Крах империи и становление новой государственности

Соответственно проблеме представленной в разделе 3.1, главная задача человечества и каждого культурно своеобразного общества (в прошлом, настоящем и будущем) выйти из процесса воспроизводства культуры, подчинённой врождённой слабой морали стадно-стайных обезьян и породить культуру человечности, в которой воля каждого будет подчинена совести и на основе которой цивилизация будет устойчиво развиваться в гармонии с биосферой Земли и Природой в целом.

И соответственно необходимости решения этой задачи следует рассматривать:

· историю Российской империи в предреволюционные десятилетия, цели февральской либерально-буржуазной революции 1917 г., взаимоисключающие политических сил — участников октябрьского переворота 25 октября (7 ноября) 1917 г.;

· историю становления, развития, деградации и краха СССР;

· текущую деятельность и устремлённость ныне активных политических течений в обществе постсоветской России;

· а также — деятельность и устремлённость разного рода политических сил в «ближнем» и дальнем зарубежье.

Поэтому начнём с ответа на вопрос: как и какой вклад в решение этой задачи внесла государственность Российской империи в период царствования Александра III? — Вклад был двоякий:

· с одной стороны — весьма дальновидная внешняя политика, направленная на обеспечение безопасного развития империи на перспективу как минимум до середины ХХ века[42];

· с другой стороны — указ о «кухаркиных детях»[43], который был направлен на воспроизводство невежества широких народных масс и тем самым подрывал потенциала развития страны на основе компетентной и творчески состоятельной благонамеренной инициативы всех слоёв народа[44].

Не соответствуя решению названной выше задачи развития страны и человечества, указ о «кухаркиных детях» повлёк за собой Вседержительно-ноосферную реакцию, в результате которой Александр III скончался в возрасте 49 лет, вследствие того, что остался невосприимчив к каким-то даваемым ему намёкам Свыше на то, что общественное развитие необходимо, а для его успеха следует расширять охват населения системой образования и совершенствовать само образование. А намёки Свыше были, ещё в начале царствования Александра II:

«Несмотря на героическую оборону, Севастополь был взят осаждающими, и Крымская война была проиграна Россией. Вернувшись в Петербург, Пирогов на приёме у Александра II рассказал императору о проблемах в войсках, а также об общей отсталости русской армии и её вооружения. Царь не захотел прислушаться к Пирогову. С этого момента Николай Иванович впал в немилость, он был направлен в Одессу на должность попечителя Одесского и Киевского учебных округов. Пирогов попытался реформировать сложившуюся систему школьного образования, его действия привели к конфликту с властями, и учёному пришлось оставить свой пост. Его не только не назначили министром народного просвещения, но и отказались даже сделать его товарищем (заместителем) министра, вместо этого его «сослали» руководить обучающимися за границей русскими кандидатами в профессора»[45].

Главной задачей системы образования Н.И. Пирогов (1810 — 1881) видел воспитание человека, и состоятельность индивида в качестве человека понимал в смысле, идентичном тому, как это понимается ныне в КОБ[46], хотя и выражал своё понимание этого вопроса в иной терминологии, соответственно уровню развития науки и культуры в целом в его эпоху.

Идейное наследие К.Д. Ушинского (1824 — 1871) также не было востребовано. Не был востребован и творческий потенциал П.Ф. Лесгафта (1837 — 1909), которому государственная власть фактически мешала работать, а идейное наследие которого до настоящего времени игнорируется системой образования России, и это — вредительство.

А один из факторов сдерживания научно-технического прогресса в России состоял в следующих обстоятельствах:

· безграмотный «рабочий» от сохи, оказавшийся на заводе или фабрике вследствие беспросветности нищенской жизни в деревне, не может быть кадровой основой высокоэффективной инновационно развивающейся промышленности;

· научно-технический прогресс, как социальное явление требует не только квалифицированных исполнителей, но и генерации идей, для чего необходимы:

Ø как можно более широкий слой носителей высшего образования естественнонаучного и философского характера, обладающих эффективной личностной культурой познания и творчества;

Ø единая (а не сословно-кастовая) этика для всего общества.

Но, к сожалению, последним царём, кто целенаправленно занимался развитием системы образования, был император Николай I, а его потомки не уделяли этой задаче должного внимания. Николай II по вопросу образования занимал принципиально иную позицию:

Он «… считал необходимым усилить давление на студентов, симпатизировал идее князя Мещерского о сокращении университетского образования, о введении дополнительных трудностей для его получения. В письмах Николая II министрам народного просвещения Ванновскому и Зенгеру подчеркивалась необходимость сократить число классических гимназий, так как они давали возможность поступать в университеты, принимать в университеты только окончивших эти гимназии, поднять роль профессоров в налаживании порядка и дисциплины, предлагалось перенести ряд факультетов в небольшие города»[47].

Главное здесь — сокращение университетского и гимназического образования.

