Прикладная социология права как фактор совершенствования правотворческой и правоприменительной практики

1 См.: Социологическая энциклопедия. М., 2003. Т. 2.. 548.

Роль социологии права в совершенствовании право-аорческой и правоприменительной практики может быть реализована путем прикладных исследований, т. е. исследований, которые выполняются в целях использования их сзультатов для решения какой-либо социальной проб-■емы'. Прикладная социология представляет собой свое-оразную «социальную инженерию», ориентированную

на решение практических проблем социального управления по принципу «здесь и сейчас». В рамках социологии права в настоящее время можно выделить два формирующихся направления прикладных исследований: а) законодательную социологию (социологическое обеспечение законотворчества) и б)социологию правосудия (социологическое обеспечение судебной деятельности).

С переходом от партийно-аппаратного нормотворчества эпохи административно-командной системы к реальной законодательной деятельности высших представительных органов власти в рамках формирующейся системы парламентаризма у социологов впервые появилась возможность конструктивно сотрудничать с законодателем в деле создания системы социологического обеспечения законотворчества. В настоящее время органы власти проявляют больший, чем прежде, интерес к социологическому обоснованию своих законодательных решений. Однако, к сожалению, этот интерес зачастую связан не с желанием получить новое знание о социальных предпосылках, социальных механизмах и социальных последствиях действия законодательства, а с потребностью использовать авторитет науки для легитимации позиции, обусловленной соотношением политических сил в депутатском корпусе. Кроме того, законы нередко готовятся в такой спешке, что для их социологического обоснования нет ни времени, ни сил. В результате процесс обновления законодательства в значительной мере осуществляется методом проб и ошибок, усиливая нестабильность в обществе.

1 Спенсер Г. Грех законодателей // Социологические исследования. 1992. JSL' 2. С. 136.

В сложившейся ситуации актуально звучат слова основателя социологии Г. Спенсера о том, что из всех чудовищных заблуждений людей самое чудовищное заключается в представлении о том, что для овладения каким-нибудь несложным ремеслом необходимо долго учиться, а «единственное дело, которое не требует никакой подготовки, — это искусство создавать законы для целого народа»1. Говоря о знаниях, необходимых законодателю,

Спенсер особо выделял познание причинно-следствен-связи в отношениях между людьми, соединенными в ■оществе. «Причинная связь между людьми, — писал л, — настолько сложна, что, вероятно, полностью она:де долго останется непознанной. Тем не менее в наши ли ее существование стало достаточно очевидным, чтобы л.дбой, кто способен думать, мог прийти к выводу: прежде дм вмешиваться в социальные процессы, их надо тща-лдьно изучить»1. Пренебрежение этой простой и здравой ыслью ведет к тому, что создаваемые законы отторгают-н социальной практикой, которая с гибкостью, свойст-лнной всякому живому организму, находит возможности ■ противления чужеродному для нее вмешательству. От-

тственный перед обществом законодатель не должен днорировать накопленное социологическое знание, ославлять без внимания рекомендации и экспертные оцен-п социологической науки, поскольку мы имеем дело не

частным заказом, а с необходимым для нормального функционирования общества взаимодействием двух его ажнейших институтов — науки и законодателя.

Главная задача, стоящая перед социологией права, -дключается в разработке юридико-социологнческих теорий (теории социальной обусловленности права, правооб-лэзующего интереса, эффективности законодательства i т. д.), конкретизирующих фундаментальное правовое: социологическое знание применительно к эмпириче-ким исследованиям по социологическому обеспечению мконодательной деятельности. На базе этих разработок предстоит сформировать законодательную социологию лж комплекс теоретических и эмпирических псследова-Д1Й юридико-социологического профиля, направленных <а социологическое обеспечение законотворчества. Рас-лмотрим основные этапы законотворческого процесса с 'очки зрения возможности их социологического обеспе-(ения.

1 Спенсер Г. Грех законодателен. С. 134.

