ПРОТОКОЛ о результатах встречи делегаций Российской Федерации и Чеченской Республики в г.Грозном

14 января 1993 года г.Грозный

Делегации Российской Федерации в составе:

АБДУЛАТИПОВ Р.Г. — председатель Совета Национальностей Верховного Совета Российской Федерации;

ШАХРАЙ С.М. — заместитель председателя Совета Министров Российской Федерации, председатель Госкомнац России;

ШУЙКОВ В.А. — заместитель председателя Госкомнац России

и Чеченской Республики в составе:

АХМАДОВ Х.С. — председатель Парламента Чеченской Республики;

МЕЖИДОВ Б.А. — первый заместитель председателя Парламента Чеченской Республики;

СОСЛАМБЕКОВ Ю.Э. — председатель Комитета по иностранным делам Парламента Чеченской Республики;

ЮСУПОВ Ш.Т. — представитель Чеченской Республики в г.Москве.

В ходе переговоров Стороны подчеркнули жизненную необходимость нормализации отношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой в сохранении единого экономического, оборонного, информационного и культурного пространства, продолжения прогрессивных традиций взаимодействия народов и государств, защиты свобод и прав личностей всех национальностей, где бы они ни проживали.

Российская Федерация и Чеченская Республика осознают свою ответственность за стабилизацию ситуации, объединение усилий в борьбе с беззаконием и преступностью.

Выражая взаимную заинтересованность, Стороны договорились о нижеследующем:

1. Признать жизненную необходимость и возможность урегулирования взаимных отношений исключительно мирными, политическими средствами.

2. Создать рабочие группы по подготовке Договора о разграничении полномочий и взаимном делегировании полномочий между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, в котором предполагается предусмотреть следующие разделы:

— о полномочиях, осуществляемых республиками совместно;

— об исключительных полномочиях Российской Федерации и Чеченской Республики.

3. Рабочие группы работают до 31 января 1993 года и составляют набор полномочий по каждому разделу с учетом в т.ч. и результатов предыдущих встреч (Дагомыс—Москва—Грозный).

В начале февраля с.г. делегации Сторон встречаются и проводят работу по составлению текста Договора о разграничении и взаимном делегировании полномочий.

За делегацию Российской Федерации:

Абдулатипов Р.Г., Шахрай С.М., Шуйков В.А.

За делегацию Чеченской Республики:

Ахмадов Х.С., Межидов Б.А., Сосламбеков Ю.Э., Юсупов Ш.Т.

Учитывая полномочия лиц, подписавших этот документ, можно сказать, что с правовой и политической точек зрения его принятие означало:

1) Россия официально признает Чеченскую Республику как субъект права, а действующие de facto ее властные структуры — как субъект равноправных переговоров «с открытым исходом», причем не оспаривается возможность международно-правового признания независимости Чеченской Республики;

2) обе стороны берут на себя обязательства искать формы некоего межреспубликанского образования, объединяющего Российскую Федерацию и Чеченскую Республику на основе делегирования полномочий;

3) отвергается любой вариант силового решения политических вопросов, связанных со статусом Чечни.

Однако уже очень скоро внутриполитические катаклизмы в Москве и Грозном позволили пренебречь государственными обязательствами.

* * *

Весной 1993 г. и в Москве, и в Грозном происходило дальнейшее нарастание противостояния исполнительной (президентской) и парламентской ветвей власти, и в этих условиях взаимоотношения органов власти РФ и ЧР стали терять все свои очертания.

Предпринимаемые в этот период обеими сторонами шаги носили достаточно случайный и несистематический характер.

Перед российским референдумом о доверии президенту, правительству и Съезду народных депутатов РФ в апреле 1993 г. Центральный банк России в последний раз дал однократную дотацию в Чечню на погашение задолженности по выплате пенсий и пособий за 1992 г.⁸

Затем последовали два письма Д.Дудаева Б.Н.Ельцину. В одном руководитель Чечни предлагал обсудить вопрос об окончательном признании ее суверенитета. В другом, неожиданно выступая в качестве советника президента России, он писал, что было бы правильным со стороны Б.Н.Ельцина после референдума распустить Верховный Совет РФ и провести референдум по новой российской Конституции.

