Юпитер применяет метод дедукции

 

А в это время в Роки‑Бич Юпитер Джонс, сидя в одиночестве в столовой коттеджа, где он жил с дядюшкой Титусом и тетушкой Матильдой, задумчиво пощипывал губу, уже целый час усердно размышляя. Вдруг он поднялся, расправил плечи и издал громкий истошный вопль. Затем с покрасневшим от натуги лицом уселся на место и стал ждать.

Едва ли прошла минута, как он услышал шаги за дверью и в комнату ворвался Конрад, один из двух братьев, работавших на складе – Ганс, второй брат, отправился в Сан‑Диего вместе с хозяевами. Конрад, запыхавшийся, взволнованный, уставился на невозмутимо взиравшего на него Юпитера.

– Кто это так вопил сейчас? – тяжело дыша, спросил Конрад.

– Это я, – сказал Юпитер. – Ты разве слышал меня?

– Еще бы не слышать, – Конрад все еще не мог прийти в себя. – У тебя открыто окно, у меня тоже открыто, слух у меня вроде нормальный. Ты заорал так, словно плюхнулся с размаху на здоровенный гвоздь или палец себе отрубил ненароком.

Не отвечая, Юп перевел взгляд на окно позади себя. Оно было широко, распахнуто. На его круглом лице появилось выражение досады.

– Так чего ты кричал‑то? – спросил Конрад. – Ничего плохого я не заметил.

– Ничего плохого и не случилось, кроме того, что я забыл закрыть окно, – ответил Юпитер.

– Ну а кричал‑то ты почему? – не отставал Конрад.

– Это был экспериментальный крик.

– Ты уверен, что ты в порядке, Юп? – спросил Конрад. – Может, ты простыл или еще что?

– Со мной все отлично, – сказал Юп. – Можешь возвращаться к себе. Этой ночью я не буду больше кричать.

– Ну, слава Богу, – сказал Конрад, – а то ты меня просто перепугал.

Конрад закрыл за собой дверь и пошел к себе. Коттедж, в котором жили они с братом, находился ярдах в пятидесяти от дома Джонсов.

Юпитер, оставшись один, продолжал свою напряженную работу. Только одно занимало его мозг: что же скрывается за появлением Зеленого Призрака? Но разгадка все не приходила, а усталые глаза уже начали слипаться. Пора идти спать.

Уже ступив на первые ступеньки лестницы, он подумал: а что‑то сейчас поделывают в Вердант Вэлли? И, как бы торопясь с ответом, зазвонил телефон. Звонили из Вердант Вэлли.

– Ну, что там происходит, Боб? – спросил Юпитер. – Вы видели его?

– Мы нет, – быстро заговорил Боб, – а вот мисс Грин видела. Ты вообще не можешь себе представить, что здесь случилось. Потом…

– Подожди, Боб, – прервал Юпитер. – Успокойся и расскажи все по порядку, медленно, не торопясь. И ничего не пропускай.

Рассказать по порядку было для Боба самое трудное. Ему не терпелось поскорее выложить самое главное – Призрачный жемчуг украден! Но Юп приучил его к строгой последовательности в изложении, к вниманию к мельчайшим деталям – ведь любая из них могла осветить дело с новой, неожиданной стороны. И ему пришлось начинать со знакомства с Чангом Грином в аэропорту, и очень не скоро добрался он, к своему великому облегчению, до пропажи жемчуга.

– М‑м‑да, – протянул Юпитер, когда Боб сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Это неожиданное происшествие. И что же теперь? Расследование ведется?

– Мистер Карлсон вызвал местного шерифа Биксби. Шериф Биксби совсем старикан и, кажется, толком не знает, что делать. Дом‑то за городом, и здесь нет полиции, только шериф и помощник, у которого любимое выражение: «Да будь я трижды проклят!»

У шерифа, правда, есть своя версия. Он считает, что некие преступники из Сан‑Франциско, узнав из газет о существовании жемчуга, прибыли сюда и установили за домом наблюдение. Когда они увидели, как стремительно мистер Карлсон кинулся из дома, они проникли внутрь через окно веранды. Взяли жемчуг и стали искать, чем еще поживиться, и в это время неожиданно вернулся мистер Карлсон. Тут‑то они его и схватили, заткнули рот, напялили мешок на голову, так что он ничего не мог видеть. Все, что мог рассказать мистер Карлсон, так это то, что один из них был небольшого роста, но очень сильный. Шериф говорит, что они уже, наверное, на обратном пути, он звонит сейчас в полицию Сан‑Франциско, но не думает, что из этого что‑нибудь выйдет.

Юпитер пощипал губу. Версия шерифа выглядела вполне разумно. Широкое распространение рассказа о Призрачном жемчуге несомненно привлекло внимание преступных кругов, и какая‑то воровская шайка попыталась похитить их. По счастливому для воров случаю мистер Карлсон, забыв в спешке запереть сейф, облегчил им путь к успеху.

