно движется к интеграции, вряд ли уместен". Вообще права, считает автор, - "это реальный факт современности. Они относятся к числу активно функционирующих глобальные нормативно-правовые систем современности". Их изложение можно найти в Международном билле о правах и ряде других документов, принятые под эгидой ООН, а также путем сопоставления и обнаружения общего в региональные и национальные актах по правам человека"*(1322). Универсальные права "в нормативно-правовой форме", по мнению автора, отражают "всеобщее, объективное, постоянное, неизбежное, присутствующее в развитии человека и человечества"*(1323).

Данный подход к разрешению проблем универсализации прав человека и выработке единые правовые стандартов в целом разделяется также рядом других авторов.

При этом одни из них исходят из посылки о том, что универсализм, будучи естественным и закономерным следствием глобализма, вместе с обычными правами человека выступает в качестве его своеобразного морального среза в силу того, что как в универсальные, так и во всех других правах выражаются и закрепляются "высшая ценность и одинаковое достоинство каждого человека"*(1324).

Другие же авторы рассматривают универсализм, выступающий в виде "общего нормативного правила", разделяемого "всеми главными культурными традициями", как возможную (при истолковании этого "общего нормативного правила" просвещенным разумом) основу "всеобщих стандартов прав человека"*(1325).

Наконец, третья группа авторов, разделяющая идеи универсализации прав человека и рассматривающая универсализм как закономерное следствие глобализма, исходит из того, что о реальности универсальных прав человека можно будет говорить только тогда, когда они, как и все иные права, будут не только формально декларироваться, но и реально обеспечиваться, когда универсальность прав будет адекватно соотноситься с универсальностью механизма их обеспечения.

Это парадокс, не без оснований заявляют западные исследователи, что в настоящее время "права человека декларируются как универсальные", а ответственность за их реализацию остается "локальной", т.е. возлагается как и прежде на конкретное национальное государство и "ограничивается лишь находящейся под его юрисдикцией территорией и гражданством"*(1326). До тех пор, заключают авторы, пока не наступит "полное понимание необходимости транснациональной ответственности" и не будет создан соответствующий, транснациональный механизм обеспечения универсальных прав, общее представление о них и "общее понимание" этих прав как универсальных будет оставаться не чем иным, как "трагическим фарсом"*(1327).

Аналогичные мысли, касающиеся механизма обеспечения универсальных прав, ассоциирующиеся с самим фактом их существования, развиваются и другими авторами - сторонниками рассматриваемого подхода.

В практическом плане, отмечается в некоторых источниках, для того чтобы универсальные права человека действительно стали настоящими правами, должен быть предусмотрен механизм их обеспечения и должны быть разработаны четкие правила, предусматривающие, "когда и при каких условиях международные институты могут на законных основаниях вмешиваться во внутренние дела государств с целью предотвращения нарушения универсальных прав на их территории или же восстановления этих прав в случае их нарушения"*(1328).

Нетрудно понять, что в данном и подобных случаях имеет место не только плохо скрываемое стремление под флагом защиты универсальных прав обеспечить возможность "на законных основаниях" в принудительном порядке насаждать содержащиеся в них сугубо прозападные либеральные и неолиберальные представления о правах и соответствующие социально-политические взгляды, но и желание одних, более развитых, западных стран беспрепятственно вмешиваться во внутренние дела других, развивающихся стран.

С цивилизованной точки зрения весьма четко просматривается стремление западной цивилизации любым, преимущественно "законным", путем внедрить свои суждения о правах и свободах в сознание представителей других цивилизаций.

И хотя современный капитализм, нередко ассоциируемый с глобализмом, стал, по мнению некоторые политологов, "мировой системой", способной "при определенных условиях включать в себя также отдельные элементы социализма и даже феодализма"*(1329) и соответственно в силу своей "гибкости" - в определенной мере ослаблять противоречия и конфликты, которые существовали в период "холодной войны", однако он не смог снять настороженности у многих стран и народов, вызванной цивилизационной экспансией ("цивилизационными устремлениями") западных стран по отношению к другим странам и народам, традиционно входящим в сферу влияния иные цивилизаций*(1330).

