Светский раут: «Яся, это дичь. Дичь, это Яся.»

Наконец въехали в ворота, и сразу вниз, на стоянку. Там уже стояло несколько машин. Вилла располагалась на склоне холма, поросшего лесом и другими виллами. Их крыши самых причудливых форм и цветов то тут, то там выныривали вдалеке из полумрака. Пахло ночной фиалкой. Но ее перебивала волна ветра, доносившего крепкий замес множества дорогих духов. Откуда-то сверху над кронами деревьев лились музыка и женский смех. Мы поднялись по лесенке. Как в мультиках от сундука с драгоценностями, от дома, все еще спрятанного от глаз ветками деревьев, расходились золотые лучи света. Миновали еще одну калитку — вход в сад. Вдоль дорожек сияли запутавшиеся в веточках самшита упавшие луны — шарики фонарей. Фронтон дома был красиво подсвечен желтым и оранжевым светом. Окна на первом и втором этажах были во всю стену. Прямо перед домом на мощенной камнем большущей площадке были накрыты фуршетные столы, а на другой стороне — двадцатипятиметровым сапфиром сиял бассейн.

Двери были распахнуты, и гости свободно входили и выходили из дома. Костя сразу же начал направо-налево обниматься и пожимать руки. Нам большинство мужчин, как правило, просто кивали. А их спутницы по больше части подчеркнуто нас не замечали. Законы хищников… В мире зверей хищники тоже никогда не смотрят друг другу в глаза, потому что такой взгляд будет расценен как вызов. Абсолютное большинство девушек здесь — более или менее терпимо относившиеся друг к другу хищницы. И меня — «травоядную» по натуре личность — это напрягало. Я чувствовала себя овцой в волчье шкуре, пробравшейся в стаю. Переполняло чувство опасности. Я не могла расслабиться. Психологически все время пыталась прижаться спиной к какой-нибудь безопасной «стене».

Зато Анжелка просто сияла. Здесь она чувствовала себя как рыба в воде. Безостановочно выискивала глазами знакомых и тараторила:

— Вон тот — крупный ресторатор. Когда напьется, может быть полезен. Но этим летом на него охота закрыта, без «мазы»… Видишь, рядом баба? Сколько я здесь торчу, она с ним — по всем тусовкам. Она еще новенькая, малоюзанная, так что он пока увлечен… Этого типа не знаю… А у этого — модное дизайнерское агентство — пентхаусы оформляет. Правда, педик, так что нам не особо интересен. Этого не знаю, этого тоже… А этого узнала? Да ты что? Это же А. — наш спортсмен знаменитый! А с этим Вика хорошо знакома… Говорила, что он большая шишка в Кремле. Но жадный. Только на понты тратится. Скупает тебе полцветочного киоска, кормит котлеткой в ресторане и думает, что за розы-мимозы можно девочку трахнуть… Халявщик, блин! А вон та баба, типа, графиня. Ну, это она сама о себе так говорит. Видала, какая конопатая, рязанская рожа, а все туда же! Живет здесь, в Монако, каждой бочке затычка — по вечеринкам бесконечно шастает, чтоб на халяву пожрать. Но ее принимают — «графиня» же! В тусовке модно щеголять якобы дворянским происхождением. Все русские бабы, у кого красоты и молодости для честного «разводилова» не хватает, обзаводятся какой-нибудь филькиной грамотой про «бабушку», которая якобы в революционном 17-м бежала в Париж из немытой России и дала начало их «бедному, но гордому роду». Тьфу, не люблю неудачниц! А вот и хозяин дома, винно-водочный магнат, между прочим…

Это был первый мужчина, который уделил внимание не только Косте, но и нам с Анжелой.

— Юра, — протянул мне руку магнат.

И не успела я подумать, что он достаточно симпатичный, и попыталась состроить глазки, как за его плечом вырос ангел с рассыпчатым золотом косы ниже попы и с длиннющими тоненькими ногами, какие бывают только на рисунках девочек в школьных тетрадках. Кокетливо округлив оленьи глаза, девочка очаровательно всплеснула руками: «Жор, ну ты же обещал Нике показать слайды к проекту про Бразилию, а я не знаю, где они!»

Я скисла. Само собой, не из-за Юрия. Просто вокруг порхали еще с десяток разноцветных «ангелов» модельной внешности, возрастом чуть старше набоковской Лолиты. А где не было ангелов, там царили «демоны», увешанные бриллиантами и с кожей на лице, натянутой, как одеяло на солдатской кровати — «чтобы монетка отскакивала». У первых — юность, у вторых — опыт… Даже у «графини» — бумажка! И все вместе они представляют собою местную, коренную «фауну» Лазурки, в которой для меня законного места явно нет. И как тут работать, если у меня на лбу светится вполне справедливая, с их точки зрения, надпись: «лохушка»?

Будь я самой собой — журналисткой, писательницей, «медийным лицом», при мне было бы мое «оружие» — личность и сила. А оно посильнее внешности и бумажек про «благородное происхождение» будет. Ведь когда я говорю, сам черт мне не брат! Но здесь-то моя реальная жизнь была под замком вынужденного «инкогнито». Просто Яся, просто девочка, начинающая, и далеко не самая одаренная охотница. Короче, соревноваться на «чужом поле» за внимание мужчин с опытными монстрами я просто не решалась и боялась сделать неосторожный шаг в сторону.

Тем временем Юрий «представил» нам стол. Прямо как в «Алисе в Стране Чудес»: «Пудинг, это Алиса, Алиса, это пудинг!». Сообщил, что сегодня кулинарная тема — дичь. Особенно он рекомендовал паштеты из печени диких гуся и утки. После чего увел Костю. Не прошло и десяти минут, как к нам подскочила какая-то знакомая Анжелы, которая, обворожительно улыбаясь, попросила у меня разрешения «украсть мою подругу на пару минут». Так я осталась в дружественной компании тарталеток с гусиным паштетом. Паштет был прекрасен, но чувствовала я себя скованно, так как замечали меня на этом празднике жизни, похоже, только официанты, с готовностью подававшие бокалы с шампанским и тарелки с кусочками филе страуса.

Стояла. Жевала. С деланным безразличием беспомощно оглядывалась. Публика напоминала капли масла на воде: отдельные группки то сходились, то снова разделялись, перетекали одна в другую, отпочковывались и вновь вливались… По идее, мне было бы хорошо тоже влиться куда-то, а не стоять столбом у столика с тарталетками, как голодный детдомовский лазутчик. Насколько я помню, по правилам хорошего тона, прежде чем смыться надолго, Анжела должна была меня кому-нибудь представить. Вот зараза! Ладно, подойду вот к этой многолюдной компании у бассейна, вот так встану вполоборота, как бы невзначай, прислушаюсь, а там, глядишь, можно и в разговор будет вступить…