1. Исходным пунктом взаимодействия законодателя и оциолога в процессе социологического обеспечения законотворчества должна стать работа по прогнозированию потребности в правовом регулировании. Здесь прежде всего следует обратить внимание на исследования эффективности действующего законодательства, которые могли бы стать важным источником информации о необходимости изменения правового регулирования. Другое направление социологического подхода к прогнозированию потребности в правовом регулировании — прогнозирование «юридически значимых социальных отклонений». Но, пожалуй, наибольший интерес для законодателя в настоящее' время представляет изучение процессов фактической нормативной саморегуляции. В какой мере те или иные социальные потребности приобрели нормативную форму своего выражения, какова мера общезначимости, общественная полезность и регулятивная роль этих фактически складывающихся норм, имеют ли они правовую природу, как они «вписываются» в принятую в обществе систему социальных ценностей, каковы их взаимоотношения с нормами действующего законодательства и т. п. — вот круг вопросов, значимых для данного этапа социологического обеспечения законотворчества.

2. Значение юридико-социологических исследований, направленных на прогнозирование потребности в правовом регулировании, во многом зависит от того, насколько они сориентированы на те задачи, которые встают на следующем этапе социологического обеспечения законотворчества — при разработке концепции правовой новеллы. Это наиболее важный этап законопроектной деятельности, во многом определяющий эффективность будущего закона. Признание большой значимости работы по формированию концепции правовой новеллы нашло отражение в специальном постановлении Правительства РФ от 2 августа 2001 г. № 576, в котором содержатся основные требования к концепциям проектов федеральных законов, разрабатываемых правительством. В соответствии с этими требованиями в концепции законопроекта должны

.ть определены: основная идея, цели и предмет правого регулирования; круг лиц, на которых распространяли действие законопроекта, их новые права и обязан-ги; место будущего закона а системе действующего за-додательства, а также значение, которое будет иметь конопроект для правовой системы; общая характери-ака и оценка состояния правового регулирования соот-тствующих общественных отношений, включая анализ осийской и зарубежной правоприменительной практи-д, а также результаты проведения статистических, со-юлогнческих и политологических исследований; оцен-; социально-экономических, политических, юридиче-:пх и иных последствий реализации будущего закона.

Таким образом, формирование концепции правовой щ)мы предполагает решение сложного комплекса прочем социального и правового характера. При этом зада-> социологического обеспечения данного этапа законо-;.,орчества отнюдь не ограничивается оценкой состояния давового регулирования соответствующих обществен-ых отношений и прогнозом социальных последствий -ализации будущего закона. Гораздо важнее социологи-дское обоснование основной идеи, целей и предмета пра-ового регулирования. С точки зрения законодательной щиологии концепция правовой нормы, выраженная режде всего в том или ином подходе к определению ос-овной идеи, целей и предмета правового регулирова-ия, это, по сути дела, правовая модель согласования 'наличных социальных интересов на базе правообра-ующего интереса.

Основная задача законодателя на этом этапе работы ад законом заключается в поиске такой модели согласо-ания социальных интересов, оказывающихся в сфере ействия будущего закона, при которой свобода одних пц в реализации своих интересов не ущемляла бы свобо-у других. В общем виде можно сказать, что задача со-.иологических исследований здесь заключается в том, гобы на концептуальном уровне найти оптимальную тыковку социального и правового, вписать правовую орму в социальный контекст, обеспечить соответствие

правовой формы существующим и формирующимся социальным реалиям. В конечном счете речь идет о необходимости заложить в закон предпосылки для его социальной легитимности, признания его обществом. Опыт показывает, что наиболее принципиальные недостатки действующего законодательства обусловлены, как правило, теми искажениями правового начала (а в конечном счете нарушениями принципа правового равенства), которые закладываются в концепции законопроектов. Каждый раз, когда закон принимается в угоду каким-то интересам или представляет собой эклектичное, внутренне противоречивое сочетание различных плохо стыкуемых социальных позиции, мы имеем дело с правовыми дефектами концепций нормативных актов.