Апрельский референдум о доверии президенту и Верховному Совету РФ на территории Чечни не проводился, однако 25 апреля, в день референдума, московская газета «Труд» опубликовала следующее сообщение: «Президент Чечни высоко оценил стремление президента России найти взаимопонимание на основе добрососедских, добропорядочных отношений. Выступая в прямом эфире радиостанции йЭхо Москвык, он заявил, что йне будет препятствовать, если граждане Чечни, не потерявшие гражданства России, захотят принять участие 25 апреля. Я и сам готов отдать один голос. Я еще гражданства России не потерялк».

Весной—летом 1993 г. Д.Дудаев устранил с политической арены те властные структуры Чечни, которые оказались недостаточно лояльны ему. Был ликвидирован парламент, председателем которого был Х.Ахмадов, и отстранен от исполнения обязанностей официально поддерживаемый парламентом вице-премьер Я.Мамадаев. Хотя речь идет об очень разных людях, можно утверждать, что логически была продолжена линия, начатая почти годом ранее отставкой Ш.Бено. Отстраненные чеченские должностные лица решительно заявили о незаконности действий Д.Дудаева и о намерении продолжать исполнение своих функций, но это было уже невозможно. Чеченское общество сново оказалось расколотым, возродилась митинговая стихия, и возникла угроза гражданской войны.

То, что среди отстраненных лиц были ключевые ранее фигуры в «открытой» части российско-чеченских контактов и переговоров, также послужило одной из важнейших причин блокирования переговорного процесса. Следует отметить, что Д.Дудаев с самого начала отказался поддержать Грозненский протокол от 14 января 1993 г. и фактически дезавуировал чеченскую делегацию. Однако, пока члены делегации имели формальные и реальные властные полномочия, можно было говорить о продолжении переговоров или по крайней мере консультаций именно с данной делегацией вопреки личному мнению президента. С лета 1993 г. это стало уже невозможно.

Майское 1993 г. подтверждение в Москве членами прежних делегаций действия Грозненского протокола фактически уже никакого значения не имело. Д.Дудаев в мае же оценил переговоры с делегацией российских федеральных властей как провал и предложил возобновить их на уровне исполнительной власти. Большинство же сторонников линии Грозненского протокола в Чечне в ходе произошедшего там общественного раскола оказались в оппозиции к Д.Дудаеву. Переговоры и строительство системы отношений реально надо было вновь начинать с «чистого листа»: в политических системах с не определившейся правовой базой и не установившейся правовой традицией представления о преемственности обязательств достаточно слабы.

Осенью переговоры возобновились, как это и предлагал Д.Дудаев, на уровне исполнительной власти — их вели заместитель председателя правительства Российской Федерации Ю.Ф.Яров и министр иностранных дел Чечни Ш.Юсеф. Однако стороны смогли на них лишь зафиксировать свои расхождения. Официальные лица Чечни весьма категорично требовали признания независимости, российские представители самым категорическим образом отвергали такую постановку вопроса. При этом обе стороны использовали категоричную и конфронтационную риторику.

Это не помешало Д.Дудаеву 7 октября 1993 г. направить письмо Б.Н.Ельцину с одобрением действий по «подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве». Впрочем, уже 19 октября последовало обращение правительства Чечни к народам Северного Кавказа с обвинением России в стремлении развязать кавказскую войну.

* * *

После московских событий сентября—октября 1993 г., связанных с изданием президентом РФ Указа № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в РФ» и роспуском Верховного Совета России, политика Москвы в отношении Грозного стала обретать более определенные очертания.