И все же Юпитер был бы очень удивлен, если между появлением Зеленого Призрака и кражей жемчуга не оказалось бы никакой связи.

– Вы с Питом глядите там в оба. Боб, – сказал он напоследок. – Я бы очень хотел быть сейчас у вас. Но не могу никуда отсюда податься – мои возвратятся не раньше завтрашнего дня. Обязательно звони, если что‑то еще случится.

Он повесил трубку. Надо было бы как следует обдумать все, что сообщил ему Боб, посидеть еще, поразмышлять, но бороться со сном он уже не мог и отправился в постель. Спал он плохо, с разными, сменяющими друг друга сновидениями, он слышал во сне, как его громко звал чей‑то голос, который он, может быть, и узнал бы, если б не проснулся.

Наутро сновидения забылись совершенно. Вспомнить, что же происходило с ним во сне, он так и не смог. Но он надеялся, что этот день на «Складе утильсырья Джонса» пройдет спокойно и он на досуге сможет тщательно обдумать вчерашнее сообщение Боба.

Однако, как это часто случается, все произошло совершенно не так: день‑то как раз выдался весьма беспокойный. Дел у них с Конрадом оказалось так много, что Юпитеру ни на минуту не удалось побыть одному и подумать. Наконец часам к пяти все дела оказались переделаны, и Юпитер смог принять решение. Некая идея родилась у него в голове – очень интересная идея.

– Конрад, – сказал он, – ты остаешься за главного. Закроешь в шесть часов. Мне надо заняться кое‑каким расследованием.

– Будь спок, Юп, – ответил добродушный великан. – Все будет в лучшем виде.

Юпитер оседлал свой велосипед и через весь город отправился к той роще, где на берегу маленькой речушки стоял особняк Грина. Подъехав к дому, он увидел полицейскую машину, припаркованную возле парадной двери. Полицейский в форме высунулся из окна автомобиля. Это был один из тех, кого Юпитер уже видел возле дома раньше.

– Проезжай, проезжай, сынок, – скучным голосом сказал полицейский. – Я тут весь день гоняю зевак и охотников за сувенирами.

Юпитер спрыгнул с велосипеда, полез в карман.

– И много народу сюда приходит?

– С тех пор, как объявился призрак. Но мы здесь устроили пост, и теперь их поубавилось, этих любителей сувениров.

– Я не любитель сувениров. Разве вы не видели меня здесь третьего дня, когда мы открыли тайник?

Полицейский вгляделся в него повнимательней.

– Ага, теперь припоминаю. Вы приехали сюда вместе с шефом.

Юпитер наконец вытащил из кармана то, что искал, и протянул полицейскому белый картонный прямоугольник. Это была карточка фирмы.

 

ТРИ СЫЩИКА

Мы расследуем любое дело

???

Первый Сыщик – ЮПИТЕР ДЖОНС

Второй Сыщик – ПИТЕР КРЕН ШОУ

Секретарь и архивариус – БОБ АНДРЮС

 

Полицейский саркастически заулыбался, но улыбка тут же исчезла с его лица: как‑никак, а этот паренек приезжал сюда в машине шефа полиции.

– Гм, так вы расследуете дела? – спросил он. – Что‑то расследуете для шефа?

– Мое расследование, если даст результаты, очень его заинтересует, – ответил Юпитер внушительным тоном.

И он объяснил полицейскому, что и зачем намерен сейчас предпринять. Полицейский одобрительно кивнул:

– Звучит убедительно. Давайте!

По мощенной плитами дорожке Юпитер подошел к дому, принялся внимательно изучать его снаружи. Дом был сложен из мощных каменных глыб, и разлом в той части, которую уже начали разбирать, показывал, какой внушительной толщины были его стены.

Юп вошел в дом. Ему не надо было понапрасну терять время на поиски секретных комнат, тайников и тому подобного – он знал, что все попытки шефа Рейнольдса оказались безуспешными. Вместо этого он поднялся по лестнице в верхний холл. Остановился на верхней ступеньке, повернулся лицом к лестнице и… закричал.

Потом подождал минуту, сбежал вниз и издал такой же пронзительный вопль. После этого открыл дверь и подошел к полицейскому.

– Ну как, – спросил он. – Вы меня слышали?

– Слышал парочку воплей, – ответил полицейский. – В первый раз еле‑еле, а во второй раз малость погромче. Дверь‑то закрыта.

– Дверь была закрыта и в тот вечер, когда призрак появился, – сказал Юпитер.

Он посмотрел вокруг. Увидел поросль декоративного кустарника рядом с одним из углов дома.

– Послушайте еще раз, – попросил он и побежал к кустарнику. Забравшись в самую его гущу, он высунул оттуда голову, и тот же вопль огласил окрестность. Юп живо выбрался из зарослей и подбежал к полицейской машине.

