Об объектах культурного наследия

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ОБ ОБЪЕКТАХ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

НА ТЕРРИТОРИИ ОХТИНСКОГО МЫСА,

ВОЗМОЖНОСТИ ИХ СОХРАНЕНИЯ И

I. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Объектом экспертизы являются учетные документы объекта культурного наследия Ниеншанц (Охта I): Учетные карты, паспорт, планы границ территории объекта, представленный в томе дела и в приложениях краткие отчеты об охранных археологических исследованиях на территории предполагаемого строительства по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2.

Предметом экспертизы является определение характера находящихся на территории предполагаемого строительства по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2 выявленных объектов культурного наследия, корректность установления их границ и территории, сохранность объектов в на 16.02.2010, угрозы их сохранению и возможности сохранения в будущем, возможностей доступа к этим объектам, степени завершенности археологических исследований на 16.02.2010.

Экспертиза производилась на основе анализа содержания и терминологии, используемой в действующих федеральных и городских законодательных актах, а также ратифицированных международных соглашений:

- Федеральный закон от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации",

- Закон Санкт-Петербурга О границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга и режимах использования земель в границах указанных зон и о внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга "О Генеральном плане Санкт-Петербурга и границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга", принят Законодательным Собранием Санкт-Петербурга 24 декабря 2008 года;

- Конвенция 1972 г. “Об охране всемирного культурного наследия“, ратифицирована 9 марта 1988 г., вступила в силу с 12 января 1989 г.

- Европейская Конвенции 1985 г. “Об охране архитектурного наследия Европы”, ратифицирована СССР 1 марта 1991 г.,

а также действующих инструкций – подзаконных актов, в первую очередь:

- Инструкции об организации зон охраны недвижимых памятников истории и культуры от 24.01.1986;

- Положения о порядке выдачи разрешений (Открытых листов) на право проведения работ по выявлению и изучению объектов археологического наследия (Утверждено Приказом Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия от 3 февраля 2009 г. № 15, вступило в силу с 1 ноября 2009 г.),

- Положения о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчётной документации (Утверждено решением Ученого совета Института археологии Российской академии наук от 30 марта 2007 г., действует в частях, не противоречащих «Положению о порядке выдачи разрешений (Открытых листов)…», до 31 декабря 2010 г.);

- Приказа Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия от 27 февраля 2010 г. № 27 “Об утверждении формы паспорта объекта культурного наследия”.

При проведении экспертизы были учтены имеющиеся в материалах, представленных судом экспертам, протоколы заседаний различных комиссий и научных подразделений, Акт (историко-культурная экспертиза) СЗ НИИ культурного и природного наследия от 20.03.2009 (лл. 60-63 дела), Заключение о соблюдении законодательства РФ в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия при предоставлении Правительством Санкт-Петербурга разрешения на отклонение от предельного параметра разрешенного строительства для объекта капитального строительства на земельном участке по адресу: г. Санкт-Петербург, Красногвардейская пл., дом 2, литера К, утвержденное руководителем Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (лл. 131-155 дела), а также необходимая для осуществления экспертизы специальная научная литература, и наблюдения, сделанные экспертами в ходе посещений объектов Охтинского мыса в процессе их археологических исследований в 2006-2010 гг.

Экспертами произведен анализ предоставленных судом материалов на предмет определения:

1) Какие объекты были обнаружены в ходе археологических исследований, проведенных в период с 2006 по 2009 годы на территории выявленного объекта культурного наследия “Охта I (Ниеншанц)”, расположенного по адресу Санкт-Петербург, Красногвардейская пл. д. 2 (в границах территории, установленной учетными карточками от 20 мая 2003 и 30 марта 2009 г.).

2) Если – да, то обладают ли эти объекты признаками объекта культурного наследия по смыслу, определенному ч.1 ст.3 Федерального закона РФ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»? Какими конкретно признаками (возникшие в результате исторических событий, представляющих собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющимися свидетельством эпох и цивилизаций, подлинным источником информации о зарождении и развития культуры).