2 ноября 1993 г. президент России издал указ, в котором утвердил «Основные положения военной доктрины Российской Федерации». Согласно этому документу, у российских Вооруженных Сил внутри страны появился противник в лице «незаконных вооруженных формирований». К этому же времени относится появление в издаваемом военно-политической группой «РАУ-Корпорация»⁹ журнале «Обозреватель» аналитических материалов, которые в весьма мрачных тонах обрисовывали ситуацию с незаконными вооруженными формированиями на Северном Кавказе и одновременно содержали намеки на необходимость превышения в СКВО установленных международными соглашениями лимитов на танки (Венским 1990 г. и Ташкентским 1992 г. соглашениями было предусмотренно не более 700 единиц для флангового округа), причем за счет техники, выведенной из Центральной Европы.

5 ноября 1993 г. С.М.Шахрай подал записку Б.Н.Ельцину с новыми предложениями по политическому урегулированию ситуации вокруг Чечни в контексте новых условий. Смысл предложений сводился к организации переговорного процесса на фоне силового давления на Чечню с целью заставить ее снять вопрос о самоопределении вне России. По-видимому, допускалось свержение власти Д.Дудаева и замена его на лояльных Москве деятелей. 6 ноября Б.Н.Ельцин одобрил идеи, содержавшиеся в записке С.М.Шахрая, и поручил Государственному комитету РФ по делам федерации подготовить предложения по конкретным действиям.

Уже через месяц, 8 декабря, последовало Заявление правительства ЧР с выражением протеста против силового давления на Республику.

Согласно утвержденной 12 декабря 1993 г. новой Конституции РФ, Чеченская Республика оставалась субъектом Российской Федерации, без каких-либо указаний на особый статус. Как внутри России, так и за ее пределами многие из тех, кто инициировал или поддержал распад Советского Союза, выступили за территориальную целостность России как высший приоритет, опасаясь, в частности, возможного «эффекта домино». Это вызвало протест Д.Дудаева, который добавил к наименованию Чеченской Республики слово «Ичкерия» в противовес не существовавшему, по его мнению, субъекту Российской Федерации — «Чеченской Республике». С этого времени чеченская оппозиция Д.Дудаеву, противопоставляя себя властям ЧРИ, стала выступать в качестве структур ЧР.

16 декабря с санкции Москвы и, видимо, в соответствии с планом С.М.Шахрая создается так называемый Временный совет Чеченской Республики, а 26 декабря обнародовано Заявление о его создании. Временный совет ЧР представлял собой чисто марионеточную структуру. Надтеречный район Чечни, где базировался этот орган, никогда не признавал власти Д.Дудаева, а районные руководители открыто призывали к его свержению. Однако, как и следовало ожидать, оформление там открыто промосковской бюрократии не вызвало большого энтузиазма населения, в основной массе предпочитавшего сохранять нейтралитет. Тем не менее Временный совет ЧР, в избытке получив от Москвы оружие и военную технику для своих военных формирований, стал реальной силой. Возглавил его глава администрации Надтеречного района Чечни У.Автурханов.

23 февраля 1994 г. Государственная Дума РФ приняла акт амнистии в отношении арестованных участников недавних октябрьских событий. Среди амнистированных был и председатель низложенного Верховного Совета РФ Р.Хасбулатов. Вскоре после освобождения из Лефортовской тюрьмы он отправился в Чечню. Выступая за Чечню в составе России, Хасбулатов на тот момент представлял собой реальный политический противовес Дудаеву и, действуя на своей родине, имел очень высокий шанс вернуться на самый высокий уровень московских коридоров власти. Ни один из этих двух чеченских лидеров не был приемлем для Москвы. Президент РФ и его окружение столкнулись с необходимостью быстро перехватить инициативу. Ситуация «замкнутого круга» ускоряла развязку. В Москве все больше стали склоняться к варианту силового решения конфликта.

В апреле 1994 г. части специального назначения начали на полигонах российского Министерства обороны подготовку к действиям на территории Чечни. В мае заместитель министра внутренних дел, командующий внутренними войсками России А.С.Куликов в одной из частных бесед так определил свою позицию: кризисная ситуация в Чечне, связанная, в частности, с высоким уровнем организованной преступности, сросшейся с властными структурами, не может быть разрешена иначе, как с помощью силового вмешательства федерального центра.

