Охотник Хурэгэлдын и лисичка Солакичан

 

 

НЕГИДАЛЬСКАЯ СКАЗКА

 

ЖИЛ-БЫЛ охотник по имени Хурэгэлдын. Никто так не любил зверей, как он. И звери его так любили, как никого из людей. Может быть, поэтому и имя ему дали такое — Хурэгэлдын — Таёжный человек.

Встанет Хурэгэлдын рано утром, зайдёт в душистую тайгу и начнёт высвистывать разные трели. На эти звуки прилетают птицы — ласточки, вороны, лебеди, но ещё больше собирается зверя таёжного. Тут и быстрая белка, и проворный хорёк, и хитрый соболь и длинноухий заяц. За ними прибегают лисы, росомахи, рыси, волки. Тяжело ступая, приходит медведь, одним прыжком появляется сам царь тайги — тигр. Хурэгэлдын кормит их, ласкает, разговаривает на их языке. И никто из таёжных зверей никогда не затеет при нём драки, не заворчит на соседа. Так он и жил в мире и согласии со всеми обитателями леса.

 

Однажды Хурэгэлдын увидел, что кончаются его припасы. «Пора бы и поохотиться, — подумал он. — А то и самому есть нечего, да и зверей угостить нечем». Пошёл он в тайгу, свистнул своим таёжным друзьям. Прибежали они к нему, ждут, что он скажет. Хурэгэлдын запряг их в нарту*, впереди поставил серого волка. Загрузил нарту продуктами на четыре месяца охоты, затянул припасы ремнями и двинулся в путь.

Звери дружно подхватили нарту и понеслись вперёд. Бегут — только свист стоит. Ехали они так, ехали — ночь настала. Остановились они у одинокого шалаша, решили переночевать. Вдруг к ним лисичка Солакичан вышла и говорит:

— Братец! Дай-ка я тебе помогу!

— Чем же ты можешь мне помочь? — спрашивает Хурэгэлдын.

— Дай мне топор. Я пойду нарублю дров, — говорит лисичка.

— Ну что же, — согласился Хурэгэлдын, — нам как раз дрова-то и нужны. Сходи, да побыстрее!

Взяла лисица топор и побежала в тайгу. Долго там была. Хурэгэлдын хотел уже идти за ней. Вдруг слышит чей-то голос, да такой жалобный:

— Братец, братец! Иди скорее, помоги мне!

Побежал Хурэгэлдын в чащу, стал лису искать, спрашивает:

— Что случилось? Где ты?

— Здесь я, — всхлипывает лисичка. — Ой, бедная я, бедная! Дрова рубила да топором себе ногу отрубила. Ой, как больно!

Подбежал охотник, не знает, что и делать. Зверя много бил, крови много видел, а вот кровь своего помощника впервые увидел. Смотрит он на ногу лисички, а там не то кровь, не то шерсть красная. Хотел охотник спросить, где же кровь и где отрубленная нога, да лисичка слова сказать ему не даёт, стонет, охает:

— Хурэгэлдын, возьми меня на руки! Положи меня скорее на нарту, мне так легче будет. А крови не видно, потому что она вся замёрзла. Я и кусок отрубленный приморозила. Так будет лучше.

Хурэгэлдын положил её на нарту, думает: «Что же делать? Надо скорее везти её к шаману[18], а то ещё умрёт в пути. Тогда на охоте удачи не будет».

Запряг Хурэгэлдын своих зверей, устроил на нарте постель из шкур выдры, чтобы лисе тепло и мягко было, укрыл её рысьим одеялом, и тронулись они в путь.

 

Ехали они ночь и весь день. Дорога Хурэгэлдыну неизвестная, никогда он здесь раньше не был.

— Где же это мы едем? Не заблудиться бы! — думает он вслух.

А лисица говорит:

— Братец, братец! Я знаю эти места! Мне здесь все речки, все перелески, все горки знакомы! Ты меня спрашивай!

