Двойное превращение Путилина

 

Часов около девяти вечера я услышал знакомый звонок.

Я отстранил лакея и сам открыл дверь. Открыл — и все-таки спросил, не доверяя своим глазам:

¾ Неужели это ты?

¾ Я... — прозвучал в передней голос Путилина.

Лакей, стоявший близ меня и отлично знавший моего гениального друга, сотворил крестное знамение, в ужасе шарахнувшись в сторону.

Перед нами стояла страшная фигура какого-то легендарного чудовища: черная мантия и — вели­кий Боже! — какое страшное лицо... Это было имен­но то знаменитое лицо вампира, которым бредил до смерти напуганный Петербург.

В моей полутемной передней сверкала пара круг­лых огненных глаз.

¾ Ты, верно, не ожидал посещения к себе вампи­ра, доктор? — тихо рассмеялся Путилин.

¾ Ваше превосходительство, да неужто это вы на самом деле? — почтительно-робко спросил его мой верный лакей, которого очень любил Иван Дмитриевич.

¾ Я, я, Игнат! Однако, доктор, нам надо торо­питься. Идем в твой кабинет, мне надо побеседовать с тобой кое о чем.

И когда мы вошли в кабинет, он обратился ко мне:

¾ Смотри, доктор, как у тебя чадит лампа. Под­верни огонь.

Покуда я нагнулся над лампой и убедился, что она вовсе не коптит, прошло не более нескольких секунд.

¾ Откуда ты это взял? — обернулся я к моему другу.

Обернулся и попятился от удивления: передо мной уже не было страшного вампира, а стоял совершенно мне незнакомый денди, в безукоризненном фраке, в высоких воротниках, туго стянутых черным галсту­ком.

Я глупо уставил глаза на это чудесное превраще­ние.

¾ Что это... как же так...

Признаюсь откровенно, у меня забегали мурашки по спине. Мне мелькнула мысль: да на самом деле, кому я открыл дверь — Путилину или настоящему вампиру?

¾ Как же так? Очень просто. Смотри, — великий сыщик указал на скинутые мантию и страшную маску.

¾ Но, ради Бога, что это за маскарад?..

¾ А вот садись и слушай.

Я сел. На меня глядело совсем иное лицо: за ис­ключением глаз — ничего похожего на Путилина!

¾ Случай, как тебе известно, играет большую роль в удачных разрешениях самых мудреных проб­лем. Так вот, случай дал мне в руки маленькую путе­водную нить, с помощью которой, быть может, мне удастся размотать запутанный клубок дела о вампи­рах.

¾ Какая же это нить? — страшно заинтересован­ный, спросил я.

¾ Эта вот штучка. — И Путилин показал мне зо­лотой брелок-жетон. — Что там написано, я пока тебе не объясню, ибо... ибо могу ошибиться. Скажу те­бе только, что все эти дни я с мучительной страстностью отыскивал одно помещение и, кажется, его нашел. Я еду сейчас туда.

¾ А я? — живо вырвалось у меня.

¾ Увы, доктор, я не могу тебя взять туда. Кстати, ты видишь перед собой барона Ш.

И он назвал очень громкую фамилию.

¾ Видишь ли, в чем дело: так как я не могу тебя взять с собой, а между тем мало ли что может слу­читься со мною, ты должен занять известный наблю­дательный пост. В случае, если бы я не вышел отту­да, из этого помещения до двух-трех часов ночи, дай знать властям. Вот тебе моя карточка с моим предпи­санием.

¾ Стало быть, тебе грозит серьезная опасность? — тревожно осведомился я.

¾ Опасность всегда серьезна? — отшутился Путилин.

¾ Но куда же ты это денешь? — спросил я, ука­зывая на проклятую мантию и страшную личину вам­пира.

¾ Я все это оставлю в шубе? — невозмутимо от­ветил он.

Минут через пять мы уже ехали в карете.

Не скажу, чтобы я был покоен. Тревога за моего друга, с которым мы были неразлучны во многих де­лах, копошилась в моей душе.

«Один... едет неизвестно куда... Почему-то меня не берет с собой... А если он попадется в какую-нибудь дьявольскую ловушку?»

Я не удержался, чтобы не высказать своих опасе­ний.

¾ Брось, доктор!.. Брось хныкать! Все обойдется. Бог даст, благополучно.

Мы проехали массу улиц, и наконец карета замед­лила ход.

