Выявленные в зоне Охтинского мыса объекты культурного наследия и их исследование.

Локализация в устье Охты в 1611-1703 гг. шведской крепости Ниеншанц, являвшейся центром города Ниена и центром принадлежавшей в это время Швеции Ингерманландии, а до этого в 1300-1301 гг. шведской же крепости Ландскрона хорошо известны историкам. История Ниеншанца впервые подробно была рассмотрена А.И. Гиппингом (книга была издана на шведском языке в 1836 г.; в расширенном и дополненном русском переводе в 1909 г., и была переиздана в 2003 г. – А.И. Гиппинг Введение в историю Санкт-Петербурга или Нева и Ниеншанц. М. «Российский Архив». 2003. 472 с.). 1 мая 1703 г. Ниеншанц был взят русскими войсками под командованием фельдмаршала Б.П. Шереметьева и Петра I.

Археологические исследования Ниеншанца начал в 1993 г. П.Е. Сорокин, заложивший 10 шурфов общей площадью около 20 кв. м. Были зафиксированы наличие культурного слоя XVII в. и у берега р. Охты выявлены погребения могильника (датирование радиоуглеродным методом фрагментов костей погребенных, позволило первоначально отнести его к XVI в.). Ограниченные исследования могильника продолжались и в следующие годы. Он был датирован XV-XVI вв. (П.Е. Сорокин Краткий научный отчет по теме “Охранные археологические исследования на территории предполагаемого строительства по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2” в 2006-2008 гг. Санкт-Петербург. 2008, лл. 230-247 дела), а впоследствии выяснилось, что, по меньшей мере, большинство погребений относятся к XVII в., а погребения уверенно датирующиеся XV в. отсутствуют.

Широкомасштабные раскопки Ниеншанца были начаты в 2006 г. в связи с планами строительства ОДЦ “Охта-центр”. В 2006 г. в процессе разведочных раскопок в центральной части исследовавшейся территории были выявлены остатки вала с деревянными конструкциями и рвов крепости Ландскроны, существовавшей здесь в 1300-1301 гг. В ходе последующих работ исследовались оборонительные сооружения Ландскроны, Ниеншанца 1611—1650-х гг. и 1650-х – 1703 гг., а также культурные слои, формирование которых связано с существованием этих укрепленных поселений. В 2008 г. под слоями осадочных пород выявлены остатки поселений (стоянок) эпохи неолита, энеолита и раннего металла. В 2009 г. был обнаружен и начал исследоваться ров мысового городища новгородского времени, предшествовавшего строительству Ландскроны.

В результате многолетних археологических исследований на территории Охтинского мыса (на территории ограниченной берегами рек Невы, Большой Охты, а с юга трассой Якорной ул. были выявлены разновременные и различающиеся по своей территории объекты, обладающие признаками объектов культурного наследия. Это древние поселения, включающие и участки археологического культурного слоя с остатками разнообразных по назначению конструкций, и архитектурные объекты, в первую очередь различные фортификационные сооружения, а также древний могильник. В общей сложности к 2009 г. выявлено 8 таких объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия, каждый из которых относится к виду памятник:

1.Поселения (стоянки) эпохи неолита – раннего метала 5-3 тысячелетие до н. э. В археологических культурных слоях, представляет собой свиту отложений сменявших друг друга поселений (каждый из таких слоев, в которых выявлены хозяйственные ямы, деревянные рыболовные сооружения. Поселения этого времени документально зафиксированы на всей подвергшейся исследованиям территории Охтинского мыса (ПРИЛОЖЕНИЕ 4 рис. 3, 9, 15). Археологический слой представляет собой свиту культурных отложений слоев сменяющих друг друга поселений, мощность каждого из таких слоев преимущественно не велика (5-10 см), залегают они под разными углами наклона (в соответствии с менявшимся рельефом древней поверхности), разделяясь прослойками естественных отложений. Общая мощность всей свиты культурных отложений достигает 2 м. Объект располагается на всей территории участка по адресу Красногвардейская площадь, д. 2. Общая площадь поселений по результатам шурфовки и раскопок слоев стоянок, а также отдельных находок в более поздних слоях и анализа общей топографии памятника составляет около 50000 кв. м. («Краткий технический отчет …» 2009 г., л. 165, рис. 10), хотя фактически может оказаться и больше: южная граница его (южнее территории соответствующей участку с адресом по адресу: Красногвардейская площадь, д. 2), а также западная (западнее указанного участка между ним и правым берегом р. Невы) не определены. К настоящему времени исследованная раскопками площадь составляет 5770 кв. м.

