Контроль над стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями РФ и США

 

Стратегическими считаются: для МБР наземного (шахтного или мобильного) базирования – ракеты с дальностью свыше 5500 км; для баллистических ракет подводных ло док (БРПЛ) – ракеты с дальностью свыше 800 км; для авиации – тяжелые бомбардировщики с дальностью свыше 8 000 км (для России – Ту-95 и Ту-160, для США – Б-52, Б-1Б и Б-2). Кроме того, к числу стратегических вооружений причисляются крылатые ракеты воздушного (КРВБ) и морского базирования (КРМБ) с дальностью свыше 600 км.

Стратегические вооружения служат предметом четырех договоров. Два из них вступили в силу – ОСВ-1 (1972) и СНВ-1 (1991). Договор ОСВ-2 (1979) был снят с ратификации администрацией Д.Картера в начале 1980 г. в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан; а Договор СНВ-2 (1993) ратифицирован обеими сторонами, но не вступил в силу.

 

1. Советский период ограничения и сокращения стратегических наступательных и оборонительных вооружений.

Под названием ОСВ-1 понимается комплекс из двух документов – Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (которое чаще и называется ОСВ-1) и Договор по ПРО, которые были подписаны одновременно 26 мая 1972 г.

Еще в июле 1968 г. между СССР и США было достигнуто соглашение о начале переговоров в области ограничения стратегических вооружений (ОСВ). Наши стратегические ядерные арсеналы были тогда (да и сейчас) весьма различны. СССР имел большой и мощный наземный компонент СЯС (на основе тяжелых МБР шахтного базирования) и гораздо меньшие по номенклатуре и численности морские и авиационные компоненты.

США же наоборот, располагали мощными и эффективными морскими и авиационными СЯС. Американцы к тому же имели значительные технологические преимущества, в особенности в области развития разделяющихся боеголовок на ракетах наземного и морского базирования. Все это обусловило значительные трудности в достижении сбалансированных договоренностей в области СНВ, гораздо большие, чем в области противоракетной обороны. Как результат – стороны решили работать отдельно над согласованием постоянно действующего Договора по ПРО и введением временных ограничений на стратегические наступательные силы, которые и были впоследствии преобразованы в Соглашение ОСВ-1 «Временное соглашение между США и СССР о некоторых мерах в области ограничения СНВ», подписанное летом 1972 г. сроком на 5 лет.

ОСВ-1 заморозил количество ПУ МБР и БРПЛ. ТБ остались не охваченными. Поскольку авиация осталась за рамками соглашения, СССР получил «компенсацию» в виде более высокого уровня баллистических ракет.

В соответствии с Договором ОСВ-1 стороны договорились заморозить число пусковых установок МБР и БРПЛ на уровнях 2347 единиц для СССР и 1710 – для США. Такой дисбаланс был обусловлен тем, что американцы превосходили нас по количеству боеголовок, численности тяжелых бомбардировщиков, а также наличию 600 самолетов передового базирования, наряду со стратегическими силами Великобритании и Франции. ОСВ-1, кроме того, сняло американскую озабоченность относительно нашего превосходства в МБР наземного базирования. Особую тревогу США вызывали тогда 2228 тяжелых советских МБР «СС-9» которые могли нести одну боеголовку мощностью 20 Мт или три разделяющиеся боеголовки эквивалентной мощности. В соответствии с ОСВ-1 число ПУ таких МБР было «заморожено», что обеспечило уверенность в отсутствии возможности увеличения числа тяжелых МБР, хотя на смену «СС-9» впоследствии пришла еще более страшная для американцев МБР «СС-18».

В соответствии с Соглашением было запрещено строительство дополнительных ШПУ для МБР наземного базирования, тогда как количественные уровни БРПЛ могли наращиваться при условии соответствующего уменьшения количества устаревающих МБР наземного или морского базирования. Это было успешной попыткой ограничить возможность использования МБР наземного базирования, разрешив каждой из сторон увеличить число ПУ БРПЛ в обмен на сокращение числа ПУ МБР. Таким образом, в рамках ограничений ОСВ-1 (на количество ПУ) стороны получили возможность модернизировать свои ракеты.

