Рассказ о достоинствах султана Тармаширина

А вот еще один пример достоинств этого царя. Однажды я присутствовал на послеполуденной молитве, а султана пока еще не было. Один из его слуг принес молитвенный коврик и разостлал его у михраба, где обычно молился султан, и сказал имаму Хусам ад-Дину ал-йаги: «Наш повелитель просит, чтобы ты его подождал немного с молитвой, пока он не закончит омовения». Имам поднялся и сказал: «Намаз барайи худа ау барайи Тармаширин?», то есть «Молитва для бога или для Тармаширина?». И приказал муаззину приступить к молитве. Когда султан пришел, два раката уже было исполнено; тогда он совершил два оставшихся раката там, где остановился, а это было в том месте, где люди оставляют свою обувь, на пороге мечети. Исполнив то, что пропустил, он встал и подошел к имаму, улыбаясь, чтобы обменяться с ним рукопожатием, а я — рядом с имамом. Затем султан сказал мне: «Когда ты прибудешь в свою страну, расскажи, как беднейший из бедных персов обращается с султаном тюрков».

Этот шейх читал проповеди людям каждую пятницу, призывал султана к добру и внушал ему отвращение к грешным и жестоким деяниям, будучи беспощаден к ним в беседах, а султан внимал его словам и плакал. Шейх не принимал никаких подарков султана, никогда не ел его пищи; не одевался в одежды, подаренные им, и был праведным рабом Аллаха. Часто я видел на нем ватный кааба,[99] потертый и порванный, на голове же у него была войлочная калансува, [100] не стоящая более одного кирата,[101] без чалмы. Однажды я сказал ему:

«Господин мой, что за халат ты носишь, он ведь не хорош!» Он отвечал; «Сын мой, это не мой халат, а моей дочери». Я попросил его взять что-нибудь из моей одежды. Тогда он сказал: «Я поклялся Аллаху пятьдесят лет тому назад, что не приму ни от кого подарка, а если бы я принял подарок от кого-либо, то принял бы от тебя!»

Побыв 54 дня у этого султана, я решил отправиться Дальше. Он подарил мне семьсот динаров деньгами и соболью шубу в сто динаров, которую я раньше попросил у него из-за холода. Когда я напомнил о ней, он взял ее и лично начал помогать мне одеваться, выказывая свою скромность и доброту. Он подарил мне еще двух копей и двух верблюдов. Когда я захотел проститься с ним, то застал его в пути в свой охотничий заповедник. День был очень холодный, и, клянусь Аллахом, я не мог произнести ни слова из-за холода. Он понял это, улыбнулся, подал мне руку, и я уехал.

Через два года после моего прибытия в индийскую землю до нас дошла весть, что его родня и эмиры собрались в дальней провинции, граничащей с Китаем, где находилось большинство его войск, и присягнули сыну его дяди (по отцу) по имени Бузун-угли.[102] Всех царских детей они называют угли.

Бузун-угли был мусульманином, однако маловерующим и дурного поведения. Причиной присяги ему и свержения Тармаширина явилось то, что последний не выполнил заветов их деда — проклятого Чингиза, который разрушил мусульманские страны, о чем было упомянуто ранее. Чингиз составил книгу своих постановлений, называемую у них йасак,[103] а у них положено, что тот, кто не выполняет постановлений этой книги, должен быть свергнут. По его постановлению они должны собираться раз в год на пиршество, которое называется туй, или «день празднества». К тому дню съезжаются со всех концов страны потомки Чингиза — эмиры, хатун и крупные военачальники. Если их султан изменит что-либо в этих постановлениях, то их предводители встают и говорят: «Ты изменил то-то и то-то, сделал так-то и так-то, а поэтому тебя нужно свергнуть». Его берут за руки и заставляют сойти с царского трона и на его место сажают другого потомка Чингиза. А если кто из знатных эмиров в своей стране провинится, то его приговаривают к наказанию, которое он заслуживает. Султан Тармаширин отменил устройство празднества и уничтожил этот обычай. Они разгневались на него за это, а также за то, что в течение четырех лет он жил в округе, примыкающем к Хорасану, и не приезжал в ту часть страны, которая ближе к Китаю. А по существующему обычаю царь каждый год должен был приезжать в те земли, узнавать об их состоянии и состоянии войск, расположенных в них, потому что начало их царства оттуда, а местопребывание их царей в городе Алмалыке. Когда они присягнули Бузуну, тот явился с большим войском. Тармаширин испугался за свою жизнь, не полагаясь больше на своих эмиров. Вместе с пятнадцатью всадниками он направился в Газну, которая принадлежала ему; наместником в ней был его старший эмир, поверенный его тайных дел Бурунтай. Этот эмир хорошо относился к исламу и мусульманам, он построил в своих владениях около сорока завий, в которых кормили приезжих. Под его началом состояло огромное войско. Я никогда не встречал ни в одной стране мира человека более могучего телосложения, чем он.