Помощь, которую может оказать законодателю социология права на стадии разработки концепции законопроекта (идет ли речь о социологическом обосновании идеи, целей и предмета регулирования, об оценке состояния регулируемых общественных отношений или о прогнозе социальных последствий реализации будущего закона), связана прежде всего с изучением структуры социальных интересов, затрагиваемых данной правовой новеллой, с выявлением противоречий между ними и поиском модели их согласования.

Наиболее эффективным инструментом изучения социальных интересов являются опросы общественного мнения. Несмотря на обилие проводимых в последние годы опросов общественного мнения, в том числе и по проблемам, связанным с обновлением и совершенствованием законодательства, до сих пор практически ничего не сделано для того, чтобы исследования общественного мнения заняли надлежащее место в системе научного обеспечения законотворчества. Эти исследования проводятся не по поручению или заказу законодательных органов, а по инициативе самих научно-исследовательских учреждений и социологических центров либо по заказам заинтересованных организаций. Информация о проведенных исследованиях поступает к законодателю по случайным каналам. Не налажен контроль за ее качеством и достоверностью. Основным источником получаемых депутатами социологических данных о состоянии общественного дения являются средства массовой информации, зачас-игнорирующие самые элементарные требования, ко-: рыми необходимо руководствоваться при обнародовании результатов опросов общественного мнения. Тенденциозность и политизированность многих сообщений и ■дбликаций такова, что у специалистов есть все основа-дш характеризовать подобную деятельность как социологическое лоббирование. Организация исследований '•щественного мнения в системе социологического обес-очения законотворчества позволит в какой-то мере отражать депутатов от информационного давления со стороны редств массовой информации, от социологического лоббирования и просто от ненадежной, недостоверной инфор-:ации, полученной некомпетентными и недобросовестны-дл исследователями.

Другое направление использования социологического додхода на данном этапе законотворческой деятельности ■вязано с применением методологии экспертного опроса, с дамощью которой может быть проведена социологическая /копертиза законопроекта, направленная на изучение уров-!.ч конфликтности регулируемых социальных отношений.

В ряде случаев хорошие результаты может дать нс-ользование метода фокус-группы, позволяющего обсушить проблему и выработать подходы к ее решению в небольшой, но представительной группе людей, являющих-н участниками регулируемых общественных отношений.

3. После того как проект закона готов, может быть целесообразно проведение его общественной экспертизы, гаправленной на выяснение отношения различных слоев населения к введению в действие данной правовой новел-:ы. И здесь помимо использования опросов общественно-о мнения было бы полезно вспомнить предперестроеч-ivio практику всенародных обсуждений законопроектов. S современных условиях всенародные обсуждения, проводимые в качестве общественной экспертизы наиболее шачимых законопроектов (и, соответственно, имеющие пиль рекомендательный характер), могли бы в сущест

венной степени способствовать социальной легитимации будущих законов. А подключение ведущих социологических центров к анализу хода таких обсуждений и подведению их итогов могло бы дать важную информацию о механизмах достижения общественного согласия по наиболее острым социальным проблемам.

Другая интересная и перспективная форма общественной экспертизы законопроектов, складывающаяся в современной социально-политической практике, — это общественные слушания законопроектов, в которых принимают участие представители политических партий и общественных организаций, депутаты и другие заинтересованные субъекты. Такие общественные слушания обычно проводятся по инициативе независимых общественных фондов и институтов. Актуальность и социальная значимость общественных слушаний обусловлена тем, что основная форма проведения общественной экспертизы законопроектов в рамках парламентской деятельности — парламентские слушания — недостаточна для надлежащего согласования различных социальных интересов современной России. Круг участников парламентских слушаний, как правило, ограничен лишь теми, кого счел необходимым пригласить головной комитет; далеко ке все из приглашенных имеют возможность выступить; слушания не всегда заканчиваются принятием рекомендаций; те рекомендации, которые приняты, как правило, не публикуются и т. д. К тому же в силу неразвитости парламентаризма в нашей стране современная российская практика парламентской работы такова, что нередко социально значимые альтернативные позиции по обсуждаемым вопросам не бывают озвучены в ходе парламентских дискуссий.