Исходя из известного постулата, согласно которому всякое действие вызывает противодействие, можно со значительной долей вероятности предположить, что "цивилизационные устремления" христианского Запада не могут не вызвать обратного воздействия со стороны, скажем, мусульманского Востока, равно как и других региональные, цивилизационных, национальные, этнических и иные сообществ.

Не случайно поэтому американский политолог С. Хантингтон и его коллеги сетуют на то, что за годы после окончания холодной войны, "мир стал намного разрушительнее и беспорядочнее (confusing), чем это было раньше" и предрекают, что XXI в. не исключает столкновения цивилизаций и религиозные войн*(1331).

4. Второй подход к разрешению проблем универсализации прав человека и выработки единые для всего человечества правовые стандартов непосредственно связан с регионализацией исторических, национальные, этнических, культурных и иных явлений, а также со специфическими чертами тех или иные существующих в мире цивилизаций.

В отличие от первого подхода, апеллирующего к глобализации, общечеловеческим интересам и ценностям и, соответственно, к формирующимся на их основе общим для всего человечества правовым стандартам (унифицированным правам), второй подход основывается на региональных и цивилизационных ценностях, на многообразии и уникальности существующих в пределах отдельных регионов и цивилизаций культуры, быта, их исторических, религиозных, этнических и иных особенностей*(1332).

Суть этого подхода состоит в том, что, исходя из многообразия мира, нельзя сводить все составляющие его явления, понятия и категории, в частности права и свободы, к их механическому однообразию в виде универсальных прав и свобод.

Наиболее строго и последовательно данная позиция отстаивается отечественным ученым Н.Н. Моисеевым, который считает, что "предположение о неких универсальных правах человека, одинаково пригодных для населения всей планеты, является такой же иллюзией, как и представление о возможности однозначной интерпретации представления о добре" и что "понятия о правах человека и человеческих ценностях тесно связаны в сознании людей с теми особенностями цивилизации, к которым они принадлежат и которые определяют на протяжении многих сотен лет условия их бытия и поведения"*(1333).

Универсализация прав человека и сведение всего их многообразия к единым стандартам исключаются, по мнению автора, поскольку при этом не учитываются особенности той цивилизационной среды, в которой они формируются и реализуются*(1334).

Аналогичного мнения относительно универсальных прав человека придерживаются и другие отечественные и зарубежные авторы.

Одни считают, что человечество еще не созрело до универсализации - своего рода консенсуса в сфере прав человека и что в современном "цивилизованном мире" весьма трудно выработать общий, "универсальный подход к правам человека"*(1335).

Другие авторы в качестве аргументов, подтверждающих занимаемую ими позицию, ссылаются на "культурный релятивизм" или, иными словами, - на многообразие самобытных и самодостаточных культур с разнообразными, порождаемыми ими правами, которые невозможно привести к общему, "универсальному" знаменателю*(1336).

Идеи и ценности, включая права, порожденные одной средой, резонно замечают исследователи, "не так легко, как это может показаться на первым взгляд, трансплантировать в другую среду", ибо, помимо всего прочего, они не только могут показаться тем, "кто находится на другом берегу реки", весьма странными, чуждыми и даже "пугающими", но и вызвать довольно "неудобный", но вполне естественный и понятный вопрос, затрагивающий проблемы культурной, этнической и иной самобытности народов. А именно: "Почему вы должны быль все больше похожи на нас, а мы - на вас?"*(1337)

Ведь в настоящее время, как свидетельствует статистика, в мире существует около 5 тысяч самобытных по своей культуре этнических групп и свыше 600 живых языковых групп, которые находятся под юрисдикцией 184 государств и государственных образований*(1338).

И это разнообразие, как и разнообразие цивилизаций, по справедливому замечанию Н.Н. Моисеева, "как проявление общего закона дивергенции - великое благо для человечества". Подобно "любому биоразнообразию, оно является мощнейшим фактором стабилизации развития биологического вида homo sapiens и общества как формы его существования"*(1339).