Рванулся волк вперёд, понеслись звери, даже кустов по сторонам не видно. Торопятся скорее лису к шаману привезти. Подъехали они к речке. Хурэгэлдын спрашивает:

— Солакичан, как называется эта речка?

— Это речка Завязочка! — отвечает лиса, а сама приоткрыла берестяную котомку с продуктами.

Снова упряжка понеслась вперёд. Ехали они, ехали, и снова перед ними показалась речка. Хурэгэлдын спрашивает:

— Солакичан, что это за речка? Далеко ли ещё ехать?

— Это речка Верхушечка! — отвечает лиса, а сама вытащила из котомки мясо и начала есть.

Быстрее прежнего понеслась нарта. Спустя некоторое время снова впереди показалась речка. Хурэгэлдын кричит лисе:

— Как называется эта речка?

— Серединкой она зовётся! — кричит лиса, а сама уже с половиной запасов управилась.

И снова они ехали. И увидели ключ, который пробивался из-под снега. Охотник спрашивает:

— Как этот ключик называется?

— Ему ещё нет названия, — отвечает лиса, а сама ест да ест, даже название придумать некогда.

Несётся упряжка быстро, как ветер. Уже светать начало. И вот опять на пути речка. Только это не речка, а большая река. Хурэгэлдын спрашивает лису:

— Солакичан, эта река имеет название или нет?

— Да, — отвечает хитрая лиса. — Это река Остаточек!

К этому времени котомка с припасами была уже пуста. Лисичка проглотила последний кусочек, облизнулась, зевнула и думает: «Неплохо было бы и отдохнуть».

Звери всю ночь тянули нарту, устали. Видит Хурэгэлдын: бежит волк впереди, спотыкается — устал. А тут опять речка показалась, и конца пути не видно. Спрашивает Хурэгэлдын:

— Солакичан, а как эту реку у вас называют?

— Да это река Вверх донышком! — А сама тем временем перевернула котомку и села на неё.

— Далеко ли отсюда до шамана? — спрашивает охотник. — Звери совсем утомились.

— Недалеко, — отвечает лиса. — Не больше двух дней хорошего пути. Давайте здесь, на этой речке, переночуем! Братец, ты ведь, наверное, устал, спать хочешь да и проголодался. Мы столько времени едем, ни разу не отдохнули!

Хурэгэлдын думает: «Действительно, все очень устали, проголодались. Пора отдохнуть да подкрепиться».

— А как твоя нога, лисичка? — спрашивает Хурэгэлдын. — Ведь тебе больно, надо спешить к шаману.

А лиса отвечает:

— Да ничего, братец! Я потерплю. Мне стало лучше. Давайте поставим юрту[19], передохнём в ней, а потом снова в путь отправимся.

Быстро раскинули юрту, верх её покрыли берестяным полотнищем, низ — шкурой лося. Вошли в юрту, и каждый подумал: «Юрта большая, всем места хватит. Теперь-то наконец отдохнём!»

Удивился охотник: лисица с нарты первая спрыгнула и в юрту нырнула, как будто нога и не болела.

— Хурэгэлдын, иди в юрту! — кричит лиса. — Стели постель! Я за дровами сбегаю!

— Как? Ведь у тебя нога перерублена! Ходить, наверное, трудно, а ты в тайгу собралась! Вдруг вторую ногу поранишь. Что тогда делать станем?

А лисица весело ему отвечает:

— Да пустяки! Стоит ли вспоминать об этом! Я уже хорошо себя чувствую. Всю дорогу отдыхала, вот нога у меня и зажила. Посмотри на себя, на своих друзей. Вожак уже лежит, встать не может.

Подумал Хурэгэлдын да и говорит:

— Ну что же, пожалуй, ты права. Мне и здесь работы хватит. Бери топор, только поскорее возвращайся! Да поосторожней будь!

Хурэгэлдын тут же принялся за работу. Развязал ремни на нарте, снял котёл, посуду. «Вот, — думает, — придёт сейчас лиса с дровами, разведём большой костёр, нажарим мяса, наварим густой каши, напечём рыбы на вертеле. Отдохнём, а завтра в путь».

