ХОРАЛ МА. Часть I. Женская история

ХОРАЛ МА. Часть I. Женская история

 

Прелести

 

Немало дифирамбов пропето девушкам за многие века – не счесть, но только ложь они во искушенье ложа любодейства. Их чувства дразнят, прелести хвалят, манят к иным мирам и покрывало звезд под ноги бросить обещают, но где там звезды: кастрюли и пеленки – вот девичий удел, когда достигнут ложа. И это – лучший случай: значительная часть девиц, как будто бы рабы, насилием сыты по горло, да и изменой тоже (что выглядит свободой для мужчин).

Арабский мир десятки миллионов их лишает женской плоти и обрезает как мужчин, вот только цель иная - чтоб удовольствия от близости лишить … чтоб верною была… такая вот надежная привязка, - но дикость, право! Коли другим муж удержать не может, так стоит ему разума свою жену лишить, чтобы не думала о чем-то о другом, и не искала лучшего, чем он? Да, многие и поступают так, коли не скальпелем, так кулаком прилежно, лишая страхом разума...

И неужели женщины удел – быть битой мужем или занять на службе место не свое, чтоб только доказать, что и она не хуже… Нет-нет, сей путь в тупик! И разве для того вступают в брак, чтоб только лишь размножиться и вид свой сохранить? Ведь муж с женой затем еще даны друг другу, чтобы супругу помогать и недостатки исправлять – для эволюции семьи и в ней себя, для достижения Небес совместно. Тогда и дети будут полноценны, когда увидят от родителей пример любви и силы... пример умения во всем быть вместе. Но без сомнения несчастно и потомство, когда в семье взаимопониманья нет. И общество несчастно тоже, коль половина в нем себя найти не может.

Но это все – бессмысленный призыв, пока не знаешь сути, а суть-то здесь преинтересная весьма, и осознание ее откроет тысячи глубоких тайн истории, религии, политики и даже философии, не говоря о приближенье к «Я».

 

Территория Ма

 

Роль женщины историей забыта, но я напомню вам ее, поскольку роль та слишком велика, чтобы о ней забыть… специально, как сделали историки и церковь, - мужчины так старались, чтобы не вспомнили о ней уже как видно никогда: потоки крови жриц не зря пролиты были. А вместе с ролью женщины забыта и история народов, а вместе с ней и отношенья с Богом на Земле. Не слишком ли серьезно утверждение? Я покажу, что нет…

Представьте же теперь, что много тысяч лет назад – примерно семь - в Европе были города, где не было военных укреплений, ни сцен насилия, войны, не найдено оружия в раскопках. Вот странный мир для нас, не правда ли?

Он был! Так археологи гласят и здравый смысл – ведь ясно, что война - не норма для людей, и каждый в глубине души осознает, что мир гораздо лучше, чем убийство. А та история, где войны подняты на пъедестал почета – история позора, и, слава Богу, что не вся, да и не главная, конечно, хотя другой почти не учат в школе – истории духовного развитья человека…

Разгадка в том, что женщины там выполняли роли жриц, нередко будучи главой народа. Их слово было гласом Бога на Земле и исполнялось всеми непреложно. Не стоит даже объяснять, что девушки не так воинственны, как мужеское племя, и им не надо утверждать себя за счет военной силы. Другая сила там была, которой нет у нас. То время интуиции, спонтанного познанья мира, слияния небес с Землей и знанье воли Бога без расчетов, что свойственны рассудку у мужчин. То время магии и волшебства – других природных сил и технологий, которые утрачены теперь в широких массах, и брошены под ноги шарлатанам.

Гарем – горем - от имени божественного Гора был сонмом жриц при царственном мужчине, что ведали, что было и что будет, и уж, конечно же, не женами царю те жрицы были, поскольку непорочность основой жречества у них была. Порой царица амазонок, что жрицей главною считалась средь племен, царю страны другой рожала сына, свою невинность в жертву принося, создать пытаясь идеального царя-жреца – так жрицы на генетику, как мы ее зовем теперь, влияли, осуществляя тем селекцию добра, вступив в священный брак.

У Соломона так с царицей Савской было, и Македонскому царица амазонок родила. Тезея воспитала мать, и взрослым он уже к отцу явился – тому примеров много: и даже наш Иван, царевичем что был, женат на Синеглазке стал, что богатыркою звалась в своем-то тридевятом царстве, и двух сынов ему растила, а путь в ее страну лежал через Йогинь, что Бабами-Ягами нам назвали – то были бабки Синеглазки – царицы амазонок, хранившей яблоки и воду вечной жизни в своем саду – одни из атрибутов упрятанных от нас духовных знаний - связующих дорог, ведущих к Богу.

