Социальное основание заранее сконструированных категорий

Социологическая работа могла бы заключаться в фикса­ции данных, сконструированнных в соответствии с кате­гориями, результирующими проделанную социальную работу. Социология старости представляет с этой точки зрения хороший пример производимых исследователем операций: она оказывается тем случаем, когда социоло­гия конструирования понятия сама превращается в объект исследования.

Исследователь неизбежно сталкивается с институ­циональными определениями своего объекта, т. е. с проб­лемами, которые ставит перед институциями «старе­ющее» население, находящееся в их ведении. «Социо­логия старости», таким образом, вытекает из ненаучного деления социологии, которое установилось в связи с по­явлением социальной проблемы.

Дело в том, что разграничению возрастов и рас­пределению легитимных практик, которые им соответствуют, способствовало, по сути дела, появление институций и специализированных агентов, как это установлено, например, отно­сительно деления первых лет жизни, связанного с развитием школьной системы. Введение конст­руктов «детство» (Арьес, 1999), «подростковый возраст», а недавно и «раннее детство» (Chambo-redon, Prevot, 1973) связано в большой мере с уве­личением сроков обучения и распространением

[101]

детских садов. Подобно этому, сегодняшнее изо­бретение «третьего возраста» — этого нового эта­па жизненного цикла, который пытаются вписать между выходом на пенсию и старостью, являет­ся, главным образом, продуктом превращения пен­сионной системы во всеобщую и вмешательст­ва институций и агентов, специализирующихся на обслуживании старых людей и способствующих автономизации этой социальной категории и, од­новременно, населения, которое она обозначает (Lenoir, 1979).

Препятствие, с которым сталкивается социолог, в мень­шей степени обязано сложности, присущей объекту, чем условиям, в которых он вынужден вести исследование: именно само поле, поле агентов, управляющих делами старости, в которое он неизбежно входит, представляет собой существенное препятствие для построения социо­логического объекта. Изучая это поле социологически, социолог может найти способ преодоления данной пре­грады, лишь обнаружив ставки определений и классифи­каций, которые производят агенты, заинтересованные в том, чтобы ввести в оборот эту категорию.

Социолог лучше осознает «навязывание проблема­тики», когда изучит самое обездоленное население, т. е. население, с которым связаны проблемы, называемые «социальными» в двойном смысле этого слова: и как «со­циальные обстоятельства», и как «проблемы общества». Таково положение иммигранта, в котором, как по­казывает Абдельмалек Саяд, совмещаются все виды подчинения: «Иммигрант, о котором идет речь (о котором ведут речь наука и все науки, а также политический дискурс и т.д.), в дейст­вительности является таким, каким его определи­ли [...]». Сила социального определения иммигран­та и «проблем», которые он привносит, «обязана тому факту, что он воплощает все возможные формы господства над собой: он одновременно рабочий, выходец из колоний, правонарушитель,

[102]

лицо с психическими расстройствами, безработ­ный и т. д.». И потому, как в случае любой домини­руемой группы населения (крестьян, рабочих, а также детей, женщин, пожилых людей и т. д.), но, может быть, гораздо больше именно в случае им­мигрантов (а здесь еще более для алжирцев, чем для португальцев, и более для португальцев, чем для итальянцев, и т. д.), нет социального объекта, проблематика которого (и все направления иссле­дования, которые с ней связаны) была бы настоль­ко искусственно навязанной (Sayad, 1986).

«Одна из форм такого навязывания, — продол­жает он, — состоит в том, чтобы воспринимать иммигранта, размышлять о нем, все время ссыла­ясь на социальную проблему,т. е. проблему,кото­рая возвращает к условиям его существования и, в конечном счете, к его праву на существование. Это сцепление населения с социальной пробле­мой (иммигранты и рынок занятости, иммигранты и безработица, иммигранты и профессиональная подготовка, иммигранты и возвращение и т.д.) служит самым очевидным показателем того, что проблематика исследования является прямым наследником установившегося социального вос­приятия иммигранта как того, кто в одно и то же время и создает проблему, и требует от общества ее разрешения».

Можно задаться вопросом: каков в действи­тельности точный характер «проблем» иммигра­ции? Идет ли речь о собственных проблемах им­мигрантов или скорее о проблемах, которые воз­никают перед французским обществом в связи с ними и которые, тем самым, образуют проблему для самих иммигрантов?

Социолог должен считаться с этими «коллективными представлениями», которые, как уточняет Эмиль Дюрк-гейм, «единожды возникнув, становятся частично авто­номными реалиями» (Durkheim, 1973) и воздействуют на

[103]

реальность через объяснение, формулирование и инфор­мацию (понимаемую двояко: формирования мышления и распространения), присущую любой форме представле­ния. Но эти представления являются тем более эффек­тивными, чем сильнее они соответствуют объективным трансформациям, на которые исследователь должен прежде всего обращать свое внимание, поскольку эти трансформации лежат в основе возникновения и содер­жания данных представлений.

Именно этим пытается пренебрегать при анализе со­циальных проблем «конструктивистская» точка зрения, какой она представлена, например, у Герберта Блюмера (Blumer, 1971): не все может быть представлено как «со­циальная проблема».