* * *

Отдельно следует сказать о таком немаловажным факторе, влияющем на взаимоотношения московских и грозненских властей, как вопросы добычи, переработки, продажи и транспортировки нефти.

В целом Чечня как район нефтедобычи не имеет больших перспектив. Основные промышленные запасы нефти в Чечне в значительной мере исчерпаны и составляют менее 1% от разведанных на территории России. Добыча же нефти из расположенных на большой глубине (4,5–5 км) крупных месторождений нерентабельна.

С 1991 г. размер добычи нефти в Чечне постоянно падал. За 11 месяцев 1994 г. было добыто 1180 тыс. т, что составило лишь 29% от добытого три года назад¹⁰.

Правительство Д.Дудаева стремилось сохранить монополию на продажу добываемой на территории Чечни нефти. Торговые операции производились под личную ответственность ряда высокопоставленных чеченских руководителей, прежде всего самого Д.Дудаева. В списках внешних получателей значились различные покупатели в России и странах СНГ, но их юридические наименования, за исключением Московской Патриархии, ничего не говорят исследователю-непрофессионалу. Справка Государственного таможенного комитета РФ от 1 марта 1995 г. утверждает, что это ведомство официально не зафиксировало случаев продажи чеченской нефти за рубеж в обход российской таможни. Федеральные органы власти России выделяли Чеченской Республике квоты на экспорт нефти, однако официально зарегистрированные объемы таких поставок в 1992–1993 гг. были значительно ниже разрешенных.

Мощности нефтеперерабатывающих заводов, расположенных в Грозном, позволяли перерабатывать значительно большее количество нефти, чем добывалось в Чечне. В связи с этим вплоть до 1993 г. они работали в большей степени на сырье, ввозимом из ряда регионов России. Однако объем транспортировки нефти в Чечню с 1992 г. начал резко падать: 1991 г. — 11 077 тыс. т, 1992 г. — 6433 тыс. т, 1993 г. — 1063 тыс. т, 1994 г. (11 месяцев) — 89 тыс. т¹. Причины такого падения лежали не столько в сфере экономики, сколько политики. 16 июля 1993 г. С.М.Шахрайнаправил Б.Н.Ельцину подготовленную экспертами справку, в которой предлагалось полностью прекратить всякие поставки нефти в Чечню и поручить Министерству безопасности РФ жестко контролировать поступление нефтепродуктов из Чечни. В обоснование этих предложений выдвигались доводы как экономического, так и политического характера. Приведем цитату из этого документа:

«Вместе с тем формальное наличие поставок нефти на НПЗ (нефтеперерабатывающие заводы. — Авт.) в Чеченской Республике имеет ряд чрезвычайно негативных для России последствий, а именно:

— используя формально наличие поставок нефти на НПЗ в Чеченской Республике, коррумпированные элементы в России и Чечне осуществляют переработку больших количеств неучтенной нефти и реализацию полученных нефтепродуктов за рубеж. Так как правоохранительные органы в Чеченской Республике не функционируют и фактически это зона беззакония, приостановить хищения при продолжении функционирования нефтепровода невозможно;

— регионам России, добывающим и поставляющим нефть на НПЗ в Чеченской Республике по внутренним ценам, наносится существенный экономический ущерб, так как нет обратных равноценных поставок нефтепродуктов в эти или другие регионы России;

— поставка и переработка нефти используются режимом Д.Дудаева для реализации своих внутриполитических целей — закупки значительных количеств оружия и вооружения своих сторонников, создания видимости бесплатной раздачи нефтепродуктов населению, оплаты нефтепродуктами поставок муки и искусственного поддержания снижения цен на хлеб (большая часть муки расхищается), подкупа ряда влиятельных религиозных авторитетов, оплаты наемников из Прибалтики и Западной Грузии и т.д.;