Когда Тармаширин перешел Джайхун и направился по дороге в Балх, его увидел один из тюркских слуг Йанки — сына его брата Кебека. Султан Тармаширин раньше убил своего брата Кебека, а сын того остался в Балхе. Когда этот тюрк сообщил о виденном Йанки, тот сказал: «Он бежал потому, что с ним что-то случилось». Йанки выехал верхом со своими людьми, схватил Тармаширина и посадил в тюрьму. Бузун приехал в Самарканд, потом в Бухару, где люди присягнули ему. Йанки привел к нему Тармаширина, и, говорят, когда он прибыл в Насаф, около Самарканда, то был убит и похоронен там. За его гробницей смотрел Шамс ад-Дин Гарданбурида. И говорят, что он не был убит, как мы об этом еще упомянем. Гардан значит «шея», бурида — «отсеченная». Его называли так за шрам на шее. Я встретил его в Индии, о чем будет рассказано далее.

После того как Бузун начал царствовать, сын султана Тармаширина Бешай-угул, его сестра и ее муж Фируз бежали к царю Индии. Он их принял с почетом, и они заняли высокое положение у него — вследствие дружбы, переписки и обмена подарками между ним и Тармаширином, и он называл сына Тармаширина своим братом.[104]

Через некоторое время в землю Синда[105] прибыл человек, заявивший, что он — Тармаширин. Мнения людей о нем разошлись. Об этом услыхал Имад ал-Мулк Сартиз — гулам [106] индийского царя, правитель Синда. Он прозван также Малик ард («царь смотров»), так как перед ним проходили на смотре индийские войска, которые были под его началом. Он постоянно находился в Мултане,[107] столице Синда. Он послал к нему несколько знающих его тюрков, которые вернулись и сообщили ему, что это действительно Тармаширин. Сартиз приказал устроить для него сирадлсу, [108] что значит афрадж. Сираджу поставили за городом и подготовили то, что готовят в таких случаях для людей его ранга. Наместник вышел встретить Тармаширина[109] и приветствовал его. Он проводил его до сираджи, куда этот человек въехал верхом по обычаю царей. Никто более не сомневался, что это именно он. Сартиз послал царю Индии известие о нем, и тот отправил к нему своих эмиров, чтобы они достойно встретили его, устроив пиршество.

На службе у царя Индии состоял лекарь, ранее служивший у Тармаширина, который был главой врачей в Индии. Он сказал царю: «Я сам пойду к нему и узнаю истину. Я когда-то лечил нарыв у него под коленкой, и след от этого должен был остаться. По этому знаку я его узнаю». Врач прибыл к нему вместе с эмирами и встретился с ним. Он вошел к нему и не покидал его из-за своей прежней службы у него. Он ощупал его ноги и обнаружил след раны. Тот его обругал и сказал ему: «Хочешь посмотреть на нарыв, который ты вылечил? Вот он. — и показал след. Лекарь убедился, что этот человек и есть Тармаширин, вернулся к царю Индии и сообщил ему об этом.

Затем вазир Ходжа Джихан Ахмад ибн Аййас и главный эмир Кутлу-хан, который был учителем султана в дни его детства, вошли к царю Индии и сказали ему: «О повелитель мира, султан Тармаширин уже прибыл, и выяснилось, что это он. Здесь около сорока тысяч его подданных, его сын и зять. А не думал ли ты, что они объединятся?» Эта речь сильно подействовала на царя Индии, и он приказал тотчас ввести Тармаширина. Когда Тармаширин вошел к нему, царь приказал ему стоять перед ним,[110] как прочим посетителям, не оказал ему уважения и сказал ему: «Эй, мазаркани [111] — а это скверное ругательство, — как ты смеешь лгать и утверждать, что ты Тармаширин, ведь Тармаширин убит, и вот хранитель его гробницы у нас. Клянусь Аллахом, если бы это не было бесчестьем, то я убил бы тебя, однако дайте ему пять тысяч динаров и отведите его в дом Бешан-угул и его сестры — детей Тармаширина, — и скажите им: „Этот лжец утверждает, что он ваш отец". Он вошел к ним, и они узнали его. Он ночевал у них, и стража охраняла его. Но на следующий день его взяли оттуда. Сын и дочь боялись, что погибнут из-за него, и не признали его. Он был изгнан из земель Инда и Синда. Тогда он отправился в Кедж и Мекран.[112] Жители этой страны оказывалиему уважение и гостеприимство и делали подарки. Он прибыл в Шираз. Султан Шираза Абу Исхак оказал ему почести и обеспечил его всем необходимым.