В ходе переговоров ОСВ-1 были выработаны некоторые основополагающие принципы, которые легли в основу и дальнейших договоренностей.

Во-первых, Договор касался только вооружений, которые могли быть применены в одном пуске (вылете), и не затрагивал общего запаса вооружений (ограничены были только возможности быстрого перезаряжания шахт). Это отражало единое мнение относительно ситуации взаимного сдерживания: до тех пор, пока ни одна из сторон не имела возможности уничтожить стратегические ядерные силы другой стороны в первом ударе, другая сторона сохраняла способность к ответному удару, и, следовательно, ядерная война оставалась невозможной.

Во-вторых, вооружения ограничивались опосредованно, через специальные правила зачета. Каждая пусковая установка рассматривалась как содержащая ракету независимо от того, находится в ней ракета или нет. Спутники и другие средства разведки могли «засечь» только шахты МБР и подводные лодки, но не сами ракеты. Каждой из сторон было предпочтительнее считать, что все ПУ другой стороны содержат ракеты, и соответственно все они засчитывались в установленные уровни.

В рассматриваемом Соглашении впервые был сформулирован принцип использования национальных технических средств контроля (космические средства комплексной (видовой, фото-, радио- и радиотехнической разведки), РЛС, сейсмографы и иные разведывательные системы) для обеспечения взаимной уверенности сторон в соблюдении ограничений. Была учреждена совместная советско-американская Постоянная консультативная комиссия.

С точки зрения ограниченного периода действия (пять лет) «Временное Соглашение по стратегическим наступательным вооружениям» может рассматриваться скорее как исполнительный документ, чем формальный Договор. Оно вступило в силу 3 октября 1972 г. Хотя 2 октября 1977 года срок его действия формально истек, он обеспечил время для ведения более глубоких переговоров в области СНВ и подготовки более сбалансированного соглашения. Поскольку переговоры по ОСВ-2 продолжались и после октября 1977 года и наша страна, и США продолжали придерживаться ограничительных положений этого Соглашения.

В результате действия ОСВ-1 резко сократилось, а затем и вовсе прекратилось наращивание количества стратегических носителей ядерного оружия. Поскольку это соглашение затрагивало лишь пусковые установки стратегических баллистических ракет (МБР и БРПЛ), не ограничивая количество боеголовок на них, а также не охватывало тяжелые стратегические бомбардировщики, оно обусловило смещение акцента в соревновании сторон в область стратегических ядерных боезарядов. Их резкое наращивание с начала 70-х годов объясняется массовым оснащением МБР и БРПЛ разделяющимися головными частями индивидуального наведения.

Теперь о состоянии договоренностей в области ограничения стратегических оборонительных вооружений, к которым относятся системы стратегической противоракетной обороны.

26 мая 1972 г. одновременно с соглашением ОСВ-1 Р. Никсон и Л. Брежнев подписали «Договор об ограничении систем противоракетной обороны» (Договор по ПРО). Этот Договор – двустороннее ратифицированное бессрочное соглашение между США и СССР, который запретил развертывание систем противоракетной обороны национальной территории СССР и США, разрешив только две системы ПРО районов – вокруг столицы и одной из ракетных баз.

Протокол 1974 г. сократил это количество до одной (СССР сохранил такую систему вокруг Москвы, а США оставили за собой право развернуть ее вокруг базы Гранд Форкс в Северной Дакоте).

Договор запрещает создание, испытания и развертывание противоракетных систем и их компонентов воздушного, морского и космического базирования. Предусматривает количественные и качественные ограничения, регулирующие такое развертывание и сдерживающие их модернизацию по мере развития технологий. Специфические ограничения сдерживают также развитие систем ПВО и РЛС раннего предупреждения для решения задач ПРО. Соблюдение Договора контролируется национальными техническими средствами под наблюдением специально созданной Политической консультативной комиссии, которая также используется как средство обеспечения уверенности в соблюдении его ограничительных положений.