— поставка и переработка нефти используются чеченским руководством и для внешнеполитических целей. Перед западными странами создается видимость серьезной нефтяной страны (большей частью за счет похищенной нефти, так как в Чеченской Республике добывается только 3 млн тонн в год), в отношениях с Грузией и Арменией поставки нефтепродуктов служат средством политической торговли;

— постепенно окрепнув за счет бесконтрольной продажи нефтепродуктов за рубеж, накопив крупные валютные средства, режим Д.Дудаева превращает Республику в перевалочную базу наркотиков и оружия. В этот процесс добровольно или под угрозой все больше и больше втягивается часть сотрудников органов государственной власти России".

Предлагаемые меры были, по-видимому, приняты, поскольку общий объем поставок нефти в Чечню за 1993 г. оказался меньше, чем планировалось поставить лишь в третьем квартале того года (1204 тыс. т), на следующий же год он упал еще в 12 раз. В 1994 г., несмотря на то, что Чеченской Республике была выделена квота на экспорт нефти за рубеж в размере 278 тыс. т, официально таких продаж вообще осуществлено не было¹¹.

Из справки Минтопэнерго РФ, подготовленной в конце осени 1994 г. к одному из заседаний Совета Безопасности России, видно, что это министерство учитывало факт производства нефти в Чечне, но полностью устранилось от формулировки каких-либо интересов и экономических пожеланий. В зависимости от развития политической ситуации были представлены два варианта прогноза добычи нефти в Чечне на 1995 г.: сохранение ее на уровне 1994 г. или удвоение при наличии значительного инвестирования. Очевидно, что авторы справки в качестве одного из вариантов рассматривали последствия вооруженного конфликта в Чечне. В справке «не исключается возможность полного отсутствия нефтепереработки в Республике в 1995 г., что повлечет необходимость завоза всех видов нефтепродуктов из других регионов России».

Значительно более важным для российских властей, по-видимому, был вопрос о контроле над участком нефтепровода Баку—Новороссийск, проходящим по территории Чечни. Возможности участия России в будущей транспортировке нефти с новых месторождений в каспийском регионе в значительной мере определялись тем, насколько Россия контролирует нефтепроводы, проходящие по Северному Кавказу. Переговоры о возможных маршрутах такой транспортировки, в том числе и по территории Чечни, ведущиеся представителями России без участия чеченских властей, вносили дополнительную напряженность в отношения между Москвой и Грозным.

Следует отметить, что уже непосредственно перед началом войны российский премьер В.С.Черномырдин и американский вице-президент А.Гор подписали соглашение, предусматривающее достижение полной «прозрачности» (т.е. открытости для любого рода необходимого использования по согласованию российской и американской сторон) всех нефтепроводов на территории Российской Федерации. Соглашение как бы обязывало Москву изменить создавшуюся ситуацию, когда федеральные власти реально не контролировали чеченский участок нефтепровода.

* * *

Весь 1994 г. прошел под знаком крайне противоречивых, взаимоисключающих действий и высказываний высокопоставленных представителей Москвы и Грозного. И при этом медленно, но неукоснительно готовилось крупномасштабное силовое решение.

Неоднократно приезжавшие в Москву представители Д.Дудаева настаивали на проведении встречи Б.Ельцина и Д.Дудаева, не оговоренной никакими предварительными условиями. Уполномоченный вести «переговоры о переговорах» руководитель аппарата президента РФ С.А.Филатов категорически отверг такой подход и заявил: любой разговор с теми, кто считает себя властью в Чечне, возможен лишь при условии формального и официального признания ими Чечни субъектом Российской Федерации, полностью подпадающим под действие Конституции и законов России. Основываясь на этих позициях, президент РФ отдал в апреле официальное поручение правительству провести консультации с представителями органов власти и политических движений ЧР и подготовить проект Договора о разграничении предметов ведения между федеральными органами власти и органами власти ЧР и о взаимном делегировании полномочий. Такое решение было отвергнуто представителями Д.Дудаева, которые, вероятно, рассчитывали на более деликатное отношение (надежды на что продолжал давать С.М.Шахрай) и даже на «влиятельное сочувствие» со стороны таких деятелей, как В.Ф.Шумейко, фактически открыто поддержавший в мае 1994 г. схему переговоров, предложенную Д.Дудаевым.