3) К какому виду объектов культурного наследия, из перечисленных в ч. 1. ст.3 Федерального закона РФ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (памятник, ансамбль, достопримечательное место) относятся эти объекты в целом и по отдельности.

4) Располагаются ли эти объекты (части объектов) на территории, исключенной вследствие корректировки границ памятника, установленных в учетной карточке от 21 августа 2009 года, но ранее находившейся в границах, установленных учетными карточками от 20 мая 2003 и 30 марта 2009 года. Если – да, то какие конкретно объекты и в какой своей части? Какие объекты (части объектов) располагаются в пределах границ памятника, установленных в учетной карточке от 21 августа 2009 года.

5) Какова степень сохранности объектов, обнаруженных на территории, исключенной вследствие корректировки границ памятника, установленных в учетной карточке от 21 августа 2009 года, но ранее находившейся в границах, установленных учетными карточками от 20 мая 2003 и 30 марта 2009 года. Позволяет ли степень их физической сохранности обеспечить их сохранение в существующем виде на месте их обнаружения. Необходимо ли для этого применение специальных методик и каких именно. Имеется ли в настоящее время утрата или угроза утраты данных объектов.

6) Исходя из особенностей объектов и степени их сохранности, в какой форме возможен к ним доступ. Имеется ли различие доступа к объектам, расположенным на территории, исключенной вследствие корректировки границ памятника и к объектам, на территории, оставшейся в пределах границ памятника.

7) Полностью ли завершены археологические раскопки выявленного объекта культурного наследия «Охта 1 (Ниеншанц)» на территории исключенной вследствие корректировки границ памятника, установленных в учетной карточке от 21 августа 2009 года, но ранее находившейся в границах, установленных учетными карточками от 20 мая 2003 и 30 марта 2009 года.

8) Если археологические раскопки произведены не полностью, обладают ли оставшиеся не исследованными участки культурного слоя на данной территории признаками объекта культурного наследия, перечисленными в ч.1 ст.3 Федерального закона РФ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации».

В основу методики данного исследования положены методические разработки, рекомендации и исследования по методике полевых исследований археологических памятников, изложенной в учебной и методической литературе (в частности: Авдусин Д.А. Полевая археология СССР. М. 1972 (1-е издание), 1980 (2-е издание); Методика полевых археологических исследований. Под ред. Д.Б. Шелова. М. 1983; Методика полевых археологических исследований. Под ред. Д.Б. Шелова. М. 1989 и др.); Устав ИКОМОС; касающиеся сохранения культурного наследия международные хартии (Международная хартия по консервации и реставрации памятников и достопримечательных мест – Венецианская хартия 1964 г.; Хартия ICOMOS по охране и менеджменту археологического наследия – Лозанна, 1990); подписанная РФ (16 января 1992 г.), но пока не ратифицированная Европейская конвенция (пересмотренная) 1992 г. “Об охране археологического наследия”; методические разработки по составлению свода памятников истории и культуры (памятников культурного наследия), в первую очередь Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры. Вып. 1-7. М. 1969-1975 (особенно Вып. 2. 1970; Вып. 3. 1971; Вып. 5. 1973; Вып. 7. 1975); немногочисленные теоретические работы по памятниковедению (например: Боярский В.П. Введение в памятниковедение. М. 1990); отраженные в многочисленных публикациях работы по консервации, реставрации и музеефикации памятников археологии и архитектуры (в первую очередь земляных, дерево-земляных и деревянных фортификационных сооружений) – см. напр. Archäologische Denkmale und Umweltgestaltung. Akademie-Verlag. Berlin. 1978 и др.; а также научные исследования и публикации результатов раскопок и кабинетных исследований памятников эпох неолита, раннего металла, Средневековья и Нового Времени в Восточной и Западной Европе. При сравнении территорий объектов культурного наследия использовался планиграфический метод анализа. При анализе документов использованы методы комплексного источниковедения, источниковедения письменных источников, позволяющие проанализировать соотношение документов, их преемственность, возникающие при формировании документов искажения, а также рассмотреть вопрос о случайном или неслучайном (целенаправленном) характере этих искажений – в первую очередь методы внутренней критики источников (С.М. Каштанов Русская дипломатика. М. 1988; Д.С. Лихачев. Текстология. СПб. 2001 и др.).

