Реституция культурных ценностей

Реституция культурных ценностей

В 1815 г. все художественные трофеи Франции были признаны подлежащими возврату прежним владельцам, и последующие события стали первой в европейской истории крупномасштабной реституцией культурного наследия. Без учета книг и рукописей список предъявленных к возврату ценностей включал свыше 5 тыс. предметов. Это число дает представление о размахе реквизиций, проводившихся наполеоновскими войсками. Франция вернула 2065 картин и 130 произведений скульптуры, в числе которых были, разумеется, такие всемирно известные шедевры, как «Аполлон Бельведерский», «Лаокоон», «Венера Медичи», квадрига коней с венецианской базилики Сан Марко. Но по ряду причин к прежним владельцам возвратилось далеко не все.

Реституция не коснулась и тех произведений искусства, которые поступили в провинциальные музеи. Сохранили свои квоты художественных трофеев музеи Брюсселя, Женевы, Майнца и некоторых других европейских городов. Многие произведения не вернулись на родину по той простой причине, что они уже обрели новых хозяев. Это произошло, например, с некоторыми картинами ландграфа Гессенского. Еще до занятия Касселя французскими войсками он вывез из картинной галереи 48 полотен и спрятал их в домике лесничего, где их впоследствии обнаружил генерал Лагранж. Находку Наполеон подарил Жозефине Богарне, и полотна обрели свое новое пристанище в ее Мальмезонском дворце. В 1815 г., после вступления союзников в Париж, наследники Жозефины, вынужденные покинуть французскую столицу, продали тридцать восемь картин и четыре статуи российскому императору Александру I. Когда представители графа Гессенского, получив находившиеся в Лувре картины, явились в Мальмезон, им стало известно о состоявшейся сделке. В ответ на обращение ландграфа Александр I согласился отдать полотна, если ему возместят уплаченную сумму. Это условие ландграф, как и следовало ожидать, счел неприемлемым, заявив, что он не намерен платить дважды за свои собственные картины. В числе наиболее ценных произведений, поступивших в Эрмитаж из Мальмезонской галереи, находились «Снятие с креста» Рембрандта, «Завтрак» Метсю, «Бокал лимонада» Терборха, «Антверпенские стрелки» Тенирса, знаменитые пейзажи кисти Клода Лоррена, изображающие время суток – «Утро», «Полдень», «Вечер», «Ночь».

Распад империи Наполеона и опустошение названного его именем музея открыли Европе новые возможности в области музейного строительства. Многие из отправленных на родину произведений искусства возвращались не в монастыри или частные кабинеты, откуда они были изъяты во времена французского завоевания, а становились ядром для создания национальных и территориальных музеев или пополняли уже существующие публичные музеи.

Вернувшиеся в Гаагу картины из кабинета Вильгельма V легли в основу музея, открывшегося в январе 1822 г. в величественном дворце Маурицхейсе, воздвигнутом двумя столетиями ранее для принца Маурица (Морица) из династии Оранских. Ныне музей Маурицхейс – второй по значимости государственный музей Голландии.

Аналогичная ситуация сложилась и в Парме, где основу созданной пинакотеки составила бывшая картинная галерея герцога и некогда конфискованные в церквях произведения искусства, отданные Францией в порядке реституции. За счет церковных художественных ценностей существенно обогатились также галереи Болоньи и Пизы, Ареццо и Вероны. Папа римский издал указ о том, чтобы все возвращающиеся из Франции полотна, представляющие собой запрестольные образы из церквей в его государстве, оставались в пинакотеке Ватикана.

 

 

Музейная специализация

В XIX в. продолжила свое развитие дифференциация научного знания. Этот процесс, начавшийся в эпоху Возрождения, носил объективный характер. Процессы дифференциации науки не могли не сказаться на характере собраний и организационной структуре музеев как хранилищ первоисточников многих научных дисциплин. Ярким и наглядным проявлением начавшихся изменений стала судьба Петербургской кунсткамеры, в течение столетия прошедшей путь от универсального собрания к специализированным музеям. Будучи структурным подразделением Академии наук, она ощутила ветер перемен значительно раньше многих аналогичных по форме музеев западноевропейских стран. К началу XIX в. в ее стенах сосредоточилось много естественнонаучных, этнографических и даже художественных коллекций, включавших как отечественные, так и зарубежные материалы. Однако большая их часть не использовалась в музейном и научном обиходе, поскольку хранилась в нераспакованном виде: не хватало экспозиционных площадей, фондовых хранилищ и персонала, специально подготовленного в области профильных музею научных дисциплин – ботаники, зоологии, минералогии, анатомии, этнографии, нумизматики, археологии.