Тем не менее правительство РФ начало формировать делегацию для переговоров. Формирование это затянулось на три месяца. Главой делегации был назначен С.М.Шахрай, о нежелании вести переговоры с которым неоднократно заявлял Д.Дудаев. Очевидно, исполнительная власть России видела реальное решение чеченского вопроса не в диалоге.

Государственная Дума РФ, в свою очередь, приняла ряд обтекаемых документов, которые никак не могли удовлетворить руководство Д.Дудаева, но содержали важнейшее положение: все споры вокруг Чечни должны решаться исключительно мирными способами и средствами. При этом, однако, в принятом 25 марта Постановлении «О политическом урегулировании отношений федеральных органов государственной власти с органами власти ЧР» исключалась возможность прямых переговоров с Д.Дудаевым, а условием заключения договора с Чечней выдвигалось проведение там новых выборов под международным контролем.

В мае 1994 г. последовало заявление руководителя администрации президента России С.А.Филатова о том, что власти в Чечне публично отрубают людям головы. Начавшаяся дискуссия по этому вопросу взбудоражила общественность. В данном случае важно то, что глава администрации президента РФ, сознательно или нет, использовал искаженную информацию. Отрезанные головы трех членов одной из преступных группировок были выставлены на площади Грозного родственниками ранее убитых этими преступниками людей. Власти ЧРИ действительно несли ответственность за этот варварский акт, но лишь постольку, поскольку не могли обеспечить на подконтрольной им территории законность и правопорядок, противостоять обычаю кровной мести.

Тогда же начались террористические акты, совершавшиеся по одинаковому сценарию. 27 мая 1994 г. четверо чеченцев захватывают в районе Кавказских Минеральных Вод автобус с 35 заложниками и требуют предоставить вертолет для вылета в Чечню и 10 млн долларов. 30 июня 1994 г. трое чеченцев захватывают в том же районе автобус с 27 заложниками и вновь требуют предоставить вертолет для вылета в Чечню и 5,8 млн долларов. Оба раза требования захватчиков были удовлетворены и инцидент удавалось закончить без жертв.

Важно отметить, что происходящее до определенного момента не оказывало видимого влияния на отношения между Москвой и Грозным и не использовалось федеральной пропагандой для нагнетания напряженности. По имеющимся сведениям, после первого инцидента с заложниками помощник российского президента по вопросам национальной безопасности Ю.М.Батуринлично летал в Грозный и, в частности, выражал представителям дудаевского руководства благодарность за содействие в пресечении попытки терроризма.

Однако после третьего террористического акта, 28 июля 1994 г., когда четверо чеченцев захватили автобус с 40 заложниками и потребовали предоставить им вертолет и 15 млн долларов, федеральные силовые структуры действовали иначе. Командующий ВВ МВД РФ А.С.Куликов отстранил от операции специалистов из подразделения «Альфа» и силами своих подчиненных из спецподразделения «Вега»¹² предпринял штурм вертолета, в котором находились террористы с заложниками. Операция закончилась провалом: вертолет был уничтожен, убиты один террорист и пятеро заложников, все остальные — террористы, заложники и штурмующие — получили ранения или ожоги. С этого момента инциденты с захватом заложников начали использоваться для обвинения властей ЧРИ в покровительстве террористам.

На протяжении лета российские электронные средства массовой информации интенсивно работали на создание положительного образа Временного совета ЧР как законопослушной структуры, готовой вот-вот без большой крови свергнуть отказывающийся принять российские рамки легитимности и политически непредсказуемый «дудаевский режим». Временному совету ЧР были приданы все атрибуты российской правительственной структуры. Несколько месяцев чеченцы воевали между собой как бы без прямого вмешательства федеральных структур. Однако все важные решения антидудаевской коалиции принимались при непосредственном участии московских чиновников.