Задачами анализа является определение того, какие объекты выявлены в результате археологических исследований на территории Охтинского мыса (по адресу Санкт-Петербург, Красногвардейская пл. д.2). Обладают ли они признаками объектов культурного наследия, к какому виду они относятся и какова общая видовая принадлежность объектов, каково соотношение реальных объектов и территорий, описанных в документах КГИОП, какова степень сохранности объектов, каковы возможности сохранения объектов в дальнейшем и возможности доступа к ним, в какой мере завершены на этих объектах археологические исследования на 16.02.2010 и какие угрозы сохранению объектов существуют в настоящее время.

 

В целом, в представленных экспертам материалах Комиссии, рассмотрение вопроса о возможности консервации выявленных объектов на месте в целях их сохранения вне контекста музеефикации вообще не отражено. Судя по имеющейся в распоряжении экспертов информации, он на заседании Комиссии отдельно не рассматривался.

Утверждение, что “нецелесообразно осуществлять консервацию объектов на месте” при некорректном его цитировании (опустив указание на цели музеефикации) опасно тем, что может быть использовано в качестве обоснования для несоблюдения требований действующего на сегодняшний день «Положения о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчётной документации» (утверждено решением Ученого совета Института археологии РАН от 30 марта 2007 г.), п. 4.16 которого гласит: «При раскопках памятников археологии со строительными и архитектурными остатками необходимо принять меры к обеспечению их сохранности до полного их выявления и всесторонней фиксации. В случае ведения постоянных раскопок на одном памятнике археологии с оставлением обнаруженных архитектурных остатков в открытом виде должны быть приняты меры к их охране и консервации», а также Венецианской хартии ICOMOS и «Хартии ICOMOS по охране и менеджменту археологического наследия».

Мы считаем неточной и некорректной рекомендацию

“3.5. Разработать концепцию музеефикации выявленных находок и частей отдельных строений и сооружений.”

Во-первых, археологические находки в соответствии с п. 9 ст. 45 ФЗ № 73 от 25.06.2002 подлежат передаче в Государственный музейный фонд и применительно к ним термин “музеефикация” не имеет смысла.

Во-вторых, предложение музеефикации “частей отдельных строений и сооружений” находится в противоречии со сделанным в п.1 выводом о “низкого уровня сохранности” и “свойствах” выявленных объектов. Как было указано, мы считаем последние утверждения не соответствующими представленным данным отчетов. Вопрос о комплексной музеефикации выявленных при раскопках сооружений может быть поставлен, но, как указывалось, он является факультативным с точки зрения приоритета задач сохранения выявленных сооружений.

В-третьих, предложение музеефикации “частей отдельных строений и сооружений” находится в противоречии с положением «Хартии ICOMOS по охране и менеджменту археологического наследия», в которой говориться, что принцип «реконструкции» (музеефикации) «применяется в отношении тех археологических памятников и комплексов, значимость которых подтверждается научными исследованиями и не ограничивается лишь привлекательностью и зрелищностью».

Мы считаем ошибочным и не соответствующим действительности утверждение о том, что

“2. На участках завершенных археологических исследований, утвержденных Актом по результатам первого этапа государственной историко-культурной экспертизы «Ниеншанц» (Охта I), Красногвардейская площадь д. 2 исследования выполнены полностью”.

Как уже указывалось, в данном Акте отмечено, что исследования слоев неолитических поселений производились не по всей площади раскопов (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 3,9,15). Следует отметить, что эти слои не исследованы не только на участках, где их исследование привело бы к уничтожению более поздних фортификационных сооружений, что не допускается действующим «Положением о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчётной документации», говорящим, что «Культурные отложения должны быть исследованы полностью, если этому не препятствуют обнаруженные в раскопках строительные и архитектурные остатки первостепенного значения, сохранение которых представляется необходимым». Исследования в части раскопок слоев эпохи неолита – раннего металла не завершены и на раскопах, разрабатывавшихся до обнаружения раннего поселения на месте Охтинского мыса (в 2008 г.) и не докопанных впоследствии. Это видно и из Краткого технического отчета.

