Двестратегиикультурногоосвоениядействительности

Известно, что древнейший человек свое представление о добре, надежности и по­рядке помещал в иное, необыденное, пространство, а затем строил свой мир по образцу идеального, воплощенного в мифе. Миф, представ в процессе культурно-

го развития символом, являет собой исключительно емкую и экономную модели­рующую систему. Миф, вместивший в себя в свернутом виде зачатки философии, науки, религии и искусства, представляет собой целостную модель мира и выра­зительное свидетельство осваивающих усилий человека. Учитывая это, полезно рассмотреть abovo (буквально — «из яйца», здесь — от начала), какими путями человеческое сознание изначально разрешало конфликт «своего» и «чужого».

При всем многообразии мифологических систем и пестроте населяющих их об­разов для подавляющего большинства этнических культур планеты характерно действие в них сквозных «персонажей». Везде есть вредитель (враг, демон), по­сягающий на строгую упорядоченность бытия, это — некое деструктурирующее, энтропийное начало. На него обрушиваются созидательные силы, стремящиеся отделить организованный мир от первозданного хаоса, защитить островки по­рядка. Действия этих сил развиваются по двум принципиально различным сце­нариям:

• следуя прямолинейной логике: «победить — значит уничтожить враждебный объект»;

• следуя так называемой логике «бриколажа» (логике «обходного маневра»): «победить — значит уничтожить страх, заключенный во враждебном объекте».

В первом случае на арену действий выходит культурный герой со свойственны­ми ему прямолинейностью и радикализмом. Во втором — оснащенный всем арсе­налом своего специфического оружия (интрига, хитроумие, травестия, осмеяние и т. п.) мифологический плут (он же трикстер). Для того чтобы стать медиатором и получить возможность побеждать при помощи таких созидательно-разруши­тельных средств, плуту приходится сочетать в себе свойства обоих полюсов, то есть совмещать в своем характере черты и героя, и его врага, и добра, и зла. Поэто­му в отличие от «героической» логики «или/или» в его арсенале логика «и/и» определяющая «принцип дополнительности».

Действительно, что действеннее смехового снижения, пародии и профанации способно снять атавистический страх п е р е д «ч у ж и м», преобразовать е г о в «свое»?! Ведь что сделалось смешным, уже никого не испугает. Если поведе­ние мифологического героя моделирует с о б о ю ратную доблесть, то поведение плута — возможности ума и «политических решений», противопоставленных прямой физической силе. Здесь необходимо подчеркнуть, что в архаическом сознании хитроумие е щ е не отделилось от ума, и поэтому к проделкам мифо­логического плута неприменимы современные моральные оценки.

Проекции действий этих мифологических персонажей — героя и плута — на ре­альные культурные процессы воплотились в двух принципиально различных стра­тегиях освоения действительности:

• альтернативной, основанной на жестком противопоставлении («или/или»);

• комплементарной, основанной на интерполяции полюсов, на медиации («и/и»).

В чем же заключается своеобразие каждой из них, и каковы их следствия для про­ектной, в том числе дизайнерской, практики?

Альтернативная стратегия освоения предметного окружения основана на усугуб­лении оппозиции «свое — чужое», она предполагает безоговорочное отвержение

«чужого», радикальное разрешение этой оппозиции путем удаления из нее не­приемлемого члена.

Первый вариант применения альтернативной стратегии — изоляция «своего» — связан с охранительной позицией «закрытой» культуры, с культурным изоляцио­низмом. Такой путь знаком и дочеловеческой природе (вспомним аналогию: пан­цирь моллюска — крепостные стены).

Другой вариант — экспансия «своего» — тоже имеет естественное происхожде­ние. Культурное сообщество, «осваивая» новую для него территорию, «метит» ее, после чего она становится для него «своей». Здесь происходит то, что называется «навязывать свои ценности», «насаждать свою культуру», это предполагает уже достаточно высокую семиотичность (символичность, знаковость) этой культуры. Если сама культура выступает знаком воцарения порядка, то материальный объект, представляющий законы данной культуры, становится знаком второго порядка и наделяется магическими свойствами. Воздвижение культового сооружения или водружение знамени есть символическое утверждение «своего» на «чужой» тер­ритории, отчетливый знак культурной экспансии.

Но в любой версии — изоляции «своего» или его экспансии — существенна про­цедура вытеснения «чужого». Значимость самого факта противопоставления снимет интерес к содержанию понятия «чужое». В первом случае оно просто иг­норируется, во втором — обесценивание этого содержания допускает волевое втор­жение в его сферу.

Материальные объекты, созданные в культуре «героического» типа, призваны вну­шать ощущение безусловной надежности, стабильности и незыблемости основ. Щепетильное отношение к источникам выразительных средств реализуется в куль­туре такого типа через безупречную чистоту стиля. Стилистическая однородность, «моноязычность» этих объектов определяется изоляционистской позицией освое­ния действительности. Ядро такой культуры «монолитно серьезно», поэтому объек­ты предполагают однозначное прочтение с единственно возможной позиции.

Так, в н а ш е й культуре н е д о п у с т и м а двусмысленность в восприятии, напри­мер, мемориального комплекса. К о г д а же эстетически стерильным становит­ся все материальное о к р у ж е н и е человека, те элементы, которые высокомер­но презрело ядро культуры, выносятся на ее периферию и т а м становится резервом динамического развития. Если же элементы, представляющиеся в данной системе «чуждыми», искореняются вовсе, такая «монолитная» куль­тура, скорее всего, вырождается. Известно, ч т о п о л н о с т ь ю замкнутая систе­ма не способна к развитию и, следовательно, нежизнеспособна.

