А какие только прозвища не давали Шенку в его престарелом возрасте: «китаец-вояка», «омар»

Монро сама обладала низкой самооценкой» "У меня всегда было ощущение, что я никто, и что я чего-то стою только тогда, когда становлюсь другой! Возможно, поэтому я и решила стать актрисой".

До сих пор бытуют несколько версий знакомства Мэрилин Монро и Джозефа Шенка. Один вариант представлен и в нашей «импровизации на тему», и в биографии актрисы, написанной Норманном Мейлером:

«Постоянно сидящая без денег, подрабатывающая моделью на стороне, никому не известная как актриса, она слывет в округе «девушкой Джо Шенка». Все началось с того, что в один прекрасный день, переходя улицу у ворот студии и завидев выплывающий из ее недр лимузин, она одарила его пассажира такой ослепительной улыбкой, что пожилой продюсер приказал водителю притормозить.

В глазах девушки он был не менее привлекателен, нежели направленный на ее лицо глазок объектива. («Я устанавливаю фокус, — рассказывает фотограф Эрл Тисен, — затем смотрю в видоискатель и вижу, как буквально на глазах распускается ее сексуальность. Если я спешу и стремлюсь отщелкать пленку побыстрей она говорит: „Не так быстро, Эрл. Я не поспеваю. Давай еще раз“. Понимаете, ей нужно время, чтобы стать такой завораживающе сексуальной».)

И в то же время, она могла сказать: "Почему только люди настолько одержимы сексом? Мне это кажется не менее интересным, чем чистка ботинок".

Мы вправе допустить, что она, краем глаза заметив приближающуюся машину Джо Шенка, сыграла свою лучшую роль в период затянувшегося простоя: как-никак в результате этой спонтанной встречи продюсер протянет ей свою визитную карточку с номером телефона и попросит позвонить ему, чтобы вместе отобедать.

А вот 2-й вариант знакомства Монро и Джо Шенка, бытующий в американской литературе. Как говорится, кто больше?

Это знакомство, якобы, состоялось на одном из светских приемов в феврале 1948 года, в доме Джо Шенка, стоявшего на шоссе Сауз-Кэролвуд-драйв, 141.

Как недавно сообщили западные СМИ, это поместье, построенное в стиле испано-итальянского ренессанса, в котором в разное время жили звезды: Монро, Кертис, Сонни и Шер, Уильямс, расположенное на девяти акрах (акр - 4000 кв. м.) с плавательными бассейнами, теннисными кортами, огромным прудом с утками и двумя особняками; в одном из них - 40 комнат, 10 ванных, библиотека, домашний кинотеатр.., выставлено на продажу. Его владельцем станет тот, кто заплатит 60 млн. долларов.

А тогда в конце 40-х в субботние ночи здесь собирались любители игры в покер.., и симпатичные, пикантные девушки, заботившиеся о том, чтобы высокие бокалы гостей были полными, а пепельницы пустыми.

Мэрилин Монро потом рассказывала знакомым: "Меня пригласили в качестве украшения, как персону, которая может придать рауту дополнительный блеск".

По одной из версии именно здесь на Сауз-Кэролвуд-драйв, 141, в доме Шенка Монро и была представлена «важной птице с… киностудии» в феврале 1948 года. Здесь же ее познакомили с другом Шенка бизнесменом Пэтом Де Чикко

Многие тогда обратили внимание, что 69-летний Джозеф Шенк бесцеремонно уставился на Монро, не отрывая пристального взгляда от смущенного лица 22-летней молодой женщины.

К этому времени Шенк пожинал плоды своей огромной власти в сфере кинобизнеса. Как вспоминают современники, "это был лысый мужчина с крупными чертами лица, проницательными серыми глазами и суровым контуром губ, которые в совокупности давали ложное представление о присущем ему в действительности остром чувстве юмора и тонком нюхе в вопросах коммерции и психологии".

С того вечера началась цепь непрерывных попыток Шенка овладеть вниманием новой фаворитки, но и не только вниманием. Буквально на следующий день к дому Монро подъехал автомобиль, чтобы отвезти ее на рандеву с Джо Шенком. Отказаться от приглашения, надо думать, с ее стороны было бы непростительной глупостью, коль она мечтала о карьере кинозвезды.

"Как же мне действовать после ужина, когда ему захочется получить то, что его интересует в действительности?" - пытала она известного знатока в этом деле, руководителя службы поиска новых талантов на студии «Метро-Голдвин-Майер» Люсиль Райман. "Скажи ему, что ты девственница и бережешь себя для того единственного мужчины...".