■4. Принятие закона и введение его в действие не озна-дет завершения работы по социологическому обеспеченна законотворчества. Следующий этап работы — изучено эффективности принятого закона — является важным каналом обратной связи между законодателем и оществом. Юридико-социологическое исследование эффективности действия закона должно выявить, в какой л;ре закон обеспечивает оптимальный уровень кон-:ликтности в регулируемой сфере общественной жизни, нидетельствующий о нормальном, свободном развитии оответствующих общественных отношений. Если исследователи придут к выводу о недостаточной эффективно-ги закона, то их задача — выявить факторы, препятст-ующие эффективной реализации закона, и предложить:тн решения проблемы (подробнее см. гл. 7 «Эффективность действия законодательства»).

Разумеется, описанную выше комплексную схему со-шологического обеспечения законотворческой деятельности целесообразно задействовать лишь при разработке.аконов, характеризующихся особой социальной значимостью. В остальных случаях познавательные возможно-■ти законодательной социологии можно использовать в юлее ограниченном объеме.

Особого внимания заслуживают организационные дроблемы социологического обеспечения законотворческой деятельности. Краткая история формирования российского парламентаризма успела продемонстрировать десколько различных подходов к организации социологического обеспечения законотворчества.

Так, в период съездов народных депутатов СССР ост-рый интерес к социологическим данным о состоянии об-ддественного мнения со стороны нового законодательного корпуса привел к созданию Социологической службы съездов народных депутатов СССР, которая работала на всех пяти съездах. В задачи службы, организованной на базе Академии общественных наук при ЦК КПСС и Института советского законодательства при Министерстве юстиции СССР, входило проведение опросов депутатов по наиболее актуальным проблемам общественной жизни

(и в том числе по вопросам, непосредственно обсуждавшимся в ходе пленарных заседаний), оперативное информирование депутатского корпуса в период работы съездов о полученных результатах и выводах исследователей, а также о результатах сопоставимых опросов общественного мнения, осуществлявшихся иными социологическими центрами. Перед социологической службой стояла весьма сложная и деликатная проблема — суметь воздержаться от каких-либо попыток давления на позицию законодателя. В качестве выразительного штриха к обновленческой атмосфере тех лет хотелось бы отметить то обстоятельство, что хотя социологи работали в контакте с представителями аппарата съездов, тем не менее на них не оказывалось практически никакого давления ни со стороны аппарата, ни со стороны все еще всесильных в тот период структур КПСС (автор настоящей работы как один из гопуководнтелей социологической службы первых съездов народных депутатов СССР может засвидетельствовать это с полной ответственностью).

Примерно в эти же годы в Верховном Совете РСФСР сложился иной (более адекватный функциям и задачам законодательного органа) подход к изучению общественного мнения. В составе Комитета Верховного Совета РСФСР по средствам массовой информации, связям с общественными организациями, массовыми движениями граждан и изучению общественного мнения был создан подкомитет по изучению общественного мнения, по инициативе которого проведена серия исследований общественного мнения по проекту Конституции РФ, проблемам, связанным с разработкой законодательства о земельной реформе, приватизации, об общественных объединениях и т. д.

Государственная Дума РФ не восприняла этот позитивный опыт своего предшественника. В целом можно сказать, что в настоящее время законодательный корпус страны

как на федеральном, так и на региональном уров-х демонстрирует непонимание роли и значения социо-: ических исследований для законотворческого процес-Конечно, социологические данные по-прежнему нахо-гся в сфере внимания депутатов. Однако, как правило,.и используются не для научного изучения социальных Пересов и поиска путей их согласования, а в качестве л'умента в политическом споре с оппонентами. При,-м главным критерием отбора социологических дан-:к является их способность подкрепить позицию, кото-, я отстаивается тем или иным депутатом. В складывающейся ситуации проблему социологпче-ого обоснования законопроектов необходимо решать в;лее широком контексте совершенствования подходов к;ганизации научного обеспечения законотворчества в ■лом. Наука как специфический социальный институт, шзванный служить интересам всего общества, могла,i способствовать преодолению существенных недостат->в законотворческого процесса. В настоящее время на шаде наука в лице экспертов, консультантов, советни-ш и т. п. играет все более существенную роль в процес-' принятия государственных решений. Данная тенден-£я намечается и у нас. Ее можно было бы признать по-гжительной, если бы не явно наметившееся движение в орону подмены научного обеспечения законотворчества армированием новых каналов лоббирования частных.тересов.