Сравнивая между собой различные культурные, этнические и иные образования, в рамках который возникают и функционируют различные юридически и морально значимые права, аналитики невольно задаются вопросом о том, что если права одного самодостаточного социума весьма трудно (если вообще возможно) "трансплантировать" в ткань другого социума, то можно ли вообще на их основе создать некий общий для них всех "гибрид" в виде универсальных прав? И если это возможно, то на какой социальной и моральной основе его создавать?

Проводя сравнительный анализ, например, американской и китайской правовой культуры, западные исследователи обратили внимание прежде всего на то, что при всей их внешней, формально-юридической схожести у них весьма много глубинных, радикально отличающих их друг от друга особенностей*(1340).

Правовая, а вместе с тем и политическая культура населения этих стран, констатируется в исследовании, "базируется на весьма разных ценностях и пронизана значительно отличающимися друг от друга философскими идеалами"*(1341).

Если для американца, например, "с юридической точки зрения и с позиций социального контроля" на первом месте стоит "вина", то для китайца - "позор"*(1342).

Если в сознании американца государство традиционно ассоциируется с "потенциальной угрозой правам и свободам человека", а также с "препятствием, затрудняющим эффективное функционирование рынка", то в представлении китайца, равно как и других народов, проживающих в странах Юго-Восточной Азии и воспитанных в культурной среде с "конфуцианскими традициями", государство выступает прежде всего как институт, призванный "обеспечить общественный порядок и социальную гармонию", как "страж коллективных интересов" и "общественного согласия", в основе которого лежат "взаимные обязательства и взаимная ответственность" различных слоев общества друг перед другом*(1343). Иными словами, если китайское правосознание воспринимает государство под углом зрения того, "что оно может сделать для своих граждан", то американское - с точки зрения того, "что государство может сделать со своими гражданами"*(1344).

С аналогичных позиций китайское и американское правосознание воспринимает не только государство, но и право, а вместе с ним - и права человека.

Если американская правовая культура, говорится в исследовании, рассматривает права человека в основном "от противного", в виде "негативных прав" - своего рода "ограничителей, сдерживающих государство от возможных нарушений индивидуальных свобод", а правительство - от совершения "вредных действий" в отношении своих граждан*(1345), то китайская правовая культура воспринимает права человека совсем иначе. А именно - в "позитивном" ключе по отношению к государственным институтам, как средство формирования и поддержания "социальной гармонии", при которой "интеграция" и "баланс" социальных ценностей и интересов различных слоев общества далеко не всегда согласуются с индивидуальными свободами*(1346).

Позитивные права человека, резюмируется в исследовании, в Китае и других странах Юго-Восточной Азии в силу исторических, этнических и иных причин, а также "жизненного опыта" определяются не с позиций их "индивидуализации", а под углом зрения их "социализации". Права человека рассматриваются здесь прежде всего в плане возможностей "удовлетворения основный человеческих потребностей в еде, жилье, образовании, труде и медицинском обслуживании" и в соответствии с красноречивой поговоркой о том, что "права человека начинаются с завтрака"*(1347).

5. Анализируя правовую культуру вместе с порождаемыми ею правами и свободами человека в разных странах и регионах, нетрудно заметить, что в них, так же как и в случае с американской и китайской правовой культурой и правами, наряду с внешним, формально-юридическим сходством зачастую имеют место весьма радикальные внутренние особенности.

Они обусловливаются, в свою очередь, историческими, этническими, религиозными и иными особенностями взглядов и установок того или иного народа, которые предопределяют не только его правовую культуру и права каждого отдельного члена общества, но и всю его жизнь*(1348).

Рассматривая, например, исторические корни современной культуры арабов и евреев в свете затянувшегося между ними конфликта и именуя его "иудейско-мусульманским" противостоянием, эксперты в данной области приходят к весьма "оптимистическому" выводу о том, что такого рода национальные конфликты, как "арабо-израильский, в принципе неразрешимы"*(1349). А следовательно, неразрешимыми остаются, в соответствии с данным выводом, и все те проблемы, которые касаются правовой культуры и прав человека в этом регионе, и вместе с ними проблемы формирования более общих прав и свобод, включая универсальные.

