А. Является ли все еще заявитель «жертвой»

44. При объявлении дела приемлемым, Суд рассмотрел вопрос, мог ли заявитель считаться жертвой заявленных нарушений Конвенции. Поскольку с тех пор произошел ряд событий – в частности, судебное решение Новооскольского районного суда от 10 июня 2002 года и приобретение квартиры – Суд должен вернуться к этому вопросу.

45. Из указанной выше хронологии событий видно, что государство предприняло попытки компенсировать ситуацию заявителя, во-первых, вынеся судебное решение с требованием восстановления реальной стоимости ее сбережений, и в последствии приобретя ей квартиру.

46. Однако в основе жалобы по статье 6 (см. дело X v. Germany,no. 8724/79, решение Комиссии от 6 марта 1980, Решения и отчеты (DR) 20, стр. 226; дело Rudzinska v. Poland (dec.), no. 45223/99, ECHR 1999- VI;дело Gayduk and Others v. Ukraine (dec.), nos. 45526/99, ECHR 2002- VI; или, в качестве более свежей ссылки, дело Appolonov v. Russia (dec.), no. 67578/01, 29 августа 2002) лежало не неисполнение государством обязательств по восстановлению сбережений заявителя. По данному положению Суд вместо этого обеспокоен влиянием процедуры надзора-пересмотра на права заявителя по Конвенции.

47. В этой связи Суд повторяет, что решение или мера, благоприятные для заявителя в принципе не являются достаточными, чтобы лишить его или ее статуса «жертвы», если только национальные власти прямо или по существу не признали и затем не предоставили компенсацию за нарушения Конвенции (см. дело Amuur v. France, судебное решение от 25 июня 1995, Отчеты о судебных решениях и Постановлениях 1996- III, стр. 846, § 36; и дело Dalban v. Romania, судебное решение от 28 сентября 1999, Отчеты 1999- VI, § 44).

48. Действительно требование заявителя о переоценке ее сбережений было в конечном итоге удовлетворено. Однако это не означает, что государство помнило о нарушении права заявителя воспользоваться судебным решением от 8 июня 1998 года, как только по нему стало возможно исполнительное производство.

49. Иными словами, тот факт, что требования заявителя были в конечном итоге удовлетворены, сам по себе не снимает влияние правовой неопределенности, которую ей пришлось терпеть в течение трех лет после отмены окончательного судебного решения от 8 июня 1998 года (см. дело Brumarescu v. Romania, судебное решение от 28 октября 1999, Отчеты 1999-VII, § 50).

50. В таких обстоятельствах Суд считает, что заявитель сохраняет статус «жертвы», чтобы жаловаться на то, что решение Президиума Белгородского суда от 19 марта 1999 года и последующие события нарушили ее права по статье 6 § 1.

 

 

Б. Процедура надзора-пересмотра: вопросы по существу

51. Что касается существа жалобы, Суд повторяет, что право на справедливое слушание в суде, гарантируемое статьей 6 §1 Конвенции должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает, что законность является частью общего наследия договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов законности является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (см. Brumarescu, приведенное выше, § 61).

52. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata [2] (см. Brumarescu, приведенное выше, § 62), то есть принципа окончательности судебных решений. Этот принцип настаивает на том, что ни одна сторона не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязывающего судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на пересмотр должны использоваться для исправления судебных ошибок, неправомерных судебных решений, а не для того, чтобы заменить пересмотр. Пересмотр не может рассматриваться как замаскированная апелляция, а простая возможность существования двух взглядов на вопрос не является основанием для повторного рассмотрения. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера.

53. Однако в деле заявителя судебное решение от 8 июня 1998 года было лишено юридической силы 19 марта 1999 года Президиумом Белгородского областного суда на том основании, что судья Лебединская из Новооскольского районного суда неправильно истолковала соответствующие законы. Президиум отклонил требования заявителя и закрыл вопрос, тем самым ни во что не ставя весь судебный процесс, который закончился вынесением решения, юридически обязывающего по статье 208 Гражданского Процессуального кодекса и в отношении которого началось исполнительное производство.

54. Суд отмечает, что пересмотр судебного решения от 8 июня 1998 года в порядке надзора был инициирован Председателем Белгородского областного суда (не являвшегося стороной производства), на которого такие полномочия были возложены статьями 319 и 320 Гражданского Процессуального кодекса. Как и в ситуации по румынскому праву, проанализированной в Brumarescu, реализация этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно.

55. Суд повторяет, что статья 6 §1 обеспечивает каждому право направить любой иск, относящийся к его гражданским правам и обязанностям в суд или трибунал. Таким образом, она содержит в себе «право на суд», один из аспектов которого составляет право доступа, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система договаривающихся государств позволяла, чтобы окончательное обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб одной стороне. Было бы невозможно детально описать в статье 6 §1 процессуальные гарантии, данные тяжущимся сторонам – справедливое, публичное и быстрое производство – без защиты исполнения судебных решений; толкование статьи 6, как касающейся исключительно доступа в суд и проведения производства, вероятно, привело бы к ситуациям несовместимым с принципом законности, который договаривающиеся государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали Конвенцию (см. дело Hornsbyv. Greece, судебное решение от 19 марта 1997, Отчеты 1997- II, стр. 510, § 40).