– Вот теперь все было отлично слышно, – сказал полицейский. – Скажите, а что вы пытаетесь выяснить?

– Я хочу методом дедукции установить, где находился призрак, когда раздавались крики. По моим наблюдениям, он был вне дома. А если он кричал из дома, у него должна быть здоровая глотка и могучие легкие.

– Не знаю, бывают ли у призраков легкие, – усмехнулся полицейский, но Юпитеру было не до смеха.

– Вот здесь‑то и вся загвоздка, – сказал он, и полицейский понимающе кивнул. Юпитер уже закинул ногу, собираясь сесть на велосипед, но полицейский остановил его.

– Скажите, – сказал он, – а что означают вопросительные знаки на вашей карточке?

Юпитер спрятал довольную улыбку. Эти знаки всегда вызывали любопытство.

– Вопросительный знак, – он изо всех сил старался говорить солидным тоном, – это наш символ, наша фирменная марка. Она стоит над всеми нераскрытыми тайнами, оставшимися без ответа загадками, нераспутанными головоломками.

И, вскочив в седло, он лихо покатил вперед, оставив на месте покачивающего головой полицейского. Проехал он, однако, лишь несколько кварталов.

Здесь, на достаточном отдалении от особняка Грина, среди недавно выстроенных в современном стиле домов и дряхлых домишек предместья, у него было еще одно дело.

Он захватил с собой вырезку из местной газеты, в которой содержались имена и адреса четверых мужчин, давших полиции показания о встрече с призраком. Эти четверо видели его и слышали его вопли.

Он начал с самого отдаленного адреса и остановился перед старым домом как раз в тот момент, когда владелец дома выходил из подъехавшей машины. Мистер Чарльз Дэвис был готов ответить на вопросы Юпитера.

Они со своим соседом сидели в патио мистера Дэвиса, покуривали, обсуждали новости бейсбола, когда их окликнули с улицы двое мужчин. Этих мужчин он не узнал, но предположил, что они проживают где‑то поблизости. Незнакомцы предложили соседям прогуляться к особняку Грина, полюбоваться на достопримечательность при лунном свете, пока дом еще не успели снести. Один из незнакомых мужчин, тот, у которого был густой бас, говорил настолько убедительно, что мистер Дэвис и его сосед согласились на прогулку. Мистер Дэвис взял из гаража два фонаря, вручил один своему приятелю.

И вот четверка отправилась к особняку Грина.

По дороге они встретили еще двоих, по‑видимому, из тех служащих строительной фирмы, что поселились здесь на время сноса дома; человек, говоривший басом, позвал их с собой. Он представил это как забавное приключение – навестить дом с привидениями, пока его не снесли; он предположил даже, что им может посчастливиться и они увидят привидение.

– Он так и сказал, что вы можете увидеть привидение? – спросил Юпитер, и мистер Дэвис утвердительно кивнул головой.

– Что‑то в этом роде, – сказал он. – И как только мы гасили свет, то привидение и появлялось. Вообще все это было чрезвычайно странно, если хотите знать.

– А первых двух мужчин вы не знали? – продолжал расследование Юпитер.

– Мне показалось, что одного я раньше видел, – рассказывал дальше мистер Дэвис. – Другой был мне незнаком, но я подумал, что он живет где‑то рядом. Ведь здесь много новых людей, с которыми мы не познакомились еще. Здесь в последний год прибавилось много жителей.

– А сколько вас было, когда вы подошли к дому? – спросил Юпитер.

– Шестеро, – ответил мистер Дэвис, – хотя кто‑то утверждает, что семеро. Я точно знаю, что по дороге нас шло шестеро. Может быть, кто‑то и пошел следом за нами из любопытства. А после того как мы услышали крики и потом ходили по дому, никто и не думал пересчитывать людей. Да там было и очень темно. А когда вы вошли, мы разделились. Мы с моим приятелем и еще двое решили, что надо пойти в полицию и известить их о происшествии. А что было с двумя другими, я не знаю. Думаю, что им не хочется огласки.

В эту минуту маленький жесткошерстный фокстерьер вприпрыжку подбежал к мистеру Дэвису и, визжа от радости, завертелся у его ног.

– Сидеть, парень, сидеть, – улыбнулся человек, и пес покорно сел на траву, подрагивая хвостиком и умильно поглядывая на хозяина.

Юпитер вспомнил слова Боба, что кто‑то из мужчин был с собакой.

– Конечно, – ответил мистер Дэвис на его вопрос. – Домино был там со мной. Я всегда в это время выгуливаю его, ну, и взял посмотреть вместе с нами на дом.

Юпитер взглянул на собачку. Собачка смотрела на него, и ее оскал напоминал лукавую улыбку, словно она знала что‑то такое, что Юпитер не знал, хотя узнать очень хочет. Юпитер нахмурился. Опять разгадка рядом, а он не может ее найти!