Ближе к осени 1994 г. в Москве уже никто на высоком уровне не предлагал идти на компромисс с Д.Дудаевым и его администрацией. Выбор стоял уже между двумя подходами: организация против Д.Дудаева и его сторонников мощного политического давления в сочетании с экономической блокадой и военными акциями локального характера либо «наведение порядка» чисто силовым способом. Понятно, что второй вариант не афишировался. Тем не менее (и об этом свидетельствовал автору С.Хаджиев) аэрофотосъемки для будущей широкомасштабной военной акции в Чечне велись еще в середине августа.

Впрочем, деятельность российских спецслужб в Чечне, закончившаяся провалом и перерастанием «специальной операции» в открытую войну, с провала и началась. Еще когда сотрудники ФСК начинали консолидировать чеченские оппозиционные формирования и координировать их деятельность, один из участвовавших в этом офицеров, подполковник Станислав Крылов, был арестован сотрудниками ДГБ ЧРИ и подробно рассказал о своей работе перед телекамерой. История имела шумную огласку¹³.

В сентябре Д.Дудаев, по-видимому, сделал для себя вывод о неизбежности надвигающегося военного столкновения с федеральными войсками. При этом действовать он стал как человек военный, а не политик. Первым делом он выслал из Чечни всех российских журналистов и представителей миротворческих и правозащитных организаций. Все идеи, исходившие извне, решительно отвергались, открытых внятных заявлений официального Грозного для внешнего мира о военных приготовлениях Москвы не прозвучало. «Мы гордый народ, мы сами сумеем себя защитить» — такую фразу приезжавшие представители российской демократической общественности обычно слышали в резиденции Дудаева в ответ на предложения о помощи в «наведении мостов» между Москвой и Грозным. Одновременно высшие руководители Чечни вполне радушно приветствовали русских националистов и представителей партии Жириновского; некоторых из них вскоре так же гостеприимно встречали в Грозном уже российские генералы.

Нельзя не отметить, что и в России лишь весьма малый круг людей предвидел масштаб и значение надвигающихся событий. Вплоть до конца ноября чеченская тема, по сути, не затрагивалась в официальных заявлениях российских властей, не удостаивалась внимания политических деятелей и, в целом, оставалась на периферии российского информационного пространства. Серьезные предупреждения прозвучали лишь в выступлениях ряда представителей федеральной партии «Демократическая Россия» и в материалах нескольких малоизвестных публицистов и журналистов.

Только после провала штурма Грозного, предпринятого силами Временного совета ЧР 26 ноября, и последовавших затем разоблачений тайных обстоятельств этой операции всеобщее внимание оказалось прикованным к событиям в Чечне. В осуждении подобных действий силовых ведомств РФ были едины практически все политические силы в Москве.

В течение двух последующих недель, остававшихся до начала войны, одна за другой Грозный посещали группы депутатов Государственной Думы РФ, заявлявших о своем стремлении не допустить начала широкомасштабного вооруженного конфликта. Им удалось добиться освобождения большинства из захваченных 26 ноября чеченскими формированиями российских военнослужащих. Однако никаких реальных политических последствий эти поездки не имели. Депутатские группы не были наделены какими-либо серьезными полномочиями, и власти ЧРИ рассматривали встречи с российскими депутатами скорее как шаги, выгодные руководству Чечни в пропагандистской войне, чем как серьезные политические действия. Сами депутаты не желали всерьез обсуждать предложение некоторых представителей московских общественных организаций установить в Грозном постоянную депутатскую наблюдательную миссию. Однако затем, когда с таким планом в Грозный прибыл Г.А.Явлинский, эта идея была отвергнута Д.Дудаевым.

