Потребности невелики, и те легко удовлетворить

 

Когда его телек съехал с катушек и стал показывать одно только поле нерегулярно колеблющихся серых линий вперемежку с точками, которые мельтешили, будто пылинки, подвешенные в жидкости и показываемые под микроскопом для демонстрации броуновского движения молекул, а из динамиков шел один лишь белый шум статики, Бенни Ноукс подумал, что, наверное, надо его починить. Но через час или два он обнаружил, что случайные орнаменты и шум сами по себе психоделики. И более того, в них не вторгается реальность с отвратительными роликами про то, как люди убивают людей. Сведя себя до единицы чистейшего восприятия, он продолжал смотреть в экран. Время от времени он говорил: «Ну и воображение у меня, мать твою!»

 

РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (23)

БОЛЬШОЙ ПАЛЕЦ ПОДНЯЛ

 

*[67]

 

Бенинский залив! Бенинский залив! Сорок приехали, один остался жив!

Ни в один из городков Бенинии прямого экспресс-сообщения не было. Стране было не по карману даже построить гигантскую бетонную взлетную полосу в пять миль длиной, какие требовались для экспресс-самолетов, не говоря уже о вспомогательных службах. Из лощеного чрева экспресса Нормана высадили в Аккре и загнали на борт крохотного древнего «боинга» с вихляющимися крыльями, который летал по местной линии во внутреннюю Нигерию с посадкой в Порт-Мейе. Построили самолетик не позже 1980-го, и обслуживали его цистерны с топливом, в которых подвозили не жидкий кислород и диамид, а керосин. Судя по вони, шланги подтекали, и Норман против воли подумал о самовозгорании.

Бенинский залив! Бенинский залив! Клещем вопьется, раз укусив.

От скороварочного жара Африки одежда приклеивалась к телу на смеси пота и пара.

Надменные чиновники в формах, которые он поначалу за таковые даже не принял (ксенофобия конца прошлого столетия стерла европейские знаки различия вроде фуражек и портупей с кобурами а-ля Сэм Браун, заменив их на милитаризованный эквивалент племенного головного убора), были рады возможности выказать презрение к своим черным американским братьям, детям африканцев, у которых не хватило ума или таланта спрятаться от работорговцев.

Бенинский залив! Бенинский залив!

Ливнем и джин разбавлен, в слив его, в слив!

Пройдя, точно стадо на убой, по выгороженному проволочной сеткой проходу, делегация «ДжТ» во главе с Норманом и Элайху стала в хвост очереди ожидающих трансфера на рейс в Порт-Мей. Пять веков истории слились в мешанину впечатлений: толстые матроны в хлопчатых платьях кричащих расцветок и тюрбанах им в тон, современные девушки в общеевропейских микроюбках, бусах и серьгах, (девицы иногда бросали на Нормана оценивающие взгляды), бизнесмены, вероятно, из Южной Африки, чьи западные костюмы контрастировали с угольно-черной кожей, доктор (по местным понятиям) с огромным узлом ритуальных предметов, каждый из которых имел свою точно обозначенную функцию в лечебной психиатрии и испускал собственный острый аромат, имам из Египта, занятый дружеской профессиональной беседой с англиканским священником в белом воротничке…

Бенинский залив! Белинский залив! Бог нас бросил, на это место забив!

Объявления о прилетах и вылетах, через равные интервалы рокочущие из громкоговорителей, были вроде бы на английском, но Норману понадобилось несколько минут, чтобы это понять. Да, он где-то читал, что английский язык, оставленный в наследство колониальным режимом местному населению, разваливался здесь, как латынь после падения Рима, но он считал, что это свойственно скорее Азии, чем Африке, с которой у него вопреки американскому воспитанию все же были какие-то эмоциональные связи. Между объявлениями из динамиков нескончаемо журчали музыкальные записи. Из любопытства он сосчитал такты в одной мелодии и идентифицировал ее как семнадцать к четырем, древний дагомейский ритм хуна на фоне хунпи, малого барабана на фоне большого. За неимением других тем он заговорил об этом с Элайху.