Следующий вопрос: как и какой вклад в решение этой задачи внесла государственность Российской империи в период царствования Николая II? — Как было отмечено выше в разделе 1.1 настоящей записки, потенциал развития, унаследованный от царствования Александра III на протяжении всего царствования Николая II уничтожался, Россия шла по пути к тому, чтобы ведущие державы Запада разрушили её целостность, а её обломки стали их колониями.

Что было причиной этого:

· непонимание Николаем II перспектив его политики и эгрегориальная подчинённость его британскому имперскому эгрегору через императрицу Александру Федоровну, в детстве много времени проведшую при дворе её бабушки — британской королевы Виктории?

· либо осознание обречённости вследствие веры в предсказание монаха Авеля о судьбах династии и империи как в пророчество от Бога, которое он не смог осмыслить как предостережение Свыше, праведной реакцией на которое было бы изменение прежде всего внутренней и в особенности — кадровой политики?

— вопрос открытый.

Во всяком случае, Николай II действительно не противился злому, миловал злых[48], а в каких-то случаях и сам соучаствовал во зле, что вело имперскую государственность к краху. Как уже было отмечено ранее, принятие позиции «не противлюсь злому…» эквивалентно передаче полноты ответственности за дальнейшее течение событий Всевышнему. Но Всевышний осуществляет свою Вседержительность через природные стихии и людей — людей таких, каковы они есть, т.е. соответственно их реальной, а не декларируемой нравственности и миропониманию, выражающимся в их деятельности, осуществляемой по их собственному усмотрению. Соответственно:

Приход большевиков к власти — вовсе не «ошибка Истории», а промыслительное ОТКРЫТИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ РАЗВИТИЯ посредством пресечение движения России к катастрофе распада и колонизации обломков, которая вызрела бы к середине ХХ века, если бы Николай II продолжал царствовать и проводить политику в стиле «не противься злому…» без должного понимания работы этого принципа на преображение людей и общества.

Поэтому А. Блок в январе 1918 г. по итогам 1917 г. имел полное жизненное основание писать в завершающих строфах поэмы «Двенадцать»[49]:

— Кто там машет красным флагом? / — Приглядись-ка, эка тьма! / — Кто там ходит беглым шагом, / Хоронясь за все дома? // — Всё равно, тебя добуду, / Лучше сдайся мне живьем! / — Эй, товарищ, будет худо, / Выходи, стрелять начнем! // Трах-тах-тах!— И только эхо / Откликается в домах... / Только вьюга долгим смехом / Заливается в снегах... // Трах-тах-тах! / Трах-тах-тах! /...Так идут державным шагом — / Позади — голодный пёс. / Впереди — с кровавым флагом, / И за вьюгой невидим, / И от пули невредим, / Нежной поступью надвьюжной, / Снежной россыпью жемчужной, / В белом венчике из роз — / Впереди — Исус Христос.

Предсказано в этих строфах и богоборчество по невежеству рождающейся Державы, как этап её развития, и водительство в отношении неё Свыше («Бог помогает большевикам» — И.В. Сталин), сокрытое за пеленой вьюги — символе житейской суеты.

И эти стихи А. Блока тематически дополняют другие стихи, но уже от лица противников большевиков. Есть «Белая песня» Юрия Борисова[50]:

Всё теперь против нас, будто б мы и креста не носили / Будто аспиды мы басурманской крови / Даже места нам нет в ошалевшей от горя России / И Господь нас не слышит — зови не зови [51] …

Но эта жизненно состоятельная взаимная дополнительность стихов А. Блока и Ю. Борисова не осознаётся теми, кто, зная либо не зная их, пребывает под властью атеизма в любой из его разновидностей[52]. И как следствие — Жанна Бичевская скорбно исполняет «Всё теперь против нас…»[53] и «Поручика Голицына»[54], лживо транслируя в психику самозабвенных её почитателей беспросветность будущего и безосновательные упования на возвращение страны в «великое православное прошлое» образца до 1917 г., до 1861 г., до 1682 г., до 1605 г., до 1584 г. — кому какая эпоха милее…

До настоящего времени многие привержены ложным концепциям истории гражданской войны в постимперской России, как произведённым партийно-советской бюрократией, так и концепциям, произведённым разного рода антисоветчиками в советское и в постсоветское время. Необходимо понять и признать следующее:

Во-первых, первые очаги гражданской войны возникли до октябрьского переворота — в частности, Тамбовское восстание началось при временном правительстве. По существу же, начавшись как массовые вооружённые бунты в городе и в сельской местности в ходе революции 1905 — 1907 гг., гражданская война не прекращалась после «умиротворения», а продолжала тлеть в психодинамике общества, не выражаясь в массовых боестолкновениях представителей разных социальных групп и государственной власти империи. И именно этот потенциал начал работать немедленно после краха императорской власти в феврале 1917 г.