Зафиксированы также отдельные находки и комплексы эпохи бронзы и раннего железного века (2 тыс. до н. э. – первая половина 1 тыс. н. э.). Поселение (стоянка) в целом (будучи совокупностью сменяющих друг друга поселений) является археологическим памятником (объектом археологического наследия).

Поселения (стоянки) в устье р. Охты являются уникальным для северо-запада России археологическим памятником, где до сих пор памятники этого времени были представлены поселениями существенно меньшими по площади, а в районе р. Невы – Финского залива вообще пока единичны.

2.Древние поселения относящиеся ко времени существования мысового городища новгородского времени и крепости Ландскрона: археологический культурный слой поселений,вмещающий в себя гати, деревоземляные сооружения, нижнюю часть заполнения крепостных рвов, деревянную башню-донжон; Прселению соответствует слабо насыщенная находками погребенная почва на глубине около 1,5-2.5.м. от современной поверхности. Объект располагается в северной мысовой части территории севернее рвов городища (включая сами рвы) и южнее на территории, ограниченной внешним рвом Ландскроны (западная граница не ясна, но могла доходить до берега р. Невы) (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 4, 5, 10, 11, 16, 17). Поселения древних городищ (новгородского времени и Ландскроны) являются археологическими памятниками (объектами археологического наследия).

3.Архитектурные части фортификационных сооружений мысового городища, предварительно датированные XII-XIII вв. – две линии крепостных рвов внутренних и внешних протяженностью около 80 м (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 4, 10, 16). Рвы имеют ширину: около 2 м внутренний и около 4 м внешний. Они сохраняются в древнем рельефе на глубину до 2–2,5 м. Рвы древних укреплений, следуя выработанной еще в 1970-е гг. терминологии, являются “комплексными памятниками”, относящимися одновременно к нескольким видам (Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры. Вып. 7. М. 1975. С. 17-18): памятникам археологии и памятникам архитектуры, среди которых нередко выделяют подвид памятников “ военно-оборонного зодчества ”, к числу которых относятся и рвы (Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры народов СССР. М. 1970. С. 18; Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры. Вып. 3. М. 1971. С. 12, 21; Методические рекомендации по подготовке Свода памятников истории и культуры. Вып. 5. М. 1973. С. 36). Открытые раскопками фортификационные сооружения относятся к мысовому типу укреплений с планировкой, подчиненной рельефу местности с двойной линией укреплений с напольной стороны. Такая система укреплений известна на древнерусских городищах XI-XIII вв. (Раппопорт П.А. Очерки по истории русского военного зодчества X-XIII вв. Материалы и исследования по археологии СССР №52. М.-Л. 1956, с. 25,30, рис. 2л). А.В. Куза относит такие укрепления к I типу древнерусских городищ (Куза А.В. Древнерусские городища. Свод археологических памятников. М. 1996, с. 52, рис. 1.4,7; Древняя Русь: город, замок село. Археология СССР. М. 1985, с. 39-51,105 табл. 5.2,3). Городище в устье Охты является самым северо-западным укреплением такого типа, севернее р. Невы ни в Карелии, ни в Финляндии, ни в Швеции подобные фортификационные сооружения не известны. Особую научную и культурную значимость фортификационным сооружениям городища придает то, что они фиксирует крайнюю точку продвижения на северо-запад древнерусской традиции оборонного зодчества.

4.Архитектурные части фортификационных сооружений крепости Ландскрона 1300 г. выявлены на площади около 15000 м. кв. Общая реконструируемая площадь объекта, попадающего на территорию предполагаемого строительства составляет около 20000 кв. м: (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 5, 11, 17).

4.1. Две линии крепостных рвов – внутренний и внешний, зафиксированы на протяжении соответственно 240 м и 255 м. Внутренний ров имеют ширину около 10 м, внешний – около 15 м. Они сохраняются в рельефе на глубину до 3 м. Фрагментарно сохранились нижние части валов.

4.2. Основание деревянной башни крепости Ландскрона, размерами 5.5х5.5 м, высотой 4 м.

Рвы и фрагменты валов Ланскроны, так же как и рвы более раннего городища, являются комплексными памятниками, являясь одновременно и частью археологического памятника – древняя крепость (городище) Ландскрона, и памятником архитектуры подвида “памятник военно-оборонного зодчества” (см. п.3).

Фортификационные сооружения крепости Ландскрона являются уникальными для Восточной Европы как по планировке, так и по конструкции, они представляют собой самый восточный образец западноевропейской системы фортификации XIII-XIV вв.