Бенинский залив! Бенинский залив! Блюешь, лихорадку хинином запив!

– Вот какие ритмы мы хотели обрушить на бледнозадых, – сказал Норман.

– Нет, – возразил Элайху. – Сложные ритмы вроде этого европейцы позаимствовали у нас вместе с остальной племенной культурой. А джазовые ритмы взяты из военных маршей и французских танцев. И современные ритмы тоже из Европы: пять-четыре – из Венгрии, семь-четыре – из Греции, а остальные – с Балкан. Даже среди инструментов, которые они натурализовали у себя на Западе, чаще встретишь индийский ситар, чем кору.

– А что такое, черт побери, кора?

– Половинка тыквы, на которую в качестве резонатора натянут кусочек кожи, а поверх него – веером струны с подвешенными к ним кусочками металла. Им полагается вибрировать на определенных частотах. Кору можно услышать и здесь, но ее родина дальше к востоку. Лучше всего на ней и по сей день, как и в прошлые времена, играют суданцы.

Бенинский залив! Бенинский залив! Скалится, человеков в зверей превратив!

– Ты выяснил, кто твои африканские предки? – поинтересовался вдруг Элайху. – Кажется, ты говорил, что собираешься это сделать.

– Времени не хватило, – пробормотал Норман. Но на людей вокруг поглядел с внезапным интересом, думая: «Кто-то здесь, возможно, мои родственники; отсюда ведь вывезли множество рабов».

– Так по виду не определишь, – сказал Элайху. – Ты можешь отличить ибо от йоруба, ашанти от мандиго?

Норман покачал головой.

– А это вообще возможно?

– Есть определенные характерные черты, как и у уроженцев Европы. Но ведь встречаются черноволосые шведы и испанцы-блондины, а тут нет даже таких очевидных признаков.

Бенинский залив! Бенинский залив! Боженька сжалься – кто Хам, а кто Сиф?!

– Наш рейс объявили, – сказал Элайху и двинулся вперед, когда, скрипя на старых петлях, оттащились в сторону двери.

Во время перелета в Порт-Мей мужчина с музыкальным инструментом из палки, старого деревянного ящичка и обрезков металла, настроенных на пентатонный звукоряд, завел песню с подвываниями. Норман и его спутники, за исключением Элайху, почувствовали себя неловко, но всем остальным импровизированная музыка понравилась, и они стали подтягивать.

– Он шинка, – объяснил Элайху. – Из Порт-Мейя. Рассказывает, как он рад, что, побывав в Аккре, возвращается домой.

Толстуха с ребенком, которому никак не могло быть больше года, максимально использовала возможность купить беспошлинное спиртное и теперь пустила по кругу квартовую бутыль с араком. Норман от ее предложения отказался, улыбнувшись и объяснив, как мог медленно и внятно, что он непьющий мусульманин, а тогда она стала настаивать, чтобы он взял кусочек маджнуна, который держала в тряпице у себя на полной груди. На это он согласился, решив, что содержавшийся в нем гашиш едва ли сильно отличается от травы, к которой он привык дома, и еще до посадки заметно повеселел. Мужчина с музыкальным инструментом поднялся и стал переходить от кресла к креслу, предлагая пассажирам добавить импровизированные куплеты к его песне: Элайху после некоторого раздумья согласился и спел на таком хорошем шинка, что музыкант от радости бросился ему на шею. Норман был почти разочарован, что ему не представился случай самому сделать то же на английском, и удивился, что это вдруг на него нашло.

Он при первой же возможности сказал шепотом Элайху:

– Элайху, со мной происходит что-то странное. Может, в этой «конфете» было что-то, помимо?..

– Они шинка, – сказал Элайху, словно это объясняло все феномены вселенной, и вернулся к дискуссии, какую вел с музыкантом на языке, в котором Норман ровным счетом ничего не понимал.