Когда я прибыл в Шираз после моего возвращения из Индии, мне сказали, что Тармаширин еще там. Я хотел встретиться с ним, но не сделал этого, так как он жил в доме, куда входили только по разрешению султана Абу Исхака, и я испугался, чтобы не случилось чего-нибудь из-за этого. Но впоследствии я пожалел, что не навестил его.

Рассказ снова идет о Бузуне

Когда Бузун овладел царством, он стал притеснять мусульман, несправедливо обращался с подданными и позволял христианам и иудеям строитьих храмы.[113] Мусульмане стали волноваться из-за этого и ждали лишь удобного случая, когда судьба отвернется от него. Когда известия о Бузуне достигли в Хорасане Халила — сына султана Йасура Махзума, то он направился к царю Герата, а это был султан Хусайн,[114] сын султана Гийас ад-Дина ал-Гури, и сообщил ему то, что знал, и попросил у него помощи войсками и деньгами, с условием разделить с ним царство, если оно окажется наконец в его руках. Малик-Хусайн послал с ним большое войско. Между Гератом и Термезом девять дней пути. Когда эмиры мусульман узнали о походе Халила, они встретили его, выражая ему покорность и желание вести священную войну против врага.

Первым, кто пришел к нему, был Ала ал-Мулк Ху-даванд-заде—правитель Термеза. Это крупный эмир, шариф из рода Хусайна.[115] Он явился к Халилу во главе четырех тысяч мусульман. Халил обрадовался ему, назначил его вазиром и поручил ему свои дела. Это был храбрый человек. Эмиры со всех областей съехались и собрались вокруг Халила. Халил встретился с Бузуном, войска его перешли на сторону Халила, разбили Бузуна, взяли его в плен и привели к Халилу. Халил его казнил, задушив тетивой лука, так как у них в обычае убивать царевичей лишь удушением. Царство перешло к Халилу. Он устроил смотр войскам в Самарканде. Их было до восьмидесяти тысяч. Воины и их кони были одеты в кольчуги. Он отпустил войско, с которым пришел из Герата, и направился в земли Алмалыка. Татары же выбрали себе предводителем одного из своих и встретили Халила на расстоянии трех дней пути, вблизи Тараза.[116] Битва была жаркой, и оба вписка боролись упорно. Вазир Халила эмир Худаванд-заде во главе двенадцати тысяч мусульман повел наступление, которого татары не выдержали: они потерпели поражение и понесли большие потери. Халил остановился в Алмалыке на три дня и выходил из города, чтобы уничтожить оставшихся татар. Они полностью подчинились ему. Он приблизился к границам Хата и Китая, овладел городами Каракорум[117] и Бешбалиг.[118] Султан Хата отправил было против него войско, но затем между ними установился мир. Халил стал могущественным, и цари стали бояться его. Он проявлял справедливость, расположил войско в Алмалыке, где оставил своего вазира Худаванд-заде, а сам двинулся в Самарканд и Бухару.

Затем тюрки начали смуту. Они донесли Халилу на его, вазира, утверждая, будто тот хочет восстать и заявляет, что он имеет больше прав на царство из-за близости своей к Пророку — да благословит и да приветствует его Аллах, — а также из-за своего благородства и отваги. Тогда Халил послал в Алмалык вместо Худаванд-заде другого наместника и приказал, чтобы тот явился к нему с небольшой группой людей. Когда он прибыл, Халил тотчас убил его, не доказав его вины. Это было причиной крушения царства Халила.

Когда Халил укрепился, он стал покушаться на правителя Герата, благодаря которому Халил получил царство, кто обеспечил его войсками и снабдил деньгами. Халил написал султану Герата, чтобы его имя поминали в хутбе и чеканили на динарах и дирхемах в стране Хусайна.[119] Это возмутило Малик-Хусайна, он почувствовал к нему неприязнь и ответил ему самым отвратительным образом. Халил стал готовиться к бою с ним, но мусульманские войска были не согласны и посчитали его изменником по отношению к Хусайну. Весть эта дошла до Малик-Хусайна; он отправил войска со своим двоюродным братом Малик-Варна. Обе стороны встретились. Халил потерпел поражение, был взят в плен и приведен к Малик-Хусайну. Последний даровал ему жизнь, поместил в своем дворце, дал рабыню и назначил содержание. В таком состоянии он и оставался там в конце сорок седьмого года,[120] во время моего отбытия из Индии.