5. Позднесредневековый могильник XVI – XVII вв. К настоящему времени при раскопках на площади 1200 кв. м. исследовано свыше 200 погребений. Ориентировочная площадь части кладбища, выходящей за пределы раскопанной территории, составляет около1000 м. кв. Могильник зафиксирован к юго-востоку от крепости Ниеншанц, на участке непосредственно за ее рвом (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 6, 12, 18). Предполагавшаяся в ходе исследований большая площадь могильника пока археологического подтверждения не получила. Древний грунтовый могильник является памятником археологии (объектом археологического наследия).

6.Древнее поселение крепости Ниеншанца XVII в.: археологический культурныйслой с остатками жилых и хозяйственных построек, нижними (стратиграфически) слоями заполнения рвов (связанные с заплыванием рвов в период существования крепости и с разрушениями во время и после штурма 1703 г.), массовыми захоронениями на территории крепости человеческих останков (исследованы захоронения около 300 человек). Размещается на территории, ограниченной внешней границей линии укреплений (рвов) крепости Ниеншанц (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 8, 14, 20). Представляет собой памятник археологии (объект археологического наследия).

7.Архитектурные части фортификационных сооружений крепости Ниеншанц 1611-1650-х гг. – представлены рвами, зафиксированными при раскопках юго-восточной части крепости Ниеншанц первого периода ее существования (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 7, 13, 19). Остальные укрепления не исследовались, так как они расположены либо под более поздними укреплениями Ниеншанца, либо на не исследовавшихся к октябрю 2009 г. участках. Рвы Ниеншанца 1611-1650-х гг., как и более ранние укрепления (см. выше пп. 3, 4) являются одновременно и частью археологического памятника – древняя крепость Ниеншанц, и памятником архитектуры подвида “памятник военно-оборонного зодчества”

8. Архитектурные части фортификационных и иных сооружений крепости Ниеншанц 1650-х – 1703 гг.:

8.1. Рвы и остатки валов и бастионов общей площадью около 30 тыс. м. кв., археологически зафиксированы на протяжении около 215 м (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 8, 14, 20). Рвы, облицованные дерновыми кладками и деревом (остатки деревянных конструкций зафиксированы во многих местах) имеют ширину до 28 м. и сохраняются на местности в древнем рельефе на глубину до 3,5 м. Нижние части насыпей бастионов сохранились на значительной площади, но раскопками, судя по имеющимся в распоряжении экспертов материалам, затронуты были на ограниченной площади (Краткий технический отчет … 2009 г. с. 168, рис. 13). Примыкающие к рвам части валов и бастионов частично сложены из дерновых блоков, склоны валов, бастионов и рвов облицованы дерновыми блоками и укреплены деревянными конструкциями. Верхние части валов и бастионов были снесены после взятия крепости русскими войсками в 1703 г. На валах и бастионах имелись деревянные конструкции, сброшенные во рвы остатки которых частично зафиксированы раскопками. В ряде мест склоны бастионов были засыпаны лишь в XIX в. Впоследствии их рельеф в целом сохранялся вплоть до середины XX в. (Сорокин П.Е. Археологические исследования города Ниена, крепости Ниеншанц и перспективы создания Археологического музея Петербурга // Реликвия, 2008, № 18, с. 55-56). Руины укреплений крепости Ниеншанц 1650-1703 г. связаны с деятельностью известного голландского инженера-фортификатора середины XVII в. Яна Корнилия ван Роденбурга (или, как его называли в Швеции, Юхана фон Роденбурга) (Сорокин П.Е. Ладскрона, Невское Устье, Ниеншанц. СПб., 2001, с. 42), работавшего в середине XVII в. в России и Швеции. Единственным сохранившимся памятником его творчества на территории России является земляная крепость в Ростове Великом (Ярославская обл.) (Седов Вл.В. Земляная крепость в Ростове // История и культура Ростовской земли 2000. Ростов, 2001. С. 114 – 119; Печкина Л.В. Земляные валы Ростова Великого (морфология и сохранность) // Склоны на исторических территориях. Материалы VII Международного научно-практического семинара «Комплексное изучение и сохранение исторических территорий». Рязань, 2006, с. 117-124) (ПРИЛОЖЕНИЕ 5, фото 1-4). За пределами России на территории бывшего СССР сохранился еще один памятник военно-оборонного зодчества, связанный с деятельностью этого выдающегося европейского фортификатора – крепость в Риге (Васильев Ю.М. Рига. Памятники зодчества. Рига, 1971. с.13-43; Эргле З., Циелава С. О чем рассказывают дома и улицы старой Риги. Рига., 1971. с.72-75; Caune A. Riga zem Rigas. Riga, 1985. Lpp.23-25). Возведенная им же крепость в Нарве (Эстония) впоследствии была переделана в камне, но полностью сохранила планировку, принадлежащую Роденбургу (Косточкин В. Нарва. М., 1948. с.34-36; Эфендиев Э. Нарва. Таллин, 1990. с.31-33). Таким образом, выявленные в ходе раскопок руины Ниеншанца 1650-1703 гг. представляют собой один из немногих сохранившихся (и второй на территории РФ) образец деятельности этого известного европейского фортификатора. Кроме того, следует учитывать, что крепость Ниеншанц 1650 г. является редчайшим примером голландской (довобановской) системы дерево-земляных бастионных крепостей (см. о них: Энгельс Ф. История фортификации Энгельс Ф. Фортификация // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд.2, т. 14. М., 1959, с. 337; Яковлев В.В. Эволюция долговременной фортификации. Государственное военное издательство Наркомата обороны СССР. М., 1930, с. 44-46; Разин Е.А. История военного искусства, т. 3. СПб., 1994, с. 551), которых в современной Европе сохранилось всего две – это крепости Кастеллет в Копенгагене (ПРИЛОЖЕНИЕ 5, фото 5-6) и Буртанж в Нидерландах (ПРИЛОЖЕНИЕ 5, фото 7). Следует отметить, что обе этих крепости, еще недавно находившиеся в руинированном состоянии с оплывшими и частично срытыми рвами, в недавнее время были восстановлены и превращены в музейно-парковые зоны.