В послевоенный период в составе Кунсткамеры появились новые отделы, или кабинеты, на базе которых спустя несколько лет были созданы одноименные академические музеи – Минералогический, Ботанический, Зоологический, Этнографический, Азиатский, Египетский, Нумизматический и Сравнительно-анатомический. Музеи гуманитарной группы остались в здании Кунсткамеры, а музеи естественнонаучного профиля переехали в новое помещение.

В первой трети XIX в. аналогичные радикальные перемены произошли и в датской Королевской кунсткамере. Она состояла из специализированных коллекций – кабинета медалей, кабинета художественных изделий, кабинета природных редкостей, кабинета моделей, Азиатского кабинета, Индийского кабинета, кабинета героев, а также картинной галереи. Потребность в систематизации разросшихся коллекций стала остро ощущаться уже к концу XVIII в., однако реорганизация музея началась лишь в 1821 г.

Структурные реорганизации обеих Кунсткамер свидетельствовали о том, что стали устанавливаться более тесные связи музеев с конкретными областями знаний, науками и искусствами, техникой и производством, и это, в свою очередь, способствовало появлению новых специализированных музеев.

В 1823 г. на основе выдающихся частных коллекций, в том числе и знаменитой коллекции итальянца И. Пассалаквы, в Берлине был основан Египетский музей. В последующие десятилетия археологические экспедиции, проводившиеся на территории Египта Прусской академией наук, превратили его в одно из выдающихся мировых собраний древностей долины Нила. В 1837 г. в понтификат папы Григория XVI в Ватикане был открыт так называемый Грегорианский этрусский музей. В его основу легли материалы, найденные при раскопках в Черветери – архитектурные фрагменты, надписи, рельефы, саркофаги, погребальные урны, керамика, бокалы, статуэтки, зеркала, канделябры и другие предметы из золота и бронзы. Спустя два года после открытия Этрусского музея был создан Египетский музей, расположившийся на нижнем этаже того же здания и также названный Грегорианским. Его коллекции художественных памятников от амулетов до статуй дают наглядное представление об искусстве египтян периода расцвета и упадка великого государства в долине Нила.

Появление специализированных художественных музеев было связано непосредственно и с теми процессами дифференциации в области искусства, которые протекали на протяжении XIX в. В самостоятельный вид искусства выделилась графика, и наряду с формированием представительных гравюрных кабинетов в галерее Уффици, Лувре, Британском музее стали появляться специализированные музеи графики. Самый знаменитый из них был создан в 1873 г. в Вене на основе богатейшей коллекции рисунков и гравюр герцога Альберта Казимира Августа, в честь которого он и получил свое название – Альбертина.

К середине XIX в. вступил в завершающую стадию процесс разграничения между художественным ремеслом и промышленным производством. Поэтому вторая половина столетия ознаменовалась появлением во многих европейских городах специализированных музеев декоративно-прикладного искусства, художественных промыслов и ремесел – Музей искусства и промышленности в Вене (1863), Музей прикладного искусства в Берлине (1867), Музей декоративного искусства в Париже (1882), Торгово-промышленный музей кустарных изделий Московского губернского земства (1885). Наибольшую известность среди них снискал музей, в основу которого легли материалы, демонстрировавшиеся на лондонской Всемирной промышленной выставке 1851 г. На протяжении последующих пятидесяти лет он неоднократно менял свое название и отчасти профиль. Но когда в мае 1899 г. королева Виктория заложила первый камень в фундамент его нового здания, музей получил новое и с тех пор не менявшееся название «Музей Виктории и Альберта». Открывшись для публики в июне 1909 г., он вскоре превратился в один из выдающихся музеев мира.