В Решении Выездного совещания рабочей группы при Управлении Росохранкультуры по Северо-Западному федеральному округу от 20.08.2009 г. зафиксировано согласие с выводами Комиссии. На основании этих выводов Рабочая группа решила, что необходимо дополнить рассмотренный ею Краткий технический отчет по теме “Охранные археологические исследования на территории предполагаемого строительства по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2” в 2006-2009 гг.» Санкт-Петербург. 2009. “планом границ культурного слоя и перечнем культурных ценностей, предлагаемых к музеефикации”.

Мы уже показали ряд не корректных, не обоснованных и ошибочных положений, содержащихся в Рекомендациях Специальной комиссии. Относительно “перечня культурных ценностей, предлагаемых к музеефикации” следует отметить некорректность самого предложения «подготовить перечень культурных ценностей», так как культурными ценностями являются, археологические находки (движимые предметы), относительно которых предусмотрена не музеефикация, а передача на постоянное хранение в государственную часть Музейного Фонда Российской Федерации. Пункт. 9 ст. 54 ФЗ № 73 от 25.06.2002 г. гласит: “лица, проводившие археологические полевые работы, в течение трех лет со дня выполнения работ обязаны передать все обнаруженные культурные ценности (включая антропогенные, антропологические, палеозоологические, палеоботанические и иные объекты, имеющие историко-культурную ценность) на постоянное хранение в государственную часть Музейного фонда Российской Федерации”. Музеефицироваться могут и недвижимые объекты, обладающие свойствами объектов культурного наследия. Если речь идет о них, то такой перечень возможен, но в Решении Выездного совещания рабочей группы при Управлении Росохранкультуры по Северо-Западному федеральному округу от 20.08.2009 г. о нем не говорится ни слова.

В то же время, в предоставленном в наше распоряжение «Предварительном кратком техническом отчете по теме “Охранные археологические исследования на территории предполагаемого строительства по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2” в 2006-2009 гг. Раскопы 10, 11, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 21, 5.1, 6.1, 7.1, 7.2, 14.1. Санкт-Петербург. 2009.», составленном П.Е. Сорокиным, содержатся данные о границах культурного слоя памятников эпохи неолита и палеометалла и участков сохранившегося культурного слоя крепостей Ландскрона и Ниеншанц (насколько они могли быть установлены по результатам проведенных археологических исследований), а также перечень сооружений – объектов, обладающих свойствами объектов культурного наследия, которые рекомендовано сохранить с возможной последующей музеефикацией, однако Решением Выездного совещания рабочей группы при Управлении Росохранкультуры по Северо-Западному федеральному округу от 20.08.2009 г. он игнорируется.

 

13 ноября 2009 г. в Москве прошло заседание Секции археологического наследия Экспертного совета по охране культурного наследия при Росохранкультуре. Решения Секции в большинстве своем не вызывают у нас возражений. Единственным решением, которое мы считаем не корректным в силу профессионального состава участников Заседания Секции, является решение, изложенное в абзаце 2 пункта 5:

«Признать недостаточно обоснованным с научной точки зрения и практически неосуществимым с точки зрения методов консервации и сохранения объектов наследия предложение по сохранению фортификационных сооружений “in situ” на значительной площади в рамках археологического музея-заповедника.»

Такое заключение могли бы сделать профессиональные реставраторы, специализирующиеся в области реставрации памятников ландшафтной архитектуры и объектов археологического наследия (недвижимых памятников археологии), однако на заседании Секции археологического наследия такие специалисты представлены не были. К тому же музеефикация, как уже указывалось, не является единственным способом сохранения фортификационных сооружений. Вопрос о принципиальной возможности сохранения выявленных на Охтинском мысу фортификационных сооружений и о возможных методах сохранения рассматривается выше и ниже непосредственно в ответах вопросы суда, а также в ПРИЛОЖЕНИИ 1.