Глубинные, внутренние особенности правовых культур ассоциируются с регионализмом, а их внешнее, формально-юридическое сходство соотносится, как показывает опыт определения прав человека в международном праве, с глобализмом. Первые предопределяют собой национальные и региональные права, а второе (формально-юридическое, внешнее сходство) - "глобальные", универсальные права.

Национальные и региональные права в основе своей являются реальными, "жизненными" правами по сравнению с глобальными (универсальными), в основе своей сугубо формальными правами, имея в виду тот трудно оспоримый факт, что "законные права и гарантии могут существовать только там, где они находят опору в национальной среде, институтах и обычаях"*(1350).

Данное утверждение не следует, однако, абсолютизировать, поскольку, во-первых, региональные и национальные компоненты правовой культуры, как это можно видеть на примере арабской и еврейской правовой культуры, а следовательно, и представления о правах и свободах человека могут существенно расходиться между собой в силу того, что национальные, религиозные и иные компоненты правовой культуры зачастую доминируют над региональными ее компонентами.

А во-вторых, нельзя не учитывать тот факт, что региональные и глобальные явления, включая и соответствующие права и свободы, по логике вещей и здравому смыслу должны не только не противопоставляться друг другу, а, наоборот, - взаимно дополняться и обогащаться друг другом.

6. Разделяя в принципе высказанное в научной литературе мнение о том, что перечень прав человека, содержащийся в международно-правовых документах, "носит общечеловеческий смысл" и что, констатируя данный факт, вместе с тем при формировании универсальных прав нельзя не учитывать различие истории, культуры, традиций различных народов мира, стремящихся к сохранению своей самобытности*(1351), в то же время нельзя не заметить в данной позиции, впрочем, как и в самой постановке вопроса о выработке "универсальных" стандартов прав человека, с одной стороны, на сохранении региональной самобытности, с другой - наличия элементов внутреннего противоречия.

Разумеется, было бы весьма опрометчивым a priori противопоставлять в сфере прав человека универсализм и регионализм, но не менее опрометчивым и пагубным было бы их механически друг под друга подгонять, искусственно создавая первый за счет полного или частичного игнорирования последнего.

Объективности ради следует еще раз констатировать, что в настоящее время в форме и образе стандартов Всеобщей декларации прав человека, которые "совершили триумфальное шествие по странам и континентам"*(1352), по существу, мы имеем не универсальные стандарты, учитывающие культурные и иные особенности "различных народов мира", а всего лишь западное представление о правах человека, которое одними незападными странами добровольно воспринимается, а в других (Афганистан, Ирак и др.) - насильственно насаждается.

Очевидно, что в процессе решения проблемы "универсализм - регионализм" следует исходить из того, что если и возможно создание в настоящее время на волне глобализации "универсальные" стандартов, учитывающих особенности всех без исключения регионов мира, то они с неизбежностью будут носить чрезмерно общий, абстрактный характер, и что наряду с универсальными стандартами прав человека должны существовать детализирующие и "приземляющие" их региональные и, соответственно, национальные стандарты.

Что же касается выработки единой, глобальной, охватывающей собой и вбирающей в себя особенности всех стран и регионов стандартизации прав человека, то следует признать, руководствуясь элементарной логикой и здравым смыслом, что она в принципе исключена. Невозможно подогнать под одну, даже самую большую, "колодку", скажем, такие весьма различающиеся друг от друга по множеству далеко не второстепенные параметров сообщества, как европейское или американское, с одной стороны, и традиционные сообщества стран Африки или мусульманских стран - с другой.

Не случайно поэтому в научной литературе даже тогда, когда настаивается на реальном существовании универсальных прав, оговаривается, что "универсальные стандарты сегодня выражают минимальные ориентиры (подчеркнуто мной. - М.М.) для норм о правах в национальные правопорядках"*(1353), что это весьма общие правила, по существу, принципы взаимоотношений отдельных людей, формируемые ими сообществ и различных государственные и надгосударственных институтов.