К переговорам же с российским министром обороны П.С.Грачевым, прошедшим 6 декабря в станице Орджоникидзевская, Д.Дудаев отнесся чрезвычайно серьезно. По-видимому, Д.Дудаеввидел в этой встрече единственный шанс предотвратить надвигающуюся войну, так же как до этого и затем, уже во время войны, считал главным условием урегулирования конфликта свою встречу с Б.Н.Ельциным. Действительно, 6 декабря были достигнуты предварительные договоренности о решении всех вопросов, связанных с Чечней, исключительно мирными и политическими средствами. Европейский парламент также посчитал эту встречу событием, могущим предотвратить вооруженный конфликт, и призвал в своей резолюции «все заинтересованные стороны ввести в действие Орджоникидзевский протокол, подписанный в Ингушетии 6 декабря 1996 года министром обороны России П.С.Грачевым и Д.Дудаевым, целью которого является решение разногласий между Москвой и Грозным мирным путем». Однако совершенно очевидно, что в Москве уже было принято принципиальное решение о вводе войск в Чечню.

Последний перед началом полномасштабной войны официальный контакт между представителями федеральных властей РФ и властей ЧРИ — переговоры во Владикавказе 12 декабря, когда уже начался ввод на территорию Чечни федеральных войск. При этом действия, заведомо ведущие к срыву переговоров, объявлялись направленными на предотвращение их срыва. Так, в обращении 11 декабря к гражданам России президент РФ обосновывал ввод войск следующим образом: «Наша цель состоит в том, чтобы найти политическое решение поблем одного из субъектов Российской Федерации — Чеченской Республики <...> На 12 декабря 1994 года намечены переговоры между правительствами России и Чечни. Мы должны предотвратить их срыв».

Эти переговоры, к огромному сожалению, можно охарактеризовать лишь как несуразные во всех отношениях. Российская делегация поставила перед представителями ЧРИ ультимативные по содержанию и непродуманные по форме предложения (признать Чечню в качестве субъекта федерации, осуществить полную сдачу оружия и т.п.), которые заведомо не могли быть приняты, особенно в «быстротечном» режиме. Обсуждение все же началось, и многие участники переговоров, в том числе и с федеральной стороны, были искренне уверены в том, что пока идут переговоры, сила применяться не будет. Однако широкомасштабный ввод федеральных войск в Чечню продолжался, переговоры были прерваны представителями ЧРИ для консультаций с Д.Дудаевым и больше уже не возобновлялись.

* * *

Анализируя историю и характер политических взаимоотношений федеральных властей Российской Федерации и руководящих кругов Чечни в августе 1991 г.— декабре 1994 г., следует констатировать:

1. Смена власти произошла в Грозном в августе—ноябре 1991 г. вопреки действовавшему законодательству РСФСР и СССР.

2. Провозглашение новой властью независимости Чеченской Республики и создание соответствующих политических, военных и экономических атрибутов этой независимости также происходило в нарушение действовавшей Конституции и законодательства России.

3. Попытка силой вернуть Чечню в рамки правового поля России, предпринятая в ноябре 1991 г., привела к прямо противоположному результату. Она оправдала в глазах значительной части чеченского общества неправовые силовые действия сторонников независимости Чеченской Республики.

4. Ни со стороны различных ветвей федеральной власти России, ни со стороны властей ЧРИ во главе с Д.Дудаевым не было выработано реалистического подхода к решению вопроса о выходе из создавшегося политического кризиса. В результате имевшиеся возможности разрешения конфликта политическими средствами не были использованы по вине обеих сторон.

5. Секретные силовые акции, проводимые федеральными ведомствами на территории Чечни, способствовали консолидации чеченского общества на антироссийских позициях, что серьезно снизило возможности разрешения кризиса невоенным путем.

6. Военное решение создавшейся кризисной ситуации было недопустимо и не может быть оправдано ни в политическом, ни в военном, ни в нравственном отношении.

Автор выражает благодарность за помощь в работе Датскому Фонду Мира, а также Николаю Гульбинскому, Тимуру Музаеву, Владимиру Швареву и Шарипу Юсупову за оказанную помощь и полезные советы.