Норман достал из кармана на своем кресле рекламный проспект авиалинии и обнаружил, что смотрит на упрощенную карту Западной Африки, схематичную настолько, что различные страны казались кусками пирога, а коркой ему служило побережье залива. Самым узким из них была Бениния, просто щепка в сравнении с РЭНГ или Дагомалией.

– Совсем как Джек Хорнер, – пробормотал он себе под нос, и Элайху вопросительно поднял бровь. – Ничего.

Но мысль показалась ему забавной, и он, сам того не желая, хохотнул.

«Урвать жирный кусок! Вот именно: еще никому за всю историю и не удалось урвать такой кусок из чьего-нибудь пирога!»

Мало-помалу он начал испытывать странную раздвоенность. Элайху, не задумываясь, отмел такую возможность, но Норман все же для себя решил, что что-то, наверное, подмешали в плитку маджнуна, который он съел. Ни один из психоделиков никогда прежде его так не встряхивал.

С другой стороны, его интеллект остался в точности таким, каким был при отлете из Нью-Йорка сегодня утром. Когда на миниатюрном аэродроме Порт-Мейя их встретила официальная делегация (сотрудники посольства всех мастей и почетный караул игрушечной бенинской армии в одеяниях, идеально подходящих для парада, но абсолютно нелепых в условиях военных действий), он, оглянувшись по сторонам, сделал соответствующие выводы, к примеру: второго такого столь неподходящего на роль куска финансового пирога места на всем свете не найти. Это была не просто бедность. Это была самая настоящая нищета. Дорогу, по которой, ревя моторами, подпрыгивали на рытвинах посольские машины, чинили – в некотором смысле – бригады рабочих с кайлами и лопатами, а по обеим ее сторонам тянулись трущобы. Единственным признаком правительственного вмешательства в процесс человеческой деградации был транспарант, который по-английски провозглашал, что Бениния приветствует иностранных гостей. Он никак не ожидал увидеть в этом бравом новом веке голых детей, играющих в грязи с хрюкающими поросятами, – и вот вам пожалуйста. Он никак не ожидал увидеть семью из отца, матери, дедушки и четырех детишек в повозке на педальном ходу, сооруженной из трех древних велосипедов и двух больших пластмассовых бочек, – пропуская как раз такую, они задержались на выезде из аэропорта. Он никак не ожидал увидеть древний моррисоновский грузовик (самой первой модели на электробатареях, которая стала коммерчески рентабельной), битком набитый ребятишками от девяти до пятнадцати лет, которые улыбались и махали приезжим из-за откидного борта. По дороге он увидел не менее шести таких, украшенных добродетельными лозунгами вроде «ПОСПЕШИШЬ – ЛЮДЕЙ НАСМЕШИШЬ», «НЕТ ИНОГО БОГА, КРОМЕ АЛЛАХА» и «ПОСТУПАЙ С БЛИЖНИМ ТАК, КАК ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ПОСТУПАЛИ С ТОБОЙ, АМИНЬ».

Воздух был тяжелым от несконденсировавшейся влаги, даже еще более удушливым, чем в Аккре, и это только толкало Нормана на цинизм.

И тем не менее даже при виде такой отсталости и нищеты он испытывал странный душевный подъем. Дорожная бригада работала под аккомпанемент хора из четырех певцов и музыканта, переложивших монотонный перестук лопат и кайл в ритмичную трудовую песню, а контрапунктом к ней звучали барабаны из пустых консервных банок различного калибра. В занавешенном тряпкой дверном проеме трущобы он увидел гордую мать, показывающую восхищенным соседям своего младенца, а те лучились заразительной радостью. У дверей другой он увидел грузовик со знаком красного креста, облаченный в пластиковый комбинезон водитель тщательно поливал себя аэрозолем из баллончика, прежде чем снова сесть в кабину: малое, но все же доказательство тому, что двадцать первый век пришел и в Бенинию тоже.