Он попробовал задать еще несколько вопросов, но мистер Дэвис ничего не мог добавить к сказанному, и Юпитеру осталось только поблагодарить его и отправиться в обратный путь.

Он ехал домой, и теперь он не жал на педали изо всех сил, изо всех сил работала его голова. Вернувшись, он застал главные ворота закрытыми, солнце село, его поездка по сбору информации оказалась продолжительней, чем он предполагал.

У себя в маленьком коттедже Конрад, развалившись в плетеном кресле, безмятежно покуривал.

– Здорово, Юп, – приветствовал он появившегося в дверях Юпитера. – Ты, видно, так пораскинул мозгами, что чуть не лопнул с натуги.

– Конрад, – сказал Юпитер, не обращая внимания на тон баварца. – Этой ночью ты слышал мои крики…

– Еще бы, – кивнул головой Конрад. – Орал, ты уж не обижайся, как свинья недорезанная.

– Я старался кричать изо всех сил, – продолжал Юпитер. – Но ты бы меня не услышал, если б окна и у меня и у тебя были закрыты? Как по‑твоему?

– Да, видно, что так. Ты к чему клонишь‑то?

Лицо Юпитера покраснело от волнения. Этот крик слышали все, включая собаку! Собаку, которая, казалось, могла ему что‑то сообщить. Ему вдруг вспомнились рассказы о Шерлоке Холмсе. Там тоже была собака, давшая очень много сведений великому сыщику. Но не в буквальном же смысле слова!

Он опрометью бросился в свой коттедж. Смутные мысли, предположения теперь принимали отчетливую форму.

Полицейский возле особняка Грина едва расслышал его крики, пока он был внутри, за закрытой дверью.

Когда же очутился снаружи – все было прекрасно слышно. А это означало очень многое!

Оказавшись у себя, Юпитер достал магнитофон и прослушал пленку, оставленную ему Бобом. Несколько минут он просидел в полной неподвижности. Он снова вспоминал все, что рассказывал ему Боб. Все сходилось. Все решительно сходилось!

Вопль, факт, что никто не был точно уверен, шестеро или семеро были в доме, и еще собака! Теперь Юпитер знал, что бы она сказала ему, если б могла говорить. Еще оставалось немало вещей, о которых он не знал, но многое он уже знал и был в этом уверен.

В комнате было уже совсем темно, но не зажигая света, в полной темноте он схватил телефонную трубку и вызвал Боба Андрюса в Вердант Вэлли. После долгого молчания ему, наконец, ответили. Он услышал голос мисс Грин.

– Это друг Боба, Юпитер Джонс? – В ее голосе явно чувствовалось какое‑то замешательство.

– Да, мисс Грин, – ответил Юпитер, – я хотел бы поговорить с Бобом. Я думаю, я что‑то обнаружил, и мне…

Но мисс Грин прервала его.

– Боба здесь нет, – услышал Юпитер ее смущенный голос. – И его приятеля Пита тоже. Нет и моего внука Чанга. Они все трое просто… исчезли!

 

БЕЖИМ!

 

Наутро после телефонного звонка Юпитеру – в то самое утро, когда Юпитер был так занят на складе – Боб, Пит и Чанг решили объехать верхом долину Вердант Вэлли. Никто из троих не подозревал, какими грозными и захватывающими событиями будет богат для них этот день.

Самым захватывающим событием впереди им казался осмотр винодельни «3‑В», тех самых камер и подвалов, в которых выдерживалось вино, приготовленное из винограда Вердант Вэлли. Подвалы эти, объяснил Чанг, представляли собой старые заброшенные рудники, большинство из которых были вырыты в высоких горах к западу от Вердант Вэлли много лет назад.

Собственно, главная цель их экскурсии заключалась в том, чтобы целый день отсутствовать дома. Они ничего не могли сделать для успешных поисков украденного жемчуга – ведь если шериф Биксби был прав и кражу совершили воры из Сан‑Франциско, они уже вернулись в свой город, а в большой дом нахлынули репортеры, привлеченные новостью о появлении призрака и кражей жемчуга. Совершенно измученная всей этой галдящей оравой, мисс Грин беспокоилась, как бы репортеры не проведали, что в доме находятся двое мальчишек, свидетелей первого появления призрака в Роки‑Бич. Тогда бы явились новые сенсационные сообщения, догадки о причинах приезда людей из Роки‑Бич в Вердант Вэлли. А газетными историями мисс Грин была и так сыта по горло.

Вот почему Боб, Пит и Чанг, наскоро позавтракав на кухне, пробрались в конюшню и оседлали трех лошадей. Собственно говоря, седлал только Чанг – ведь для Боба с Питом опыт верховой езды ограничивался одним‑двумя посещениями загородных пансионатов.

Теперь с притороченными к поясам фонарями – без них нельзя было спускаться в винные подвалы – они медленно двигались среди возделанных виноградников, где винные гроздья наливались под жарким солнцем пурпурным соком.