В силу этого и предложение “ОДЦ “Охта” рассмотреть в ходе проектирования комплекса вопрос о возможности музеефикации отдельных элементов построек и фрагментов фортификационных сооружений на участке строительства” (в абзаце 1 того же пункта 5) считаем преждевременным, в силу отсутствия обоснованного и принятого в соответствии с законодательством РФ (в частности, на основе заключения профессиональной историко-культурной экспертизы, с включением в число экспертов не только специалистов – археологов, но и реставраторов) решения о признании (или непризнании) выявленных в ходе археологических раскопок фортификационных сооружений объектами культурного наследия, а также заведомо противоречащим цитированному выше положению «Хартии ICOMOS по охране и менеджменту (использованию) археологического наследия», в котором говорится, что принцип «реконструкции» (музеефикации) «применяется в отношении тех археологических памятников и комплексов, значимость которых подтверждается научными исследованиями и не ограничивается лишь привлекательностью и зрелищностью».

 

26.01.2010 г. главным специалистом Отдела зон охраны центральных, северных и южных районов С.-Петербурга К.М. Плоткиным была составлена и заместителем председателя КГИОП при Правительстве Санкт-Петербурга – начальником Управления государственного учета объектов культурного наследия и правового обеспечения А.А. Разумовым в качестве Уполномоченного должностного лица органа охраны культурного наследия завизирована Учетная карта объекта, представляющего собой историко-культурную ценность для включения в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации. Наименование объекта: Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703; участки культурного слоя, грунтовый могильник.

В разделе II Карты указано, в частности: “в XVIII-XX вв. руины Ниеншанца подверглись полному разрушению”

Это положение не соответствует результатам археологических исследований, так как в 2006-2009 гг. были выявлены рвы, валы и бастионы крепости, в значительной мере сохраняющиеся по сей день.

План границ объекта (в разделе III) соответствует Плану и Учетной карточке от 21 августа 2009 г. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 1г). Несоответствие этого плана реально выявленным и сохраняющимся на сегодняшний день объектам (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 15-20) охарактеризована выше.

В разделе IV вид объекта определен в качестве достопримечательного места. Объект является таковым в части культурных слоев, остатков построек древних городов, городищ, стоянок: эпох неолита-энеолита, раннего железного века,времени сооружения мысового городища и Ландскроны, времени существования крепости Ниеншанц XVII в., а также в качестве памятного места, связанного с историческими (в том числе военными) событиями (Ландскрона, ее строительство шведами в 1300 г. и взятие новгородцами в 1301 г.; Ниеншанц – шведская крепость 1611-1703 гг., взятая русскими войсками в 1703 г.), и жизнью выдающихся исторических личностей (князя Андрея Александровича – сына Александра Невского, Петра I и его сподвижников). Однако в то же время объект является группой памятников в качестве скрытых в земле следов существования человека, в том числе и могильника XVI-XVII вв., а также в качестве выявленных в ходе раскопок фортификационных архитектурных сооружений раннесредневекового городища, Ландскроны, Ниеншанца 1611-1650-х гг., Ниеншанца 1750-х—1703 гг., однако в анализируемом документе это отражения не нашло.

В разделе V общая видовая принадлежность объекта определена как “памятник археологии”. Это верно, но как указано выше, не полно: учитывая связь памятника с историческими (в том числе военными) событиями и жизнью выдающихся исторических личностей он относится также к группе “Памятник истории” (разделе VI той же карточки указывается, что объект связан “событиями европейской военной истории”), а с учетом сохранившихся в значительном объеме фортификационных сооружений и к группе “Памятник градостроительства и архитектуры”, из которых один (Ниеншанц 1653-1703 гг.) к тому же связан с деятельностью выдающегося инженера-фортификатора XVII в. Я. Ван Роденбурга в Учетной карте объекта отражения не находит.