¾ Слушай, кучер, — кстати, это ведь Х., — подве­зет меня к подъезду этого вот дома. Лишь только я скроюсь в подъезде, Х. поедет дальше, и вы остано­витесь вот на том углу. Оттуда — ваш наблюдатель­ный пост. Понял?

Я утвердительно кивнул.

Карета подъехала к красивому темному особ­няку.

Путилин быстро выскочил из кареты и постучался в дверь особняка.

Прошло несколько секунд.

— Je prends mon bien... — донесся до меня его внятно-уверенный голос.

Дверь распахнулась, и он скрылся в подъезде.

 

 

АДАМОВ КЛУБ. ДВОЙНИК БАРОНА Ш.

 

Массивная дубовая дверь захлопнулась за Путилиным.

Он очутился в великолепной прихожей — вестибю­ле из мрамора «дикого» цвета, украшенной высокими темно-бронзовыми канделябрами.

Путилин небрежно сбросил на руки открывшему ему дверь человеку в синем камзоле и белых гамашах свою шубу. На лице того отразилось сильнейшее удивление.

¾ Так рано сегодня, господин барон? — прогово­рил таинственный прислужник таинственного помеще­ния.

¾ Еще из наших никого нет? — процедил сквозь зубы Путилин.

¾ Никого... — ответил синий камзол.

¾ Теперь слушайте меня, любезный, — протяги­вая ему крупную ассигнацию, сказал Путилин. — Кто бы ни приехал, вы не должны никому говорить ни слова, что я уже в клубе. Понятно? Никому!

¾ Слушаю-сь, господин барон... Покорнейше вас благодарю.

Путилин стал подниматься по отлогой, широкой мраморной лестнице.

«Помещение, однако, у них комфортабельное... Сейчас видно, что имеешь дело с аристократами...» — прошептал светило русского сыска, ирониче­ски усмехаясь. Стены всюду были расписаны искусной живописью, но какого-то странного характера.

Особенно бросался в глаза огромный плафон-картина декоративного письма, находящийся на стене первого зала, как раз против лестницы.

¾ «Гибель Содома», — прочел Путилин крупную надпись над плафоном.

На нем, на первом плане, была изображена фигу­ра красивой женщины, заломившей в отчаянии руки. А там, далее, шла возмутительная оргия, приведшая библейский город к страшному концу — «огненному дождю». Завеса стыдливости была сорвана с самых интимных сторон содомского греха. Впечатление по­лучалось поистине отвратительное для всякого неиз­вращенного человека.

Облако изумления отразилось на лице Путилина.

«Как же это совместить?» — пронеслось у него в голове.

Залы были прибраны, но пока безлюдны. Путилин с интересом осматривался по сторонам. Над некото­рыми комнатами красовались надписи вроде, напри­мер, следующих: «Чистилище», «Преддверие к бла­женству», «Месса Содома», «Бассейн живой воды» и т. п.

В некоторых местах ему бросилась в глаза одна и та же надпись:

«Не поддавайтесь соблазну женщины, ибо через женщину мир потерял райское блаженство».

В глубокой задумчивости присел Путилин на один из золоченых стульев гостиной, откуда ему бы­ли видны анфилады комнат и вход в них с лест­ницы.

¾ Так вот он, этот знаменитый Адамов клуб! — с дрожью в голосе прошептал он.

О, он давно уже слышал кое-что о нем! До него секретным образом доходили слухи о том, что пресы­щенное, жуирующее барство в лице его представите­лей — аристократов-мужчин основало какой-то Орден-союз вкупе с клубом, где проводит вечера и часть ночи.

Ему доподлинно было известно, что несколько раз в неделю часов до одиннадцати-двенадцати ночи к подъезду клуба подкатывают щегольские экипажи, из которых выскакивают великосветские денди. Что имен­но это за клуб, он не знал, да и мало интересовал­ся. Так, думал он, прихоть, фантазия какая-нибудь, блажь на почве или невинного масонства, или просто­го оригинальничанья. Правда, иногда мелькала мысль, не является ли этот клуб сколком (только в другом роде) со знаменитого Евина клуба, основанного гра­финей Растопчиной, известной поэтессой? Но и эта мысль его не тревожила: раз налицо не имеется по­дозрения о мошенническом или же о политически неблагонадежном сообществе, его роль кончается. Ка­кое он имеет право вмешиваться в «забавы» и «раз­влечения» частных лиц, да притом еще таких высоко­поставленных? «Пусть себе дурят», — решил он. Но теперь, когда у него мелькнуло одно серьезное подо­зрение, подкрепленное вещественным доказательством, он решил проникнуть в таинственный особняк. Проник — и большое недоумение тревожит теперь его душу.