Чанг выглядел огорченным.

– Здесь должны были бы сейчас работать никак не меньше сотни сборщиков, – объяснял он гостям. – И несколько грузовиков для перевозки винограда в давильные цеха. А посмотрите, едва‑едва насчитаете здесь дюжину человек. И только один грузовик. Все остальные разбежались в страхе перед призраком. Если все это продлится, тетушка Лидия и ее виноделье погибнут. Ей очень скоро должно прийти извещение об уплате долгов.

Что могли сказать ему в утешение Боб и Пит? Но Пит все‑таки попытался:

– Наш партнер Юпитер Джонс работает над раскрытием тайны призрака. Именно в эти минуты в Роки‑Бич он решает эту загадку. А Юп очень толковый парень. Если он сможет раскусить задачку и унять так или иначе шум вокруг призрака, может быть, ваши рабочие вернутся.

– Только если это произойдет очень скоро, – все так же уныло проговорил Чанг. – Иначе они отправятся куда‑нибудь еще. Сегодня утром старая Ли сказала, что это я виноват в несчастьях Вердант Вэлли. Она сказала, что я накликал беду, когда полтора года назад приехал сюда из Гонконга. Она говорит, что мне надо уехать.

– Чушь какая! – поторопился прервать эту жалобу Боб. – Как это ты можешь накликать беду?

Чанг сокрушенно покачал головой:

– Я и сам не знаю. Но это верно: с тех пор как я приехал, здесь все время что‑то случается. То партия вина испортится, то бочка даст течь, то машина сломается. То и дело какие‑то неполадки.

– Не понимаю, как можно тебя в этом обвинять! – воскликнул Пит.

– Наверное, в самом деле я виноват, – вздохнул Чанг. – Может быть, если я вернусь в Гонконг, призрак захочет отправиться со мной и Вердант Вэлли снова повезет. Знал бы я это наверняка, меня бы уже завтра здесь не было. Ни за что на свете я не хочу затруднять жизнь моей дорогой тетушки.

Чанг выглядел таким удрученным, что Боб решил, что пора менять тему разговора.

– Ты называешь мисс Грин своей тетушкой, а мистера Карлсона – дядей, – сказал он. – Я что‑то не могу себе точно представить степень вашего родства. Старый Матиас Грин был тебе дедом…

– Он был моим прадедом, – перебил его Чанг. – Мисс Грин – его родная племянница, и мне она двоюродная бабушка. Но я называю ее для краткости тетушкой. А дядя Харольд ее дальний родственник, я его тоже для краткости зову дядей. Из этой ветви Гринов в живых сейчас остались только мы трое.

Пит посмотрел вперёд на длинную узкую долину, окаймленную с обеих сторон высокими гора! Повсюду, куда достигал взгляд, тянулись кусты винограда.

– Так эта долина принадлежит всем вам? – поинтересовался он. – Я имею в виду, всем живым потомкам Матиаса Грина?

– О, нет, нет, – замотал головой Чанг. – Сначала ее матушка, а теперь тетя Лидия положили всю свою жизнь, чтобы упрочить это дело. Теперь она хочет передать все мне, но я никак не могу себе этого позволить. Если же она все‑таки настоит на своем, я уступлю половину дяде Харольду. Он очень многое сделал для того, чтобы предприятие тети Лидии процветало. Только… – и Чанг снова помрачнел. – Только все равно виноградники и винодельни могут быть теперь потеряны. Нечем оплатить долги. Ни у кого из нас нет денег.

Прямо перед ними откуда‑то сбоку выкатился на грунтовую дорогу запыленный джип. Мальчики придержали лошадей, уступая ему путь. Чанг сидел на Эбони, горячем и нервном вороном жеребчике, которого ему приходилось крепко держать в узде. Внимательным надо было быть и Питу – его Нелли, норовистая кобылка, тоже требовала крепкой руки. И только Боб на старой кобыле по кличке Рокингхорс [5] мог чувствовать себя сравнительно безмятежно.

– Привет, Чанг, – мистер Енсен выглянул из джипа. – Я думаю, ты уже видел, сколько людей осталось у нас на работах?

Мальчик молча кивнул.

– Эти ублюдки хорошо потрудились за ночь, – продолжал мистер Енсен. – С каждым новым слушателем призрак у них становился все больше и страшнее, а под конец он вообще изрыгал дым и пламя. Они такого страху на всех напустили, что теперь мне приходится посылать куда‑нибудь за помощью, других нанимать. Но боюсь, что ничего из этого не выйдет. – Он сокрушенно покачал головой. – Еду сообщить обо всем мисс Грин. Что говорить, дело – дрянь.

Джип взревел и скрылся в облаке пыли. Мальчики снова тронули своих лошадей. Чанг на этот раз постарался спрятать свое отчаянье.

– Ничто нам не поможет, никто нам не поможет, – сказал он. – Раз мы ничего не можем поделать, давайте хотя бы получать удовольствие от жизни!