Сделал всё, а лисы ещё нет. Крикнул Хурэгэлдын громко:

— Э-эй! Э-эй! Солакичан, Солакичан! Где ты? Отзовись!

Но сколько ни слушал, ни одного звука в ответ. «Может, бедняжка, раненая лежит? Может, умирает?» — подумал и опять закричал:

— Э-эй! Э-эй! Солакичан! Солакичан! Только тишина была ему ответом. Снова сгустились сумерки. Пошёл Хурэгэлдын в тайгу. Идёт, кричит:

— Солакичан! Солакичан! Где ты?

Всё глубже и глубже уходит он в тайгу. И тут заметил следы лисы. Шла она так, как будто от кого-то убегала. Около большого дерева заметил Хурэгэлдын топор. И понял он, что лиса его обманула. С досады сказал громко:

— Эх, разве с друзьями так поступают?! Не стал он больше лису искать, понурив голову, пошёл обратно к лагерю. Пришёл, а там ждут его голодные товарищи — друзья таёжные. Обрадовался Хурэгэлдын.

— Разгружайте скорее берестяную суму с продуктами! Дров принесите, варить будем! — кричит.

Побежали звери к нарте, смотрят: а сума наверху лежит пустая. Догадались тут все, что лиса-обманщица всё съела.

 

— Посмотрите лучше, может быть, на нарте что-нибудь из продуктов осталось! — кричит Хурэгэлдын.

Но сколько ни искали, ничего не нашли, даже крошки не осталось. Говорит Хурэгэлдын:

— Если бы я знал, что ты, лиса, такая обманщица, убил бы тебя, а из твоей шкуры сделал бы подстилку.

Тут только он вспомнил странные названия речек: Завязочка, Верхушечка, Серединка, Остаточек, Вверх донышком…

— О-о-о! Злодейка рыжая оставила нас без еды! Завезла нас в такие дебри, откуда не знаешь как и выбраться! Как я мог ей поверить!

Но ничего не поделаешь. Наступила ночь. Зашли они все в юрту и легли спать. Лежит Хурэгэлдын, думает: «Что дальше делать? Возвращаться домой, в стойбище? Или идти по следам лисы, наказать её за обман?» Лежал, лежал, да и заснул.

 

 

Утром Хурэгэлдын проснулся, вышел из юрты, видит: вышла из тайги девушка, к нему идёт, спрашивает:

— Куда идёшь? Откуда пришёл? Видно, у тебя дело какое-то есть.

Хурэгэлдын рассказал, как лиса их обманула.

— А далеко ли до дому идти? — спрашивает девушка.

— Очень далеко, — отвечает Хурэгэлдын. — Так далеко, что отсюда дороги ни один зверь таёжный не знает!

— Как же ты дальше пойдёшь? Продуктов у тебя нет, дороги ты не знаешь. А до моего дома всего один день пути. Пойдём ко мне!

Делать нечего. Согласился охотник. Запряг он в нарту своих таёжных зверей и поехали в гости. За полдня доехали до дома девушки. Накормила она всех, дала им отдохнуть, а утром говорит:

— Хурэгэлдын, в наших местах много разного зверя — и мясного, и пушного. Сходи сегодня на охоту, а завтра сам решишь, дальше ли тебе ехать или здесь остаться.

Согласился Хурэгэлдын. Пошёл он в тайгу. Только вошёл, как убил лося. Потом только успевал стрелы вытаскивать да из лука стрелять. Нагрузил он столько добычи, сколько унести мог, и вернулся в дом девушки.

— Ну как, Хурэгэлдын, у меня решил остаться или домой ехать?

Взглянул Хурэгэлдын ещё раз на девушку, и так она ему понравилась, что решил он жениться на ней.

После свадьбы остался он со своими друзьями таёжными в этих местах. С тех пор Хурэгэлдын ходит на охоту, а жена его занимается хозяйством — обеды готовит, халаты и обувь шьёт, шкуры зверей выделывает, красивые орнаменты вышивает, за зверями ухаживает.