Древнейшей книгой у евреев зовется песнь Деворы – то песнь судьи Израиля всего, что женщиной была. Судья евреев – женщина? Да, с оговоркой, что выше судей в ту пору власти не было иной, но у евреев, вроде бы, патриархат по их законам был – по тем, что дал им Моисей. И как же это объяснить? Законы появились позже? Да, законы, что придумали мужчины.

Добавьте к этому: Девора - не только лишь судья, а воин и пророчица – все вместе. Она звалась Израилева мать и выиграла важнейшую из битв у ханаанеев. Ну, чем не королева амазонок? Царя врагов тогда убила женщина другая – Яэль. Предание в Европе есть о том, что Дева Орлеанская нашла Деворы меч, и он служил ей свято, и девственницей тоже ведь была, возглавив войско, сразившее в войне врага, - все атрибуты амазонки.

Напомню так же о запрете вступать с женою в близость в критические дни – неужто же еврейские мужчины заботились о женщинах своих в таком не свойственном для них вопросе? Не может быть! Когда ж такое было? Скорей запрет взят из культуры амазонок, что в связь с мужчинами вступали очень редко, чтоб только лишь зачать детей.

Был равновесен этот мир, поскольку женщина держала связь с божественным его Началом, являясь непосредственным его проводником, мужчина воплощал ту связь рассудком на Земле, и обладал почти всегда он светской властью, на чьи неверные решения совет из жриц мог вето наложить.

Чтоб стать царем, мужчина должен был пройти немало сложных испытаний, что в сказках можем отыскать иль даже в йоге. Лишь подтвердив свою духовность, он мог претендовать на трон, и это было для него основой для служения народу – в том главная задача для царя. Он испытанья проходил по разу в год иль в два, чтоб подтвердить свой уровень здоровья, ума и силы духа, наконец, иначе смерть или изгнанье его неотвратимо ожидали.

Вы допустите мысль о том, что после смерти душа блуждает по Вселенной, чтоб центра мира нашего достичь, и там, пройдя через него, очистившись, вернется вновь в материю, чтоб развиваться дальше. Но вот беда: чтоб в центр ей попасть, неплохо бы знать путь, а то застрять навечно можно в каком-нибудь невзрачном уголке, с дороги сбившись в темноте межзвездной. Представьте же теперь, что есть у вас не только карта звезд, но лабиринт, основанный на ней, пройдя который вы навсегда запомните, что делать после смерти. Доступно ли ученым это знание? Ан, нет! А «первобытным» - да, и лабиринты те разбросаны по древним городам в избытке, включая город Трою, хоть в Турции ее искать нелепо. В тех лабиринтах проходили посвященья те, кто был способен воспринять всю правду о блужданиях души.

За много тысяч лет до наших дней за линией экватора на юге лились потоки крови жертв и рабство женщины, и культ кровавых духов, и нужен был форпост, чтобы не дать той темноте и злу проникнуть северней, в Европу и дальше на восток. Так вырос пояс Аммы - богини амазонок, Ма, - что зоной стал с особым статусом для окружающего мира, хранительниц его мы «АМА-ЗОНками» зовем с подачи греков. И слово «Ма-Терь» о том же говорит – о территории все той же Ма, иначе слово «матерь» и объяснить-то трудно – ведь мама – это мама, а матерь – не совсем.

Была причина той самозащите: погибшие в войне мужчины детей и жен своих оставили врагу на поруганье, и некому их было защитить, помимо матерей самих.

Повсюду были амазонки: в Египте, в Ливии, в Танзании, Марокко, в Китае, на Алтае, в Европе на востоке, на Урале, и в центре Азии, в Америке на юге, где Амазонкою назвали реку в честь женственных, воинственных племен – везде. Но это пояс был, лежащий от экватора на север довольно широко. Влиянье ж он имел на все народы, и даже за границами его.

История цивилизаций известна нам от греков, но вот немаловажная деталь: история та самая гласит, что много раз они вели войну против девиц, пытаясь в плен их захватить, – ну, настоящие мужчины!

Не сложно догадаться здесь о том, как сильно не хватало грекам женщин – наверно, потеряли где-то, или те сами потерялись... История та повторится в Риме в начале города возникновенья, когда девиц из племени соседей захватят силой «мужики»... От недостатка дам - разврат и культ мужской красы и здесь, и там в культурах... Но на богинь их посмотрите: Афина, Артемида, Веста, Диана и Минерва тоже, - богини сильные, которым поклонялись и мужчины не реже, чем мужским богам. А ведь богини эти – едва ли что не амазонки: в военном снаряжении почти всегда. И жрицы Весты несли народу весть о том, что делать и что будет, как и оракулы, что женщинами были, и девственность хранили под страхом смертной казни. Какой же это вам патриархат, что в Греции, что в Древнем Риме? Матроны с жрицами влияли на решения царя.