Согласно первоначального толкования Договора запрет мобильных компонентов одинаково относился к ним как построенным на традиционных технологиях (противоракеты и РЛС), так и на иных физических принципах (лазеры и пучки заряженных частиц). Кроме того, запрещалось создание, испытания и развертывание многозарядных или быстро перезаряжаемых ударных компонентов ПРО в целях ограничения огневой мощи тех самых 100 пусковых установок противоракет в единственном разрешенном позиционном районе.

Договор запретил испытания и использование непротиворакетных средств (таких, например, как противоспутниковое оружие или ракеты воздушного базирования) в интересах решения задач ПРО. Стороны обязались не передавать противоракетные системы, их компоненты другим странам, так же как и развертывать их вне своей национальной территории!

Поскольку Договор по ПРО является бессрочным соглашением, предусмотрен выход из него в случае угрозы национальным интересам сторон при условии не менее, чем шестимесячного предварительного уведомления контрпартнера.

Каждые 5 лет стороны договорились проводить обзорные конференции по выполнению Договора. До 1983 г. стороны дважды подтверждали свою твердую и безусловную приверженность нему.

Дальнейшая судьба Договора по ПРО была непростой. В 1983 г. президент Р.Рейган выступил с так называемой «стратегической оборонной инициативой» (СОИ), в соответствии с которой предусматривалось создание эшелонированной системы обороны территории США с элементами космического базирования. Советский Союз настаивал на том, что НИОКР в этом направлении противоречили бы Договору по ПРО. Одновременно СССР указывал, что создание ПРО территории страны делало бы невозможным сокращение стратегических наступательных вооружений. СССР начал целую серию НИОКР с целью обеспечить «асимметричный» ответ на будущую американскую ПРО, разрабатывая наступательные вооружения, способные преодолеть эшелонированную оборону с участием перехватчиков космического базирования.

Наивысшая точка дипломатического противостояния по вопросу о ПРО пришлась на 1986 г., когда в ходе встречи на высшем уровне в Рейкьявике М.Горбачев выразил готовность согласиться на американское предложение о ликвидации всех стратегических баллистических ракет в обмен на отмену работ по СОИ. Р.Рейган отверг это предложение. Вопросы о соблюдении Договора по ПРО и заключении договора СНВ-1 были «разведены» только осенью 1989 г., когда СССР дал согласие на заключение последнего вне зависимости от гарантий США относительно Договора по ПРО. С учетом предусматриваемых Договором СНВ-1 высоких уровней на стратегические наступательные вооружения, а также технологических «заделов» по мерам противодействия СССР действительно мог «развязать» эти два вопроса без ущерба для своей безопасности.

В дальнейшем администрация Дж. Буша-старшего значительно ограничила работы по ПРО, по существу свернув СОИ. В 1992 г. Дж. Буш выступил с предложением о создании системы обороны против ограниченный ударов (так называемой «Джи-Палс»), в которой было предложено участвовать и России. После прихода к власти в США в начале 1993 г. администрации во главе с Б.Клинтоном активные работы по ПРО были свернуты, и диалог по этим вопросам не был продолжен.

Из-за последующих разногласий и взаимных обвинений в нарушениях его положений, Договор перестал существовать, так как США в 2002 г. вышли из него.

Позиции сторон в рамках переговоров по ПРО в течение всего времени оставались, по существу, диаметрально противоположными.

Наша основывалась на том, что развертывание систем ПРО, выходящих за рамки Договора 1972 г., вывод оружия в космос вели бы к новому витку гонки стратегических вооружений, подрыву стратегической стабильности, снижению уровня безопасности.

Американский подхода к проблеме ПРО предусматривал возможности модификации Договора по ПРО в соответствии с научно-техническими и политическими реалиями последнего десятилетия.

В 2002 году США вышли из Договора по ПРО и приступили к созданию национальной системы ПРО, в состав которой будут входить наземный, морской, воздушный и космический эшелоны. Также США ведут интенсивные работы по созданию ПРО на ТВД.