Элайху был занят разговором с худощавым молодым человеком, который в его отсутствие заправлял делами, – с первым секретарем посольства. Он был по меньшей мере на восемь лет моложе Нормана. Наблюдая за ним, Норман спросил себя, каково в таком возрасте нести ответственность за отношения между двумя странами, пусть даже одна из них столь незначительна, как Бениния. Оглянувшись через плечо, он удостоверился, что за ними следуют еще две машины с остальной командой «ДжТ»: девушкой из подразделения проектов и планирования Рекса Фостера-Стерна, специально нанятым для этой поездки экспертом по африканской лингвистике и двумя экономистами-бухгалтерами из группы личных советников Гамилькара Уотерфорда.

Порывшись в краткосрочной памяти, он выудил имя первого секретаря: Гидеон… как там дальше? Ах да, Гидеон Хорсфолл. Норман подался вперед.

– Прошу прошения, что вмешиваюсь, – сказал он. – Мне хотелось бы кое о чем вас спросить, мистер Хорсфолл.

– Валяй, – сказал худощавый. – И зови меня Гидеон. Терпеть не могу, когда мне выкают. – Он вдруг хохотнул, что совсем не вязалось с его скелетной внешностью: он мог бы быть клоном Рафаэля Корнинга, только ниже ростом и много смуглее. Их схожесть едва не увела мысли Нормана в абстрактные дали: и почему в современной политике такую большую роль играют худые нервические типы?

– Я раньше приберегал «выканье» для бледножопых, – добавил он, посерьезнев. – Но, пробыв тут какое-то время, стал думать, что проблема – ради разнообразия – в точке зрения. Прости, так о чем ты хотел спросить…

– Ты так же восторгаешься Бенинией, как Элайху? Возникла пауза. Гидеон молча оглядел надвинувшиеся с обеих сторон пригороды Порт-Мейя. Помимо того факта, что почва здесь была недостаточно прочной, чтобы выдержать высотные здания (из исследовательских обзоров Норман узнал, что Порт-Мей построен на болоте, которое англичане осушили и засыпали гравием), город поразительно походил на картинки с изображениями трущоб европейского Средиземноморья в прошлом столетии: узкие переулки с натянутыми над ними бельевыми веревками впадали в сравнительно широкую, но также испещренную рытвинами авеню, по которой они как раз проезжали.

Наконец, не глядя на Нормана, Гидеон произнес:

– Вот что я тебе скажу. Когда меня решили сюда послать – я был третьим секретарем посольства в Каире, – это, конечно, было номинальное повышение, но я был в ярости. Мне казалось, это безнадежная дыра. Я сделал все, что мог, лишь бы увильнуть от назначения. Но мне ясно дали понять, что если я не суну мою гордость в карман, то в будущем могу рассчитывать только на ранг второго атташе и не больше.

Поэтому я согласился, но знал бы ты, чего мне это стоило, – я едва не свихнулся. Когда я приехал на место, то был на волосок от того, чтобы попасть в лапы психиатров. Я, можно сказать, жил на транках. Сам ведь знаешь, каково это – быть коричневоносым в обществе бледножопых.

Норман кивнул. Он попытался сглотнуть, но во рту у него так пересохло, что под небом не было ничего, кроме воздуха.

– Когда Элайху уехал, я остался за главного, – сказал Гидеон. – Признаю, руководить тут особо нечем. Но… Ну, еще два года назад, свали на меня хотя бы такую номинальную ответственность, я бы сломался. Я просто сюда приехал, всего и делов-то, но почему-то, – тут он, словно извиняясь, пожал плечами – вместо того, чтобы превратиться в психическую развалину, я снова в норме, снова на коне. У нас могла бы случиться война РЭНГа с Дагомалией, а я бы продолжал заниматься своим делом. Возможно, я не слишком хорошо справился бы, но приложил бы все усилия и не чувствовал себя бесполезным и беспомощным.

– Верно, – кивнул Элайху. – Я тобой доволен.

– Спасибо. – Гидеон помешкал. – Элайху, наверное, меня понимает. Было время, когда за такую похвалу я бы ботинки послу вылизал. А теперь… ну… просто приятно. Сечешь? – Тут он повернулся к Мастерсу: – Я совсем не хотел вас задеть, просто пытался объяснить Норману положение вещей.