8.2. Деревянные сооружения: колодец размерами 3 х 3 м высотой 4 м., хозяйственное сооружение размерами 4 х 4 м высотой 3 м

8.3. Фундаменты и булыжное мощение пола каменной постройки на площади 10 х 10 м. Фундаментные кладки постройки сохранились на высоту до 1,2 м.

В настоящее время все выявленные архитектурные фортификационные сооружения сохраняются на месте их обнаружения, после их временной консервации путем обратной засыпки. Не полностью законсервированными остаются части раскопанных в 2009 г. рвов Карлова и Гельмфельтова бастионов. Здесь в процессе раскопок 2009 г. Санкт-Петербургской археологической экспедицией была выполнена частичная временная консервация, но затем ее работы на территории Охтинского мыса были прекращены, а необходимый для завершения консервации грунт был вывезен инвестором с территории работ.

Рвы, сохранившиеся части насыпей валов и бастионов Ниеншанца 1650-х—1703 гг., как и более ранние укрепления (см. выше пп. 3, 4) являются одновременно и частью археологического памятника (объекта археологического наследия) – древняя крепость Ниеншанц, и памятником архитектуры подвида “памятник военно-оборонного зодчества”. Выявленные сохранившиеся части каменной постройки – редкий для территории России образец западноевропейской светской каменной постройки XVII в. (другие образцы, помимо Калининградской области, представлены только в Выборге) обладает, признаками объекта культурного наследия, относящегося к виду памятников архитектуры в руинированном состоянии.

Неисследованной остается территория предполагаемого строительства площадью около 20000 м. кв. Значительные части всех перечисленных выявленных объектов культурного наследия, выходящие за пределы раскопанного участка, попадают на эту территорию.

Указанные памятники выявлены на территории, которая соответствует территории вновь выявленного объекта культурного наследия “Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703: участки культурного слоя, грунтовый могильник”. по адресу Красногвардейская пл., 2 (территория между р. Невой и левым берегом р. Большой Охты), который под № 2199 включен Список вновь выявленных объектов культурного наследия С.-Петербурга, утвержденный Приказом председателя КГИОП С.-Петербурга Н.И. Явейна от 10.05.2001. Этот объект в целом относится к виду “достопримечательное место”. Оно квалифицируется как памятное место, связанное с историческими (в том числе военными) событиями, жизнью и деятельностью выдающихся исторических личностей. Кроме того, на всей этой территории фиксируются “культурные слои, остатки построек древних городов, городищ, селищ, стоянок” (ч. 11.3 ФЗ № 73 от 25.06.2002 «Об объектах культурного наследия….»), что также позволяет определить ее как достопримечательное место. На территории этого достопримечательного места в процессе археологических исследований на сегодняшний день выявлены еще восемь объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия и относящихся к виду “ памятник ” с общей видовой принадлежностью для четырех – памятник археологии, еще для четырех – памятник архитектуры и памятник археологии одновременно.