Поздно ночью в квартире Люсиль взвизгнул телефон и голосом обалдевшей Мэрилин стал жаловаться и причитать, что Шенк, оказывается, знает о ее замужестве в прошлом. "Что мне теперь ему говорить?" - спрашивала она, как спрашивает маленькая девочка, уличенная во лжи, своего душку-советчика. Судя по всему, в том вечер состязание закончилось в пользу Шенка.

Позже она и сама рассказывала, как ей впервые пришлось стоять перед своим начальником (тогда она работала на студии "ХХ век-Фокс") на коленях... Надо сказать, что Монро открыто говорила об этой своей связи с Шенком. Что вполне соответствовало ее характеру. Этакий американский вариант "золотого" правила жизни - "ты-мне, я-тебе".

Именно тогда в кинематографических кругах Голливуда стали поговаривать о том, что Монро и Шенка связывают не просто постельные, а также и любовные узы. Американские кинокритики считают, что до Шенка Монро была лишь звездочкой экрана, звездой же ее сделал Шенк.

Хотя писатель Норманн Мейлер не согласен с этим мнением: «поползшая по округе сплетня об одном из основателей студии «ХХ век — Фокс» — вошедшем в легенду сластолюбце старике Джо Шенке — и никому не известной блондинке, подобранной им на улице, неминуемо должна обрасти шлейфом сопутствующих подробностей; но ведь правда: она часто бывает у него, ее регулярно видят на вечеринках для узкого круга, устраиваемых в его особняке на вершине холма.

Однако главное в том, что между Шенком и Монро действительно установилось — возможно, наряду со всем прочим — подобие дружеских отношений. Нельзя отрицать, что их не может не связывать взаимный интерес друг к другу.

Через нее у него появляется возможность узнавать, что происходит в недрах студии (в эти годы он не так активен, как Занук), и, возможно, интуиция подсказывает ему, что она еще может стать звездой. С другой стороны, мы можем с уверенностью заключить, что в течение всего этого времени он и пальцем не шевельнул, чтобы поспособствовать ее карьере.

Не исключено, что он на самом деле был не в силах помочь ей и, вероятно, не хотел демонстрировать свою беспомощность. А поскольку Шенк любил повторять, что ему приходится покупать себе друзей, нетрудно предположить, что он, судя по всему, просто проверял ее на прочность.

Ей же хватало ума на него не давить. Либо, что не менее вероятно, она просто продолжала верить в совпадения, под знаком которых проходила ее жизнь. В конце концов, был же Шенк некогда женат на Норме Талмедж».

Потом у нее появится другая русская привязанность - Джонни Хайд (Иван Хайдабура). Он умрет относительно молодым, и безутешная Монро снова вернется в дом Шенка.

В киносреде нашлось немало охотников, доставлявших себе радость позубоскалить на ее счет. Один из них сценарист Нанелли Джонсон, имея в виду ее отношения с Шенком, назвал Монро «одной из наиболее усердных молодых потаскушек в городе».

Единственным человеком, который и боготворил Мэрилин и почитал ее необычный актерский талант оставался Джо Шенк, принявший самое горячее участие в ее жизни в этот момент.

Продюсер студии «XX Век Фокс» Дэвид Браун писал: «Джо спонсировал женщин. Он готовил их для других мужчин и для другой жизни, а может быть, даже для супружества. Джо проявлял заботу о них и об их карьерах, а взамен, скажем так, просил капельку симпатии и внимания. Он наверняка оказал большое влияние на карьеру Мэрилин».

Другим протеже Шенка пришлось довольствоваться, скажем так – второстеменными ролями.

Одна из них Лиза Брукс. В 1955, когда ее имя было всеми забыто, директор французской «Синематеки» Анри Ланглуа провозгласил в Париже на выставке, посвященной шестидесятилетию кино: «Нет никакой Гарбо. Нет никакой Дитрих. Есть только Луиза Брукс!» Это положило начало переоценке ее творчества и превращению Луизы Брукс в одну из самых знаменитых женщин века, одну из тех, кто сформировал современное представление о женской красоте.

Вот что говорила актриса Лиза Брукс: «В 1925 году Джо предложил мне контракт на триста долларов в неделю от имени своего брата Ника, который заправлял всем на «Метро-Голдвин-Майер». Вместо этого я ушла в Paramount на двести пятьдесят. Возможно, мне стоило принять предложение «Метро-Голдвин-Майер» и присоединиться к тому, что я называла «Норковый клуб Джо Шенка». Его девушек можно было узнать за версту, потому что они даже за ланчем не снимали свои норковые шубки…».

Шенку принадлежит одна сентенция, вошедшая в катехизис делового человека Америки. "Когда четверо или пятеро мужиков говорят тебе, что ты пьян, то даже в том случае, если ты не брал в рот ни капли спиртного, самое простое, что можно сделать, это ненадолго прилечь".

Шенк умел быть, когда это нужно, жестким и непреклонным, и наоборот – деликатным и услужливым. Именно это ему и приносило успех в его делах.