Однажды жена спрашивает:

— Хурэгэлдын, где ты этих зверей нашёл? Как с ними подружился?

Хурэгэлдын отвечает:

— Они сами ко мне пришли и стали самыми верными Друзьями. А когда есть верные друзья, надёжные помощники, то и жизнь становится счастливой. Полюби моих друзей и ты, жена.

Так с тех пор и живут они счастливо.

 

ГОРДЫЙ ОЛЕНЬ

 

 

МАНСИЙСКАЯ СКАЗКА

 

Есть у манси на Северном Урале любимое озеро — Ватка-Тур. Недалеко от него жил охотник Захар со своей семьёй. Был он трудолюбив, целыми днями ходил по тайге, охотился. Знал повадки каждого зверя, умел выслеживать хитрую лису, находить зимой медвежьи берлоги, ловить сохатого[20]. Только оленей никогда не ловил — жалел их Захар.

Однажды летом пошёл Захар на озеро проверить поставленные им сети. Тихо на озере. Только и слышно, как рыба плеснёт или как утка вспорхнёт… Вдруг видит: недалеко от него стоит красавец олень. Засмотрелся на него охотник — весло из рук выпало, а олень встрепенулся, замер на миг, потом гордо поднял голову с сереньким пятнышком на лбу и убежал прочь.

Прошло лето. Пришла и ушла осень. Наступила зима. А зима на Урале суровая да снежная. Трудно Захару с семьёй жить стало. Юрта совсем худая, и на охоте удачи нет.

Пошёл Захар в лес. День идёт, другой, из сил выбивается, а на след зверя набрести не может. Вышел к болоту и видит: на краю болота стадо оленей пасётся и среди них тот, с сереньким пятнышком на лбу.

 

Стал Захар потихоньку подползать к оленям. Вот уже совсем близко подполз. Быть бы ему с добычей, да дрогнуло сердце у охотника, жалко стало оленя убивать. Олени почуяли, что человек близко, и умчались.

Только хотел Захар повернуть обратно, вдруг видит: прямо к нему, опустив голову, идёт большой и сильный олень. Испугался Захар, а олень остановился около него и сказал человечьим голосом:

— Здравствуй, Захар! Давно я тебя знаю. Вижу, как ты трудишься, бродишь по тайге, а удачи тебе нет.

Захар отвечает:

— Спасибо, гордый олень, что добрым словом меня согрел.

— Будь завтра снова на этом месте, — проговорил олень и, высоко подняв голову, убежал.

На другой день, только показался первый луч солнца, Захар пошёл на болото. Красавец олень уже ждал его.

— Я буду твоим другом и помощником, — сказал он. — Садись на меня!

Быстро мчался олень по тайге. Сколько было радости и удивления, когда Захар вернулся домой!

 

Легче стало жить Захару: освободил его олень от самых трудных работ. Все привыкли к доброму оленю. И решил охотник отблагодарить его за доброту. Вечерами сидели они всей семьёй и вытачивали, отделывали каждую веточку — делали оленю такие рога, каких ни у кого нет. И вот рога готовы — крепкие, ветвистые, красивые!

Весной, когда начал таять снег, запряг Захар оленя и посадил всю семью на нарты*.

— Поехали! — крикнул Захар.

И они помчались по бескрайней тайге.

Вот и озеро Ватка-Тур. Захар освободил оленя из упряжки и вывел к тому месту, где впервые увидел его. Старший сын Захара принёс приготовленные для оленя рога.

— Это тебе, дорогой олень! — сказал Захар.

Олень гордо качнул головой с новыми рогами. Прошёлся по берегу озера, копнул острым рогом землю.

— Спасибо тебе, олень, за помощь, — сказал Захар. — Иди на свободу.

— И тебе спасибо, человек! С такими рогами мне и волк не страшен! — сказал олень и, встряхнув на прощанье красивыми рогами, скрылся в лесу.

С той давней поры все олени носят рога и дружат с человеком.