И у евреев так же было, пока Саул не объявил себя царем, изгнав эпоху Судей, а с ними жриц.

До 19-го века нашей эры царя у дагомеев, что жили в Африке, от Ливии совсем недалеко, хранили амазонки – жрицы и воины в одном лице. И так - у многих стран, представьте, - даже в сердце мира мусульман, в Иране до незапамятных времен располагалось государство амазонок.

Историки писали уж об этом, но только дважды два сложить все не хотят, хоть этому другие есть причины – не только лишь желания ученых. Об этом позже я скажу.

МЕРЯ-гора, гора-граница так на экваторе названа была, и там же рядом есть вершина Хор – Всевышний Бог - Килиманджаро, и Шамбала, что таинства священные хранит. Названья все да и поныне там, а есть ли сила – откроется тому, кто ищет, да будут с ними свет и озаренье! Вторая, что в Алжире, МЕРЯ находится на нулевом почти МЕРИдиане, что отделяет запад от востока и ночь от дня. Здесь день для мира начинался, и МЕРЯ – МЕРА всех вещей, явлений и событий тоже. Хотя ведь Гринвич современный не так давно стал мерой долготы для всех, а Меря тут давно - не слишком ли уж много совпадений?

Впервые в мире, приручив коня, придумав лук с кольчугой, пуская в авангарде войск собак, раскрасив лица, используя магическую силу и голос волшебства, как могут поражать своими криками и пением лишь только женские сердца, они вселяли ужас во врагов и сея пред собой благоговенье.

В том мире не могли девицы иначе защитить свою невинность и мир от самого себя.

 

Амазонские масоны

 

И в Ливии, прожив в оазисах пустыни, не меньше пары тысяч лет, создали на проходе узком в Евразию Миссру или Кемет, что мы зовем «Египет», хоть истинный Египет, описанный у греков, частично был в Европе. И первым из известных фараонов Мицраима был не мужчина, нет, а женщина, хоть и пытаются назвать ее регентом историки, но так во всем: для современников моих и мысль смешна о том, что пирамиды Гизы сложила женщина… Откройте же глаза: помощник Имхотепа, Хеменуи, что выстроила эти чудеса – имеет женский бюст и бедра шире плеч на статуэтке, что ею слеплена своими же руками, – неужто, это мужества черты? А впрочем, Имхотеп, пришедший из другой страны, – уж не из Ливии ль? - не слишком тоже на мужчину-то похож.

И посмотрите вновь на пирамиды – в чем странность их, которая всегда перед глазами, но не бросается в глаза: те глыбы, из которых их сложили – все неравны между собой - размерами, порой краями, а лезвия меж ними не приткнешь. Так вот вопрос: а разве технология столь сложных построений не требует стандартов производства – размеров, материала и единства форм? Ведь также проще – добывать, везти, поднять наверх и уложить – когда кирпичик равный к кирпичу такому же кладешь. Но нет: как будто тем, кто строил пирамиды, и дела не было, каких размеров и рельефа прибудет следующий «кирпич». И вот, в отсутствие по нашим представлениям технологий, такие грандиозные строения стоят немало тысяч лет. Как будто развлекались демиурги, бросая камни друг на друга, заботясь только о единстве общих форм. И нет следов строительства. Здесь явно применялись иные способы работы, и не такие как у нас. Не пойте только «песен» мне про всемогущих человечков с иных планет – у них, по вашим представленьям, все технологии в порядке, и их постройки быть должны из равных, ровных кирпичей, но здесь было не так! Не инопланетное мышление здесь было.

Зато найдем упоминанье барабанов, хоров и свиста, звуков лир, - причем не только в отношенье пирамид. То было нормой: Иерихон так тоже был разрушен, не трубами – смотрите Библию, - а гласом масс народа, - там трубы задавали тон шесть дней, а после возглас бы единый всей армией. Представьте на секунду армейский хор в двенадцать тысяч голосов, да плюс шесть сотен инструментов – вы видели такой сегодня, а раньше были говорят… Вот стены-то и рушились от этих странных технологий.

Так строили, быть может, посредством музыки и ритма тоже? Улыбку вызывает эта мысль! Но… вдруг да, правда? Ведь резонанс почти что нами не изучен, а силой обладает без границ, да взять хотя бы достиженья Теслы, которых суть осталась не раскрыта, но феномены поражают ум.

Тут ясно лишь одно, что современному рассудку те технологии чужды.

Создали амазонки города, за это их историки зовут … «строители». Не эту ль тайну стерегут «строители» другие, которых мы «масонами» зовем, и может не случайно их имя вторит «амазонкам»? Опять лишь только совпаденье? Да неужели снова?