Дальнейшие усилия СССР и США в области ограничения стратегических наступательных вооружений привели к тому, что в 1979 г. стороны согласовали и подписали весьма подробный текст Договора ОСВ-2 из 19 статей и порядка 100 дополнительных документов. Договор установил общее разрешенное количество МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков на уровне 2400 единиц с его снижением к концу 1981 г. до уровня 2250 единиц. Обе эти цифры были ниже, чем существующие стратегические ядерные арсеналы сторон, что впервые означало реальное сокращения ядерных вооружений.

Как и соглашение ОСВ-1, ОСВ-2 предусматривало использование разнообразных национальных технических средств контроля за их соблюдением с одновременным требованием непричинения помех средствам такого контроля. Договор содержал запрет на шифрование телеметрической информации. ОСВ-2 также установил некоторые ограничения на модернизацию, в частности, каждая из сторон могла создать не более одного нового типа МБР.

Однако, ратификация нового соглашения «не пошла». Договор ОСВ-2 не был ратифицирован США. В начале января 1980 г. Д.Картер отозвал его из Сената. Советско-американские отношения быстро ухудшались, сползая к состоянию, которое в начале 1980-х гг. получило название «второй холодной войны».

С 1981 г. начинается «черная полоса» в процессе ограничения СНВ. Несмотря на принятое в 1981 г. совместное обязательство СССР и США не подрывать существующие соглашения в СНВ на время ведения переговоров, в мае 1986 г. Р.Рейган формально отказался от политических обязательств как по ОСВ-1, так и по ОСВ-2. (США вышли из ОСВ-2 в ноябре 1986 г.).

Дальнейшие переговоры по СНВ (более известные как СТАРТ) возобновились в июне 1982 г. В ноябре 1983 г. США начали развертывание ракет средней дальности в Европе. Делегация СССР покинула СТАРТ со ссылкой на изменение стратегической ситуации. В январе 1985 г., стороны все же решили вернуться к переговорам – как к совместным консультациям по ядерным и космическим вооружениям, а также ракетам средней дальности. В марте 1985 г. СССР предложил увязать предметную область дискуссий по СНВ и по космическим вооружениям, что было вызвано появлением американской программы «Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ).

На Женевской встрече в верхах в ноябре 1985 г. и Р. Рейган, проникнутый Программой СОИ, и М.Горбачев, загоревшийся идеей построения безъядерного мира к 2000 г., подтвердили свою приверженность цели – сокращения стратегических ядерных арсеналов, хотя наша страна и продолжала настаивать на жесткой увязке сокращений СНВ с ограничением систем космического оружия. Мы предложили подписать хотя бы заявление о невыходе из Договора по ПРО в течение 15-20 лет, что поставило бы запрет на создание и развертывание систем и компонентов ПРО космического базирования. Американцы и на это наше предложение ответили отказом.

В ходе Рейкявикской встречи Р.Рейгана и М.Горбачева, в октябре 1986 г., лидеры двух стран подтвердили заинтересованность в достижении более глубоких сокращений СНВ и развязке вопросов ограничения исследований и разработок в рамках СОИ с толкованием запретительных положений Договора по ПРО. Тем не менее, стороны достигли определенного прогресса в вопросе сокращения количества стратегических средств доставки: МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков – уровнем 1600 единиц в течение ближайших пяти лет. Стороны также пришли к рамочной договоренности об ограничении общего количества боеголовок уровнем 6000 единиц.

Такое рамочное соглашение соответствовало многим долгосрочным целям США в области СНВ, в частности – изменить структуру наших СЯС в сторону морской компоненты путем уничтожения тяжелых МБР. Особо радующим американцев результатом стало 50 % сокращение МБР «СС-18». Ведь они, несмотря на то, что общее сокращение СНВ составило 30%, получили явное преимущество в авиационных и морских СЯС. Это явилось своего рода итогом советского периода ракетно-ядерного разоружения, документально закрепленным в подписанном в июле 1991 г. Договоре «О сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1)».