В разделе VI “Общее описание объекта и вывод о его историко-культурной ценности” перечислены выявленные при раскопках объекты, но без указания на их сохранность. При этом ров городища новгородского времени составителем Карточки без каких либо оснований охарактеризован как “предполагаемый ров”. В разделе описаны участки объекта культурного наследия, которыми он, в версии Учетной карточки, ограничивается. Указаны площади, остающиеся, согласно Карточке, в составе памятника. В границах объекта остались западная часть (9546 кв. м) крепости Ниеншанц (по плану 1698 г.), находящаяся под Малоохтинской наб. р. Невы) – место Малого равелина, бастиона Гварн и западной части Гельмфельтова бастиона, а также незначительные участки (шпицы) Большого равелина с южной стороны крепости (площадью 56,3 кв. м.), но без рвов с южной стороны крепости, и Мертвого бастиона с восточной стороны (площадью 396,4 кв. м). Таким образом, обозначенный в наименовании охраняемый объект культурного наследия почти по всей своей территории (свыше 80 %) исключается из предмета охраны. Следует отметить, что непосредственно на участках, оставшихся в границах “территории выявленного объекта культурного наследия“ археологические исследования не производились, степень сохранности археологических объектов не известна, локализация участков бастионов и равелинов носит ориентировочный характер (с возможными ошибками, по меньшей мере, в несколько метров), рвы в значительной своей части вообще не учтены. Уже в силу этого подсчеты площади с точностью до десятых долей квадратного метра не могут соответствовать реальности и представляют собой имитацию точности.

На значительной части участков, выведенных из-под охраны, археологические исследования на 26.01.2010 либо вообще не производились, либо исследованиям были подвергнуты лишь наиболее поздние отложения с консервацией более ранних. На части раскопов, исследовавшихся до обнаружения в 2008 г. слоев эпох неолита – раннего металла, раскопки этих отложений также не производились.

В качестве обоснования выведения из-под охраны участков территории приводится: «2010 г. – охранные раскопки ИИМК РАН, Н.Ф. Соловьевой (пл. 15524 кв. м.)». При этом следует принять во внимание, что Открытый лист на право проведения археологических исследований был выдан Н.Ф. Соловьевой 11.01.2010 (Официальный сайт Росохранкультуры http://rosohrancult.ru/upload/rosohrancult/rosdocs2010/26_04_2010_2.doc), то есть на раскопки более чем 1,5 га площади объекта археологического наследия согласно этому документу потребовалось не более 15 дней. Даже если работы велись по Открытому листу, выданному еще Институтом археологии в 2009 г, в январе 2010 г. даже чисто гипотетически, предположив, что раскопки были начаты 1 января и производились без праздничных и выходных дней, на их проведение могло уйти не более 26 дней. Такие темпы археологических исследований невозможны. Экспертам известно, что фактически археологические исследования в 2010 г. были начаты лишь 15 марта 2010 г. (Соловьева Н.Ф. “Пояснительная записка (о выявленных в ходе раскопок конструкциях)”, предоставленная участникам ознакомительного выезда в Ниеншанц, организованного в мае 2010 г. ОДЦ “Охта”). Таким образом, следует констатировать, что часть содержащейся в «Учетной карте объекта, представляющего собой историко-культурную ценность для включения в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации. Наименование объекта: Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703; участки культурного слоя, грунтовый могильник» от 26.01.2010 г. не соответствует действительности.