 

Бабы-йоги

 

Добавим к этим странностям еще частей, чтоб убедиться мы могли, что то не совпаденья вовсе, а подлинной истории картина.

Для многих не замеченной в миру осталось имя мамы Моисея, а имя у нее приметное весьма и было Йохаведа – ну, чем не главная средь жриц, что «йогу ведает», иль … «Яхве…», что Богом у евреев стал? И здесь славянский корень в слове «ведать», а может быть, арийский? что, впрочем, все одно, ведь ариям принадлежит начало языков, которыми общаются в Европе и части Азии доселе, как ни старайся их делить. Тому есть подтвержденье в виде тамг - древнейших символов письма, что повторялись схожими по многу раз у дальних, вроде бы, народов, что проживали от земель славян до Африки, где жили амазонки. И вот разгадка ребуса еще одна: ведь Йога – это «Эго», а Эго – это «Я» в латыни. Так и выходит, что Йогаведа – «я» ведаю» - предельно ясная концепция познанья «Я», что йогой современною и движет. А так же ведь и статус: кто знает собственное «Я» - тот высоко стоит в иерархии духовной, отсюда статус жрицы главной, которой сын вождем народа стал, другой сын – Аарон - его жрецом и голосом царя, а дочь, что МЕРИам назвали - была пророчицей при братьях.

Теперь себя спросите и, может быть, о самом главном в развитии религии, а вместе с ней и государств, и собственных воззрений: неужто может муж так тонко чувствовать, как дева, иль сердцем видеть, как она? И неужели муж способен быть жрецом, что обеспечит связь человека с Богом? Вы много видели таких священников? Я – нет, совсем не видел, и редко слышал о таком. Ну, только у шаманов разве…

А ведь такая связь и есть религия, как будто. Но, коль священник подвести нас к ней не может, так и религии в нем нет! Не будем же мы подменять дорогу к истинному Богу на церкви путь, что мертв уж много лет. Давно понятно всем, что церковь какими-то делами занята, но только не делами Бога. И разве не влечет с собой незнание путей на Небеса при жизни незнание путей и государством тоже, не говоря уже о человеке?

Об исключениях я не говорю – конечно, есть святые и среди мужчин, и дар прозрения их велик, но и средь женщин отдельные есть гении рассудка и воины меча, но почти каждая из них так тонко чувствует и видит, что редко встретится сей дар среди мужчин. Ведь даже и шаманы раскрашены по-женски – разве нет? - впитав культуру танца не мужского. И почему раскрашенные лица фараонов напоминают лица не мужчин?

Весталки, жрицы, яги, гадалки, ясновидящие, ведьмы – что тоже связаны со словом «ведать», - оракулы, вещуньи и колдуньи, царицы, королевны и царевны, - все прошлого волшебные фигуры - свидетельницы женской связи с тонким миром.

Богиня-мать, родившая нам Бога, – все та же Ма – была в основе обустройства мира и веры, на чем весь этот мир стоял, - она была предвечнее, чем Бог, поскольку ведь Она Его рожает.

А дальше было так…

 

ХОРАЛ МА. Часть II. Без Ма

 

Патриархальный марш

 

Там стало много войн от катаклизмов, вулканов извержений и цунами, и белой расы кровь мешалась с той, которая течет под черной кожей. А вместе с новой кровью агрессия и рабство, казни, жертвы и войны без конца нахлынули в Евразию. Ну, разве пожирание детей и жен привычным здесь не стало делом... Физическая сила, основой став успеха выживанья, осталась таковой и ныне: животные добрей порой живут, чем мы!

Впервые Хаммурапи жрецов и жриц от государства отделил, имущество забрав в свою казну, устроив суд, вместо небесного, земной, убрав священных жриц из судей, и за основу судопроизводства презумпцию невинности приняв. Казалось бы, последнее неплохо, и до сих пор считают эту норму – важнейшей нормой права, да только вот беда: вина – не материальное явленье, и отражает отношенье лица к своим делам, а доказательства вины – уже вполне материальны! Но как одно через другое доказать, коль в душу ты взглянуть не можешь, и Бога не умеешь в суд призвать? Не удивительно, что с той поры судью волнуют лишь доказательства вины, то есть материя, а не сама вина! Так вместе с душами сторон был отделен и Бог от дел судейских. И суд божественный отложен был на вечное хранение до дня, что судным в церкви называют. Конечно, при таких подходах нам праведных судов придется вечно ждать.

Представьте, коли вздумаем судить таким вот стилем о подлинности книг, положенных в истории основу. Возьмем «отца истории», к примеру, Геродота. Приписку здесь найдем, и там, и там вон тоже, так можно ли ссылаться на него, коли приписок множество нашли? Конечно, говорят – вот, что вы доказали, как приписку, на то ссылаться мы не вправе, а остальное, коль не доказано, что это - ложь, пущай лежит в основе знаний. Ну, то есть нужно доказать, что слово каждое там ложь – тогда ссылаться только перестанут, и то не факт… Но это ведь абсурд. В таком подходе и науки нет - не то, что веры Геродоту.