Элайху кивнул, и у Нормана возникло тревожное ощущение, что они с Гидеоном обменялись какими-то мыслями, которые ему, уроженцу Нью-Йорка, чужаку, нечего и надеяться подслушать.

– Вот, скажем, Элайху, – продолжал Гидеон, повернувшись на сиденье так, чтобы смотреть в лицо Норману, – мог бы сделать что угодно, ну, может, назвать меня треклятым тупицей и это – уж пожалуйста – доказать, а я все равно бы продолжал отстаивать мое мнение. И если бы у него нашлись доказательства, я бы признал, что не прав, и начал все заново, но не чувствовал бы себя дураком только оттого, что ошибся. Я бы решил, что на то есть причина: скажем, я получил неверную информацию, или меня подвело какое-нибудь привезенное из дома предубеждение, или еще что-нибудь. Вот это и есть уверенность в себе, что равнозначно защищенности. Сечешь?

– Пожалуй, – с сомнением сказал Норман.

– По всей видимости, нет. А это означает, что словами тут ничего не объяснишь. – Гидеон пожал плечами. – Такое нельзя вычленить и выставить на всеобщее обозрение в склянке, и на то есть причина. Это что-то должно проникнуть тебе под кожу, забраться в самое нутро, его надо почувствовать. Но… Ну, тот факт, что за пятнадцать лет в Бенинии не было ни одного убийства, уже кое о чем говорит.

– Что? – Норман даже подпрыгнул на месте.

– Правда-правда. Не понимаю, как такое возможно, но это документально подтвержденный факт. Только посмотри на эти трущобы! – Гидеон указал за окно машины. – Можно было бы подумать, что они самое место для разборок между уличными бандами, песочница для мокеров, правда? А ведь в Бенинии не было ни одного мокера. Последний убийца был даже не из этнического большинства, шинка. Это был шестидесятилетний иммигрант-иноко, который уличил свою жену в измене.

«Вот бы сюда Чада Муллигана, ух как полетят в тартарары его драгоценные теории», – подумал Норман, но вслух сказал:

– В таком случае нечего и сомневаться: в Бенинии и впрямь что-то есть.

– Поверь мне, чувак, – сказал Гидеон. – И еще отношение к религии. Сам я католик. А ты?

– Мусульманин.

– Не из «Поколения X»?

– Нет, ортодокс.

– И я тоже, в моей собственной вере. Но ты когда-нибудь слышал о стране, где правые католики не были бы предметом поругания?

Норман покачал головой.

– Что до меня, я целиком и полностью за контрацепцию. У меня два отличных бэбика, они умненькие, здоровые и все такое, и мне этого хватает. Но раньше я поносил еретиков, пока не проникся логикой бенинцев.

– И какая же она?

– Ну… – Гидеон помялся. – Я и сейчас даже не знаю, жестоко это с моей стороны или, может, просто здравый смысл. Видишь ли, когда произошел раскол, элемент догматичного фанатизма среди здешних католиков был довольно силен, но католики составляют лишь крохотную часть населения – большинство тут язычники или люди твоей веры. А потому у многих булла «De progenitate»[68]неизбежно должна была вызвать отторжение. Однако тут даже распря между правыми и римскими не началась! Люди говорили: «Ну и ладно. Если они не планируют своих бэбиков, то достаточное их число родятся ослабленными и в конечном итоге неконкурентоспособными. К тому же они обычно или разоряются, заводя столько детей, или же от вынужденного воздержания обзаводятся такими психозами, что сами себе чинят помехи в дальнейшей жизни». И люди тут не просто в это верят, они ведут себя соответственно! И в довершение всего!..

– Что?

– Статистика показывает, что они правы, – неожиданно вмешался Элайху. – Здесь мало кто проводит социологический анализ населения. Разве что какая-нибудь коммерческая фирма под эгидой «Компании Объединенной Африки» или ребята из «Файэрстоуна Кремня», которые со своего плацдарма в Либерии прощупывали новые рынки сбыта автомобильный резины, а этот рынок теперь сокращается. Думается, тебе нет нужды об этом рассказывать. Но факт остается фактом: объем экономического влияния правых католиков с момента раскола снизился на двадцать с чем-то процентов и, вероятно, будет падать дальше.