Они продвигались по долине, время от времени останавливаясь и выслушивая объяснения Чанга. Наступил полдень, стало нестерпимо жарко, и они почувствовали голод. У них были с собой сандвичи и в чересседельных сумках корм для лошадей.

– Я знаю место, где мы удобно расположимся в прохладе, – объявил Чанг.

Они свернули с дороги возле старой, уже не работающей давильни и ярдов через двести въехали в тень, отбрасываемую западным горным кряжем. Увидев резко выступающую вперед скалу, Чанг повел туда свой маленький отряд. Там они спешились, привязали лошадей, задали им корму. Затем следом за Чангом обогнули скалу и очутились перед тяжелой стальной дверью, врубленной прямо в скальную породу.

– Это один из входов в винные подвалы, в шахты, о которых я вам рассказывал, – сказал Чанг. Он толкнул дверь, она поддалась с трудом. За нею открылся коридор мрака, ведущий в глубь горы. Чанг потянулся к выключателю, видневшемуся на задней стороне двери, щелкнул, но света не было.

– Черт, – пробормотал он. – Я забыл. Движок убрали. У нас здесь автономная электрическая сеть, и когда в подвалах работают люди, мы ставим динамо. Но ничего, у нас с собою наши фонари.

Он отстегнул от пояса фонарь и включил его. Новички увидели вырубленный в скале коридор, укрепленный могучими деревянными стойками. С каждой стороны коридора лежали на боку огромные, гораздо больше обычных, уложенные в ряд бочки. По полу коридора близко друг к другу были проложены два рельса, и чуть дальше на рельсах стояла четырехколесная платформа.

– Бочки можно вкатить на платформу, и она доставит их прямо к выходу, – Чанг снова приступил к обязанностям экскурсовода. – А если вам надо отправить много бочек, то к выходу подкатывает задним ходом грузовичок и вы на него погружаете бочки, и все оказывается в полном порядке…

– Ну, ладно, – прервал неожиданно свои объяснения Чанг. – Давайте‑ка сядем здесь, под дверью, перекусим и забудем на время все наши заботы.

Обрадованные, Пит и Боб хлопнулись на пол рядом с ним и, привалившись к каменной стене, приступили к долгожданному ленчу. Хотя послеполуденный зной еще не начал спадать, здесь он совсем не чувствовался.

Покончив с ленчем, они могли оглядеть долину. Старая давильня находилась на линии их взгляда, но оттуда их, расположившихся в начале шахтного коридора, никто не мог увидеть.

Теперь они ненадолго могли позволить себе поговорить. Чанг рассказывал о своей жизни в Гонконге, такой непохожей на житье‑бытье в Вердант Вэлли: там он всегда был окружен людьми, а здесь мальчики из Роки‑Бич были первыми его гостями за полтора года. Внезапно разговор прервался. Бросив случайно взгляд в направлении старой давильни, мальчики увидели, что возле нее остановилось несколько видавших виды машин. С расстояния в двести ярдов они хорошо разглядели, как с полдюжины мужчин, все довольно могучего телосложения, вышли из машин и сбились в тесную кучку. Казалось, они чего‑то ждут. Чанг нахмурился.

– Хотел бы я знать, – подумал он вслух, – почему они не на сборе винограда. У нас сегодня каждый человек на счету.

В ту же минуту возле старой давильни появился джип мистера Енсена. Верзила вышел из него и направился к давильне, поджидавшие его мужчины двинулись следом. Все они вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась.

– Наверное, мистер Енсен приехал проверить агрегаты. Но эта давильня уж много лет не работает. Ладно, это, в конце концов, его дела. Я от него не в большом восторге, но должен признаться, что с рабочими он умеет обращаться, хотя временами бывает слишком груб.

Он приподнялся на локтях и повернулся к Бобу с Питом:

– Хотите обследовать винные подвалы?

Они кивнули головой в знак согласия и отстегнули от ремней свои фонари. Вставая на ноги, Пит поскользнулся, взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, фонарь выскочил из рук, раздался звон стекла. Когда Пит поднял фонарь, он увидел, что и линза и лампочка разбились о каменный пол.

– Вот идиот, – обругал он себя. – Остался теперь без фонаря.

– Обойдемся и двумя, – утешил его Чанг. – Но подожди‑ка…

Он посмотрел в сторону джипа, одиноко маячившего возле старой давильни. – У меня есть еще один! Одолжу его у мистера Енсена. Он мне давал его прошлой ночью. А днем он у него лежит вместе с другим барахлом в джипе, в вещевом ящичке. Днем он ему ни к чему, а мы вернем его задолго до темноты. Я сейчас туда слетаю и мигом вернусь.

Но Пит запротестовал: он сам разбил свой фонарь, ему и добывать замену ему. Тогда Чанг написал записку, которую Пит должен был оставить в джипе для Енсена: «мы взяли фонарь и к вечеру его вернем».