 

ЛИСА И ВОРОН

 

 

КЁРЕКСКАЯ СКАЗКА

 

Лиса ленилась добывать себе пищу, поэтому и жила плохо, голодала. Однажды она сказала дочери:

— Обману-ка я ворона. Скажу, что замуж вышла, богато жить стала.

Дочь говорит:

— Не надо обманывать! Лучше попроси у него еды по-хорошему.

Не послушалась лиса. Взяла старую мокрую сетку для рыбы, в мешок затолкала, завязала, пошла к ворону. Ворон услышал, что кто-то идёт, спрашивает:

— Кто там?

А лиса уже в сенях отвечает:

— Это мы с мужем пришли. Ворон удивился:

— Смотрите-ка! Двоюродная сестрица замуж вышла. Пусть мужа покажет.

Лиса говорит:

— Муж не может при свете находиться. Его предки в темноте жили, и он темноту любит. Он как будто слепой — ничего не видит.

Тогда ворон говорит:

— Ну что ж, потушите светильники. Пусть заходят.

Когда лиса зашла, ворон спросил:

— Что будете есть? Лиса ответила:

— У нас пищи много. Ешьте сами. Пошла жена ворона в кладовую за едой, а лиса тихонечко за ней пробралась и стала еду в мешок складывать. Полный мешок наложила, завязала, в сени вынесла, в угол поставила.

 

А ворон всё удивляется:

— Вот ведь наконец-то двоюродная сестрица замуж вышла!

А лиса всё хвастает:

— У моего мужа много оленей. Два больших табуна. А у вас нет ли яиц? Мой муж очень любит яйца. В обмен обещаю вам оленьи шкуры. Вот они, шкуры, в мешке. Пощупай.

Ворон пощупал мешок. Действительно, там что-то мягкое, как оленьи шкуры. Обрадовался ворон: «Вот богатство — всем на одежду хватит». Велел он мешок в полог[21] положить.

Жена ворона говорит:

— У нас есть сын, у вас дочь. Вот бы их сосватать!

Лиса подумала и сказала:

— Если ваш сын захочет, сосватаем. Так разговаривая, попили они чаю. Потом лиса сказала, как бы обращаясь к мужу:

— Идём домой, а то наши олени испугаются и убегут.

Распрощалась она с вороном и его женой, в сенях мешок с пищей захватила, нагрузилась так, что едва до дому дошла. Дома сказала дочери, смеясь:

— Смотри-ка, ведь обманула я ворона. Он думает, я и вправду замуж вышла. И старую сеть за оленьи шкуры принял.

Дочь опять сказала:

— Зачем ты обманываешь? Нужно было по-хорошему попросить.

Лиса сердито ответила:

— А ты не учи меня, а то без еды оставлю!

Замолчала дочь, а лиса закусила яйцами и стала варить мясо.

Тем временем ворон радовался, что так легко добыл оленьи шкуры. Вдруг в пологе что-то закапало. Жена ворона воскликнула:

— Что это капает?

— Наверное, лиса дорогой шкуры подмочила, — ответил ворон.

В это время пришёл их сын. Когда ему рассказали про шкуры, он сказал:

— А ну-ка, покажите своё богатство! Мать достала мешок, развязала, вытащила сетку, удивилась:

— Смотрите-ка — нет ничего! Только старая мокрая сетка!

Рассердился ворон, приказал:

— Двери в кладовой завесьте сеткой. Если лиса ещё придёт, пусть сама еду возьмёт. Сунет лапу в мешок и попадёт в капкан.

И правда, через некоторое время лиса опять пришла, снова лживые речи ведёт:

— Вот мы с мужем опять пришли. Шкуры принесли.

Жена ворона притворилась больной, говорит:

— Ах, сегодня у меня голова болит. Не могу выйти.

Лиса говорит:

— Ну, тогда до свидания, мы торопимся.