– Пока обе группировки носились с шорами на глазах, – сказал Гидеон, – конкуренция шла на пользу обоим – из-за сравнительной европеизации. А сейчас одна сторона рассталась со своими психозами и потому обогнала вторую, точь-в-точь скоропоезд на вакуумном отрезке туннеля.

Машина круто свернула на подъездную дорожку к зданию посольства США, несколько обветшавшему, но еще красивому реликту колониального периода с высокими псевдоклассическими галереями с трех сторон.

– Что сталось бы с Бенинией без нашего вмешательства? – спросил Норман, когда под колесами заскрипел гравий. – Знаю, что говорит Салманассар, Гидеон, но хотелось бы услышать ответ местного эксперта.

Гидеон, уже собравшийся выйти из машины, снова сел.

– От многого зависит, – помолчав, сказал он.

– От чего, например?

– От того, сколько шинка оставят в живых Дагомелия и РЭНГ после того, как поделят страну.

– Я чего-то не понимаю, – признался Норман, несколько раз провернув в голове это заявление.

– И не поймешь, пока не познакомишься с десятком-другим шинка. Мне понадобилось некоторое время, чтобы своим умом до всего дойти, но под конец удалось. – Гидеон снова помедлил. – Ты, говоришь, мусульманин? Ты читал христианские евангелия?

– Я новообращенный, моя семья баптисты.

– Понимаю. В таком случае мне не надо объяснять контекст фразы «кроткие унаследуют землю». Шинка – единственное, насколько мне известно, живое подтверждение этого обещания. Скажешь, сумасшествие? Подожди, сам увидишь. Они переварили голейни, которые хотели угнать на продажу рабовладельцам все племя. Потом они с таким успехом переварили англичан, что остались едва ли не последней колонией, которой навязали независимость. Они переварили иноко и кпала, когда те бежали сюда из соседних стран. Дай им шанс, и, клянусь, они переварят и Дагомелию с РЭНГ тоже. И скажу больше!..

В голосе Гидеона внезапно зазвенела необъяснимая сила.

– И скажу больше, – заключил он, – думаю, они переварят и тебя. Потому что именно это они сделали со мной.

– И со мной, – беспечно вставил Элайху. – И по-моему, это правильно. Пойдем, Норман. Сегодня вечером надо будет отвезти тебя к Зэду, а мы и так часть дня из-за перелета потеряли.

 

В ГУЩЕ СОБЫТИЙ (11)

ИНСТРУКЦИЯ

 

Топливные элементы на гидротяге, устанавливаемые на грузовиках «Дженерал Моторс» грузоподъемностью до 2,5 тонн и на ряде импортных моделей, особенно на линиях «Фуджи» и «Кендо» компании «Хонда», могут быть переделаны в огнемет или бомбу. На версии «ДжМ» следует сделать надпил в основании вентиля А (см. диаграмму), а трубки В и С переподсоединить, как показано пунктиром. В точку D следует поместить фитиль, присоединенный к куску веревки, на которую подвешен карбид кремния. Его падение на тормозной диск Е вызовет искру, которая подожжет вытекающий газ и…

Пластиковую изоляцию, продаваемую «Дженерал Текникс» под торговой маркой «Низко-высокий сливолен», можно распознать по розовато-жемчужному цвету. Срезанную изоляцию следует замочить в стопроцентном спирте, из расчета 1 пинта на 1 фунт. Полученная тестообразная масса будет стабильна при температуре не выше 20 градусов по Цельсию до средней точки воспламенения промышленного бутана, а затем начинает распадаться, выпуская газы прибл. в 200-кратном превышении первоначального объема…