То лишь пример, но принцип невиновности тем страшен, что в ложь его запутать при желанье не составляет и труда, а истина… Хи-хи, кому она нужна… Вот потому-то и «хи-хи», что здравомыслия здесь нет, бездумное хихиканье и только…

Впервые видим мы в конце эпохи судей давление материальных взглядов на таинство небес. Впервые, как и жрицы, что суд божественный несли в народ, Бог, будто, уступил рассудку: «Давай, давай, попробуй-ка ты сам, посмотрим, что ты можешь!»

В войне с Богиней Ма в Европу проникал патриархат, основой философии представ, где греческий рассудок все меньше места оставлял для жриц, а с ними и для Бога тоже, Его отправив за рубеж Вселенной, подальше от себя, от интеллекта, который, что понятно, никак не смог в себя Его вместить. А то и вовсе законами материи пытаясь объяснить да даже Бога, родив тем самым материализм, позднее ставший атеизмом, оставивший цинично слово «матерь» в корне, но душу Матери утративший совсем. Ведь Мать–сыра земля и есть материя, но разве мать бездушна?

Судебная система Рима и частный капитал разрушили связь с Богом совершенно, утратив методы движенья к Богу, и заменив ее законами слепыми, через которые нам Бога не познать. Зато устроив денег власть и власть мужчин под видом власти Бога на Земле, что церковью зовем. Закон гласил, что право одного противостоит правам всего народа, никто не мог на это право посягнуть. Но кто же мог стоять против всего народа? Тот, кто на войнах богател настолько, что капитал его стал близок к размеру императорской казны – к богатству целого народа. Никто ж не думает всерьез, что деньги те заслуженными были, и были охраняемы по праву, коль этим правом ведали бы жрицы, кои заботились о том, чтоб дети в государстве не нуждались хотя бы в хлебе каждый день. Неужто, думали бы жрицы о том, как богатеть бандитам на человеческой крови, - конечно же ведь нет. Но к этому моменту глас жриц совсем ослаб.

 

«Чистая победа»

 

И в средние века в Европе остатки дожигали жриц в кострах зловещей церкви. Чем лучше инквизиторы племен, что поедали за экватором своих детей и жен? Все та же дикость! И вместе с «ведьмами», что ведали о Боге, горели книги по истории времен, по настоящей были – взамен ее нам масса небылиц написана была!

В эпоху ренессанса мы женщин с вами обнаружим уже с немногими ролями: модели для картин да в неприкрытом виде, и в роли ведьм, - вот образ женщины, что актуален и сейчас, но это – образ воспевания греха, затмивший даже женщину, как мать, затмивший Ма. И церковь-то не просто разрешение дала, а стимулировала такое «возрожденье». Ведь без нее тогда никто бы не чихнул… Но как же постарались отделить в умах Богиню-мать от женщины земной… И церкви это удалось: теперь-то знают все – святые только на иконах, а в жизни нет святых девиц, - чудовищная ложь, приведшая к греховности повсюду: коль в жизни нет святых, так значит только грех… И кто виновен в том, что Бога мы не слышим, признав свою греховность изначально, от Евы и Адама со змеей? Раз грешны, где ж нам слышать Бога? Кто виноват, что мы виновны все: как будто бы нашкодившие дети, виновны мы всегда, и комплексы вины вдолбили с детства нам? Религия из комплексов греха? Побойтесь Бога, священники, не слышащие Голосов, которые вы слышать и должны бы, но не способны, поскольку грешны были вы еще до зарожденья, и сами в том себя распяли, а с комплексом таким, как Бога услыхать?

И как же мы, виновные с начала, постичь способны жрицу, достигшую сознаньем Небес, безгрешную и непорочную, как Ма?

Вот то-то и оно: из памяти народов клеймом каленным выжгли память о женщинах-ягах, клеймом по форме лилии, что символом была у амазонок, и у французов тоже, а так же знак Давида иль Соломонова звезда. И образ Ма вдруг блудницей из Вавилона стал, а блудница в латыни лишь … волчица – мать Иисуса, Рима и этрусков – знак верности супругу.

Победа была полной – над женщиной, над тем путем, что к Богу нас ведет, и мир остался только материальным, не ведающим в Небеса пути.

Причинам этого явленья историки оценку дать должны, но факт есть факт: чем меньше женского влиянья было в мире, тем меньше Бога оставалось в нем!

Лишь слабый отголосок в йоге, забывшей женские дороги, найти мы можем, но это потуги мужчин познать путь женщины, что дан ей от природы.