В результате раскопок была получена новая научная информация по истории Приневского региона (предыстории Петербурга) и собрана ценная коллекция артефактов времени от V тыс. до н. э. до XVIII в.

2. Источниковедческий анализ документов, обосновывающих и регламентирующих охрану выявленных объектов культурного наследия в зоне Охтинского мыса в части определения территории объекта (объектов) культурного наследия и их характера.

Приказом председателя КГИОП С.-Петербурга Н.И. Явейна от 10.05.2001 был утвержден Список вновь выявленных объектов культурного наследия С.-Петербурга, в который под № 2199 включен объект “Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703: участки культурного слоя, грунтовый могильник”. “Местонахождение: Красногвардейская пл., 2 (территория между р. Невой и левым берегом устья р. Большой Охты)”. Основанием послужили раскопки П.Е. Сорокина (к тому времени – в 1993 г. – были заложены 10 шурфов общей площадью около 20 кв. м.) и экспертное заключение – Протокол научного совета СПб по вопросам охраны культурного наследия от 31.07.1997). К этому времени в распоряжении КГИОП имелся Паспорт на недвижимый памятник истории и культуры Охта I (Ниеншанц), составленный П.Е. Сорокиным 16.02.98 с указанием в описании и на плане границы памятника и границы рекомендуемой охранной зоны. Описанное в Списке местонахождение вновь выявленного объекта в северной части совпадает с рекомендованной в паспорте охранной зоной (весь мыс, ограниченный берегами рек Невы и Большой Охты по адресу Красногвардейская пл. 2), в южной сокращено до красной линии указанного адреса (ПРИЛОЖЕНИЕ, 4 рис. 1, 2).

20 мая 2003 г. сотрудником КГИОП К.М. Плоткиным была составлена Учетная карточка (завизирована Зам. Председателя КГИОП Б.М. Кириковым и Инспектором по охране памятников М.А. Гордеевой) на памятник истории и культуры “Ниеншанц (Охта I)”. Источником для Учетной карточки послужили Паспорт от 16.02.98. Текст составленной К.М. Плоткиным карточки представляет в основной своей части сокращенный текст из Паспорта, составленного в 1998 г. П.Е. Сорокиным. Значимые расхождения касаются на первый взгляд мелких деталей описания сохранности объекта. В Паспорте сохранность укреплений охарактеризована следующим образом: “Остатки валов и рвов были снивелированы при его [Петрозавода - эксперты] последней перестройке в 1970-х г.г.”(абзац 3 раздела VIa); “В условиях производственной застройки – в связи со строительными и перепланировочными работами укрепления крепости оказались снивелированы, культурный слой в значительной части переотложен” (абзац 3 раздела VIб). “Валы и рвы к настоящему времени снивелированы. согласно историческим чертежам и описаниям ширина рва крепости составляла 15-20 м., валов – около 10 метров. Укрепления были земляными. Согласно данным раскопок глубина рвов не превышала 2 м” (абзац 2 раздела VIIa). В Учетной карточке, составленной К.М. Плоткиным, во 2-м абзаце Краткого описания (л. 57 оборот) записано: “Укрепления были земляными. Ширина рвов 15-20 м., глубина до 2 м, ширина валов – 10 метров” В 4-м абзаце: “Современное состояние: укрепления крепости не сохранились, культурный слой частично переотложен.” Можно видеть, что, несмотря на перестановку местами некоторых предложений или их частей, сохраняется неизменным допущенный в Паспорте разнобой в форме обозначения метрических единиц: “15-20 м.”, “2 м”, “10 метров”. Такие ошибки в текстологии принято называть «руководящими» – их случайное независимое повторение разными авторами крайне маловероятно и указывает на заимствование текста. Воспроизводится и допущенная в составленном П.Е. Сорокиным Паспорте ошибка в локализации выявленных погребений могильника: ср.: “на берегу реки Охты, в 100 м. от ее устья” (в Паспорте – абзац 5) и “на берегу р. Охты, в 100 м. от устья” (в Учетной карточке – абзац 3) – фактически могильник зафиксирован более чем в 300 м от устья (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 4 рис. 6, 12, 18). Однако при сравнении приведенных текстов Паспорта и Карточки выявляются несомненные расхождения. Зафиксированная шурфами глубина рвов (являющаяся минимальной предварительной оценкой их реальной сохранившейся глубины) превращается в тексте Учетной карточки в максимальную глубину рвов крепости XVII в. Сохранившиеся и зафиксированные П.Е. Сорокиным в шурфах рвы, описанные им как “снивелированные” вместе со всеми укреплениями Ниеншанца («снивелированы» применительно к фортификационным сооружениям означает, что эти сооружения не видны в современном рельефе, этот термин в сочетании с информацией фиксации рвов в шурфах означает, что углубленные части древних сооружений засыпаны, а возвышающиеся части либо срыты, либо окружающее их более низкое пространство засыпано так, что они не возвышаются над ним), в Учетной карточке определены вместе со всеми укреплениями словами “не сохранились”. Таким образом, в Учетной карточке от 20.05.2003 в сравнении с ее источником, каковым является Паспорт от 16.02.1998, фиксируются следующие содержательные изменения: 1) часть объекта выведена из его состава; 2) сохранившиеся в составе объекта и зафиксированные раскопками сооружения (рвы) определены как не сохранившиеся. В параграфе “Историко-культурная ценность” в карточки указано (в соответствии с текстом Паспорта – раздел VIIб), “крепость XVII в., памятник европейский военной истории” (абзац 5). В качестве предмета охраны определены “участки культурного слоя XIV-XVII вв., грунтовый могильник XVI-XVII вв.”