В XVIII в. в состав многих музейных собраний наряду с естественно-историческими входили археологические и этнографические коллекции, но в последующем столетии развитие процесса дифференциации науки способствовало их обособлению и формированию на их основе специализированных музеев.

Наглядным примером подобных изменений служит судьба Британского музея. Его крупнейшее в мире естественнонаучное собрание неуклонно росло благодаря энтузиазму участников исследовательских, торговых и военных экспедиций, направляемых Британией во все уголки земного шара. Благодаря раскопкам во многих регионах Ближнего Востока и Передней Азии разрастались и художественно-археологические коллекции музея, а превращение Великоб-ритании в огромную колониальную империю позволило ему составить грандиозное собрание предметов, отражающих все стороны жизни, быта и культуры племен и народов Америки, Австралии, Океании, Африки и Азии. Наконец, в начале 1880-х гг. страдавшие от непомерной тесноты отделы музея разделили. Его естественнонаучное собрание в качестве филиала и под названием «Британский музей естественной истории» переехало в специально возведенное для него здание. Однако этнографические материалы, составлявшие в ту пору специальный отдел, выделились в самостоятельное учреждение, названное «Музей человечества», только в 1970 г.

По мере дальнейшего развития науки и техники, с изменением критериев оценки искусства, с расширением представления о том, что может и должно быть музейным предметом, под влиянием социокультурных потребностей общества музейная сфера обогащалась специализированными учреждениями новых типов и профилей. К началу XX в. постепенно складываются основные профильные группы музеев, в том числе – естественнонаучные музеи, художественные музеи, исторические музеи, музеи науки и техники, сельскохозяйственные музеи, архитектурные музеи.

 

 

Музеи науки и техники

В XIX в. появились музеи, посвященные истории науки или ее отдельных отраслей, взаимосвязям науки с техникой, природой, человеком. Это свидетельствовало о том, что и наука стала предметом музейной деятельности. Первый в мире музей науки и техники – Консерватория искусств и ремесел – был создан в 1799 г. в помещении секуляризованного парижского монастыря Сен-Мартин де Шамп. Его основу составили коллекции машин и моделей, собранные великим инженером и изобретателем Жаком де Вокансоном и Королевской Академией наук. Однако широкое и повсеместное создание музеев науки и техники началось со второй половины XIX в., когда промышленный переворот охватил весь европейский регион и США.

В 1851 г. в лондонском Гайд-парке была организована первая Всемирная промышленная выставка. Все в ней блистало новизной и своеобразием. Был построен главный павильон, названный Хрустальным дворцом. Здание охватывало территорию в 18 акров (564? 125 м), а его длина в 1851 фут символизировала год проведения выставки,

В центре Хрустального дворца в день открытия выставки бил струйками ароматической воды хрустальный фонтан – сложное сооружение из стекла, украшенное готическими арками и пирамидами. В выставочных стендах, витринах и павильонах, напоминавших богато оформленные прилавки, причудливые шкафы и интерьеры дворцов, демонстрировалось 17 тыс. экспонатов. В изобилии были представлены машины, станки, инструменты, оборудование, изделия художественных ремесел, мебель, вазы, гобелены и другие предметы роскоши. Вокруг дворца разместились рестораны и танцевальные залы, для посетителей организовывались концерты, регаты, подъемы на воздушном шаре. Выставка имела ошеломляющий успех, за 120дней она приняла более 6 млн посетителей, а доход составил 186 тыс. фунтов стерлингов.

Вполне естественным стало решение превратить выставку в постоянно действующее учреждение. Для этого королевская парламентская комиссия вложила полученную прибыль в приобретение недвижимости в Южном Кенсингтоне, где и началось строительство специального музейного комплекса, в котором со временем разместилась группа самостоятельных учреждений. В 1857 г. здесь открылся Южно-Кенсингтонский музей науки и искусства, собрание которого включало в себя причудливую смесь художественных и промышленных коллекций. Позже от него отпочковалось учреждение, получившее впоследствии название Музей науки. Его фонды, пополнившись коллекциями из Музея патентов, созданного в Южном Кенсингтоне в 1860–1870-е гг., стали хранилищем для таких сокровищ истории техники, как модели и чертежи первых двигателей Ньюкомена и Уатта, локомотив Дж. Стефенсона, первая прядильная машина Ричарда Аркрайта, первый токарно-винторезный станок модели и другие достижения инженерной мысли эпохи промышленной революции.