Кому же в голову пришло убрать из церкви женщину-жреца? Ответ так ясен: мужчинам, власти страждущим всегда.

Но ведь природу-то не скроешь: зайдите в церковь, поглядите, кого здесь больше – женщин иль мужчин? Так, кто же больше верит Богу? Ответ у вас перед глазами…

Но держат оборону патриархи, как победители над кем? Над матерью, над Богом, над людьми? За всем стоит желанье власти … над женщинами тоже. То – темный путь: во лжи запутались ученые и люди, - и путанье сие так очевидно ныне, что многое сначала предстоит начать, чтобы начало видеть: там, где начала нет, там и конца не будет!

Нам предстоит не только женщину вернуть в основу церкви, но и вернуть ей веру в интуицию ее, как в способ осознанья мира, как в связь с Божественным началом. Ведь женщина сейчас почти освоила мужское назначенье: считать, вести учет и делать деньги, а в школах обучать детей тому, что познано рассудком. Но где же магия, где волшебство ее, тепло души и виденье явлений, как есть они, всем сердцем, а не такими только, как их оценивает разум по частям. И может ли быть счастлив мир, в котором женщина не видит себе места?

Быть матерью – важнейшая из миссий, быть матерью для множества - священно, но кто сегодня даст пройти дорогой света в полной мере? Кто даст услышать о Богине Ма? Кто даст ее познать тем многим, кто ищет в сердце веру, да, в сердце – не в уме… Ведь и мужчина не так прост, чтоб лишь добычу приносить с охоты. Он думает, как обустроить общество без женского ума, и вот, что вышло у него без Бога…

 

«Горе от ума»

 

Мы делим мир на части, ища границы между всем: религиями, языками, участками земли и моря, науками, искусствами и даже музыкой, - буквально между всем, прилежно обустроив внутри всего отдельные наделы, и каждый в них сидит, охрану выставив с шипами, чтобы сосед не влез из музыки да в физику, к примеру. Какой тут все поднимут тут же вой: «Как можешь ты не о своем судить?» И как понять друг друга им, коли язык у них различен, хотя и говорят нередко об одном? А верить как друг другу, коль каждый смысл скрывает в своем специальном языке, и запрещает даже рот раскрыть на вспаханном трудами поле?

Ну что ж, деленью близится предел: мы разделили и Земли орбиту, торгуем сушей на Луне теперь, почти открыли «Бога часть» … в коллайдере.

Забавно это, «найти частицу Бога». А люди кто тогда, а звезды, электроны? Уже и не частицы? Зачем же ускоритель, чтоб подтвердить, что ясно без него тому, кто в Бога верит? А Богу самому - быть может, лучше страстная молитва в тишине, чем ускорение Его частиц? Давно ль молились те, кто Бога части собираются ускорить? И знают ли они Его ответ?

Они ответят так, мол: «Опыты покажут! Они и есть молитва». Покажут, но не вам – ответит Бог другим, и знаки смогут прочитать – ну, например - сейсмологи по землетрясеньям и цунами. Ускоримся во Франции = в Японии тряхнет. И как же физики соотнесут свои открытия с таким ответом Бога? Ведь то наука – но уже не их.

Такое вот познание рассудком: в одном шалим, в другом по шапке получаем, а как понять, за что? Понять без связи с Богом? Как бы увидеть все, как есть без разделения - целиком?

Делить – вот главная задача для рассудка, коль больше нечего ему соотносить, он будет лишь считать от точки той до точки этой. Великий Архимед, чего искал он в мире? - любую точку мог бы взять, и превратить ее в опору – ведь Бог везде, и лучше нам основы не найти, чем Он! Но нет, не Бога древний грек искал, а мир перевернуть. Сказать тут надобно о том, что мир переворачивать не стоит, а то уже и так кружится голова от этого верченья через расчеты всяческих опор порой, которые все время не надежны.

Мне скажут: «Полно же тебе ворчать! Прогресс ведь!»

Ну да, прогресс, как будто бы движение для движенья окупит все! Нам лишь бы двигаться, и лишь бы быть при деле и при удаче небольшой да получить награду! А если то движение к общей смерти? Какой награда будет? Смерть? Кто право дал так рисковать другими? Пред тем как двигаться начать, быть может, надо научиться думать, и видеть результат труда заранее? Ну хоть немного, хотя бы толику мгновенья для начала. Тогда, быть может, не придется начинать? Представьте то количество движений, которых можно будет избежать! Глядишь, и суета уйдет, придет покой души и созерцанье главной цели, и мир, любовь, слиянье с Богом…

Но вот беда: рассудок не способен увидеть результат, хотя б немного удаленный, поскольку может он на ход-другой вперед считать, но не способен созерцать всю многофакторность развития. Тогда чего-то нам не достает... Другого способа познанья?