 

А сама к кладовой пробралась, лапу в мешок сунула. Застряла лапа в мешке. Дёрнула лиса лапу, хотела убежать, но в сетке запуталась, закричала:

— Ой, что вы со мной делаете? А ворон говорит:

— Ты сама себе плохо сделала. Зачем нас обманула? Зачем вместо шкур старую сетку дала? Зачем в чужие кладовые лазаешь?

Заплакала лиса, стала просить, чтобы её освободили, но никто её не выручил. Наконец ей удалось порвать сеть и выскочить на улицу. А лапа её в капкане. Так с ним домой и прибежала.

— Освободи меня, — просит она дочь.

Не хотела дочь помогать матери, потому что она обманщица, но всё же пожалела, освободила.

Так ворон проучил воровку и обманщицу лису.

 

ДЕВУШКА И ЛУНА

 

 

НГАНАСАНСКАЯ СКАЗКА

 

Давным-давно жила в одном стойбище красивая девушка. И были у неё олени. Вот однажды гуляла она с оленями в тундре, а ночь была очень тёмная. Вдруг один олень посмотрел на небо и закричал:

— Прячься скорее, девушка! Луна хочет утащить тебя на небо!

Только успел олень спрятать девушку в большой сугроб и снегом забросать, как появилась на нарте Луна. Поискала, поискала Луна — нигде девушки не видно. Села на нарту, в небо укатила.

 

Вылезла девушка из сугроба, отряхнулась, вошла в чум*.

Прошло немного времени, вбегает олень и кричит:

— Луна опять на нарте едет! Хочет тебя на небо забрать!

Ударил олень ногой о землю и превратил девушку в огонь. Ярко горит огонь, весело. А Луна тут как тут — тоже в чум вошла. Все углы обшарила, нигде девушки не нашла. Опять ни с чем уезжать собралась. Тут девушка не выдержала, засмеялась: «Здесь я!»

Хочет Луна девушку-огонь поймать, да не может — очень уж горячо ей. А девушка снова из огня в девушку превратилась, изловчилась, повалила Луну, связала.

Плачет Луна, умоляет:

— Отпусти меня, добрая девушка! Не буду больше на землю приходить. Буду жить на небе, ночью людям светить, дорогу указывать!

Сжалилась девушка над Луной, отпустила её.

С тех пор Луна только по ночам на небо выходит. Светит людям, чтобы не сбились с пути.

 

ОТЧЕГО У ЗАЙЦА ДЛИННЫЕ УШИ

 

 

МАНСИЙСКАЯ СКАЗКА

 

Когда появились в лесу звери, самым главным у них был лось. Однажды на лесной полянке разговаривал лось с женой. Мимо бежал заяц. Услышал он, что лось с лосихой разговаривают, подкрался поближе, спрятался за пенёк, слушает.

— Есть у меня рога, которые я должен раздать зверям, — говорит лось. — Но зверей много, а рогов мало. Кому же дать?

Слушает заяц, думает: «Хорошо бы и мне рога получить. Чем я хуже других?»

— Кому вот эти рога дать? — спрашивает лось жену.

 

Только хотел заяц рот открыть, а лосиха отвечает:

— Эти оленю дай. Будет защищаться ими от врагов.

— Хорошо, — говорит лось. — А вот эти, большие, кому?

Тут заяц не вытерпел, высунулся из-за пенька, кричит:

— Эти мне дай, мне, зайцу!

— Что ты, братец? — удивился лось. — Куда тебе такие рога?

— Как — куда? — говорит заяц. — Мне рога очень нужны. Я всех врагов буду в страхе держать. Все меня бояться будут!

— Ну что ж, бери! — сказал лось и дал зайцу рога.

Обрадовался заяц, запрыгал, заплясал. Вдруг с кедра большая шишка свалилась ему на голову. Подскочил заяц — и бежать! Да не тут-то было! Запутался рогами в кустах, выпутаться не может, визжит со страху.

А лось с женой хохочут.

— Нет, брат, — говорит лось. — Трусливое у тебя сердце, а трусу и самые большие рога не помогут. Получай-ка ты длинные уши. Пускай все знают, что ты подслушивать любишь.