«Что же это такое: неужели я ошибся? В этом отвратительном месте все кричит о ненависти к женщи­нам. Судя по всему, вплоть до надписей, это какой-то сектантский корабль, только не хлыстов, скопцов или иных изуверов-сектантов, а какой-то особенный... Всю­ду — напоминание о Содоме. Но как же из Содома могли появиться женолюбы? Ведь, по Библии, в Содо­ме не было ни одного праведника”.

Путилин провел рукой по лбу.

¾ Темно... темно... — вслух прошептал он. Вдруг он вздрогнул, насторожился. До него донес­лись мужские голоса, громкий смех, и в ту же секун­ду он увидел, как в зал вошли три лица. Один был о военной форме, два других — в бальных костю­мах.

«Куда они направятся?» — прошептал Путилин. И, заметив, что они, о чем-то оживленно беседуя, идут в ту гостиную, где он находится, Путилин быстро спрятался за широкую шелковую портьеру.

¾ Да брось, барон, чего ты так разволновался? — мягким, насмешливым голосом грассировал один ден­ди другому.

¾ Но позвольте, господа, это ведь необыкновенно. Вы слышали, что сказал сейчас наш Игнат? Вы видели ужас, который отразился на его физиономии при виде меня? «Никого еще нет?» — спросил я его. Вдруг он выпучил на меня глаза, затрясся весь и с трудом, заикаясь, пролепетал: «Никого-с... за исключением вас». — «Как за исключением меня, когда я только что приехал, болван?» — дал я на него при вас окрик. «Никак-с нет, вы... вы давно уж приехали». И в ужа­се вытаращил на меня глаза, чуть не крестясь. Что вы на это скажете?

¾ Да, это очень странно, — взволнованно про­шептал военный.

¾ Пустяки! Просто болвану или причудилось,илихлопнул остатки нашего шампанского. А вот что ты брелок-жетон свой потерял — это скверно, барон. И где это тебя угораздило?

Барон схватился за голову.

¾ Ей-богу, не знаю… Очевидно, в последний раз... тогда, с княгиней...

¾ Это вот посерьезнее твоего двойника.

¾ Я думаю, господа, что нам следует бросить эту затею. И мне, и тебе, барон, и тебе, граф, — нервно вмешался в разговор военный. — Пошутили — и баста. Во-первых, здесь на нас косятся. Мы не присут­ствуем на наших мессах Содома. Идет уже шушу­канье. Нас могут заподозрить в ренегатстве. Во-вторых, il nya pas de cheval qui ne bronche. Конь о че­тырех ногах — и тот спотыкается. Можно попасться. А в-третьих, мне очень не нравится потеря тобою же­тона и особенно твой двойник.

Барон побледнел.

¾ Ах, Жорж, ради Бога, не пугай меня этим про­клятым двойником! Я боюсь, не к смерти ли это?

¾ Ну, как не стыдно, господа, так бабничать? — резко проговорил жизнерадостный денди. — Один-другой бокал шампанского, и ваши страхи рассеются, как дым от сигар. Впрочем... впрочем, хорошо. Я согласен на время превратиться вновь в правоверного члена нашего Ордена-клуба, но с условием, что сегод­ня ночью мы предпримем последнюю экскурсию в об­ласть запрещенного нам царства женщин. Идет?

¾ H... не знаю, — нерешительно пробормотал во­енный. — Как ты думаешь, барон?

¾ Что ж... Если в последний раз, пожалуй… Да к тому же, откровенно говоря, у меня сегодня кошки на сердце скребут. Какое-то отвратительное пред­чувствие.

¾ Allez donc, mon bon! Пустяки! Итак, через час — в путь.

¾ По обыкновению, мы выедем вместе, а потом разъедемся, — возбужденно проговорил тот, кого на­зывали графом. — У вас намечены визиты?

¾ Да... — в один голос ответили барон и князь-воен­ный.

¾ Отлично! Ну, а теперь, князенька, идем выпить бокал шампанского. Ты, барон?

¾ Нет, уволь, Вольдемар. Идите, я побудунемно­го здесь один... Мне надо прочесть письмо.

Те ушли. Барон остался один.

Портьера тихо зашевелилась, и из-за нее, скрестив руки на груди, вышел Путилин.