Это ратифицированное обеими сторонами соглашение, предусматривает, что предельный уровень развернутых каждой из них стратегических носителей ядерного оружия до конца 2001 г. должен быть снижен до 1600 единиц, а число засчитываемых боезарядов на них 6000 единиц. Эти боезаряды разрешено размещать на МБР (тяжелых и мобильных), на БРПЛ и тяжелых бомбардировщиках. Договор СНВ-1 вступил в силу 5 декабря 1994 года. С оглашение по СНВ-1 состоит из собственно документов Договора и ряда сопутствующих документов. Их общий объем составил более 500 страниц.

Хотя в соответствии с Договором может производиться модернизация и замена СНВ с учетом ряда ограничений, предусмотрены конкретные запреты на определенные категории СНВ, виды базирования и виды деятельности, в частности на создание и развертывание:

новых типов тяжелых МБР;

их мобильных ПУ;

новых типов МБР с количеством боеголовок, превышающим 10 ед.;

летные испытания и развертывание существующих типов МБР с количеством боеголовок, превышающим существовавшее на декабрь 1987 г. количество;

скоростное перезаряжание пусковых установок МБР.

Стороны согласовали порядок обмена телеметрической информацией при летных испытаниях баллистических ракет, в том числе используемых в интересах запуска объектов в верхние слои атмосферы или в космос.

Между тем известны и явно слабые стороны этого Договора. Это и несимметричный подход к сокращаемым СНВ, и вывод из засчета крылатых ракет морского базирования, и отказ США заявить свою приверженность Договору по ПРО. Все они по существу поставили вопрос о соответствии СНВ-1 принципу равенства и одинаковой безопасности. России следовало бы критично отнестись к недостаткам этого Договора и попытаться исправить их на этапе СНВ-2. Однако этого, к сожалению, не произошло.

После распада СССР Договор СНВ-1 пришлось обновить.

23 мая 1992 года в Лиссабоне Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина и США подписали так называемый Лиссабонский протокол к договору СНВ-1. Протокол фиксирует подключение Беларуси, Казахстана и Украины к договору по СНВ и одновременно требует присоединения их к Договору о нераспространении ядерного оружия. Были предусмотрены более радикальные сокращения наиболее опасных и дестабилизирующих систем.

 

Постсоветский период сокращения стратегических наступательных вооружений.

Уже в январе 1993 г. был подписан Договор «О дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений» (СНВ-2), еще более усугубивший крен в области СНВ в сторону США. Согласно СНВ-2 количественные уровни ограничений по числу боеголовок должны к 31.12.2003 г. лежать в пределах 2300-3500 единиц (сам по себе – бесприцедентный факт в дипломатической и переговорной практике: каждая из сторон сама выбирает для себя приемлемый уровень численности ядерных боезарядов). Договором СНВ-2 разрешается переоборудовать до 90 шахтных ПУ тяжелых ракет СС-18 для размещения моноблочных МБР, а также дано право перевести до 105 ракет с РГЧ одного из существующих типов в моноблочные путем понижения числа боезарядов на каждой из них до единицы. Таким образом, Договором СНВ-2 предопределен переход к 2003 году к группировке СЯС только с моноблочными ракетами.

В части системы контроля, обмена данными, ограничений на не развернутые СНВ, функционирование мобильных комплексов, испытаний, ликвидации и переоборудования СНВ опирается в основном на положения Договора СНВ-1. Особо оговорены в Договоре СНВ-2 процедуры переоборудования ШПУ тяжелых МБР и процедуры ликвидации тяжелых ракет и их транспортно-пусковых контейнеров.

Неотъемлемой частью Договора СНВ-2 является:

Меморандум о зачислении боезарядов и о данных по тяжелым бомбардировщикам;

Протокол о процедурах, регламентирующих ликвидацию тяжелых МБР и переоборудования их ШПУ;

Протокол о показах и инспекциях тяжелых бомбардировщиков.

