Вопрос 3.Наследование по завещанию

Понятие наследования по завещанию. Собственник имущества имел право сам определять, к кому и в каком объеме после его смерти должны перейти входящие в это имущество права и обязанности. Волевой акт собственника, посвященный вопросам такого рода, называется завещанием. Завещание, как определял его римский юрист Модестин,—это «справедливое решение нашей воли о том, что должно быть сделано после нашей смерти» (Testamentum est voluntatis nostrae justa sententia de eo, quod quis post mortem suam fieri velit). Но чтобы такое решение приобрело юридическую силу, оно нуждалось в определенном оформлении.Цивильное право допускало три различных способа составления завещаний: testamentum comitiis calatis— провозглашение завещателем своей предсмертной воли в куриатных комициях (в народном собрании, созываемом по куриям); testamentum in procinctu— завещание воина, объявлявшееся в строю перед военным сражением; testamentum per aes et libram— завещание посредством меди и весов, иначе именовавшееся завещанием в виде манципации (testamentum per mancipationem).Последнее имело наиболее широкое распространение и заключалось в том, что наследодатель подыскивал особое доверенное лицо, готовое принять на себя функции мнимого покупателя наследственного имущества (familiae emptor). Такому покупателю посредством обычной манципации продавалось на-следодателем имущество, но в произносимую при покупке словесную формулу вносились добавления, из которых с очевидностью явст.вовало, что совершенная продажа имела своей целью передачу имущества через мнимого покупателя наследникам мнимого продавца. Указанный вывод еще более усиливался благодаря тому, что после «покупателя» выступал «продавец», делавший к формуле о покупке определенное дополнение — пип-cupätio. Оно как раз и представляло собой собственно завещание, поскольку именно здесь определялась судьба имущества на случай смерти собственника. Со временем из простого добавления к мнимой продаже нункупация превратилась в решающий, а мнимая продажа в чисто формальный акт. С переходом же от устной к письменной форме ее изложения она меняет и свое название, именуясь "теперь не нункупацией, a testamentum—завещанием.Этим обстоятельством и воспользовался претор, который вовсе отказался от мнимой продажи, оставив одну лишь нунку-пацию. Составленная в присутствии семи свидетелей преторская нункупация приобретала силу завещания. В результате не только упрощалась завещательная процедура, но указанные в завещании лица становились наследниками с самого начала, a familiae emptor либо вовсе отсутствовал, либо выступал не в мнимом, а в подлинном своем качестве исполнителя предсмертной воли завещателя.В праве послеклассического периода было принято различать частные и публичные завещания. Они впоследствии и были закреплены Уложением Юстиниана.Частные завещания составлялись в присутствии семи свидетелей. Если завещание провозглашалось устно, его называли nuncupatio. При письменном оформлении применялось наименование testamentum tripatrium. Публичные завещания совершались перед магистратом, судом или императором. Совершенное перед магистратом или судом, завещание заносилось в протокол и получало название testamentum apud acta conditum, Когда же письменно оформленное завещание вручалось императору, оно фигурировало под наименованием testamentum prin-cipi oblatum. Содержание завещания. В завещании прежде всего определялись наследники, назначенные его составителем. Для назначения наследников необходимо было обладать активной завещательной способностью (factio testament! activa). Такой способности не было у умалишенных, несовершеннолетних и расточителей, а также у всех подвластных (personae alieni juris), кроме воинов, за которым^ признавалось право завещательного распоряжения военным пекулием (peculium castrensae).С другой стороны, назначить наследниками можно было лишь кого-нибудь из числа тех, кто обладал пассивной завещательной способностью (factio testamenti passiva). Такая способность не признавалась ни за перегринами, ни за объединениями (universitas). Понятно также, что ее не было у рабов. Но если завещание освобождало из рабства, то разрешалось здесь же назначить отпускаемого на свободу наследником по завещанию. Более того, сам факт выделения хотя бы части наследства рабу превращал его в вольноотпущенника даже при отсутствии в завещании соответствующих прямых указаний.