– Когда он занят работой, он очень злится, если его отрывают от нее, – пояснил Чанг. – А вообще‑то фонарь принадлежит тете Лидии, так что ничего страшного, если мы его возьмем на время.

Пит вскочил на свою кобылку и пустил ее рысью к старой давильне. Через пару минут он спрыгнул с седла возле пустого джипа. Застоявшаяся лошадь все время норовила проявить резвость, и Питу пришлось крепко держать поводья.

Не отпуская поводья, он одной рукой отщелкнул крышку вещевого ящика. Там было много всякой всячины, но фонаря он не увидел. Наконец, основательно порывшись в ворохе разной мелочи и инструментов, Пит нашел то, что искал. Это был старомодный массивный фонарь в виде обшитого черной шерстью цилиндра.

Пит не стал закрывать крышку ящика и положил на нее записку Чанга, чтобы листок бумаги сразу бросился в глаза. Потом, признаться, не без затруднений, сел в седло и затрусил туда, где его поджидали Боб с Чангом.

Он проехал уже никак не меньше сотни ярдов, когда за его спиной раздались громкие крики. Пит оглянулся. Енсен стоял возле своего джипа и, размахивая руками, что‑то кричал ему вслед. Пит поднял кверху руку с фонарем, потом ткнул ее в направлении джипа и, считая, что записка объяснит все остальное, продолжал свой путь. Мгновение спустя человек у машины прыгнул за руль и понесся, продираясь через виноградники, за Питом. Те, что ушли вместе с ним в здание давильни, столпились на ее пороге, следя за погоней.

Пит увидел, что его хотят остановить. Не понимая, чем так взволнован мистер Енсен, он натянул поводья, стараясь сдержать нервно пританцовывающую под ним лошадь.

– Успокойся, девочка, успокойся, – в отчаянье шептал Пит, но сдержать косящуюся на приближающийся джип лошадь ему не удавалось.

Словно выброшенный катапультой, мистер Енсен вылетел из остановившейся машины и побежал к Питу, крича на ходу:

– Ты, маленький воришка! Я тебе сейчас разукрашу шкуру! Я тебя научу…

Чему собирался научить его мистер Енсен, Пит так и не успел услышать. В тот же момент его лошадь сделала резкий прыжок и понеслась вперед, продираясь сквозь кусты винограда и все выше и выше по склону горы. Пит ничего не мог с ней поделать. Ему оставалось только, крепко сжав коленями бока лошади, стараться как‑нибудь уберечь свою драгоценную жизнь.

 

УХОДИМ!

 

Пит был совершенно беспомощен: лошадь понесла. Продираясь сквозь виноградные кусты, она рвалась к горам западного склона долины. Пит увидел впереди поднимающуюся вверх тропу, узкую, но не слишком крутую.

Испуганное животное инстинктивно выбрало этот путь и не сворачивало в своем галопе с него. Пит надеялся, что подъем заставит, в конце концов, кобылку сбросить скорость. Так и случилось: лошадь действительно пошла потише. Пит поудобнее устроился в седле и даже рискнул повернуться и посмотреть назад. Мистер Енсен пустил было свой джип опять в погоню, но в начале горной тропы остановился: даже верткому джипу здесь было не пройти. Енсен снова спрыгнул на землю и яростно грозил кулаком вслед беглецу.

Потом Пит увидел Боба и Чанга. Им, как только кобылка Пита рванула с места в карьер, пришлось подбежать к своим лошадям, прыгнуть в седло и поскакать следом за товарищем. Они удачно выбрались на тропу, проскочив мимо Енсена и его джипа.

Чанг на вороном крепыше Эбони шел первым, Боб на своей старой развалюхе безнадежно проигрывал эту скачку.

Внезапно Нелли резко шарахнулась в сторону, испугавшись острого выступа скалы; Пит должен был оказаться на земле, но, вцепившись в седельную луку, он сумел удержаться. Дальше дорога пошла ровнее, и капризная кобылка мало‑помалу стала замедлять бег. В эту минуту Пит услышал за спиной приближающийся цокот копыт. Тропа была узкой, но Чанг не побоялся поравняться с Питом и схватил под уздцы его лошадь. Почувствовав уверенную руку, Нелли наконец остановилась. Тяжело дыша, Эбони стал рядом с нею, и обе лошади застыли, почти касаясь друг друга взмыленными боками.

– Ну, Чанг, спасибо, дружище! – воскликнул Пит. – Она явно хотела затащить меня на самую вершину!

Чанг внимательно, изучающим взглядом смотрел на него.

– В чем дело, Чанг? Со мной что‑нибудь не в порядке?

– Я хочу понять, что сделал Енсен для того, чтобы твоя лошадь понесла.

– С ней – ничего. Он на меня кричал, обозвал вором. Разозлен он был жутко.