Когда отношения Монро и Шенка стали достаточно близки, чтобы спровоцировать слухи и сплетни, она скажет Морису Золотову: «В Голливуде поговаривали, будто я любовница Джо Шенка, но это вранье».

Однако позже в разговоре с писателем Джейком Розенстейном косвенно признала существовавший в Голливуде принцип платы натурой в отношениях актрис и боссов киностудий, которому вынуждена была следовать и сама: «Знаете, когда продюсер вызывает к себе в кабинет актрису, чтобы обсудить сценарий, это не все еще, что у него на уме.

Роль в картине или контракт на какую-нибудь работу является для девушки важнее всего на свете, важнее даже еды. Она может ходить голодной, спать в машине, но согласна на все – только бы получить роль. Я это знаю, потому что мне приходилось делать и одно и другое, и потом множество раз.

И я спала с продюсерами, и я буду лгуньей, если скажу, что нет… И в то же время: «В Голливуде тебе платят 1000 Долларов за один поцелуй и только 50 Центов за твою душу. Я это знаю, потому что мне очень часто приходилось отклонять первое предложение, а моя душа не продаётся".»

Вполне возможно, - считает исследователь, - в том, что касается именно Шенка, она не лукавила, ведь Шенку было уже под семьдесят и, по описанию Гайлса, «он начинал походить на престарелого китайца-вояку».

Разумеется, султану нелегко расстаться с мыслью о подвигах, совершаемых под сводами собственного гарема, да и весь Голливуд зиждется на той пренебрежительной предпосылке, согласно которой актер не более чем говорящий рот, а актриса… ну что ж в таком случае остается актрисе? Здесь годами культивируют миф о могущественном продюсере, посреди рабочего дня принимающем молоденькую старлетку; вот он запирает дверь необъятного кабинета, расстегивает молнию на брюках…».

О Шенке и Монро писали газеты: «Немало было сказано об отношениях Мэрилин с Джозефом Шенком, семидесятилетним властелином киностудии «XX век-Фокс». Он был одним из патриархов, стоявших у ее истоков…

Похожий на медведя, крепкий, обветренный годами, он, несмотря на возраст, вел активный образ жизни, слыл бонвиваном и по праву считал себя одним из великих старцев Голливуда.

Будущих звезд Шенк видел за версту и знал толк в красивых женщинах. Он любил собирать их вокруг себя и любовался ими, как, по словам одного писателя, «некоторые мужчины любуются породистыми жеребцами» - Энтони Саммерс.

«О женщинах Шенка ходили легенды (он холил и лелеял их как породистых лошадей, пуделей и леопардов), но к этому времени его сексуальная жизнь уже склонялась к закату» - Норманн Мейлер.

Монро делилась с журналистами своими мыслями о неписанных традициях и вкусах самой знаменитой кинофабрики: «Голливуд – это место, где тебе заплатят тысячу долларов за поцелуй и гроша ломаного не дадут на твою душу.

Я это знаю потому, что я слишком часто отвергала первое предложение, а моя душа не продается. Меня тошнит от мужчин, пытавшихся делать мне предложения. Я давала отказы…»

Все дело в том, что это — один из немногих исторических мифов, зиждущихся на фактах: мало кто из голливудских магнатов не утверждал таким образом свое величие.

Значит и поползшая по округе сплетня об одном из основателей студии «ХХ век — Фокс» — вошедшем в легенду сластолюбце старике Джо Шенке — и никому не известной блондинке, подобранной им на улице, неминуемо должна обрасти шлейфом сопутствующих подробностей; но ведь правда: она часто бывает у него, ее регулярно видят на вечеринках для узкого круга, устраиваемых в его особняке на вершине холма.

Пусть некоторые читатели отнесут это к тому же разряду сплетен и пересудов, но мы посчитали уместным сослаться здесь на некоторые данные астрологии и конкретные выкладки астрологов, касающиеся пары Монро-Шенк. Тем более, что они во многом подтверждают и свидетельства современников и выводы историков. Кстати сказать, астрологами разработаны трактовки исторических связей Монро и с другими близкими ей мужчинами: Джимом Доухерти, Фредом Каргером, Джо Димаджо, Артуром Миллером, Ивом Монтаном.

Мэрилин Монро родилась под созвездием Близнецов – 1 июня 1926 года. Общее доминирующее влияние – Меркурия. Ее характер, характер рожденного с 1 по 10 июня – под влиямнием Марса – агрессивный. Она насмешлива, беспокойна, озабочена. «Удобные» страны для проживания: Англия, Армения, Бельгия, Египет, Канада, США.