Комплементарная стратегия освоения предметного окружения выражается в зна­чительно более разнообразных формах. Эта стратегия основана на нейтрализа­ции оппозиции «свое — чужое». Будучи проекцией «плутовского» пути, культу­ра такого типа заинтересованно относится к содержанию понятия «чужое». Для этой стратегии характерна открытость навстречу незнакомому материалу, плас­тичность при его ассимиляции. Здесь действительно происходит активное освое­ние, а не выгораживание зоны покоя в по-прежнему чуждом мире хаоса. Напря­женная серьезность в культуре уступает место прихотливой игре. Однако следует понимать, что иллюзия легкости может достигаться только при наличии высо-

чайшего мастерства: так клоун способен не просто идти по канату, а еще и делать вид, что не умеет, и при этом не срываться.

Архитектурная и дизайнерская практика демонстрирует иерархию подчиненности «чужого» материала «своему». В качестве эпизодического вкрапления чужой мате­риал может представлять собой цитату, создавая с основным материалом заплани­рованный диссонанс. Более тонкое использование «чужого» материала связано с аллюзиями и парафразами, проникающими в основную ткань, повышая ее зна-ковость, поскольку вокруг любого такого экскурса в чужую стихию тотчас же вспы­хивает целое поле новых смыслов и представлений. Они, в свою очередь, входят во взаимодействие с коренным материалом, умножая расходящиеся круги ассоциа­ций. На уровне же целостного художественного организма, а не в качестве эпизода или инкрустации, соотнесение «чужого» и «своего» материала все дальше уходит от возможности их дискретного вычленения. Начиная от равноправного сопостав­ления их в едином произведении, обладающем коллажным характером, — через со­четание исходно разнородных материалов с частичной их перестройкой, где они все еще узнаваемы, — к синтетическому сплаву их и порождению нового смысла и нового художественного языка (см. в главе 6 о языке постмодернизма).

Внимание к чужому материалу предполагает определенную работу с ним. Воз­вращенный с периферии культуры в ее ядро, «мифологический плут» снова ста­новится специфическим («смеховым») дублером героя и активно содействует ему в его осваивающей деятельности. В соответствии с фундаментальными свойства­ми этого персонажа объекты материальной культуры «плутовского» типа откры­ты и не завершены, они всегда в становлении. Такая культура полистилистична, в ней скрыта изощренная интрига, использующая травестию, создающая простран­ственные и иного рода иллюзии и тут же обнажающая их изнанку. При создании объектов культуры такого типа допустимо заимствование любых приемов, любо­го инородного материала и сочетания их. Эти объекты лишены косности и допус­кают иронию.

Последнее качество утверждает уже чисто человеческое происхождение компле­ментарной стратегии освоения действительности, поскольку комическое, как из­вестно, есть вид эстетической рефлексии, и в дочеловеческой природе ему нет места.

Объекты «плутовской» культуры развернуты сразу к различным «читателям»: каж­дый прочтет в них то, что ему близко, и каждый будет и прав, и не прав, ибо смыслы этих зыбких, пластичных объектов неисчерпаемы. И, соответственно, сами они — неисчерпаемая тема для исследований, умозаключений, интерпретаций и проект­ных концепций. Отсутствие страха перед «чужим», перед любыми культурными мутациями определяет силу и жизнеспособность культурного организма.

Сказанное позволяет провести типологическое сближение:

• альтернативной стратегии освоения — с идеологией тотального проектирова­ния;

• комплементарной стратегии освоения — с идеологией включенного проекти­рования, свойственной «средовому» подходу.

В первом случае в основу творчества ложатся идеологические системы, эталоны «правильной» жизни, а результат его мыслится как реализация этих утопий (вспом-

ним: новая рациональность отвергает возможность построения полностью подкон­трольного общества).

Во втором — изначально принимается во внимание содержание «чужого», то есть еще не освоенного, материала (уже сложившееся состояние среды, местные обы­чаи и привычки и т. п.). Над этим материалом производится «хитроумная» твор­ческая работа, завершающаяся результатом, который несет в себе новое качество, не сводимое ни к прежнему «своему», ни к прежде «чужому».

Поскольку эта часть книги — ступенька к пониманию современного состояния про­фессии, следует особо отметить: проектная стратегия, названная здесь комплемен­тарной, активно применяется в создании информационных объектов, в web- и медиа-дизайне. Как правило, эти объекты используют готовые формы, уже созданные другими авторами и циркулирующие в современном культурном пространстве. Творческая проблема специалистов этого профиля: найти, «выловить» в океане информации материал, необходимый для выражения из замысла, и затем грамот­но применить свои находки. На самом деле это вовсе не облегчает их профессио­нальной задачи, а лишь определенным образом смещает в ней акценты. Новая визуальная культура рождается, как в «Игре в бисер» Германа Гессе, из того, что человечество уже накопило до нас. Каким же культурным кругозором, вкусом и композиционным чутьем надо обладать, чтобы, не снижая художественного уров­ня, на этой основе создавать нечто совершенно новое, авторское, современное, зах­ватывающее воображение зрителя и отвечающее проектному заданию!