Одновременно с назначением допускалось и подназначенив наследников—так, называемая субституция (substitutio). Последняя сама выступала в трех различных вариантах:а) обычная субституция (substitutio vulgaris)—на случай отпадения назначенного наследника вследствие смерти или по-иным причинам в завещании указывался какойглибо другой наследник («Если наследником не станет Тит, пусть наследником будет Стих»); б)субституция для несовершеннолетнего (substitutio pu-pillaris)—имущество завещалось несовершеннолетнему, - однако в завещании указывался другой наследник на случай его смерти после принятия наследства до достижения совершеннолетия («Пусть наследником будет Тит; если Тит умрет ранее достижения совершеннолетия, то пусть наследником будет Стих»);в) субституция как бы для несовершеннолетних (substitutio quasi-pupillaris)—она применялась к душевнобольным, если бы, приняв наследство, они умерли до выздоровления.Наряду с назначением и в необходимых случаях подназна-чением наследников завещатель определял наследственную долю, выделяемую каждому из них. Размер выделенной доли зависел от усмотрения завещателя. Однако некоторые из числа законных наследников не могли быть лишены наследства полностью. Круг таких наследников с переходом от одной эпохи к другой меняется. В-самые поздние времена-к их числу относились восходящие и нисходящие родственники, а /также родные братья и сестры наследодателя. Меняется и размер той части наследственного имущества, которая переходила к ним в обязательном порядке. На позднем этапе послеклассического периода он составлял ¹Л законной доли (quarta legitimae partis). Так, если у умершего было два законных наследника и каждому из них обеспечивалось право на наследство в указанном размере, то при отсутствии завещания они-получили бы по ¹/г наследственного имущества, а оставленное наследником завещание в пользу посторонних лиц не могло бы лишить их ¹А этой доли, и каждый все равно получил бы ¹/g наследственонго имущества.Помимо перечисленных в завещании нередко решались и различные иные вопросы: о назначении исполнителя воли наследодателя, об отпущении на свободу рабов, о лицах, которым поручалась опека над детьми умершего, и т. п. Для того," однако, чтобы совершенный акт имел юридическую силу завещания, он •во всяком случае должен был определить наследников с указанием либо на передачу всего наследственного имущества одному наследнику, либо о выделении определенных долей каждому из них. Легат, фидеикомисс и дарение на случай смерти. Завещание могло строиться так, что имущество завещалось определенному наследнику, но он обязывался указанную в завещании вещь или¹ обозначенную часть наследства передать другому лицу. Такое завещательное распоряжение называлось легатом (legatum). Лицо, в ¹пользу которого вводился легат (легатарий), не становилось наследником, а приобретало право требовать выдела" легата от наследника, им обремененного. Но чтобы легат не причинил урона кредиторам умершего, он выдавался лишь после погашения всех долгов, обременявших наследство. С другой стороны, во избежание поглощения легатом всего наследственного имущества принятый в I в. до н. э. закон Фальцидия (lex Falcidia) установил, что ¹А этого имущества (quarta Fal-cidia) при всех обстоятельствах должна быть свободна от легата. Следовательно, распоряжение о легате не могло по своему объему выйти за пределы ³/^ наследственной массы.Условие о легате включалось в завещание, а впоследствии допускалось его отдельное оформление в так называемом коди-цилле. Тем самым обременить легатом можно только завещательного, но не законного наследника. Если легатарий от легата отказывался, соответствующее имущество оставалось у наследника, обремененного легатом. В случае же, когда от обремененного легатом наследства отказывался наследник, легатарий все равно мог получить причитавшееся ему предоставление за счет наследственного имущества.От легата отличался фидеикомисс (fideicomissum—доверительное поручение). Он тоже был сопряжен для наследника с имущественными обременениями, установленными наследода-телем в пользу определенного лица. Но такие обременения вводились кодициллом лишь для наследников по закону, а не по завещанию. К тому же их выполнение не обеспечивалось иском и зависело от добросовестности обязанного лица.Но уже в I в. до н. э. фидеикомисс приобрел юридически обязательную силу, а при Юстиниане слился с легатом.У легата (включая поглощенный им фидеикомисс) есть несомненные черты сходства с дарением. Сами римляне определяли его как завещательное дарение (legatum est donatio tes-tamento relicto). Необходимо при этом учитывать, что римское право различало два вида дарения: между живыми и на случай смерти. Дарение между живыми (donatio inter vivos) основывалось на договоре с одаряемым и исполнялось самим дарителем. Ввиду безвозмездности этого акта римляне не усматривали в нем достаточного смысла,и подвергали его различным ограничениям. В доклассический и классический периоды действовала система cincia, вводившая определенный лимит возможных дарственных актов, который не распространялся лишь на отношения между близкими¹ родственниками. С переходом к прслекласси-ческому периоду устанавливается система insinuatio, требовавшая.