Фактически территория объекта культурного наследия была существенно сокращена. Как показывает сравнение плана Учетной карточки (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 1а, 2) с планом Паспорта и с текстовым описанием местонахождения объекта в Списке, утвержденном приказом председателя КГИОП С.-Петербурга Н.И. Явейна от 10.05.2001 сокращение произведено примерно до границ крепости (по плану 1698 г.), из нее были исключены значительные участки мысовой территории в устье р. Б. Охты (ПРИЛОЖЕНИЕ 4 рис. 2а). Полностью (если следовать предварительным гипотезам П.Е. Сорокина почти полностью) исключенной оказалась территория могильника XVI-XVII вв., в частности, исключены были все участки, где погребения могильника к тому времени уже были зафиксированы в шурфах. Большая часть территории крепости Ниеншанц была включена в территорию выявленного объекта, однако следование внешним границам рвов крепости, локализованным на основании в первую очередь сопоставления планов, не везде было точным, (что неизбежно при использовании планов XVII-XVIII вв.). Это также исключило часть оборонительных сооружений (то есть часть объекта) из описанного в карточке выявленного объекта культурного наследия (ср. план на л. 57 и идентичный ему план на л. 91 с планом из Сорокин П.Е. “Краткий научный отчет…” 2008. л.238 дела). Как продемонстрировали дальнейшие исследования, локализация объекта требовала уточнений, возможность таких уточнений была предусмотрена в Паспорте 1998 г. и в описании местонахождения объекта культурного наследия в Списке 2001 г. В целом можно констатировать, что из числа выявленных к 20.05.2003 объектов казались исключены из объекта культурного наследия могильник (полностью – см. ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 6) и рвы южной части крепости Ниеншанц 1650-х – 1703 гг. в. (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 8).

7 ноября 2007 г. Зам. Председателя КГИОП Б.И. Кириков утвердил «План границ территории выявленного объекта культурного наследия “ Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703; участки культурного слоя, грунтовый могильник”» полностью соответствующий плану (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 1а, 2) Учетной карточки от 20 мая 2003 г. (л. 91 дела).