Близнецы интеллектуальны, непосредственны. Это сложный знак художнико, знак Воздуха. Знак двойственный. Разговорчивы, с привлекательной внешностью. Они ищут легкости, но это приводит близнецов к неврастении. Есть вкус к игре, обладают подвижным умом. Живые, ловкие, любознательные, иногда терпят неудачу из-за непостоянства и разбрасывания. К развитому уму добавлятеся болезненная чувствительнгость, непостоянство и склонность к преувеличению пустяков. Они неуравновешанны, непоследовательны, делают несколько дел одновременно, но практичны, чувствительны, эгоистичны, а также мелочны. Женщины-близнецы любят одеваться в пестрые ткани. В ранней юности женщина Близнец абсолютно непредсказуема и любовь для нее – только игра. Но чем старше она становится, тем интересней с ней общаться. С наибольшей силой она проявляет себя в любви, так как именно любовь – та область, где лучше всего проявляется женская сущность, раскрывается все богатство и сложность ее натуры. Она сентиментальна и романтична, обаятельна и умна. Никто не может соперничать с ней по изобретательности в любви. С ней никогда не соскучишься. Для уверенности в постоянстве женщины Близнеца необходимо всегда находиться рядом с ней, все время напоминать о своем присутствии. Она не умеет владеть своими эмоциями и чувствами, подвержена частой смене настроений.

Близнецов влечет к Водолею и Весам, реже – к Тельцам, Львам, Овену и Раку.

А вот Джозеф Шенк родился под знаком Козерога – 25 декабря 1879 года. Общее влияние Сатурна и Марса. Шенк находился под влиянием Юпитера. Такие люди – спокойны, расчетливы, склонны к систематике, часто добиваются успеха и обладают большим состоянием. Правда, не без риска для него. Козероги не заботятся о том, чтобы выглядеть привлекательными, не демонстрируют своих достоинств. Любят приглушенный свет в помещениях. В одних случаях Козероги – скала перед лицом трудной ситуации; в других – трудолюбивая пчела, не знающая усталости. Могут быть бизнесменами или политиками, умело заключающими сделки. Терпеливые, справедливые, любящие и строгие отцы. Аскетичные в молодости, с возрастом становятся экстравагантными. Редко меняют работу. Незаменимые труженики. Хорошие фармацевты, администраторы. В любви они подобны вину, которое с годами лишь приобретает лучшие качества. Избегают привязанности, из опасения страданий от потери. Маска ледяного безразличия может скрывать самые мучительные потаенные страсти. Порой живут несчастливо, в одиночестве. Заболевают физически в пучтне эгоизма и скупости. Многие живут одинокой жизнью без любви чуть ли не до 40-50 лет. Потом открываются, покоряются всему, с чем боролись и отдаются этому целиком. Многие мужчины – женоненавистники. Если и смотрят на женщину, то ищут честно, надежности, совершенства. Близких ищут в своей среде. Для женщины нет лучшего компаньона в пожилом возрасте, чем Козерог. Мужчине Козерогу гороскопы советуют избегать женщину, родившуюся под знаком Близнецов.

Согласно восточно-китайскому гороскопу и Шенк и Монро родились в год тигра. Как свидетельствует гороскоп, трудно сопротивляться магнетизму тигра. Он не любит повиноваться, но заставляет слушать других. Его уважают. Никто не осмеливается сказать ему правду. Тигр всегда идет вперед, презирает установленную власть, иерархию и консерватизм окружающих. Человек необыкновенного действия и исключительной судьбы. Будучи страстным по натуре, редко бывает счастлив в любви. У женщины Тигра бывает множество приключений, которые часто плохо кончаются. Тигр, рожденный утром будет страстным, резким и подверженным многим опасностям. Если в доме два Тигра, один из них должен исчезнуть. Если Тигр-мужчина сойдется с Тигром-женщиной, даже если у них возникает согласие – все возможно. Совместная жизнь не рекомендуется. Но дружба между Тиграми возможно. Вместе они объедут весь мир и сделают революцию. А вот деловые отношения между мужчиной Тигром и женщиной Тигром не рекомендуются – слишком велик риск.

Натальный (персональный) гороскоп, составленный астрологами в свое время для Монро и Шенка, указывает, что их встреча в 1948 году была совсем не случайной. Так расположились планеты: Марс и Венера, планета любви. Она стала для него важным фактором в интимной жизни он – в ее карьере.

Как известно, Монро имела ранние многочисленные сексуальные связи. В 9 лет подверглась насилию. Замуж была отдана в 16 лет.

Многие комментаторы обращают внимание на то, что Монро предпочитала внешне непривлекательных, в чем-то даже некрасивых возрастных мужчин. Речь идет и о Хайде, и о Шенке, и о Димаджио, и о Миллере. И объясняют это тем, что она это делела преднамеренно, чтобы избежать обвинений со стороны этих не самолюбивых и не привередливых мужчин в сексуальной неразборчивости прежних лет ее жизни. Другие говорят о ее вечном комплексе «дочери лишенной отца и семьи».