Мы клоны создаем, сажаем органы, творим из тканей неродившихся детей настои, и клетки изменяем без проблем, и льем друг другу кровь, которую когда-то носителем души считали те «первобытные невежды»… Неужто же все средства хороши, - неважно за чей счет, но лишь бы жить? Тогда прикрыться можно и живым щитом из маленьких детей, когда опасность есть, или нельзя? Рассудок говорит, что нужно – ведь защита… Но ведь нельзя - так сердце говорит! И выбора здесь никакого нет, коли стоим мы на пути добра.

Рассудок в целом не способен ясно видеть, что делать можно, а чего нельзя, поскольку вычисляет вероятность, а точно знать не может, что грядет. Отсюда «относительность добра и зла» – чудовищная ложь, - ведь каждый знает в сердце у себя, когда он зло творит. Добро и зло – не категории рассудка, их разумом не описать. Но мы без устали меняем цели, и «суета сует» – осознанности дефицит с гиперактивностью движенья – вот наш диагноз ныне.

Диагноз этот оттого, что нам рассудок не всегда помощник. Ведь он – слуга желаний. Когда земным живет хозяин, рассудок наш берется сосчитать, как и чего ему достичь, и можно ли вообще – ну, в смысле, есть ли деньги, возможности, ресурсы, время и т.п.? А что желает человек земли – известно каждому: поесть, поспать и получить усладу от половых утех. А дальше вновь рассудок шепчет в ухо: та пища все ж вкусней, чем та, и женщина та тоже, и спать ты можешь на перинах, а не на каких-то там пружинах, да пусть лежит твоя перина в хоромах золотых, а не в лачуге этой жалкой. И тут сравненье порождает зависть и новые расчеты: а как бы сделать так, как у соседа иль в телевизоре у шейха из АЭ. И нет конца цепи таким вот устремленьям, поскольку и наука все новые вершины постигает, и предлагает сонм чудес земных … И где же место Богу в этом сонме?

А ты, читатель мой, давно рассудок спрашивал, как Бога бы постичь, или совета у Него спросить, иль как помочь Ему? Быть может, мы сумеем рассудок наш поставить на службу Небесам, а не земным желаньям?

Но как? Вот то-то и оно. Мы не умеем! Мы разучились с Богом говорить. Нам Бог как будто бы уже не нужен, коль научились мы считать. Не соизмеряем мы с Ним «замыслов творцов» - самих себя, великих и ужасных, но… ведь несчастные мы люди, хоть и ужасные порой, поскольку Бога позабыли!

 

Считая, строя, меряя деньгами, кто создал что, и кто кому что дал – у нас все больше времени уходит на расчеты. Уже нельзя и сделать просто так хоть что-то для другого, поскольку заподозрят, что поступок сей имеет умыслом награду, и будут счета ждать в оплату. Не потому ль и Бог услышан быть не может – ведь в Нем корысти нет, а как тут Дар принять, поскольку каждый встрепенется, а вдруг то дар от Сатаны, которому тогда придется поклоны бить? Да-да, тот самый страх с гордыней, укрывшие рассудком наше сердце, через которое поет нам Бог святые песни истины, любви и рая. Вы не способны отличить гласа небес от знаков Сатаны? Иль не хотите отличать, или уже смирились с темной силой? Сомненье – дочь рассудка. Они идут рука об руку, когда рассудок слышит повеленье или любое утвержденье. «Как так? Зачем? И почему? Не может быть!» - вот диалог рассудка с тем, что окружает нас вокруг. Представьте на мгновенье такой вот разговор да с Вашим сердцем, не говоря о Боге? Тупик и смерть – вот диалога этого итог, а впрочем, это – монолог рассудка самого с собой – не боле. Ведь сердце перестанет говорить, коль его слышать не хотят все время.

Как жаль. И все же я напомню: Дар Бога ждет, и нужно хоть немного постараться, чтобы его увидеть и принять, тем более, что трудно отыскать занятия приятнее, чем это. Однако снова забегаю я вперед.

 

Главнее Бога…

 

Наш разум много знает так, что далее так познавать нельзя: из всей учебы в голове учеников хранятся лишь крупицы знаний, и то – лишь маленькая доля в море их. И ясно быть должно, что надобно учить не знаниям, а способу познания мира, чтоб в случае нужды, найти бы каждый мог решение, что он искал. Учитесь созерцать – пускай явления произойдут без вас.