регистрации дарственных актов в.магистрате. Дарение не могло быть также совершено одним супругом в пользу другого, кроме послебрачного дарения (donatio propter nuptias) со стороны мужа, предоставлявшегося как противовес приданому (dos), которое вносилось со стороны жены. Не исключалось и обратное истребование врученного дара (revocatio), если одаряемый проявлял в отношении дарителя неблагодарность или если дарение было совершено под фактически не наступившим условием (sub modo), например под условием вступления в брак, на самом деле не состоявшийся. Дарение на случай смерти (donatio mortis causa) также имело своим основанием, заключенный с одаряемым¹ договор, но исполнялось лишь после смеруи дарителя. Оно более всего приближается к легату, было способно обеспечить достижение аналогичных целей и не подвергалось никаким другим ограничениям, кроме того, которое вводилось для легата (например, по закону Фальцидия, который из числа возможных объектов дарения на случай смерти исключал ¹Л имущества, остававшегося после смерти собственника). Но и такое дарение было все же договором, а не односторонним актом завещателя. Поскольку одаряемый становился кредитором непосредственно наследодателя, нужно было принять особые меры, чтобы путем использования дарения на случай смерти не наносился ущерб другим кредиторам наследодателя (in fraudem creditörum). Эти меры состояли в признании такого дарения недействительным. Кроме того, легат воплощался либо в определенной вещи, либо в точно обозначенной части наследственного имущества. Что же касается дарения, даже и заключенного на случай смерти дарителя, то оно могло состоять в dare (например, дать какую-либо вещь), obligare (например, принять на себя перед одаряемым денежное обязательство) или liberare (например, освободить одаряемого от долга, который с него причитался в пользу дарителя). Отмена и недействительность завещания. Завещатель не был связан составленным завещанием и мог отменить его в любое время. В период действия доклассического и классического права для этого необходимо было совершить акт такой же по форме, как и ранее составленное завещание, но с противоположным содержанием (contrarius actus), например объявить о новом решении в куриатных комициях, перед строем и т. п. В после-классический период положение существенно упростилось. На-следодатель мог теперь составить новое завещание, и это автоматически приводило к утрате юридической силы ранее составленного завещания по правилу: testamentum posterior derogat testament! priori (позднее завещание отменяет предыдущее).Но если отмена завещания зависела от составителя, то признание его недействительным предопределялось обстоятельствами, указанными в законе. К числу таких обстоятельств относились: несоблюдение формы. При этом имеется в виду не только необходимая для составления завещания процедура, но и все другие формальные требования, касающиеся отдельных его указаний, словесных оборотов и т. п. Так, в древнеримские времена при назначении завещательными наследниками лиц, не относившихся к так называемым своим наследникам (sui heredes), -нужно было прямо указать, что последние лишены наследства (exheres esto). Иначе завещание считалось недействительным; нарушение права на обязательную долю. Ранее уже говорилось о наследниках, которые не могли быть лишены наследства полностью и за которыми при всех ^условиях признавалось право на обязательную долю, исчисленную в виде определенной части от законной доли. Доюстиниановское право допускало возможность полного лишения их наследства по справедливым основаниям (например, ввиду неблагодарности по отношению к наследодателю), а Юстиниан свел эту возможность к 22 основаниям, прямо им перечисленным. Но при отсутствии достаточных оснований завещание, вторгавшееся в обязательную долю, объявлялось недействительным, и только при Юстиниане вместо недействительности оно приводилось в соответствие с правилами об обязательной доле; отсутствие завещательной способности. Это относится в равной мере как к активной, так и к пассивной способности, т. е. к способности не только составить завещание, но и быть в нем указанным в качестве наследника. Однако активная способ- ¹ ность должна сохраняться на протяжении всего времени от составления завещания до смерти завещателя. Ее утрата в какой угодно момент указанного периода делала завещание недействительным. Напротив, пассивная способность необходима лишь на моменты составления завещания и принятия наследства. Все, что происходило в промежутке между этими моментами, не могло нанести вреда юридической силе завещания (media tem-рога поп nocent).

