Зло — не воровство бюджетных средств, а нескромность и невоспитанность

Существование в нашем обществе бандитов-коррупционеров – это, конечно, плохо, но вот системная опасность от них серьезно преувеличена. Как бы не кричали борцы с коррупцией, что денег в карманах нет, «потому что их украли» — это утверждение является ложью… Борцы с коррупцией подают ситуацию так, что украденные, например, из бюджета, деньги куда-то исчезли, испарились, и вот теперь их стало всем нам не хватать. Но это же чистой воды лукавство. Коррупционер — не уничтожает деньги и общественное богатство вообще. Сколько бы он ни украл, у него один рот, один унитаз и больше других представителей общества он на себя не переведет. Коррупционер может купить себе дома и машины, пользоваться какими-то услугами, недоступными для большинства, но это не ведет к уменьшению материальных средств и сокращению экономики! Коррупционер действительно ворует и концентрирует в своих руках значительные материальные блага, но тратит он их так же как обычный богатый человек.

Возьмем условного российского чиновника — не важно, губернатора, прокурора или любое другое должностное лицо, который получил крупную взятку, предположим, в миллион долларов. Допустим, что на эти деньги он решил построить себе загородный дом. Тем самым он дает работу большому количеству людей: сторожам, строителям, архитекторам и т.п. Он закупает стройматериалы, а впоследствии — предметы обстановки в дом. Он нанимает прислугу, охрану, домработницу, садовника. Одним словом, он дает работу людям, дает заказы бизнесу и стимулирует экономику своими деньгами. При этом, как правило, деньги он взял за выполнение вполне законной и полезной задачи. Например, министр Улюкаев, наш чуть ли не главный теперь российский коррупционер. За что он попросил два миллиона у Сечина? За то, что министерство, которое он возглавляет, даст разрешение на поглощение «Башнефти» «Роснефтью». Решение было принято на самом верху заранее, Правительство считало решение полезным, сам Улюкаев тоже. Просто Улюкаев решил набить себе цену, показать Сечину, что без его слова ничего не решится. А Сечин знал, что решение принято и платить деньги Улюкаеву не за что. Допустим, сделка бы состоялась, и Сечин не настучал бы ФСБ, а отдал 2 миллиона Улюкаеву. Что бы изменилось? Деньги из кармана Сечина перешли в карман Улюкаева, беднее и богаче никто бы из них не стал, не та сумма. Бюджету ущерба нет, нефтяные компании так и так бы объединились. Спрашивается, с чего такой огромный шум по этому делу, как будто у нас торнадо полстраны снес! Каждый таксист сейчас считает, что коррупционер Улюкаев лично у него из кармана что-то украл! И что его за это надо расстрелять, как в Китае!

Так и с нашим коррупционером, который взял миллион, чтобы построить дом. На самом деле никто от его деятельности не пострадал. Денег в экономике меньше не стало, жить хуже никто не стал. Возможно, пострадавшим будет считать себя разве что человек, который отдал этот миллион, но неужели в этом случае закон должен стоять на защите благосостояния взяткодателя? Как правило, взяткодатель сам не прочь дать — у коррупции две стороны, и тот, кто дает, виноват не меньше, чем тот, кто берет. Об этом у нас еще много будет ниже.

Еще один вред от коррупции. Когда население видит особняки, автомобили и люксовое потребление государственных чиновников, сотрудников судебной и правоохранительной системы, это действительно сильно деморализует общество. Но этот моральный ущерб наносится политической системе, растет негативный фон в обществе. Ну, так это заботы представителей власти, а вовсе не общества. По сути, вредом тут является нескромность, невоспитанность и дурной вкус кичливой элиты. Вред от этой нескромности тот, что она разжигает в дураках зависть, они решают, что все их беды не от собственной глупости, а от того, что у них что-то «украли», а значит, надо обратно отнять и поделить. Нескромность элиты и резкое неравенство в потреблении и доходах действительно создают социальную нестабильность, такое общество все время чревато революцией идиотов, геополитические враги могут вкладываться в революцию в таком обществе, чтобы подорвать конкурента на мировой арене, видя, что вбить клин между богатыми и бедными очень просто. Поэтому элита, чисто из чувства самосохранения, да и выполняя возложенную на нее миссию сохранения государства, обязана быть скромной и аскетичной! Скромность приобретается от образования и воспитания, их отсутствие — и есть абсолютное зло, о чем мы много писали выше. Не коррупция как таковая в смысле несправедливого распределения общественного богатства, а невоспитанность и нескромность, неумение правильно и к общей пользе распорядиться доставшимся богатством!

