И свора, что прохвоста обожала,

От их звезды шарахнулась в кусты.

А русские-то наши простофили

В тоске-печали по его руке

Таким чистосердечным воем взвыли,

Что истинно дурак на дураке.

И горше всех от той тоски хирея,

Как верный раб чужого колдовства,

Всех прочих русских дураков дурнее

Вопил Иван, не помнящий родства.

Поди пойми рыдающих людишек! –

Кто оболдуй, кто пуще остолоп,

Кто дурью умудренный чернокнижник,

Кто прирожденно подлый русофоб.

У самого – и то обвисли крылья,--

Хорошенький в истории пример:

Ни рая на Земле, ни изобилья,

Ни коммунизма, ни СССР.

И так ли славно, так ли православно

С причастьем ходит по кругу стакан,

И выше тех, что свергнуты недавно,

На пьедестале новый истукан.

И в Божьем храме поп внушает строго,

Не важно, мол, генсеки ли, цари

Иль фюреры, любая власть – от Бога.

Внемли, баран! Люби! Боготвори!

И меж своими искони задира

В слезах от счастья искренне, навзрыд

Все с той же страстью нового кумира

Иван-дурак взахлеб боготворит.

Вот так-то. Вот такие вот делишки.

Гляжу. Молчу. И сам себя кляну.

И стыдно. И растрепаны нервишки.

А надо и свою признать вину.

Иному – ну хоть с потрохами ешьте! –

И власть, и евро-долларов гора,

А дураку Ивану, как и прежде,

Все так же ни кола и ни двора.

Нам на миру что горе, что веселье,

Но кто у власти, те и господа.

И ладно бы в чужом пиру похмелье,

А то – в своем. Такая вот беда.

В глазах рябит от суетни сорочьей.

Под чью-то дудку пляска и кутеж.

И соглашаться с дурью нету мочи,

А возразишь – костей не соберешь.

И не сочтешь премудрых пескаришек,

Тот – президент, а этот – генерал.

А уж кумиров новых, а вождишек!

А партий сколько, черт бы их побрал!

Те оборзели, эти обалдели.

Вопят, мотая сопли на кулак.

Неужто впрямь, неужто в самом деле,

Что ни Иван, то истинно дурак?!

А пуще всех пустой душонкой труся,

Поборник мотовства и воровства,

Лизнуть кумиру зад ползет на пузе

Иван-дурак не помнящий родства.

А там и жест все тот же, и осанка,

И тот же гимн, подправленный слегка.

Но где же, где же, где же сердце Данко,

Чтобы спасти Ивана-дурака?!

СТРАСТИ-МОРДАСТИ

Когда рубли в кармане были

И пропадал я в кабаках,

Друзья меня боготворили,

В кабак носили на руках.

Увы, рубли отшелестели.

У кабака один стою.

Друзья мои плевать хотели

На дружбу верную мою.

Моих попреков не выносят,

И, числя в круглых дураках,

Меня – любимого! – выносят

Из кабака на кулаках.

А их четырнадцать отличных,

Казалось, верных у меня,

Как говорится, закадычных,

И вдруг такая колготня!

И вот кручу башкой чумною.

-- Трезвей! – рычу себе. – Трезвей!

А что случилось бы со мною,

Когда б имел я сто друзей?!

Придя к такому вот итогу,

Соображаю, дуралей,

Нет, лучше все-таки, ей-Богу,

Не сто друзей, а сто рублей.

Теперь такие вот напасти,

Что у меня, -- у одного! –

Бездарные страсти-мордасти,

И ни того, и ни того…

ОШИБКИ

Ошибок в жизни кто не совершает!

Ошибки совершать нам не впервой.

Ошибка нас, конечно, раздражает,

Но как же обойтись без таковой?

Ошибка, впрочем, всякая бывает,

Одна – что хоть об стену головой,

Другая до того ошеломляет,

Что вообще с тоски хоть волком вой.

Ошибку можно завершить улыбкой,

Но лишь не совершить бы таковой,

Такой не обмишулиться ошибкой,

Что в жизни называют роковой.

ЗАТЯНИТЕ ПОЯСА!

Вот уже который год,

Хор подонков и господ

Сладко песенки поет,

Будто власть родной народ

Курсом правильным ведет

В тот шикарный огород

Где всегда на каждый рот

Колбасы невпроворот.

А народ…

А что – народ!

Для подонков и господ

Это ж просто идиот! --

Вот уже который год

Не в ту сторону идет

Да бессовестно орет,

Дескать, даже пес и тот

В рот колбас тех не берет,

То есть не обдуришь пса,

Что фальшива колбаса,

Да и той который год

Нам теперь недостает!

-- Ну, народ! – озлясь, орет

Хор подонков и господ.

-- Хрен вам, а не колбаса!

Затяните пояса!

Стонут люди: -- Эх, беда!

Эх, подонки господа,

Да ведь вам хоть плюй в глаза

Все как божия роса.

Лето. Зной. Горят леса.

От несчастья от такого

Даже хрен растет хреново,

Дешевеют нефть и газ,

Вздорожала колбаса,

Для простых людей, для масс

Жизнь настала злее пса,

Жжет глаза обид слеза.

В храме поп внушает строго,

Что любая власть от Бога.

Помолясь на небеса,

Затяните пояса!

Кто-то против, кто-то за,

А трудящийся народ

Вот уже который год

Нище нищего живет,

А хор подонков и господ

Те же песенки поет:

-- Помолясь на небеса,

Затяните пояса!

Хрен вам, а не колбаса!

-- Ну и ну! – озлясь, народ

В обалдении орет.

Ну, а если в свой черед

Для подонков и господ

Беспардонный лозунг тот

Прозвучит наоборот:

--Эй, подонки господа,