Большое число недавно поступивших на рынок товаров имеют в своем составе листы сотообразного алюминия, скрепленного европейским клеем, продающимся у нас под маркой «СваркаХватка». Это клеящее вещество, как правило, разрушается под воздействием гамма-излучения. Продукт под кодом BVZ26 в каталоге «РадиоТестИзлучатели, Инк.» включает в себя эмиттер кобальта-60, спроектированный для тестирования литых изделий из стали толщиной до 9 дюймов с высоким содержанием угля. Этот эмиттер следует поместить как можно ближе к критическому разъему…

Продукт под кодом RRR17 по каталогу «ДжТ» представляет собой защитное покрытие для любой погоды, наносимое на днище общественного транспорта. Небольшое количество кислоты из бытовой батарейки, если ее прилепить к днищу скотчем, начинает разъедать покрытие и металл, с которым она соприкасается…

Насильственную струпуляцию новой разновидности восстанавливающей серу бактерии, штамм UQ-141, производитель «Миннесота Добыча», можно вызвать, просто лишив бактерию серосодержащих веществ. Полученные организмы затем можно хранить в бытовой морозильной камере сроком до двух месяцев. К предлагаемым способам применения относятся…

В настоящее время «ДжТ» выбросила на рынок квартовые бутыли с жидким кислородом по цене на десять процентов ниже, чем их конкуренты. Оберните бутыль магниевым огнепроводным шнуром (16 оборотов на дюйм) и подсоедините соответствующие запальное устройство и таймер. Способы применения многочисленны…

Монохромный комплект «ЛенивоЛазер», выпускаемый «Джапинда» в Японской Индонезии, может быть модифицирован, как показано на диаграмме. В зависимости от уровня встроенного в плату умножителя можно получить напряжение мощностью до 30 000 вольт. При полной нагрузке комплект сгорает за 1,5 сек., но тщательное предварительное прицеливание…

Модифицированная бактерия из списка «Бритиш АйСи-Ай», номер по каталогу 5-100-244, отличается от всех прочих тем, что может быть подвергнута мутации в домашних условиях. В растворе 1\1000 соляной кислоты в дистиллированной воде разрушается одна из RNA*[69]-связей. В модифицированной форме бактерия быстро размягчает практически все виды термореактивных пластиков…

Новая медицинская вата компании «Джонсон amp; Джонсон», продающаяся под маркой «Стерюлоза», служит идеальным стабилизатором для создаваемого в домашних условиях нитроглицерина. Заверните каждый ком в бумагу, пропитанную раствором нитрата калия, или используйте в качестве детонаторов фульминатные капсюли…

Подметки новых ботинок «Стридекс» фирмы «Черьти Швейцарии» изготавливаются из вещества, которое при воспламенении испускает плотные клубы удушающего черного дыма. При курении ряда видов анаши температура на кончике косяка поднимается настолько, что окурок может инициировать процесс, а именно…

Оберните кусок скотча вокруг 1 коробки с 12 лампочками на сжатом воздухе, который используется в балкончиках со взбитыми сливками «Дженерал Фудс». Покройте всё уплотняющей смесью «Новент», чтобы получился шар приблизительно 7 дюймов в диаметре. Покрытие помешает детекторам на заводе по переработке бытовых отходов извлечь из лампочек металл. Во время тестирования в Такоме полученная таким образом шрапнель на шесть часов вывела из строя печи для сжигания мусора…

Вам, вероятно, уже известно, что движение в сети скоропоездов в центре Лос-Анджелеса было остановлено на полные сутки. На диаграмме показано почему. Помещенное на рельсы устройство испускает сигнал, дающий знать компьютеру на линии, что на данной станции поезд перманентно застрял…

Установленный в муниципальной телефонной будке инжектор сигнала, работающий от двух сухих элементов, не будет чинить помех нормальному функционированию телефонной сети (что замедляет обнаружение), но при этом вызовет до 250 случайных звонков за час в районе, обслуживаемом местной станцией…

Паразитный излучатель, достаточно легкий, чтобы его можно было подвесить на детский воздушный змей или гелиевый шарик диаметром 2 фута, будет повторять десятисекундный лозунг сроком до 1 часа на звуковых волнах обычного телевидения. См. схему…