Один из выдающихся музеев науки был основан в Мюнхене в 1903 г. инженером Оскаром фон Миллером и получил название Немецкий музей. Он задумывался как учреждение, не только хранящее материалы о выдающихся достижениях естественных наук и техники, но и показывающее влияние научно-технического прогресса на жизнь общества.

 

 

Реституция культурных ценностей

В 1815 г. все художественные трофеи Франции были признаны подлежащими возврату прежним владельцам, и последующие события стали первой в европейской истории крупномасштабной реституцией культурного наследия. Без учета книг и рукописей список предъявленных к возврату ценностей включал свыше 5 тыс. предметов. Это число дает представление о размахе реквизиций, проводившихся наполеоновскими войсками. Франция вернула 2065 картин и 130 произведений скульптуры, в числе которых были, разумеется, такие всемирно известные шедевры, как «Аполлон Бельведерский», «Лаокоон», «Венера Медичи», квадрига коней с венецианской базилики Сан Марко. Но по ряду причин к прежним владельцам возвратилось далеко не все.

Реституция не коснулась и тех произведений искусства, которые поступили в провинциальные музеи. Сохранили свои квоты художественных трофеев музеи Брюсселя, Женевы, Майнца и некоторых других европейских городов. Многие произведения не вернулись на родину по той простой причине, что они уже обрели новых хозяев. Это произошло, например, с некоторыми картинами ландграфа Гессенского. Еще до занятия Касселя французскими войсками он вывез из картинной галереи 48 полотен и спрятал их в домике лесничего, где их впоследствии обнаружил генерал Лагранж. Находку Наполеон подарил Жозефине Богарне, и полотна обрели свое новое пристанище в ее Мальмезонском дворце. В 1815 г., после вступления союзников в Париж, наследники Жозефины, вынужденные покинуть французскую столицу, продали тридцать восемь картин и четыре статуи российскому императору Александру I. Когда представители графа Гессенского, получив находившиеся в Лувре картины, явились в Мальмезон, им стало известно о состоявшейся сделке. В ответ на обращение ландграфа Александр I согласился отдать полотна, если ему возместят уплаченную сумму. Это условие ландграф, как и следовало ожидать, счел неприемлемым, заявив, что он не намерен платить дважды за свои собственные картины. В числе наиболее ценных произведений, поступивших в Эрмитаж из Мальмезонской галереи, находились «Снятие с креста» Рембрандта, «Завтрак» Метсю, «Бокал лимонада» Терборха, «Антверпенские стрелки» Тенирса, знаменитые пейзажи кисти Клода Лоррена, изображающие время суток – «Утро», «Полдень», «Вечер», «Ночь».

Распад империи Наполеона и опустошение названного его именем музея открыли Европе новые возможности в области музейного строительства. Многие из отправленных на родину произведений искусства возвращались не в монастыри или частные кабинеты, откуда они были изъяты во времена французского завоевания, а становились ядром для создания национальных и территориальных музеев или пополняли уже существующие публичные музеи.

Вернувшиеся в Гаагу картины из кабинета Вильгельма V легли в основу музея, открывшегося в январе 1822 г. в величественном дворце Маурицхейсе, воздвигнутом двумя столетиями ранее для принца Маурица (Морица) из династии Оранских. Ныне музей Маурицхейс – второй по значимости государственный музей Голландии.

Аналогичная ситуация сложилась и в Парме, где основу созданной пинакотеки составила бывшая картинная галерея герцога и некогда конфискованные в церквях произведения искусства, отданные Францией в порядке реституции. За счет церковных художественных ценностей существенно обогатились также галереи Болоньи и Пизы, Ареццо и Вероны. Папа римский издал указ о том, чтобы все возвращающиеся из Франции полотна, представляющие собой запрестольные образы из церквей в его государстве, оставались в пинакотеке Ватикана.