Любовные чувства, однако, не помешали развитию между Шенком и Монро дружеских взаимоуважительных отношений. Нельзя отрицать, что их не мог не связывать взаимный интерес друг к другу. Через нее он узнавал, что происходит в недрах студии (в эти годы он не так активен, как Занук), и, возможно, интуиция подсказывала ему, что она еще может стать звездой.

«С другой стороны, - пишет исследователь Энтони Саммерс, - мы можем с уверенностью заключить, что в течение всего этого времени он и пальцем не шевельнул, чтобы поспособствовать ее карьере.

Не исключено, что он на самом деле был не в силах помочь ей и, вероятно, не хотел демонстрировать свою беспомощность. А поскольку Шенк любил повторять, что ему приходится покупать себе друзей, нетрудно предположить, что он, судя по всему, просто проверял ее на прочность.

Ей же хватало ума на него не давить. Либо, что не менее вероятно, она просто продолжала верить в совпадения, под знаком которых проходила ее жизнь. В конце концов, был же Шенк некогда женат на Норме Талмедж.

Кому, как не Шенку, с его нешуточным знанием приводящих в движение студию рычагов, было стать ее проводником в изменчивом, бликующем мире той карьеры, какую она возвела в ранг главного своего романа — страшного, всепоглощающего романа всей своей жизни.

Можно лишь догадываться, какую степень преданности чувствовал в ней Джо Шенк, но то, что он ее чувствовал, несомненно, ибо, если не влюблен по уши, с какой стати так часто видеться с этой малышкой, коль скоро она не его протеже и у нее нет прерогативы на обладание его «золотым запасом» — тем знанием охраняемых секретов и потаенных пружин, которым он в конце концов, должен с кем-нибудь поделиться.

Само собой разумеется, не стоит впадать в чрезмерную сентиментальность. Она могла в полной мере быть его конфиденткой, в то же время деля с ним постель, с ним, пожилым мужчиной, которого и не назовешь иначе как похотливым старикашкой.

Не исключено, что немалая доля тех ужасов, какие впоследствии будут терзать ее, берет начало именно в дарах Джо Шенка: кто знает, сколько зла, проклятий, тревог и страхов передается от нас другому, когда мы в безотчетном порыве делимся страстью, жадностью и сексуальным зарядом.

Мы можем лишь определить, по какой земле она ходила в начале знакомства с Шенком и по какой — в конце.

Коль скоро речь идет об обуявшей Мэрилин на исходе первого года знакомства с Шенком мании стать звездой (эту манию вполне можно уподобить одержимости дьяволом), и коль скоро он действительно испытывал ее способность дожидаться протекции, приходится признать, что ей выпал поистине суровый экзамен: спустя год ее контракт со студией «ХХ век — Фокс» не возобновили.

На несколько месяцев она осталась без работы и вынуждена была вернуться к прежней профессии фотомодели. В конце концов, Шенк вмешался и замолвил за нее словечко — только не на собственной студии, а на «Коламбии», которой руководил его «старый товарищ» Гарри Кон.

Ее не просто приняли в штат, но и дали роль второго плана в снимающемся фильме, выделив преподавателей по актерскому мастерству и вокалу, — словом, оказали ей особое внимание, из чего следует, что Шенк раскрутил своего давнего знакомца на полную катушку».

Монро как-то призналась: "Меня всегда привлекали зрелые мужчины, потому что у молодых не хватает мозгов, они чаще всего стремятся только заигрывать, но на деле даже не думают обо мне. Они приходят в сексуальное возбуждение только потому, что я кинозвезда. Более зрелые мужчины добрее, они больше знают, а те, с которыми я была знакома, были еще к тому же в бизнесе важными людьми и старались помочь мне".

И тут же о Шенке: "Я сидела у его ног и слушала его. Он был полон мудрости, словно какой-то великий ученый. Еще мне нравилось смотреть на его лицо, оно как будто было лицом города, а не просто лицом мужчины. В нем отразилась вся история Голливуда".

Пожалуй, только Джонни Хайд мог поведать ей о Голливуде больше, чем Джо Шенк

В 1960 году Шенка сразил обширный инфаркт. Визит Монро к старику в его знаменитый дом продлил ему на некоторое время жизнь. Слуги внизу слышали из комнаты вдруг воспрянувшего духом больного заливистый смех Мэрилин и сдержанные смешки хозяина.

По дороге домой она заплакала. Джозеф Шенк умер в 1961 году в зрелом возрасте.

Она пережила его, одного из своих любимых мужчин, всего лишь на год. Ей было 26.