Опустошите самонагревающуюся банку консервированного супа «Кэмпинг с Кэмпбеллом», проткнув ее в точке, указанной на картинке, а НЕ КАК ОБЫЧНО, в крышке. Заполните банку любым взрывчатым или горючим веществом, возгорающимся при температуре ниже 93 градуса по Фаренгейту. Заклейте отверстие хирургической водонепроницаемой пленкой. По протыкании банка превратится в гранату с задержкой взрыва от 7 до 12 сек. в зависимости от содержимого…

Клейкая лента, используемая для герметизации капсул, содержащих алюминофаг изготовления «ДжТ», разлагается под действием уксусной кислоты. Таймер приостановки может быть получен при смешивании воды и уксуса в соответствующей пропорции…

Шнур армированной мононити «Вольт\Пара\Безотказна», поставляемая «Юнайтед Стил» магниточувствителен. Таймер, активирующий электромагнит, может генерировать импульс на линиях электропередачи или в компьютерах, вызывая случайную кроссировку…

Аэрозольная суспензия «трип-улета» в арахисовом масле приобретает любопытные электрические свойства. Попытайтесь намазать ее на пылеосадитель…

На металлических распорках моста на военной товарной станции имени Кеннеди в Эллее имеются разрядники статического напряжения. Невостребованному напряжению в двести – триста вольт можно найти следующее применение…

Способные выдержать ракетный удар створки ворот в шлюзе разгонотуннеля Норт-Рокис чувствительны к гаммаизлучению. Сенсоры находятся в большом черном контейнере у восточного входа и в зеленом конусе у западного. Каждая створка ворот весом более тысячи тон…

Возле перекрестка федеральной трасы Элеазар с Котон-Гудзон-драйв кабели компьютера, управляющего светофорами и указателями на площади 120 квадратных миль, пролегают на глубине фута от поверхности. У таблички пожарного гидранта на этом перекрестке…

«Истмен Кодак» выпустил в продажу полезное новое вещество, содержащее пиробензол. В любом месте перенапряжения сети вольты только и ждут, чтобы их накопили. Если кто-то узнает, как выпустить бедных узников на волю, пусть сообщит по цепочке…

Не сдавайте в утиль свой «Фридижейр» модели прошлого года! В холодильниках моделей с 27-215-900 по 27-360-500 применяется охлаждающая жидкость, которую тайком сняли с производства, когда выяснилось, что ее возможно смешать с вазелином для получения геля, воспламеняющегося при температуре выше 500° по Фаренгейту. Мы предлагаем использовать эту жидкость вместо краски. Она дает приятный бледно-зеленый тон и сохраняет присущее ей окисление в слое менее 0, 001 дюйма…

Если у вас есть собственные установки закачки воздуха после вакуумирования, имейте в виду, что электронный кинескоп от современных телевизоров «Адмирал» может быть модифицирован с тем, чтобы испускать не рассеянный, а линейный поток электронов. Кому какое дело, как повлияет такой поток на чувствительную плату, но это может…

Столовая соль, разведенная в производимом «ДжТ» растворителе под кодовым наименованием 00023, дает весьма любопытную реакцию с медью, алюминием и латунью…

Попробуйте замкнуть друг на друга жилы-проводники 12 и 27 в установке «Уонтнера» для нанесение электропроводного покрытия. Но постарайтесь покинуть здание прежде, чем снова дадут ток. Цианид – опасная штука…

Здесь все транспортные туннели защищены от дыма, аэрозольных эмиттеров, прерывателей контрольных цепей и зажигательных средств. Но со штаммом RS-122 «Миннесоты Добычи», превращающим в тонкую пыль бетон, ни с «Катасветом» «ДжТ», окисляющим катализатором для асфальта и родственных соединений, бороться еще не научились. Думаю, вам будет интересно, что…

Из подборки размноженных, фотокопированных, голографированных, литографированных и печатных листовок в архиве штаб-квартиры полиции Эллея.

 

КОНТЕКСТ (19)