Еще говорят, что несправедливость состоит в легкости получения богатства с помощью коррупции. Дескать, рабочий на заводе работает у станка и мартена, а получает 30 тысяч, а тут, мол, за один день, за какую-то бумажку миллион или два получают, пусть даже и у другого жулика забирают, и нет вреда государству и бюджету, все равно — такие легкие деньги за счет должности получать несправедливо! Тут требование справедливости слишком далеко заходит. На самом деле, никто не знает всех обстоятельств дела, и почему рабочий — рабочий, а чиновник оказался чиновником с возможностью получать такие левые доходы. Возможно, рабочий родился в бедной семье, потому что его отец бухал и не имел возможности дать сыну ни пример, ни денег на образование. Так ребенок расплачивается за грех родителя. А есть еще грехи и не столь очевидные, связанные с психологией и они передаются целыми поколениями, травмы, которые блокируют развитие потомков на десятки лет вперед. Возможно, наш чиновник лишен такой кармы, и он только сейчас своим недостойным поведением ее портит — в том числе и своим потомкам. Возможно тот, кто пошел в рабочие, предал свое призвание и не пошел в университет, потому что отец-алкоголик рано умер, а мать сказала идти на завод, потому что боялась, что в старости ее некому будет содержать. Возможно, этот рабочий сам вырос тупым лентяем, интересующимся лишь пивком и бабами, ненавидел учиться и ждал, чтоб школа наконец-то кончилась, чтобы пойти на завод, зарабатывать и не зависеть от предков. В то время как наш чиновник, возможно, в это время отказывал себе и в девушках, и в пиве, и в дискотеках, не имел рубля в кармане, учился в университете, подрабатывал репетиторством, сторожем, грузчиком, переводчиком, работал лаборантом в морге, таксовал по ночам. А рабочий в это время веселился с друзьями и бабами на шашлыках, куда приезжал на купленной на свои кровные «девятке». Чиновник в итоге получил два образования, отработал несколько лет мелким клерком в рабстве у других начальников, не сломался и не согнулся, а приобрел опыт, который позволил ему выделиться из других умом, работоспособностью, а, может, и порядочностью, ведь его еще никто не искушал. И вот он получил высокую должность, официальная зарплата — как у того же рабочего, работать на несколько часов больше — это рабочий имеет профсоюз и работает законные 8 часов, а потом к телевизору с пивом за футбол — чиновник работает сверхурочно постоянно, часто и без отпусков. И вот этот чиновник считает несправедливой именно такую низкую свою зарплату за такую тяжелую и ответственную работу и за такой тернистый жизненный путь. И он считает, что если обдерет какого-то коммерса на миллион за выделение землеотвода, которое и так по закону бы выделил, то государству от этого ущерба нет, коммерсант построит свой объект, на вырученные деньги у чиновника будет дом, у строителей работа и так далее. А коммерсант лишний раз в Монако этот миллион не проиграет! Всем — хорошо. Не нравится только рабочему, который считает, что «миллион в час» это несправедливо и легко. Но тут плата не за час. «А за всю прежнюю жизнь и карьеру», — может ответить чиновник. И, наконец, это деяние, противоречащее должностным обязанностям, которое совершил чиновник, все равно вряд ли останется безнаказанным, хотя в нем и нет прямого убытка и часто даже криминала. Кто знает, в чем Божий промысел и как еще расплатится этот чиновник за то, что сделал! Не торопись, сторонний рабочий, его судить! Кто знает, может от безнаказанности он страх потеряет, а построив дом, захочет еще и яхту, а за законный землеотвод коммерсант денег не дает, а дает за незаконный, в природоохранной зоне… И вот, пошел он уже на преступление — то есть то, что приносит вред обществу, а тут вдруг природоохранная прокуратора возбудилась, а тут следствие, а потом суд и срок и позор его сединам. А может, будет он осторожен и впредь, но будет его мучить совесть и заболеет он в расцвете лет каким-нибудь раком и помрёт, не насладившись комфортом и богатством. А может, и не так будет. Будет дом полная чаша, он работает без устали, а жена, которой можно не работать, загуляет со скуки с прорабом, который дом строит, а потом они вместе решат мужа отравить паленой водкой… А может, и иначе выйдет: сын, в котором видел наследника, станет наркоманом, благо у папы всегда деньги можно было попросить на развлечения, а потом и на наркотики. Так что насчет справедливости и несправедливости — разговор непростой.

Еще бывает такое возражение. Дескать, пусть деньги в экономике остаются, и коррупционер их не съедает, но он тратит их неэффективно, забирая у предпринимателя, который бы пустил их в дело и увеличил бы общественное богатство! Косвенный вред от коррупции может быть в том, что чиновник, сконцентрировавший в своих руках значительные средства, не может ими эффективно управлять и это богатство лежит мертвым грузом и не приносит никакого блага для экономики. Но разве все легальные вполне деньги используются достаточно рационально и все богачи ориентированы на общественное благо, когда пользуются своими деньгами? Рассуждения о заведомой эффективности взяткодателя — чистой воды теоретическая спекуляция, ничем не доказанная! Кто сказал, что будет именно так? Вот чиновник взял миллион у предпринимателя за законный землеотвод, никому нет ущерба, кроме как предпринимателю. Кто сказал, что предприниматель не промотал бы деньги в казино, в поездках заграницей, не купил бы колье любовнице, а пустил бы миллион в дело? Кто сказал, что это дело вообще будет эффективным и этот бизнес вообще будет полезным и конкурентоспособным? Может, он будет там просроченными продуктами торговать, а может тупо вложиться в магазин дорогих часов как раз накануне кризиса, когда покупатель в первую очередь отказывает себе в роскоши? Мы не знаем этого! А кто сказал, что чиновник свой миллион не вложит в акции высокотехнологичной инновационной компании? Утверждать, что бизнесмен всегда лучше распоряжается деньгами и вообще более эффективен, чем чиновник, было модно в период перестройки. Но в 90-е произошла приватизация и мы увидели, как банды «эффективных собственников» обанкротили и уничтожили всю нашу промышленность, а вот в 2000-е, наоборот, госкорпорации все начали восстанавливать. Форма собственности не имеет значения, имеет значение профессионализм в менеджменте и добрая воля действительно добиваться результата, а не «отжать все и выкинуть». Итак, мы опять видим, что все упирается в образование и воспитание большинства членов общества, а не в форму собственности.