30 марта 2009 г. сотрудником КГИОП К.М. Плоткиным была составлена новая Учетная карточка (завизирована Зам. Председателя КГИОП А.А. Разумовым и Инспектором по охране памятников М.А. Гордеевой) на памятник истории и культуры “Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703; участки культурного слоя, грунтовый могильник”(л.58 дела). В текстовой части карточки (л. 58 об.) отражены раскопки 1993, 2006-2009 гг. Текстовая часть Карточки составлена на основе Учетной карточки от 20.05.2003 с дополнениями по результатам раскопок 2006-2009 гг., а также содержит ссылку на “Акт по результатам первого этапа государственной историко-культурной экспертизы” от 20.03.2009 г., утвержденного КГИОП 23.03.2009 г. В Учетной карточке обозначено, что раскопки завершены “на площади свыше 15 тыс. кв. м (раскопы 1-20)“, однако в Акте, датированном 30.03.2009 г, то есть лишь на 10 дней раньше Учетной карточки, указана примерно на 1/3 меньшая площадь – 10103,22 м (л. 61 дела). Археологические раскопки за 10 дней примерно 5000 кв. м территории памятника невозможны. Указано на изучение в ходе раскопок слоев поселений неолита – палеометалла, следов пребывания человека в эпоху бронзы – раннего железного века, рвов городища новгородского времени, остатков укреплений Ландскроны, разрушенных культурных отложений и могильника, рвов первоначального Ниеншанца 1611–1650-х гг. и рвов Ниеншанца 1650-х – 1703 гг. При характеристике рвов Ниеншанца 1650-х – 1703 гг. глубина рвов увеличена с 2 до 3 м. (что соответствует результатам раскопок). Явно ошибочное (см. выше) указание на то, что “укрепления крепости не сохранились” (абзац 4) заменено на неопределенное “шведские фортификации сохранились фрагментарно”. Предмет охраны определен следующим образом: “участки культурного слоя и грунтового могильника за границами раскопов”. Завершается текстовая часть указанием на то, что “корректировка границ территории выявленного объекта культурного наследия выполнена на основании Акта по результатам первого этапа государственной историко-культурной экспертизы от 20.03.2009 г., утвержденного КГИОП 23.03.2009 г.” (что предполагает осуществление такой корректировки, но на прилагаемом плане граница территории осталась неизменной, хотя внутри зоны выделена зона завершенных археологических исследований – ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 1б). Текст этого Акта экспертизы, проведенной Некоммерческим партнерством в сфере образования и культуры «Северо-Западный научно-исследовательский институт культурного и природного наследия» кратко изложены результаты раскопок. Особое внимание обращено на открытые при раскопках разновременные сооружения – остатки “дерево-земляных фортификаций – рвов крепостей: Ландскрона 1300-01 гг., Ниеншанц 1611-1656 гг., Ниеншанц 1656-1703 гг., построек XVII в.”. Отмечено, что “в верхних частях рвы … в значительной степени оказались повреждены фундаментами сооружений и перекопами XIX-XX вв.. В нижних частях подобные перекопы можно признать незначительными.”. Отмечены сохранившиеся дерновые и деревянные конструктивные элементы крепления стенок рвов Составители Акта в связи с характеристикой степени завершенности раскопок на всей. рассматриваемой площади (которая, напомним, увеличена приблизительно на 5000 кв. м по сравнению с реальной) пишут, что “решение о необходимости полного изучения неолитического культурного слоя на месте выявления остатков крепостных рвов, сохраняющихся в рельефе, должно быть принято уполномоченным органом охраны культурного наследия”. Из этого однозначно следует, что указанные “остатки крепостных рвов, сохраняющихся в рельефе” были сохранены в процессе раскопок, а нижележащие неолитические слои исследовались не по всей площади раскопов. Степень исследованности слоев эпохи неолита – палеометалла на фоне планов, соответствующих Учетной карточке от 30.03.2009 г. и совпадающего с ним по контурам Плана от 31.07.2009 наглядно видна на рис. 9 ПРИЛОЖЕНИЯ 4. Обращаем внимание на то, что в Учетной карточке от 30.03.2009 в качестве предметов охраны указаны лишь “участки культурного слоя и грунтового могильника за границами раскопов” – то есть из предмета охраны исключены сохраненные на территории раскопов рвы всех названных в Карточке четырех разновременных комплексов фортификационных сооружений (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 10, 11, 13, 14) и значительные не исследовавшиеся участки неолитических культурных слоев (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 9). Исключен и упоминавшийся могильник, так как он вообще находится за пределами участка, определенного как “территория объекта” (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, рис. 12).