Так и остался заяц без рогов, а уши у него выросли длинные-предлинные.

 

НАХОДЧИВЫЙ СТРЕЛОК

 

 

ЭВЕНСКАЯ СКАЗКА

 

Жил в тайге юноша по имени Тунтукаки. Ни отца, ни матери у него не было, только маленькая сестрёнка. Росли они сиротами, жили бедно. Но весёлым, бойким, острым на язык был Тунтукаки. Своим бедным друзьям всегда был рад помочь. Зато не любил Тунтукаки богачей — жадных, хитрых, глупых.

Однажды вечером, когда около юрт никого не было, Тунтукаки спрятал под корнями деревьев несколько монет. На другой день утром, когда собралось много юношей из богатых семей, Тунтукаки сказал:

— Ой, как плохо! У меня совсем нет денег! Что же делать? А стрельну-ка я из лука вон в ту лиственницу, — может, она мне поможет?!

Засмеялись дети богачей:

— Дурной ты, Тунтукаки! Ха-ха-ха!

Но весёлый Тунтукаки не обращал внимания на их насмешки. Он взял лук и пустил стрелу в дерево. Подбежал к лиственнице, разгрёб землю под ней и вытащил оттуда монету. Удивились богачи, замолчали. Взял Тунтукаки лук, пустил стрелу в другую лиственницу — и вытащил из-под неё ещё монету.

Зашевелились, загалдели дети богачей. А Тунтукаки проделал всё это в третий раз. Зашумели тогда жадные юноши:

— Эй ты, мешок грязный! Убирайся отсюда! Это не твоя тайга!

Ничего не ответил им Тунтукаки, ведь он знал, почему они его гонят. Молча ушёл.

Весь вечер и всю ночь до самого утра стреляли в каждую лиственницу жадные дети богачей. Все стрелы они порастеряли, все ногти свои изодрали, но ничего под корнями лиственниц не нашли.

Ну и смеялся над ними Тунтукаки: «Вот так вам и надо! Хоть вы и богатые, да глупые люди!»

 

 

ГЭЭНТА

 

 

УДЭГЕЙСКАЯ СКАЗКА

 

Жил-был охотник с женой. Звали охотника Гээнта. Родился у них сын.

— Ты расти сына, — говорит Гээнта жене, — а я пойду с великаном Соломкоем биться.

— Не ходи, — просит жена. — Убьёт он тебя — как мы жить будем?

— Меня не убьёт — я сильный, — отвечает Гээнта. — Нельзя спокойно сидеть дома, когда Соломкой людей убивает.

— Пусть так, — говорит жена. — Но сначала стрельни из лука. Если стрела улетит за семь перевалов[22], ступай.

 

Стрельнул Гээнта, стрела только за один перевал улетела. Не пускала его жена, а он не послушался, всё-таки ушёл.

Шёл, шёл вдоль реки, видит: старик со старухой рыбу ловят.

— Куда идёшь? — спрашивает рыбак Гээнту.

— Биться с Соломкоем.

— Покажи сначала свою силу — свали мой заезок[23] из ивняка ногой.

Толкнул Гээнта ногой заезок — он только еле пошевелился.

— Э-э, — говорит рыбак, — какой ты слабый! Ступай лучше домой!

Не послушал его Гээнта, дальше пошёл.

Подходит к высокой сопке, видит: юрта Соломкоя стоит — выше кедров будет. Вошёл Гээнта в юрту, спрашивает:

— Здесь Соломкой живёт? — Здесь, — отвечает старуха. — Зачем пришёл?

— Помериться силой с Соломкоем хочу, — отвечает Гээнта.

— Подожди, скоро сын придёт с охоты, — говорит старуха. — На вот кочергу — полижи да погрейся. Мой сын Соломкой всегда кочергу лижет, когда озябнет.

Сунула она в рот Гээнте раскалённую докрасна кочергу, обожгла ему язык. Гээнта говорить не может. Сидит, держит в руках кочергу, смотрит, как она остывает.