 

СМЕРТЕЛЬНЫЕ ОБЪЯТИЯ МАФИИ.

Как Джо Шенк спас американское кино

и нанес непоправимый ущерб своей репутации

 

Мэрилин жила в доме для гостей, расположенном рядом с особняком Шенка. Все это время она чувствовала себя на положении супруги престарелого мужчины, когда постоянное пребывание в одной постели становится не только не необходимым и терпимым, но даже обременительным и неприятным. Она нежилась в кровати, позировала для фотографов.

Но раз в две недели старик навещал ее в ее домике, или же посылал за ней прислугу.

Мэрилин интересовало все в жизни ее великовозрастного любовника. Он же мало ценил ее душу и ее ум, так же, как, но уже позже, братья Кеннеди. Не раз, будто в шутку, она просила рассказать о его детище – «XX-Век-Фокс», о самих истоках американского кино. Старый Джо то отмалчивался, то отшучивался, то бурчал невпопад, теребя свои мясистые уши. Как-то раз за бокалом виски она как бы невзначай задала Шенку и вовсе опасный вопрос:

- Скажи Джо, а за что тебя посадили за решетку? Это так интересно… Кто-то даже мне говорил о твоей дружбе с этим ужасным Аль Капоне.

Это был один из тех вечеров, когда они остались вдвоем в большой вилле Джо Шенка. Мэрилин только что закончила позировать фотографу и сидела в кресле в своем элегантном пиджаке в тонкую полоску с пекинесом на руках.

На удивление Джо не только не рассердился на ее бестактный вопрос, но даже будто даже обрадовался ему. Он вдруг стал рассказывать о себе в третьем лице, словно тот прошлый Джо Шенк был совсем другим человеком.

- Это был звездный час Джо Шенка, детка. Многие в Голливуде его до сих пор осуждают за те дела. Но… знающие и толковые ребята снимают шляпы… Так-то вот.

Ну, ты, наверное, плохо разбираешься во всем этом, что впрочем, к лучшему… Великая депрессия 30-х годов, банкротства, перепроизводство. Пострадали все, даже те джентльмены, которые по идее, всегда оставались на плаву. Ну, я имею в виду рэкет, индустрию проституции, всю эту мафию. Даже Чикаго, и тот пострадал.

В 1936 году ко мне в гости нагрянули боссы всех 8 кинокомпаний. Это был 2-й случай наших общих сборов начиная с 29 года. Лица всех сразу я видел только в момент основания киноакадемии и учреждения Оскара. Даже помню фотографию тех лет, где все вместе. И тут снова им понадобился старина Джо.

Видишь ли, немало поиздержавшиеся на поборах с сутенеров и торговли боссы типа Фрэнка Нити, наследника Аль Капоне, нашли новый источник доходов, и этим источником, увы, оказалась киноиндустрия – поле деятельности вашего покорного слуги.

Все началось в 1933-м с двух рэкетиров мелкого пошиба – Брауна и Биоффа. Биофф сам бывший сутенер, обиравший евреев на Фултон-Стрит в Чикаго.

Эти ребята, надо тебе сказать, не были совсем уж тупоголовыми. Сначала они обложили профсоюз рабочих сцены, добившись от хозяев театров повышения зарплаты и забирая всю прибавку. Потом придумали хитроумный план - предложили Барни Балабану и Карцу другим владельцам театров и кинотеатров купить у них гарантию… отсутствия забастовок. При этом, они заявили, что средства, полученные от них, пойдут на благотворительные цели – супы для бедных.

Сначала Балабан и Карц буквально вышвырнули наглецов на улицу. Но потом одумались. И ввязались в эту игру, рассчитывая поймать в мутной водичке свою рыбку удачи.

Дело в том, что деньги, направляемые на благотворительность в то время, можно было зачесть в виде налога. Будучи уверенными в том, что «Б и Б Энтерпрайзис», как стали называть себя Биофф и Браун, не задекларирует эти деньги, они охотно передали дельцам 20000 долларов, сообщив властям, что они на самом деле перечислили 100000 долларов. Так они положили в карман 80000 чистой прибыли. При этом, Биофф и Браун, в случае чего, должны были выступить своего рода свидетелями и получателями этих мифических 100000 долларов.

Только с таким условием Балабан и Карц согласились участвовать в афере. Понимаешь, какая это хитромудрая штука? Каждый был себе на уме. На уме был и адвокат Балабана Лео Шпитц, который перегрузил себе в карман ровно тысячу баксов из принесенных им лично 20000 тысяч. Так сказать «за доставку».

Вот они, девочка, еврейские штучки с американским размахом. Детка, я посвящаю тебя в тайны американского теневого бизнеса, если даже хочешь – криминального бизнеса. Хочешь знать правду – так слушай ее….