Договор СНВ-2 должен был вступить в силу в день обмена ратификационными грамотами, но не ранее вступления в силу Договора о
СНВ-1.

26 сентября 1997 г. в Нью-Йорке министр иностранных дел России и государственный секретарь США подписали Протокол к Договору СНВ-2, который предусматривал отсрочку осуществления Договора на 5 лет ‑ с 31 декабря 2001 г. до 31 декабря 2007 г. Отсрочка была связана с тем, что осуществление первого этапа выполнения Договора в соответствии с его статьей I должно было бы завершиться в течение семи лет с момента вступления в силу Договора СНВ-1 (он вступил в силу 5 декабря 1994 г.), т. е. к 31 декабря 2001 года. Это означало, что в случае ратификации Договора СНВ-2, например в 1997-1998 годах, время на его выполнение сокращалось бы значительно ‑ на 3-4 года.

Российская сторона ратифицировала Договор в пакете с Протоколом 14 апреля 2000 г. с условием сохранения договора по ПРО. США ратифицировали Договор в январе 1996 г., однако Договор в пакете с Протоколом от 26 сентября 1997 года на ратификацию не выносился и, соответственно, считался не ратифицированным.

После выхода США из договора по ПРО 13 июня 2002 г., российская сторона заявила о прекращении обязательств по договору СНВ-2. 14 июня 2002 г. было опубликовано Заявление МИД России, в котором говорилось, что в связи с действиями США, «Российская Федерация отмечает отсутствие каких-либо предпосылок для вступления в силу Договора СНВ-2 и не считает себя более связанной предусмотренным международным правом обязательством воздерживаться от действий, которые могли бы лишить этот Договор объекта и цели».

Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП) был подписан президентами США и России на саммите в Москве, 24 мая 2002 г. (известен на Западе как Московский договор). Этому событию предшествовали почти шесть месяцев интенсивных двусторонних переговоров между экспертами России и США.

Стороны договорились «уменьшить уровни своих стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц» для каждой из сторон. Договор о СНП вступил в силу 1 июня 2003 г. после совместной ратификации Россией и США, срок его действия истекает 31 декабря 2012 г. Любое государство может выйти из договора, предварительно уведомив противоположную сторону за 3 месяца до этого.

РФ и США так и не достигли компромисса в определении что считать «стратегическим ядерным боезарядом», а следовательно и в методике подсчета боезарядов. Необходимо отметить, что в тексте договора СНВ-1 используется иное определение ‑ «стратегический боезаряд». Появление дополнительного термина «ядерный» в новом определении означает то, что российская сторона фактически смирилась с трактовкой американской стороны, позволяющей развертывать неядерные боезаряды на стратегических носителях и при этом не учитывать их в общих уровнях. Как известно, новая ядерная политика США, обнародованная в январе 2002 г., предполагает проводить дальнейшие сокращения в основном за счет разгрузки стратегических носителей и переориентирования их для решения неядерных задач. В начале переговоров по Договору СНП Россия настаивала на необратимости сокращений, что предполагало «традиционный» метод подсчета стратегических боезарядов, ‑ в соответствии с развернутыми носителями, ‑ и контролируемую ликвидацию сокращаемых носителей. Американская сторона не скрывала, что она хотела бы зарезервировать возможность повторного развертывания «сокращаемых» боезарядов, если вдруг в этом возникнет необходимость, а поэтому, уничтожать носители она отказалась.

Хотя подписанный документ и предполагает, что содержательная сторона будет выработана и согласована в рамках создаваемой «двусторонней комиссии по выполнению», но фактически работа по согласованию может продолжаться до окончания срока действия договора по СНП ‑ т. е. до 31 декабря 2012 г., поскольку никаких дополнительных ограничений или этапности сокращений в новом договоре не предусмотрено, и каждая из сторон будет сама определять состав и структуру своих СНВ. На деле это будет означать, что объявленные сокращения стратегических сил обеих сторон будут достигаться за счет понижения их боеготовности. То есть, то что раньше называлось «снижением боеготовности» теперь предлагается назвать «сокращениями» СНВ. Кроме того, если не произойдет прорыва в решении проблемы транспарентности сокращений, сторонам останется «верить друг другу на слово». У США оставался достаточно действенный инструмент для того чтобы контролировать российский ядерный арсенал ‑ программа «Совместного уменьшения угрозы», в рамках которой осуществляется ликвидация российских стратегических вооружений, снимаемых с эксплуатации при финансировании американского Конгресса.