¾ Ну, барон, теперьмы можем побеседовать друг с другом без свидетелей, — по слогам отчека­нил великий сыщик.

Подавленный крик ужаса вырвался из груди эле­гантного великосветского жуира.

Лицо его перекосилось от страха. Глаза, широко раскрытые, готовые, казалось, выскочить из орбит, были прикованы к его страшному двойнику.

¾ Что это... что это... привидение?! Мой двойник?.. Кто ты? — И барон простер руки вперед, словно же­лая защититься от зловещего призрака.

¾ Вы спрашиваете, кто я? Нет, я не ваш двойник, а ваша совесть, облеченная в плоть и кровь, любез­ный барон. Я — карающий призрак, карающая Немезида.

Со лба барона падали капли холодного пота. Он, близкий к обмороку, бессильно опустился на софу.

Путилин подошел к обеим дверям и запер их на ключ.

¾ Ну-с, теперь будем говорить серьезно. Прежде всего, успокойтесь, придите в себя и— Боже вас со­храни! — не кричите, ибо последствия этой тревоги могут быть роковыми для вас. Я — Путилин, началь­ник сыскной полиции.

¾ Вы? Путилин?! — вскочил, как ужаленный, ба­рон.

¾ С вашего позволения. Терять времени нельзя. Я буду краток. Вы попались, любезный барон, в пре­ступлении, которое вам должно быть известно.

¾ Позвольте! — пришел в себя вероломный член Адамова клуба. — Я вас не понимаю... Что значит весь этот маскарад? Какое вы имеете право...

¾ Потрудитесь взглянуть на это. И Путилин невозмутимо спокойно показал барону небольшой золотой жетон.

¾ Я нашел его... вы догадываетесь где?

¾ Я погиб! — прошептал жуир, закрывая лицо руками.

¾ Нет. Пока вы еще не погибли. Вы в моих ру­ках, как сами понимаете, ибо я могу сию минуту вас арестовать. Но я вам предлагаю следующее: вы дол­жны поменяться со мною ролями, и за это я обещаю вам не вмешивать вас в это некрасивое дело.

¾ То есть как это поменяться ролями, господин Пути­лин?

¾ Очень просто: вы останетесь здесь или можете уехать домой, но только не туда, куда вы собирались сейчас, а я вместо вас — видите, как я похож на вас? — прокачусь на вашей заколдованной тройке вместе с графом и князем — вашими приятелями. Вы согласны?

Вся краска бросилась в лицо барону.

¾ Вы предлагаете мне бесчестие! Это ведь преда­тельство с моей стороны!

¾ Называйте, как угодно.

¾ Ни за что!

¾ Очень жаль. В таком случае я вас арестую. Завтра ваше имя прокатится по Петербургу. Вы по­гибнете и... ровно ничем не поможете этим вашим со­общникам по... шалостям, ибо одновременно с арестом вас я арестую и тех двух джентльменов, кото­рые только что вышли отсюда. Выбирайте. Но скорее. Я смотрю на часы. Через две минуты — ваш ответ.

И Путилин стал смотреть на золотую луковицу. Страшная внутренняя борьба происходила, очевид­но, в попавшемся бароне.

¾ Время прошло. Ну?

¾ Я... я лучше застрелюсь! — с отчаянием в голо­се воскликнул барон.

¾ Стреляйтесь. Но тоже скорее. Или... «именем закона»...

¾ Постойте... погодите... Ну, хорошо, я согласен... Вы даете мне честное слово, что я не буду вмешан в эту историю?

¾ Даю.

¾ Что же вы от меня требуете? Что я должен де­лать?

¾ Слушайте внимательно. Сейчас мы спустимся вниз вместе с вами. Ваши страшные атрибуты у вас в шинели?

¾ Да.

¾ Где вы перевоплощаетесь?

¾ Да тут же в каморке, рядом с вестибюлем. Игнат — наш верный человек.

¾ Отлично. Я переоденусь в ваш плащ и маску и надену вашу шинель, вы облачитесь в мою шубу, затем вы прикажете Игнату оповестить графа и кня­зя, что ждете их уже в санях. А сами отправляйтесь домой... нет, впрочем, лучше спрячьтесь тут же, в вашем клубе. Этим вы снимете с себя подо­зрение в измене. Поняли? Вы не будете виноваты ни в чем.

При виде двух баронов Ш., спускающихся по лест­нице, человек в синем камзоле чуть не упал в обмо­рок.