У всех все шло хорошо и до Джо Шенка никому не было никакого дела. Но мы спешить не будем. И посмотрим, что было дальше.

Когда эти двое не совсем умных чудака, не знавших что делать с шальными деньгами, буквально спустили тысячи долларов в «Клубе 100», в рулетку, они попались на глаза серьезным людям: управляющему тем самым клубом Нику Сарселле и Франки Рио, в недалеком прошлом телехранителю Капоне. Хорошо зная эту породу мелких и никчемных обирателей торговых лавок, Ник и Фрэнки смекнули, что Биофф и Браун где-то уж очень удачно поохотились.

На следующий день слухи о везунчиках дошли до Фрэнка Нитти по кличке «Вышибала», преемника Аль Капоне, правившего по сути всем Чикаго.

И еще через день двое молодчиков понуро поплелись в гости к Фрэнки. Браун был сильно напуган, но Биофф пребывал в хорошем расположении духа. Он догадывался, что они нужны боссу живыми, иначе бы им сделали совершенно другое предложение, о котором они могли даже и не узнать.

Вскоре ребята предстали перед «большой комиссией». Ах, какая там собралась публика! Луис «Маленький Нью-Йорк» Кампанья, Чарльз «Вишневый нос» еще один бывший телохранитель Капоне Фил Дандреа, Пол Рикка. Когда Нитти рявкнул на них, эти двое тут же все и выложили.

Но не успел Биофф дойти и до середины, как Фрэнк понял, что перед его компанией открываются невиданные перспективы в пополнении общака. Десятки тысяч кинотеатров по всей стране, и число их будет день ото дня увеличиваться. Биоффа и Брауна тут же записали в стаю и сделали сборщиками дани.

Надо тебе сказать, что на самом деле первым, кто положил глаз на Голливуд, был все-таки, Капоне. Сидя в 1929 еще году у себя в Чикаго, он делился планами со своими коллегами по захвату Лос-Анджелеса и Голливуда. Капоне посадили, и вот теперь Нитти сказал: «Мне нужен Лос-Анджелес» с его Голливудом, черт меня возьми».

Но Джо Шенк, детка, даже не почесался. Ибо они еще ничего не знал о давних тайных замыслах Аль Капоне и прямых намерениях Фрэнка Нитти испортить настроение всем компаниям Голливуда.

Джо Шенк был занят Чарли Чаплином, Фэрбенксом, проблемами звукового кино и прочими приятными для истинных джентльменов делами…

Депрессия повершщая в шок американскую промышленность, больно ударила не только по кошелькам, но и по мозгам простых американцев… И люди понесли свои последние деньги в кинотеатры, где им показывали совсем другую жизнь.

На экране она была или много хуже той реальной, в которой они барахтались, и это несколько успокаивало их нервы…

Или же – наоборот – много лучше, богаче и ярче, чем их жизнь, и это кино их убаюкивало и погружало в грезы. А на грезы и сказку денег не жалко. Киноиндустрия входило в число десяти прогрессирующих отраслей экономики страны. Это о чем-то говорит.

Для захвата кинобизнеса всех Штатов Нитти и компания объединили усилия гангстерских шаек в Нью-Йорке и Чикаго.

Первый, кому они сделали предложение о крыше – все тот же Барни Балабан – в качестве козыря использовал тот факт, что под его контролем находились многие профессиональные союзы киноработников.

Сначала он организовал забастовку, направленную против кинозалов Балабана, а после достигнутой договоренности, тут же ее остановил.

Балабан в конце концов сдался и увеличил откат за операторов на 20%.

Одним словом, все остались довольны.

В 1934 году Брауна избира. президентом национального профсоюза работников индустрии развлечений, а Биофф получает должность его специального представителя. Так Чикагская мафия наложила лапу на всю индустрию развлечений США.

Чтобы ты представляла себе аппетиты мафии, скажу тебе, что только за три месяца Биофф собирал с владельцев кинотеатров студий «Уорнер», «XX-Век-Фокс», «Парамаунт» - 250000 долларов, деньги по тем временам просто немыслимые.

Все происходило обыденно и просто. Приходил на студию некто в шляпе и сером пальто. Ему передавали в руки пакет из коричневой бумаги. И…жизнь шла дальше.

Ты скажешь мне: как же так, ведь «XX-Век-Фокс» - это студия Шенка. Что же он не знал о всем творившемся за его спиной?

Отвечу – к этому времени Шенк уже чесал свой затылок.

Он с Ником и разработал взаимоприемлемую схему, суть которой состояла в том, что мафия держит в узде законные профсоюзы, ограждает руководителей студии от коммунистов, постоянно создававших проблемы, отгоняет мелкотравчатых бандитов, шпану. И за это получает месячное вознаграждение.