Приведенные материалы документов КГИОП и их источников позволяют, в рамках исследовательской источниковедческой процедуры критики источников, определить, носят ли расхождения между описанными выше исходными источниками информации (в первую очередь Паспортом, составленным П.Е. Сорокиным в 1998 г., поступавшими в КГИОП Отчетами и письмами Института Наследия, а также Сводным заключением экспертов специальной Комиссии от 20.08.2009 и Решением Секции археологического наследия Экспертного совета по охране культурного наследия при Росохранкультуре) и составленными в КГИОП документами на вновь выявленный объект культурного наследия «Ниеншанц (Охта 1)» характер случайных искажений или же в этих искажения прослеживается устойчивая закономерность, которая в рамках источниковедческого исследования определяется как фальсификация. Следует отметить, что здесь и далее слово “фальсификация” употребляется не в юридическом, а в источниковедческом смысле; под фальсификацией в источниковедении понимается целенаправленное создание ложного документа с целью выдать его за подлинный, внесение целенаправленных искажений в текст при его копировании и редактировании или формирование нового текста с включением в него заведомо ложной информации. Оценить возможность случайного характера расхождений позволяет вероятностный подход к анализу возникающих при формировании новых документов искажений. В нашем случае рассматриваемыми искажениями являются расхождения в территориях выявленного объекта и учет (неучет) новых выявляемых объектов. Метод (см., например, Вентцель Е.С. Теория вероятностей. М. 1969) базируется на том, что в случае, если искажения (ошибки) носят случайный характер, они являются разнонаправленными: как увеличение, так и уменьшение территории равновероятны. В качестве нулевой гипотезы, допустим, что искажения носят случайный характер. Тогда с равной вероятностью (по 0,5) возможны искажения как в сторону увеличения территории объекта, так и в сторону уменьшения (точное соответствие в условиях уже зафиксированных расхождений можно не рассматривать). Как было показано выше, искажения в каждой последующей версии планов осуществлялись только в одном направлении – уменьшении территории объекта (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 1-2). Таких версий планов с существенными искажениями КГИОП подготовил 3, каждый раз исключая из территории объекта те или иные его части. Соответственно, вероятность того, что искажения носили случайный характер составляет:

Р_сл1=Р₁хР₂хР₃=0,5х0,5х0,5=0,125

Вероятность того, что искажения, вносимые в документы в рамках одной и той же организацией (КГИОП) и даже одним и тем же исполнителем (К.М. Плоткин) носили целенаправленный характер и, следовательно, являются фальсификацией составляет:

Р_фальс1 = 1 - 0,125 =0,875.

Однако, искажения не только необоснованно сокращали территорию объекта, но и игнорировали вновь выявленные объекты, информация о которых поступала в распоряжение КГИОП. Таких объектов, вообще не включенных в предметы охраны, в самом обобщенном виде следует назвать четыре: фортификационные сооружения городища новгородского времени; фортификационные сооружения Ландскроны; фортификационные сооружения Ниеншанца 1611–1650-х гг., фортификационные сооружения и остатки каменной постройки Ниеншанца 1650-х – 1703 гг. Игнорирование каждого из этих объектов априорно тоже может быть случайной ошибкой, вероятность которой равна 0,5. Однако таких однонаправленных ошибок четыре, следовательно вероятность того, что искажения (ошибки) носили случайный характер составляет:

Р_сл2=Р₄хР₅хР₆хР₇=0,5х0,5х0,5х0,5=0,0625

соответственно Р_фальс2 = 1 - 0,625 = 0,9375

В совокупности с фактами искажений, внесенных в планы объекта общая вероятность того, вся цепь указанных искажений носила случайный характер составляет:

Р_сл = Р_сл1 х Р_сл2 = 0,125 х 0,0625 = 0,00765625, то есть приблизительно 0,8%

Тогда вероятность того, что указанные искажения носили целенаправленный характер и их характер определяются как фальсификация составляет

Р_фальс = 1 – Р_сл = 1 – 0,00765625 = 0,99234375, то есть приблизительно 99,2%.

Эта оценка вероятности того, что имела место фальсификация учетной документации на вновь выявленный объект культурного наследия является нижней (фактически вероятность фальсификации выше), так как при подсчете не учитывались прочие, указанные выше искажения, сокращающие объем выявленных объектов и искажающие характеристики их сохранности в сторону ухудшения.

Следует отметить, что в учетной документации некорректно используются понятия «объект культурного наследия» и «территория объекта культурного наследия». На самом деле для объектов археологического наследия, таких как культурные слои древних городов, городищ, селищ, стоянок, а также таких разновидностей скрытых в земле следов существования человека, как древние грунтовые могильники, границы территории объекта совпадают с границами самого объекта. Учитывая, что все рассматриваемые в рамках данной экспертизы объекты археологического наследия относятся к виду «памятник» все внесенные в учетную документацию изменения, обозначенные как «корректировка границ территории выявленного объекта культурного наследия» (лл. 58 об., 59 об., 220), на самом деле представляют собой изменения границ самого объекта вплоть до полного выведения объекта из-под охраны.