– Когда я проезжал мимо него, – сказал Чанг, – у него лицо было так искажено, словно на него надели маску злого духа. Он просто обезумел от ярости. Ты знаешь, он всегда носит в кармане револьвер – стрелять гремучих змей, они тут нередко попадаются, – так он его наполовину вытащил, словно собирался стрелять по тебе.

– Не понимаю, – Пит поскреб в затылке. – Неужели он так завелся из‑за того, что я позаимствовал у него старый фонарь?

Он вытащил из‑за пояса старомодный, обтянутый шерстью фонарь и показал его Чангу. Чанг пригляделся.

– Так это же вовсе и не его фонарь, – удивился он. – Этот не из тех, что он возит с собой в джипе, вроде того, что он давал мне прошлой ночью.

– У него в бардачке был только этот. Я его взял, ты же мне сказал, что все будет окей.

– Ну‑ка, может быть, я и ошибаюсь, – пробормотал Чанг. – Можно мне взглянуть на него поближе?

– Ну, конечно, – Пит протянул ему фонарь, и Чанг подержал его, словно взвешивая.

– Что‑то он больно легкий, – сказал Чанг. – Словно в нем нет ни одной батарейки.

– Тогда он нам ни к чему, – с досадой проговорил Пит. – Чего ж так взъелся мистер Енсен из‑за бесполезного фонаря?

– Возможно, – начал было Чанг, но в эту минуту к ним наконец подоспел Боб. Он запыхался, но его смирная кобыла выглядела ничуть не уставшей: она не собиралась участвовать в гонке, он была уверена, что ее пригласили на прогулку для моциона.

– Вот вы где, – облегченно вздохнул Боб. Потом, заметив их встревоженные лица, спросил: – Что‑то случилось?

– Стараемся выяснить, чего так взбеленился Енсен, – ответил Чанг, отвинчивая донце фонарного цилиндра. В руке у него оказался бумажный платок, свернутый в виде пакета. Пит и Боб молча смотрели, как бережно он разворачивает пакетик. Чанг вытащил содержимое пакетика и поднял руку. С руки свешивалась нитка.

– Призрачный жемчуг, – ахнул Пит.

– Мистер Енсен украл его! – завопил Боб. Чанг сжал свои губы в тонкую полоску. Ответил он не сразу.

– Да, значит, мистер Енсен украл жемчуг. Или, вернее будет сказать, что его люди украли жемчуг для него, – сказал Чанг. – Он спрятал жемчужины в этом старом фонаре с самого начала. Лучше места не придумаешь. Фонарь как раз подходит по размерам и не вызывает никаких подозрений, особенно если валяется среди всякого хлама. Он мог уехать с жемчугом из нашей долины, и никакой нужды ему не было перепрятывать краденое.

– Да, место что надо, – согласился Боб. – Он не мог предположить, что нам понадобится фонарь.

– Ну да. Он же не видел нас и вообще никого не видел вокруг. И ему в голову не приходило, что кто‑то заявится в старую давильню, пока он там будет, – сказал Чанг. – Но что он там делал вместе с этими людьми? Они готовились еще к какому‑нибудь темному делу? Знаете, для меня теперь многие вещи проясняются. Прежде всего, правда ли, что Енсен не знал больше того, что он говорил обо всех неприятностях, о погубленном вине и прочих происшествиях последних месяцев?

– Скажи‑ка, – прервал его Пит. – А почему бы нам побыстрей не вернуться домой и не рассказать обо всем мисс Грин и мистеру Карлсону?

– Это не так просто, – медленно, со значением проговорил Чанг. – Енсен человек опасный, решительный и безжалостный. Он обязательно постарается помешать нам и ни перед чем не остановится.

– А что он может сделать? – с беспокойством спросил Боб.

– Я думаю, нам прежде всего надо хорошенько осмотреться, – Чанг спрыгнул с лошади. – Ты, Боб, останешься здесь с лошадьми, а мы спустимся вниз до того места, откуда видна долина.

Бобу были вручены поводья всех трех лошадей, а Чанг с Питом пошли вниз по тропе к выступу скалы; спрятавшись за ним, они могли видеть всю долину, сами оставаясь незамеченными. Низко пригнувшись, они выглянули из‑за укрытия: долина была перед, ними. Два человека стояли в начале тропы, словно передовой дозор. Переведя взгляд, мальчики увидели, как подпрыгивает на ухабах джип, направляясь в сторону маленького поселка в глубине долины. Но кроме джипа были еще две машины; теперь, покинув свою стоянку возле старой давильни, они по возделанной земле двинулись к горному склону. Одна из них, сумев проехать несколько ярдов вверх по тропе, остановилась, заблокировав дорогу – теперь лошади не могли здесь пройти. Вторая остановилась ниже, образовав как бы второй добавочный барьер на пути.

– Енсен отправился за лошадями, – тяжело вздохнул Чанг. – Машинами он перегородил тропу, чтобы мы не могли спуститься