Эта схема помогла студиям сэкономить 15 миллионов долларов. Кино снималось в срок. Рабочие помалкивали, даже если их запрягали на сверхурочные. А куда они делись бы?»

Долго молчавшая Мэрилин вдруг словно очнулась:

- Джо, что ты делаешь?

- Что такое? - не понял Джо Шенк.

- Я говорю – как ты мог так поступать? Ты мне с таким упоением рассказываешь об ужасных вещах. И сам ты их делал. Ты дружил с гангстерами, ты лишал зарплаты бедных людей, которым нечем было кормить семью. И это в то время общего страха и бедности. И так гордишься этим.

- Подожди, я дойду до конца этой истории, а потом мы с тобой подискутируем. Нет, я не горжусь этим, Мэрилин. Я говорю об этом, как о неизбежном зле, которое могло быть еще масштабнее, если бы не удалось его приручить и ввести в рамки. Понимаешь? А что же ты предлагаешь - вступить в конфликт с мощными мафиозными кланами? Заявить в полицию, в ФБР?

А известно ли тебе, моя милая, что окружной прокурор Лос-Анджелеса Бэрон Фритц стал известен, как самый продажный служитель Фемиды; шеф полиции Джим Дэвис направо и налево торговал значками детективов по пять долларов за штуку. Он фальсифицировал итоги выборов в муниципалитет, создал шайку тайных агентов во главе с родным братцем и запугивал всех, кто хотя бы слово ему поперек сказал. Да в бандитском Чикаго было больше порядка, чем в мирном Лос-Анджелесе. Вот в чем проблема. Если ты помнишь, история цивилизации в Америке, находившейся во власти беспредела и рабовладения, началась с Декларации, которая обязывала каждого ходить на зеленый свет светофора.

На чем я остановисля, ах да… Итак Джо предложил схему, уравновесившую аппетиты мафии и возможности кинокомпаний Голливуда.

Но он пошел еще дальше. Выступил посредником между Вили Биоффом и компанией Дюпон, которая предлагала студиям подпольную неэкспонированную пленку, получая за нее черные наличные деньги. Студия сделала Биоффа своим представителем и выплачивала ему около 50000 долларов в год. Биофф вдруг для себя оказался человеком Голливуда. Причем связь эту долгое время скрывал от своих боссов.

Однажды, когда Джо Шенк выдал Биоффу чек на 100000 долларов, тайные информаторы лидера профсоюзов донесли о том в налоговую службу. Джо Шенк предстал перед большим жюри присяжных и получил свои пять лет тюрьмы.

Правда, Джо был слишком известным, чтобы долго сидеть за решеткой. Менее чем через год он получил в подарок от президента Трумэна амнистию и снова вернулся к руководству студиями.

Конечно, ему пришлось выложить все как на духу. А что делать? Это только в победное наступление все идут вместе – плечом к плечу, а когда армия отступает - каждый спасается в одиночку.

Джо Шенк действительно дал показания против руководителей известных студий. А вот Биофф выложил прокурору Борису Костеланицу все: схему увода денег, имена участников сделки, суммы переданных средств – все! Даже даты, места и время передачи денег.

Может ты думаешь, что все не так страшно? Ну, так слушай, чем это все обернулось. Каждый из компании Нитти получил в среднем по 10 лет федеральной тюрьмы плюс штраф в 10000 долларов с обязательной уплатой налогов. Что такое 10 лет тюрьмы, я думаю – тебе не стоит объяснять? Я могу рассказать о своем неполном годе. Впечатлений хватило на всю жизнь.

Фрэнк Нитти, который прекрасно знал особенности американских тюрем, не стал ждать явления судьбы. Он заперся в своем офисе, зарядил пистолет 45 калибра и выстрелил себе в висок. Он всем говорил, что предпочтет вышибить себе мозги, чем париться длительный срок в тюрьме.

Правда, надо тебе сказать, что вся компания отсидела в тюрьме чуть больше 4 лет. В ход пошли большие деньги. И уже в 1947 году они были на свободе. Поэтому, слухи об окончательном разгроме Чикагского синдиката были сильно преувеличены…»

Когда Шенк закончил свой рассказ, Мэрилин, продолжала смотреть на него немигающим взглядом. Вдруг Шенку стало неуютно от этого нового выражения глаз казавшейся ему простой и понятной молоденькой актрисы.

- Э-э-э, милашка, ты не очень-то вникай в эти проблемы. Меньше знаешь – крепче голова на плечах сидит. Ясно тебе, моя милая? Ты говорят, дневник личный завела? Еще говорят – коммунистам симпатизируешь? Брось ты эти игры, девочка.

- Джо, а скажи, правда ли, что ты в юношестве и марихуаной торговал?

- Это тебе уж не Берлин проболтался по прямодушию характера с