Президентом РФ дважды направлял проект федерального закона о ратификации Договора СНП в Государственную Думу. Последний ‑ 9 марта 2003 г. ГД приняла этот законопроект 14 мая 2003 г. большинством голосов.

Слушания в Сенате США начались летом 2002 г. и Договор был единогласно одобрен 6 марта 2003 г.

Распространено мнение, что условия договора о СНП составлены не из расчета на разрядку международной напряжённости, а для возможности модернизировать стратегические вооружения. Договор подвергается критике по следующим позициям:

не оговорены условия постоянных взаимных проверок;

Договор не требует постоянного сокращения вооружений, боеголовки могут быть помещены в хранилище и позже восстановлены;

Договор требует сокращения до оговоренного уровня не ранее срока истечения договора, 31 декабря 2012;

каждая сторона вольна в выборе любого количественного уровня стратегических ядерных боезарядов в составе своих сил, который она считает необходимым.

Существует мнение, что Договор по СНП является договором, работающим против России. Дело в том, что из-за формулировок в договоре, США могли путём введения специальной программы изменить информацию в боеголовках, которая меняла бы их статус с «оперативно-развернутых» до «резервных», что и требует договор. А Россия, не имея таких технологий и финансов на их установку разоружалась бы, сдавая позиции западным коллегам.

Некоторые специалисты считают Договор СНП сырым, непродуманным и незавершённым, так как в нём отсутствуют конкретные действия по утилизации ядерных продуктов, а так же разоружения ракетных шахт. Вдобавок договор не ограничивает общего количества стратегического наступательного оружия и не включает запрещения на категории составных частей.

8 апреля 2010 г. в Праге президенты США Б. Обама и России Д.Медведев подписали Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, получивший название СНВ-З. Договор сменил истёкший в декабре 2009 г. СНВ-I.

Договор СНВ-3 включает 16 статей, Протокол к Договору состоит из 10 глав.

5 февраля 2011 г. министр иностранных дел России С.Лавров и государственный секретарь США Хиллари Клинтон в ходе 47-й Мюнхенской конференции по безопасности обменялись ратификационными грамотами договора, после чего он формально вступил в силу. Согласно условиям договора, не позднее чем через 45 дней после этого происходит обмен данными по стратегическим вооружениям, через 2 месяца начинается инспекционная деятельность.

По этому Договору намечено за 7 лет сократить число развёрнутых стратегических носителей ядерного оружия МБР, БРПЛ, ТБ до 700 единиц, и до 800 ‑ с учётом неразвёрнутых носителей. Общее число единиц ядерных боезарядов для них не должно превышать 1550 единиц. (по сравнению с 1991 г., когда был подписан Договор СНВ-1, СССР имел 2,5 тыс. стратегических носителей ядерного оружия и 10 тысяч ядерных боезарядов для них, сокращение по СНВ-З составляет 3 раза по носителям и 7 ‑ по ядерным боезарядам).

По сравнению с лимитами (2200 боезарядов) российско-американского Договора СНП 2002 г. будет достигнуто снижение на 30% уровня ядерных зарядов.

Зададимся вопросом: кто выиграл, и кто проиграл при его подписании?

США на сегодняшний день имеют 450 шахтных МБР, 14 атомных подводных ракетоносцев с 336 БРПЛ и 111 (по данным ГШ РФ ‑ 183 стратегических бомбардировщиков) ‑ итого 897 (по данным ГШ РФ 969 носителей). Таким образом, американцам по новому договору необходимо сократить от 98 до 199 носителей. Ядерных боеголовок у США 1654.