Билет №9 Вопрос 3. Открытие наследства.

Под ≪открытием≫ (≪delatio≫) наследства понимают возникновение у определенного лица права принять наследство. Открытие может осуществляться

по двум различным основаниям и потому бывает двух типов:

а) ≪Открытие ех testamento≫ (≪по завещанию≫). Имеет место на основании

≪назначения наследника≫, в соответствии с диспозицией

имеющего законную силу завещания (§ 306).

б) ≪Открытие ab intestato≫ (≪от не составившего завещания≫). Имеет место в случае отсутствия наследника по завещанию и совершается

в пользу определенных лиц, призываемых быть преемниками по закону. Отсюда другое название этого типа открытия наследства — ≪законное

≫, первоначально в том более узком смысле, что это ≪происходит в

согласии с определенным lex≫ (в данном случае Законом XII таблиц), впоследствии же — в более широком смысле, т. е. открытия, установленного правопорядоком.

Никакого другого основания открытия наследства помимо этих не допускается. В частности, не допускаются так называемые наследственные пакты (т. е. договоренности, по которым одна сторона желала бы сделать своим наследником другую или обе стороны желали бы взаимно назначить друг друга наследниками), поскольку такие пакты, создавая

обязанность, лишили бы того, кто их заключает, неотъемлемого свойства завещания — его отзывности, сохраняющейся до самого

последнего мгновения жизни.__ Иной раз говорится и о третьем случае открытия наследства, а

именно ≪необходимом≫ или ≪вопреки завещанию≫. Случай этот должен был иметь место всякий раз, когда, невзирая на то, что завещание имеет законную силу, закон призывает к наследству некоторых субъектов,

целиком или отчасти не совпадающих с назначенными в завещании, поскольку закон защищает их право на наследство, принимая во внимание их особые отношения родства с de cuius. Очевидно, однако, что речь здесь идет об ограничениях, налагаемых на свободу составления

завещания в пользу отдельных лиц, которые могут получить право наследовать даже против воли завещателя. Так что это вовсе не третий случай призвания к наследству, и мы все еще остаемся в пределах двух нам уже известных. Соотношение между открытием наследства по завещанию

И без него.

Проблема хронологического первенства двух форм открытия наследства,

ех testamento и ab intestato, привела к возникновению в науке

двух противоположных решений. В течение долгого времени ученые в

своем большинстве склонялись к положению, поддерживавшемуся

авторитетом Бонфанте1, в соответствии с которым открытие по завещанию

предшествовало во времени открытию по закону, имевшему

дополнительную функцию при отсутствии назначения преемника завещателем.

Однако в недавнее время стало утверждаться в качестве господствующего

противоположное мнение, исходящее из большей древности

открытия ab intestato, которое было первоначально зарезервировано

исключительно за потомками de cuius. Лишь впоследствии была

допущена возможность вносить изменения (именно посредством завещания)

в этот естественный порядок вещей.

Как бы то ни было, несомненно то, что в соответствии с системой

ius civile два этих основания открытия наследства абсолютно непримиримы

друг с другом (≪пето рго parte testatus pro parte intestatus decedere

potest≫, что в свободном переводе означает: в отношении одного лица

не может иметь места преемство частью по завещанию, а частью без

завещания). Пока было возможно открытие наследства по завещанию,

не могло свершиться призвание к преемству ab intestato.

Несокрушимая твердость, с которой применялось это правило,

приводила к таким крайним следствиям, что, если завещатель распорядился

лишь ≪частью≫ наследства (например, ≪Да будет Луций Тиций

наследником в одной трети≫), молчаливо оставив все прочее наследникам

ab intestato, наследник по завещанию, приняв свою долю, против

воли завещателя автоматически приобретал все.

Впоследствии, однако, римляне уже не рассматривали несовместимость

двух способов открытия наследства как неизбежную (≪naturalis

pugna≫, ≪естественная борьба≫), так что из этого правила стали постепенно

появляться значительные исключения (§ 324 слл.).__ 1 Pietro Bonfante — выдающийся итальянский романист, один из крупнейших

мыслителей рубежа XIX-XX вв., профессор Римского университета. Одним из

краеугольных камней в его эволюционистской теории права стала концепция

древнейшего наследования как преемства роли (≪должности≫) домовладыки,

подобного преемству власти в государстве. Бонфанте справедливо предполагал

единичность наследника в древнейшую эпоху, однако неудачно реконструировал

механизм обеспечения такого преемства как первичность наследования по

завещанию.