 

Пришёл Соломкой — высокий, еле в юрте помещается, принёс под мышкой двух убитых медведей.

Говорит Соломкой Гээнте:

— Возьми одного себе. Сними шкуру и съешь. Если съешь быстрее меня, будем биться, не съешь — плохо тебе будет.

Бросил он Гээнте медведя, чуть не убил его. Не успел Гээнта ободрать медведя, а Соломкой уже съел своего.

— Где тебе со мной биться! — говорит Соломкой.

Схватил он Гээнту, прошил ему губы жилами, подвесил к носу колокольчик и посадил в амбар.

Прошло много лет. Сын Гээнты подрос. Стал он однажды спрашивать мать:

— Скажи, как зовут моего отца?

— Зачем тебе знать имя отца? Он давно умер.

Но сын настойчиво спрашивал, и мать ответила:

— Гээнта.

Пошёл сын на охоту. Встретился с охотником. Охотник спрашивает:

— Ты кто?

— Я сын Гээнты! — отвечает мальчик.

— А, это твоего отца Соломкой убил! — сказал охотник.

Возвратился сын домой и говорит матери:

— Сшей мне большую охотничью сумку. Я пойду к Соломкою, отомщу ему за отца.

— Нет, — заплакала мать, — убьёт тебя Соломкой, как убил твоего отца.

— Всё равно пойду! — говорит сын.

— Стрельни из лука, — говорит мать. — Если стрела улетит за семь перевалов, иди.

Стрельнул сын — за семь перевалов стрела улетела. Простился он с матерью и ушёл.

Шёл, шёл вдоль реки, видит: старый рыбак сидит у заезка.

— Куда идёшь, молодой охотник? — спрашивает старик.

— Иду к Соломкою силой мериться! — отвечает сын Гээнты.

— Столкни сперва мой заезок, — говорит старик.

Толкнул сын Гээнты заезок ногой — повалился заезок.

— Сильный ты, — говорит рыбак. — Иди. Пришёл сын Гээнты туда, где Соломкой живёт. Вошёл в юрту. Видит: сидит старуха, пальцы как корни, а нос с оморочку[24].

— Я мать Соломкоя, — говорит старуха. — А ты кто такой?

— Я сын Гээнты, пришёл с Соломкоем силой мериться.

Взяла старуха раскалённую докрасна кочергу.

— Полижи, — говорит, — эту игрушку. Мой сын, когда озябнет, греется ею. — И сунула кочергу в рот сыну Гээнты.

Сын Гээнты откусил кочергу, разжевал горячее железо да как плюнет в лицо старухе! Старуха сморщилась и превратилась в пень.

Пришёл Соломкой и принёс двух медведей под мышкой. Бросил он одного сыну Гээнты и говорит:

— Съешь быстрее меня — будем биться, не съешь — плохо тебе будет!

Сын Гээнты поймал медведя, ухватился за шкуру, дёрнул — и спустил всю сразу. Не успел Соломкой ободрать медведя, как сын Гээнты уже съел своего.

Пошли они биться на высокую скалу. Скала твёрдая и гладкая, как лёд. Говорит Соломкой:

— Давай попробуем, кто глубже скалу пробьёт.

Топнул ногой Соломкой — скала задрожала, нога по щиколотку ушла в скалу. Топнул ногой сын Гээнты — нога ушла в скалу по колено.

Стали они бороться. Соломкой толкает и толкает сына Гээнты на край скалы. Последний раз собрался с силой Соломкой, хотел столкнуть сына Гээнты, а тот увернулся, и Соломкой полетел вниз да там и разбился.

 

Пришёл сын Гээнты в юрту Соломкоя, слышит: в амбаре колокольчик звенит. «Что такое?» — думает. Открыл амбар, а там человек с зашитыми губами. Освободил его сын Гээнты, спрашивает:

— Ты кто?

— Я Гээнта, — отвечает тот.

— А я твой сын.

Взял сын отца, посадил в свою сумку и понёс домой.

И долго после этого жили они счастливо.