Невозможность выработки содержательных универсальных стандартов прав человека в современные условиях однополярного мира-мира "двойные стандартов" наряду с объективными причинами обусловливается и усугубляется также субъективными факторами.

Доминирование в современном мире США, сопровождающееся, как справедливо констатируется в научной литературе, их попытками "диктовать свое понимание международного права и применять его в собственных интересах", насаждение и широкое использование ими "двойные стандартов" под предлогом укрепления международного мира и безопасности, необходимости повсеместного соблюдения основные прав и свобод человека, с большой долей вероятности может привести при выработке универсальных стандартов прав человека к их односторонности, выражающейся в сплошной американизации, или в лучшем случае, как это фактически имеет место в настоящее время, - к их одновременной американизации и европеизации.

7. Аналогично спорам, возникающим при решении проблем, касающихся универсализации прав человека, дискуссионные вопросы возникают также и в отношении возможности формирования их универсальной концепции.

В процессе обсуждения данных вопросов, так же как и при решении проблем универсализации прав граждан, в научной литературе сложилось два различных направления, или подхода, к их разрешению.

Суть первого из них, кратко говоря, сводится к утверждению о том, что с появлением универсальных прав сложилась также и их концепция, требующая, однако, как и любая иная концепция, "дальнейшей разработки"*(1354). Отрицание же "либо принижение универсальной концепции прав человека" рассматривается иногда даже как один из "ошибочных методологических подходов, встречающихся у современных исследователей"*(1355).

Смысл второго направления сводится по сути к отрицанию факта существования в настоящее время универсальной концепции прав человека. Всеобщая декларация прав человека 1948 г., отмечается в связи с этим в научной литературе, "построена на универсальной концепции межгосударственного сотрудничества в области прав человека, а не универсальной концепции прав человека"*(1356).

Первая из них - универсальная концепция межгосударственного сотрудничества в области прав человека предполагает, помимо всего прочего, унификацию соответствующего законодательства, а вторая - универсальная концепция прав человека - с неизбежностью предусматривает универсализацию прав человека.

Одна из основных проблем разработки концепции универсальных прав человека заключается, как представляется, в самих правах - в реальном их наличии или же их виртуальности, отсутствии таковых.

Ведь нельзя формировать теорию, претендующую на научность, без реально существующего объекта познания и предмета самой теории. В противном случае это будет мало или вообще непригодная в научном отношении умозрительная конструкция.

Поэтому, решая вопросы, касающиеся выработки теории универсальных прав человека, необходимо прежде всего доказательно определиться с самими универсальными правами, если таковые, как реальные, обеспеченные, а не как виртуальные права в настоящее время в природе вообще существуют.

Разумеется, установление факта существования того или иного явления, включая универсальные права, как известно, вовсе не означает, что наряду с явлением появляется тут же и объясняющая его теория. Это лишь первый шаг на пути познания данного явления и выработки его теории, но не более того.

Применительно к концепции универсальные прав человека отечественные и зарубежные авторы, как показывает анализ проводимых по данной тематике исследований, находятся лишь на подступах к совершению этого шага.

Выработка и констатация таких положений, касающихся универсальные прав человека, как: "всеобщие права - это глобальная нормативно-правовая система современности", "права человека - это этико-правовой инструмент модернизации общественных отношений, основанным на принципах свободы от рабства, страха, насилия и нужда" или "универсальные права имеют самую широкую пространственную и субъективную сферу распространения"*(1357), - это очень важный шаг на пути формирования конституции универсальных прав человека, но еще не сама концепция. Это лишь прелюдия к ней.

Как и любая иная теория, она как минимум предполагает четкое определение юридической природы и характера универсальных прав, выработку соответствующего понятийного аппарата, установление механизма обеспечения и защиты этих прав, определение характера соотношения универсальных прав с региональными и национальными правами и т.д.