 

В целом эксперты констатируют, что представленная им для анализа учетная документация (Учетные карточки и Планы границ территории выявленного объекта культурного наследия “Ниеншанц (Охта I)”) характеризуется обилием фактических неточностей и ошибок, общей тенденцией которых является фальсификация, проявляющаяся в выборочном или некорректном использовании имеющейся информации о выявленных объектах культурного наследия, а во многих случаях и прямом искажении информации, что приводит к последовательному сокращению находящей под охраной территории объектов вплоть до полного выведения их из-под охраны и, как следствие – угрозе их уничтожения.

II. ОТВЕТЫ ЭКСПЕРТОВ НА ВОПРОСЫ

 

1. Какие объекты были обнаружены в ходе археологических исследований, проведенных с 2006 по 2009 годы на территории выявленного объекта культурного наследия «Охта 1 (Ниеншанц)», расположенного по адресу Санкт-Петербург, Красногвардейская пл. д.2 (в границах установленных учетными карточками от 20 мая 2003 года и 30 марта 2009 года)?

Прежде чем переходить к собственно ответу на вопрос считаем необходимым пояснить, что в ходе археологических исследований, проведенных с 2006 по 2009 годы, объекты, обладающие признаками объектов культурного наследия выявлены фактически на всей территории, определенной в качестве местонахождения объекта в соответствии со Списком объектов, утвержденным приказом председателя КГИОП С.-Петербурга Н.И. Явейна от 10.05.2001 г. Эта территория почти в два раза превосходит по площади территорию объекта в соответствии с учетной карточкой от 20 мая 2003 г.

В ходе археологических исследований, проведенных с 2006 по 2009 годы на территории предполагаемого строительства, в границах установленных Учетными карточками от 20 мая 2003 года и 30 марта 2009 года были обнаружены следующие объекты культурного наследия, различные по своему характеру.

Первая группа:

1. Стоянки эпох неолита-энеолита с культурным слоем на глубине 3 – 5 м, на всей территории Охтинского мыса в пределах участка предполагаемого строительства (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 3, 9, 15). В них были обнаружены деревянные конструкции уникальной для этого времени сохранности, представляющие собой остатки жилых и хозяйственных построек, а также рыболовных сооружений. Датируются эти культурные остатки и сооружения V – III тыс. до н.э.

2. Древние поселения с культурными слоями мысового городища новгородского времени и крепости Ландскрона (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 4, 5, 10, 11, 16, 17), вмещающими в себя гати, деревоземляные сооружения, нижнюю часть заполнения крепостных рвов, деревянную башню-донжон. Им соответствует погребенная почва на глубине около 2,5 м.

3. Могильник XVI – XVII вв. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 6, 12, 18) с индивидуальными грунтовыми захоронениями.

4. Древнее поселение крепости Ниеншанц XVII в. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 8, 14, 20) с культурнымслоем, вмещающим в себя остатки фортификационных сооружений Ниеншанца, жилых и хозяйственных построек, коллективные захоронения, заполнение рвов Ландскроны, рвов Ниеншанца 1611 – 1650-х гг., нижнюю часть заполнения рвов Ниеншанца 1650-х – 1703 гг.,

Вторая группа.

5. Фортификационные сооружения городища новгородского времени (две линии рвов) (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 4, 10, 16),

6. Фортификационные сооружения крепости Ландскрона (две линии рвов, сохранившиеся части вала, сруб деревянной крепостной башни) (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 5, 11, 17),

7. Фортификационные сооружения Ниеншанца 1611-1650-х гг. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 7, 13, 19)

8. Фортификационные сооружения Ниеншанца 1650-х – 1703 гг. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 8, 14, 20), в том числе рвы, а также сохранившиеся части валов и бастионов, под которыми залегают не исследованные культурные слои памятников первой группы и части вышеперечисленных фортификационных сооружений (№№5-7), остатки каменных и деревянных построек и сооружений Ниеншанца.

Рвы, валы, бас