Россия на сегодняшний день располагает 367 наземными МБР, 12 атомными подводными ракетоносцами несущими суммарно 196 БРПЛ, но развернутыми являются лишь восемь лодок с 128 БРПЛ, а также 76 развернутых бомбардировщиков. Всего 639 стратегических носителей, из которых 571 развернуты ( по данным на 1.03.13 г. 492 носителя). России, собственно, и сокращать-то нечего. Наоборот ‑ у нас есть «лимит», как минимум, ещё на 60 носителей. Ядерных боеголовок у РФ ‑ 1480.

Только за последний год суммарное количество российских носителей сократилось с 809 до 639, за счет снятия с вооружения выслуживших все предельные сроки тяжелых МБР и списания устаревших ПЛАРБ, и процесс этот будет идти опережающими воспроизводство темпами.

Уже идёт списание и демонтаж первых «Тополей», но это не сильно отражается на общем соотношении сил, а вот готовящееся списание в 2016-2019 годах 58 тяжелых МБР Р-36М2 (Сатана), каждая из которых несет по десять боеголовок, сразу уменьшит число развернутых боезарядов в РВСН почти вдвое! При этом на смену списываемым по ресурсу МБР ракетные заводы России сегодня производят от 20 до 30 МБР в год, из которых половина изготовляется для наземных СЯС и половина для морских. Но это количество лишь на 50% покрывает выходящие из эксплуатации комплексы по численности МБР и менее чем на 50% по боевым блокам, причём лишь в части морской составляющей. Для сухопутных МБР этот процент составляет менее 25% (наземные МБР изготавливаются в основном в моноблочном исполнении). Если сегодня дисбаланс между ядерным ударным комплексом России и США составляет примерно 300 носителей, то уже через десять лет по самым оптимистичным подсчётам наши СЯС будут иметь не более 470-500 носителей и 1330 развёрнутых боезарядов. В реальности же эта цифра будет составлять 300-350 носителей. То есть отставание от США будет лишь увеличиться.

А что же наши «партнёры»? По оценкам экспертов, СЯС США к 2020 году составят 350 МБР, 14 атомных ПЛАРБ с 336 БРПЛ и 111 бомбардировщиков ‑ суммарно 797 носителей (из которых 686 развернутых носителей) с 1550 блоками. Почти сразу бросается в глаза превышение лимита носителей на 100 единиц. Дело в том, что новый договор более не требует уничтожения шахт сухопутных МБР. И, сняв с дежурства ракеты, переместив с них боевые блоки, можно совершенно спокойно заскладировать их, и эти ракеты более не будут попадать под действие договора. Только вот у США такая возможность есть ‑ их самые старые ракеты «Минитмен-3» прошли недавно полную модернизацию и смогут ещё не менее 10-15 лет находиться на вооружении, а у России нет денег на модернизацию аналогичных комплексов и арсеналов для их хранения также нет. Фактически новый договор устанавливает лишь предельный лимит развернутых боеголовок ‑ 1550, но никак не ограничивает общее количество ядерных боезарядов, позволяя держать их в разделе «не развёрнутые» и, следовательно, не попадающие под ограничения. То есть почти все «сокращения» для армии США будут заключаться лишь в снятии ракет с боевого дежурства, перемещении их в арсеналы и передачи туда же ядерных блоков с этих ракет. У России же, в лучшем случае, получится сохранить ядерные боезаряды, но средств их доставки с каждым годом будет всё меньше и меньше, что сделает их просто «мёртвым грузом» в наших арсеналах.

Ещё одним «нюансом» договора является то, что впервые за всю историю договоров по СНВ стратегические бомбардировщики засчитываются как один носитель, хотя реально один американский бомбардировщик может нести до 20 крылатых ракет с ядерными боеголовками, а российский ‑ до 16. И по количеству этих ракет, способных быть подвешенными под бомбардировщики в одном вылете, США пр