56. Суд считает, что право тяжущейся стороны на суд будет в равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства позволяет отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязывающим, вышестоящим судом по протесту, принесенному должностным лицом государства.

57. Используя процедуру надзора-пересмотра для отмены судебного решения от 8 июня 1998 года, Президиум Белгородского областного суда нарушил принцип правовой определенности и «право на суд» заявителя по статье 6 § 1 Конвенции.

58. Соответственно имело место нарушение этой статьи.

В. Процедура надзора-пересмотра: процедурные вопросы

59. С учетом жалобы на процедурные нарушения при рассмотрении в Президиуме Белгородского областного суда, Суд выяснил, придя к выводу, что имело место нарушение «права на суд» заявителя самим фактом использования процедуры надзора-пересмотра, что нет необходимости рассматривать, были ли в этом производстве доступны процессуальные гарантии статьи 6 Конвенции.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА №1 К КОНВЕНЦИИ

60. Заявитель далее жаловалась, что тот факт, что государство не произвело переоценку ее сбережений, а также пересмотр ее дела в порядке надзора и отмена судебного решения в ее пользу были нарушением статьи 1 Протокола №1 к Конвенции. Это положение гласит:

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на мирное пользование своими владениями. Никто не может быть лишен того, чем он владеет, иначе, чем в общественных интересах и при соблюдении условий, предусмотренных законом, а также общих принципов международного права.

Предыдущие положения, однако, не должны никоим образом умалять право государства на принудительное исполнение таких законов, каких оно сочтет необходимыми для контроля над использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или иных взносов или взысканий.»

61. Суд повторяет, что признанный в судебном решении долг может рассматриваться, как «владение» в целях статьи 1 Протокола №1 (см. среди прочих ссылок дело Burdov v. Russia,no. 59498/00, § 40, ECHR 2001- IV и процитированные в нем дела). Более того, отмена такого решения после того, как оно стало окончательным и на него нельзя было подать апелляцию, будет являться вмешательством в право выгодоприобретателя по судебному решению на мирное пользование этим владением (см. Brumarescu, процитированное выше, §74).

62. Однако в судебном решении от 8 июня 1998 года заявителю присудили 133 963,70 руб. После удовлетворения протеста в порядке надзора, дело заявителя было пересмотрено еще четыре раза, закончившись соглашением об оплате, по которому государство предоставило заявителю квартиру стоимостью 330 000 руб. Данная сумма существенно превышала (даже после учета инфляции) ту сумму, на которую она первоначально имела право и которой, как заявлено, была произвольно лишена в результате процедуры надзора-пересмотра.

63. Более того, Суд указал, что он ранее детально рассматривал жалобы, основанные на непроведении государством переоценки депозитов в Сберегательном банке (см. Appolonov, процитированное выше) и выяснил, что они не выявляют каких-либо следов нарушения статьи 1 Протокола №1 к Конвенции. В этом случае Суд указал, что хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились из-за инфляции, статья 1 Протокола №1 не обязывала государство поддерживать покупательную способность сумм, депонированных в финансовых институтах. Также Закон о сбережениях, в толковании местных судов не создавал для государства подлежащего принудительному исполнению обязательства компенсировать убытки, причиненные инфляцией. Суд не видит причин отклоняться от этого заключения в данном деле.

64. Он следует тому, что нарушения статьи 1 Протокола №1 к Конвенции не было.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

65. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд устанавливает, что нарушения Конвенции или Протоколов к ней не было, и если внутреннее право соответствующей Высокой договаривающейся стороны позволяет предоставление лишь частичной компенсации, Суд должен, если это необходимо, предоставить справедливое возмещение пострадавшей стороне».

66. Суд указывает, что по правилу 60 Регламента Суда любое требование о справедливом удовлетворении должно быть детализировано и представлено в письменной форме вместе с соответствующими поддерживающими документами или квитанциями об оплате, причем «неисполнение данного требования может повлечь отклонение иска Палатой целиком или частично».

67. В данном деле 1 марта 2002 года после признания жалобы допустимой, заявитель была приглашена для представления ее требований о справедливом возмещении. В течение требуемых временных ограничений она не представила каких-либо подобных требований.

68. При таких обстоятельствах Суд по статье 41 ничего не присудил.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Постановил, что имело место нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство и право на суд, что гарантировано статьей 6 §1 Конвенции, в том, что окончательное судебное решение было отменено в порядке надзора;

2. Постановил, что нет необходимости рассматривать заявление о процессуальной несправедливости производства по надзору-пересмотру;

3. Постановил, что нарушения статьи 1 Протокола №1 не было.

Совершено на английском языке и уведомление о судебном решении направлено в письменной форме 24 июля 2003 года в соответствии с Правилом 77 §§2 и 3 Регламента Суда.

СоренНильсен Христос Розакис

Заместитель Секретаря Председатель