А между тем, наш перегруженный рассудок родил синдром всезнания - гордыню, хоть дальше носа своего порой не видит он, но так уж сильно напряжен, что большего усилия представить он не может, и думает тогда, что все познал, что самый главный во Вселенной - он. Но вот вопрос-другой, и крайность уж другая - сомнение во всем, да даже и в себе, и в знаниях, и в мире, даже в Боге – мол, Он все создал так, что нет просвета. Но то просвета нету у рассудка, поскольку взялся алгоритмами судить о Том, Кто существует не только лишь последовательностью действий. Да надорвался, видно, бедолага, хотя того, наверно, и не знает. Ведь чтобы это знать, со стороны себя увидеть надо … другой способностью осознавать. Способность эту надо развивать, но ведь сейчас ее почти что нет, а значит и рассудок много о себе не знает.

Зато себя он любит так… Во всем один, от всех свободен. Вот ужас одиночества, тоска либерализма! И как ему помочь, коль не приемлет жертв? Но Бог тебе поможет, коль дашь ты это сделать, а если нет, то разве может Он насильно что-то сделать для тебя? Ну, разве что немного поддержать, но так, чтоб не заметно было… А коли не заметно, то дел божественных как будто бы и нет, как будто Он и не при чем. Нужны другие чувства, чтоб различать присутствие Его, не только левополушарный мозг.

Рассудок множества людей в зависимость попал от лиц, что мыслят от и до земных пределов, их вынуждая мыслить как они, и представления людей на узкий коридор умов похожи, чей интеллект не превышает середины! Но жизнь намного шире, чем думается им… И шире, чем любая книга, где догмы нам даны, пусть даже и святые, и шире, чем Хорал... Открытому лишь сердцу та ширина видна.

Под ограниченным рассудком земное все кипит, как смесь различных снадобий в кастрюле, - под крышкой варимся и все бежим куда-то все быстрей, от нас все больше требуют начальники – любая власть, друзья, любимые и дети, - и мы не преминем потребовать от них, чтоб двигались быстрее тоже. И выхода наружу нет, а информации все больше, - давление поэтому растет внутри системы. Куда ж это наружу, вы спросите меня? Наружу от земного, а там снаружи лишь только Небеса иль пустота небытия... Кто выберет навечно смерть, а кто движенье к жизни – вот тоже непростой вопрос, и явно он не для рассудка. Но надо нам познать те инструменты, что выдумал он – да вот, хоть деньги, например – ну, чем не инструмент рассудка?

 

Деньги ради денег

 

Без денег в этом мире трудно, порой и невозможно жить. Так все устроено давно, но ведь не факт, что правильно, и что всегда так было. Олицетворение рассудка, но уж не Бога, - деньги. Они и строят, создают, и рушат, и дают родить, и своей силой убивают, и что угодно покупают, и все стремятся их иметь, как можно больше, поскольку «свято» верят в то, что деньги им дадут свободу. Так верят многие в табак, считая, видимо, что он – всевышней степенью свободы наделен, как будто бы ковбой из прерий, не сознавая, что свобода эта – свобода, которая дарует смерть. Ведь знают все: зависимость от табака – диагноз, а указание на вред стоит на каждой пачке сигарет. Не можете вы не купить табак, если курить уже привыкли, – такая вот «свобода» или зависимость скорее.

С деньгами то же. Излишки всякого труда сформировали власть – излишек тоже в своем роде, создали государства и излишки денег… А им куда деваться? Наличие излишков вопит о нарушении баланса экономической модели: давно финансы увлечены собой, из денег делают лишь деньги, хоть себестоимость бумажек и смешна. А потому мерилом мены и труда давненько быть уж деньги перестали.

Кричат нам про инфляцию, но как же ей не быть, коль акции печатают, кому не лень, когда товар акционеров уже продан, и в цену этого товара расходы включены за все. Тогда какие деньги могут быть еще … за акции? Однако же страна послушно свой станок включает в угоду бизнесу, печатая валюту. Такие перекосы необходимо устранять без всяческой на то пощады.

Мне скажут: «Капитала концентрат нам позволяет осуществлять прорывы». Но я спрошу в ответ: нужны ли нам прорывы, цена которых взрывы во всех причинах бытия? Иль правильней спокойно развиваться без революций и рывков, что обеспечит нам стабильность процветания, а так же время, да и состояние ума и чувств для связи с Небесами.

И если нужно сотни лет, чтобы ответить точно: нужны нам клоны или нет, то пусть пройдут и триста поколений, но разрешать клонировать нельзя, пока не знаем, что нам они нужны и для чего, и в чем угроза клонов, а в чем решение проблем с использованием их. Неотвратимыми быть нужно при наказании виновных, ведущих опыты без разрешения властей. Здесь места играм нет.

Маркетингом культуру не заменишь, осознанность - тем более, увы!

Пора бы перестать сначала делать, затем смотреть, что сделали и как, пытаясь объяснить свою же глупость красивыми словами, отыскивая в не