Во-вторых, фронты гражданской войны разделяли не те идейно-политические силы, о каких повествуют учебники истории советских и постсоветских времён. Принципиальное отличие реальной истории гражданской войны от культовых мифов о ней в том, что:

· идейные монархисты в среде белого движения составляли меньшинство, и их вообще не было среди его лидеров;

· основу белого движения, если говорить о командном составе армий и «гражданских администраций» в регионах «белой России», составляли приверженцы либерально-буржуазной демократии, которую так и не смогли создать и ввести в режим функциональной состоятельности к моменту октябрьского переворота ниспровергатели монархии — творцы февральско-пуримского государственного переворота 1917 г.;

· к тому же в руководстве белого движения было много лиц, которые видели своей задачей:

Ø не столько восстановление государственного управления и хозяйственной деятельности[55] в границах России в целом (неосуществимость этого многие из них чуяли),

Ø а скорейшую продажу обломков империи подороже транснациональному капиталу и прикарманивание вырученных денег (в силу этого белое движение не было внутренне однородным и по своим целям[56]);

· вследствие невозможности прямого перехода к либерально-буржуазной демократии в условиях социального хаоса и невежества широких народных масс — лидеры белого движения даже если и не намеревались, но в случае своей победы вынуждены были бы в течение весьма продолжительного времени поддерживать режим военной диктатуры и зачистки политического поля от приверженцев разного рода социал-демократических идей (т.е. победи они — репрессии были бы ещё более массовыми, поскольку были бы направлены против более многочисленного в сопоставлении с «элитой» простонародья) — это произошло в Финляндии и Польше, даже при том, что размах революционных выступлений был не столь интенсивен, как на территории остальной Российской империи;

· за исключением некоторой части казачества (не всего казачества поголовно — красные казаки тоже не были одиночками-отщепенцами от казачества) на уровне рядового состава на стороне белых простонародье участвовало в гражданской войне в большинстве своём по принуждению, а командный состав воспринимался ими как чуждый (потенциал конфликта «баре — мужики» белые армии несли в себе, и этот потенциал неоднократно реализовывался в самой белой армии), вследствие чего боевые действия против красных простонародьем, мобилизованным в белое движение, велись, мягко говоря, «без энтузиазма».

· поддержка населением освобождённых белыми территорий, если и была в начальные моменты, то вскорости пропадала под воздействием массового и безнаказанного мародёрства и вседозволенности со стороны белых и сопутствовавших им в ряде регионов интервентов — кураторов и спонсоров белого движения[57];

· красные на уровне руководства со своей стороны тоже не были однородны, руководство красных представляло собой временный — тактический — союз 1) идейных марксистов интернационал-фашистов и 2) большевиков, которые в ту историческую эпоху — в силу унаследованного от эпохи царизма невежества — воспринимали марксизм как научную основу построения желанного им общества справедливости[58];

· кроме того, и в среде белых, и в среде идейных марксистов действовали масонские идейно-политические мафии разного толка[59], деятельность которых и объясняет многие, казалось бы ничем не мотивированные «странные случаи» — как в ходе первой мировой войны[60] до момента устранения либералами монархии[61], так и в период двоевластия временного правительства и Советов[62], а также и в ходе гражданской войны[63];

В третьих, в годы гражданской войны простонародье поддержало:

· не лидеров белого движения, чья политика была ориентирована на построение системы неперсонифицированного финансового рабовладения в условиях либерально-буржуазной демократии и эксплуатации страны внешним капиталом (что это такое на практике — многим памятно по «лихим девяностым» и большинству ощутимо по воздействию на их качество жизни «мирового финансово экономического кризиса 2008 и последующих годов», за каким термином скрывается просто антинародное управление финансами и экономикой страны);

· не идейных марксистов интернационал-фашистов, чья политика была ориентирована на построение глобальной закулисной тирании «мудрого масонства» под видом социализма и Советской власти и ликвидации как «пережитка прошлого» всех национальных культур;

· а большевиков, чья политика была ориентирована на реализацию потенциала развития всех людей, кто не желает ни быть паразитом, ни влачить существование под властью паразитов, и на развитие в этом направлении всех исторически сложившихся национальных культур[64].

Если коротко, то в годы гражданской войны:

· на стороне белых руководство принадлежало сторонниками февральской либерально-буржуазной революции, и ставленникам зарубежного и транснационального капитала;

· а на стороне красных руководство принадлежало временному тактическому союзу идейных марксистов интернационал-фашистов и большевиков, также считавших марксизм в тот период времени своим учением, поскольку они были убеждены в его жизненной состоятельности («Учение Маркса всесильно потому, что оно верно» — В.И. Ленин. «Три источника и три составных части марксизма», 1913 г.).

В результате победы красных в гражданской войне состоялось становление СССР как государства принципиально нового типа, обладающего огромным потенциалом развития, который, однако, не был реализован к 1991 г. Большевики, пусть и не без ошибок, подчас очень тяжёлых по своим последствиям, смогли обеспечить интенсивное развитие культуры, рост экономики, развитие науки и системы образования. Эти успехи позволили профилактировать сценарий разрушения целостности страны и колонизации её обломков более развитыми в научно-техническом отношении государствами Запада. Это выразилось в Победе в Великой Отечественной войне и в разгроме армий «Евросоюза 1», созданного под непосредственным руководством А. Гитлера.