Хидэмото Матоба постоянно поглядывал в сторону Нака-Каруидзавы, ожидая, что оттуда появится автобус.

– Тогда поедем вместе. Я жду машину, которую должен прислать за мной господин Асука.

Матоба с удивлением посмотрел на Киндаити. У Кадзухико, похоже, невольно перехватило дыхание, и он спросил:

– Киндаити-сэнсей, что-нибудь опять случилось?

– Да. Опять случилось. Однако… – Тут Киндаити проницательно посмотрел на Кадзухико. – А почему ты говоришь «опять случилось»?

– Ну… – Кадзухико замялся.

Но тут вмешался Матоба:

– Все очень просто, Киндаити-сэнсей. – И продолжал, изучающе глядя в лицо Киндаити: – Вчера вечером мы встретились с Тиёко Отори. Вернее, не встретились, а видели, как она ехала на машине по Старой дороге. Это было около пяти часов. Поэтому мы вчера решили не идти к Асука. К тому же на всех столбах расклеены афиши о концертах Синдзи Цумура. Узнав, что господин Асука послал за вами машину, Мураками-кун просто высказал предположение. Не так ли, Кадзухико?

– Да-да. К тому же вспомните, что случилось в прошлом году. Но все-таки, Киндаити-сэнсей, – Кадзухико посмотрел на детектива, – что случилось?

– Подробности мне неизвестны, так как я только что услышал о происшествии по телефону от господина Асука. Он и сам мало что знает: час назад ему позвонила Тиёко Отори и сообщила новости.

– Так что же все-таки?…

– Кего Маки… Третий муж Тиёко Отори был найден сегодня утром мертвым.

– Его убили? – спросил Кадзухико севшим голосом.

– Самоубийство это или убийство, пока еще не ясно. В полиции считают, что это убийство; полицейские разыскали Тиёко Отори в отеле «Такахара». Она и позвонила господину Асука с просьбой о помощи. Тогда он перезвонил мне и поручил расследовать это дело. Собственно говоря…

– Что?…

– Во время нашей предыдущей встречи был разговор, не возьму ли я на себя расследование прошлогоднего инцидента.

– Понятно, – сказал Матоба и обратился к своему ученику: – Мураками-кун, значит, Отори-сан сообщила о случившемся после твоего разговора с господином Асука?

– Выходит, так. Когда я разговаривал по телефону, у дяди было хорошее настроение.

– В таком случае ехать к нему сейчас неудобно.

– Сэнсей, мы только заглянем на минутку. Если почувствуем, что мешаем, сразу уйдем. К тому же поезда сейчас не ходят, и если мы даже захотим вернуться в Токио, то нам это не удастся.

– Да. К тому же мы должны выполнить просьбу господина Асука.

– Тем более мы должны зайти к нему…

– Откровенно говоря, Киндаити-сэнсей… Ха-ха-ха!

– В чем дело?

– Откровенно говоря, я нацеливаюсь на кошелек так называемого дяди этого молодого человека. Киндаити-сэнсей, вам случайно не известны названия Мохенджо-Даро и Хараппа?

– Вы имеете в виду древнюю цивилизацию долины реки Инд? – Коскэ Киндаити имел некоторые познания в области археологии.

– Совершенно верно. И мы хотели бы туда отправиться. Для этого потребуются огромные расходы, но господин Асука заинтересовался этим проектом. В промышленно-финансовой группе «Камито» имеется фонд, его цель – оказание помощи малоимущим в получении образования. Мы вели переговоры о том, чтобы часть средств этого фонда пошла на археологическую экспедицию. Если это удастся осуществить… Нет, я слишком замечтался, прошу меня извинить. Ха-ха-ха! – Матоба не мог скрыть своего смущения.

Археология не просто профессия. Это призвание и судьба. Неудивительно поэтому, что среди археологов можно выделить два, пожалуй, даже три типа людей.

Первый – археологи-авантюристы, которые на свой страх и риск организуют экспедиции и участвуют в раскопках. К сожалению, издавна и до настоящего времени в этой категории археологов было больше мошенников, чем ученых. К их числу можно в какой-то степени отнести Генриха Шлимана, прославившегося своими раскопками Трои в 70-х годах XIX столетия, великого археолога Леонарда Вулли, а также многих из тех, кто имел отношение к раскопкам египетских пирамид. Люди эти, как казалось Коскэ Киндаити, должны обладать большой физической силой и богатырским здоровьем. Недаром первооткрывателю Ура сэру Вулли и раскопавшему дворец Миноса на острове Крит лорду Артуру Эвансу сейчас уже больше девяноста лет, а они находятся в добром здравии.

Ко второму и третьему типам принадлежат истинные ученые: лингвисты, которые расшифровывали древнеегипетские папирусы и письмена на глиняных табличках, и историки культуры, изучающие все полученные данные.

О Хидэмото Матоба можно было сказать, что в нем объединены все три типа археологов. Его специальностью был Древний Восток. В Японии вообще специалистов в этой области числилось не много, а в современной Японии не было просто никого, кто мог бы сравниться с ним в лингвистических познаниях. Вероятно, он обладал исключительными способностями к языкам: ему еще не было и сорока, а он владел множеством иностранных языков. Впрочем, владеть языками и быть ученым-лингвистом – это не одно и то же: Матоба умел читать древние восточные пиктограммы и клинопись. Пиктограммы древней цивилизации долины реки Инд еще никто в мире не мог расшифровать, однако Коскэ Киндаити было известно, что Хидэмото Матоба недавно опубликовал сообщение о том, что он нашел ключ к их расшифровке, и это произвело сенсацию среди археологов всего мира. Киндаити был готов признать, что, несмотря на некоторые авантюристические наклонности в характере, Хидэмото Матоба был не только искателем приключений, но и одаренным ученым-археологом.

Кадиллак, который несся по шоссе № 18 со стороны Син-Каруидзавы, проскочив поворот, резко затормозил, подал назад и, подъехав к ожидавшим, остановился. С водительского места выскочил Такудзо Акияма, который сменил ярко-красный свитер на обычную рубашку с открытым воротом.

– Киндаити-сэнсей?