Основой представленного в карточке плана стали планы с Учетной карточки от 20.05.2003 и из Государственной историко-культурной экспертизы, проведенной Некоммерческим партнерством в сфере образования и культуры «Северо-Западный научно-исследовательский институт культурного и природного наследия» от 20.03.2009. Территория памятника в обозначенных на карточке границах (точнее, его внешняя граница) осталась неизменной с 2003 г., то есть не включала в себя выявленный к этому времени и указанный в наименовании памятника могильник. Не были учтены указанные выше уточнения плана крепости представленные в поступившем в КГИОП 11 сентября 2008 г. “Кратком научном отчете…” П.Е. Сорокина (лл. 230,238 дела), указывающие на нахождение сооружений южной части объекта примерно в 20 м. к югу от указанных на плане границ. Не было учтены в качестве объекта охраны упомянутые в тексте Карточки культурные слои эпохи неолита – раннего металла (ср. Краткий технический отчет л. 164), не определена территория их распространения, которая несомненно выходит за указанные границы объекта. В качестве предмета охраны определены “участки культурного слоя и грунтового могильника за границами раскопов.” Однако, как и ранее, могильник целиком остался вне границ объекта культурного наследия. На плане отмечена “зона завершенных археологических исследований”, которая в тексте исключена из предметов охраны, однако при этом не учтен тот факт, что на значительных участках оборонительные сооружения мысового городища эпохи раннего средневековья, крепости Ландскрона 1300-1301 гг., первоначального Ниеншанца 1611-1650-х гг., Ниеншанца 1650-х – 1703 гг. были в процессе раскопок законсервированы, а, следовательно, объект охраны был сохранен. При консервации более поздних оборонительных сооружений находящиеся под ними более ранние сооружения и культурный слой остаются и по сей день не исследованными и не могут быть исключены из предметов охраны. Такие участки наиболее наглядно показаны на плане, представленном на рис. 2 и 3 “Предварительного краткого технического отчета…”. В тексте карточки содержится указание на то, что “корректировка границ территории выявленного объекта культурного наследия выполнена на основании Акта по результатам первого этапа государственной историко-культурной экспертизы от 20.03.2009 г., утвержденного КГИОП 23.03.2009 г.” Однако в указанном Акте на с. 6 отмечено: “Решение о необходимости полного изучения неолитического культурного слоя на местах выявления остатков крепостных рвов, сохраняющихся в рельефе, должно быть принято уполномоченным органом охраны культурного наследия”. Как уже указывалось, на значительных участках рвы оборонительных сооружений в процессе раскопок были сохранены и более ранние слои под ними не исследовались. КГИОП согласовал экспертизу (о чем свидетельствует соответствующий штамп), но в материалах дела на нашло какого-либо отражения соответствующее решение уполномоченного органа охраны культурного наследия (КГИОПа или Росохранкльтуры). Следует отметить, что сохранение выявляемых в процессе раскопок фрагментов древних сооружений является требованием, предъявляемым к археологическим раскопкам действующей по настоящее время “Инструкцией по организации зон охраны недвижимых памятников истории и культуры” от 24.01.1986 г.. Пункт 3.4.3 Инструкции гласит: “По завершении археологических исследований участка культурного слоя оставленные на месте фрагменты сооружений подлежат охране как недвижимые памятники истории и культуры. При отсутствии таковых исследований участок по решению государственных органов охраны памятников исключается из состава территории охраняемого культурного слоя”. Аналогичные требования к методике полевых археологических исследований сформулированы в “Положении о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчётной документации” (Утверждено решением Ученого совета Института археологии Российской академии наук от 30 марта 2007 г. (п. 4.15, 4.16, 4.28), действует по настоящее время в частях, не противоречащих “Положению о порядке выдачи разрешений (Открытых листов) на право проведения работ по выявлению и изучению объектов археологического наследия” (Утверждено Приказом Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия от 3 февраля 2009 г. № 15, вступило в силу с 1 ноября 2009 г.). В имеющейся в представленных на экспертизу материалах “Выписке из протокола № 13 заседания Отдела славяно-финской археологии ИИМК РАН от 12 ноября 2008 г.” (профильного по тематике раскопок Ниеншанца отдела института, в котором работают большинство ведущих специалистов Петербурга по археологии средневековья и нового времени), на котором был заслушан доклад П.Е. Сорокина «О проведении охранных археологических раскопок объекта культурного наследия “Крепость Ниеншанц”» зафиксировано постановление Отдела славяно-финской археологии ИИМК РАН, в котором пункт 1 гласит: “Рекомендовать руководителю экспедиции Сорокину П.Е. сохранение деревоземляных сооружений крепостей при проведении раскопок неолитического культурного слоя”. Требование сохранения остатков архитектурных сооружений специально оговаривается в разделе «Раскопки» Венецианской хартии IKOMOS 1964 г. (Международная хартия по консервации и реставрации достопримечательных мест), “должен быть обеспечен уход за руинами и приняты меры, необходимые для обеспечения постоянной консервации и защиты архитектурных элементов”. С другой стороны при корректировке текста и планов Учетной карточки в ней не нашло отражения выявление археологических культурных слоев эпохи неолита – раннего металла вне границ, указанных в качестве границ объекта культурного наследия – к юго-востоку и, частично, к юго-западу (ср. локализацию шурфов с обнаруженным неолитическим слоем на рис. 3 “Предварительного краткого технического отчета…”.

В характеристике историко-культурной ценности указано в частности, что “шведские крепости 1300 и 1611-1703 гг