Это проявляется в том, что находящиеся на бюджетном ннансировании крупные исследовательские центры, ко-Фые в значительной мере определяют лицо науки в соот-тствующей области знания, все больше отстраняются от.^посредственной подготовки законопроектов. Сотруд-лчество работников таких научных учреждений с Го-'дарственной Думой основывается главным образом л личных контактах, причем зачастую сводится лишь к:спертизе законопроектов, подготовленных другими спе-палистами. Между тем экспертные заключения на уже 'Товый проект, его обсуждения на парламентских слуша-пях — это периферия научного обеспечения законотворче

ства. Главное — формирование концепции и основных положений законопроекта — делается в рабочих группах, создаваемых головными комитетами. Эти рабочие группы подбираются самими депутатами, как правило, из числа своих политических единомышленников. Нередко членами и руководителями рабочих групп становятся представители разного рода независимых (т. е. имеющих не государственные, а частные источники финансирования) фондов и институтов. Отдавая должное исследовательской работе, проводимой этими организациями, нельзя не учитывать то обстоятельство, что они не могут не быть заинтересованы в.лоббировании интересов финансирующих их структур.

Необходимо поставить надлежащие правовые барьеры на пути превращения научного (в том числе и социологического) обеспечения законотворчества в специфическую форму лоббирования интересов тех или иных политических сил и корпоративных структур. Это можно сделать путем принятия специального Положения о научном обеспечении законодательной деятельности (в рамках компетенции соответствующего законодательного органа) либо путем внесения дополнений в регламенты законодательных органов, а в перспективе — в закон о порядке подготовки и принятия нормативных актов. Для организации социологического обеспечения законотворчества на федеральном и региональном уровнях было бы целесообразно сформировать в структуре аппарата Государственной Думы и региональных законодательных органов социологические подразделения, работа которых пользовалась бы доверием со стороны всего депутатского корпуса. Такое подразделение должно заниматься не самостоятельной исследовательской деятельностью, а организацией взаимодействия комитетов и комиссий законодательного органа с социологическими центрами, имеющими серьезную научную репутацию, оказанием помощи депутатам при формулировании заказов на проведение социологических исследований по тому или иному законопроекту, подбором исполнителей для выполнения этих заказов, а также контролем (путем проведения независимых научных экспераз) качества и достоверности получаемой социологиче-.чой информации.

К социологии правосудия (или судебной социологии) гносятся исследования, в центре которых «находится су-ебное решение и процесс его принятия». Наибольшее лзвитие это направление социологии права получило в гранах англосаксонской правовой системы. Основной ак-•ент в рамках проводимых здесь исследований делается;а изучении факторов, влияющих на эффективность правосудия. Свою главную задачу исследователи, как правило, видят в том, чтобы выстроить своего рода «модель не-аормального механизма юстиции»-, т. е. выявить и пока-.ать во взаимодействии те неправовые (социальные, • кономические, психологические и т. п.) факторы, которые влияют на участников судебного процесса (судью, присяжных заседателей, защитников и обвинителей).

2 Там же. С. 52 — 53; Боботов С. В. Указ. соч. С. 80; Куль-чар К. Указ. соч. С. 209—223.

Российский опыт исследований в области социологии правосудия является гораздо более скромным, что обусловлено прежде всего недолгой историей существования а России независимого суда, а также тем обстоятельством, что в российской правовой системе судебный прецедент традиционно не откосился к числу источников пра-за. Тем не менее отечественная правовая мысль имеет в данной области несомненные достижения. Из дореволюционного опыта особого внимания заслуживает уже упоминавшаяся нами работа выдающегося русского ученого л деятеля либерального движения А. М. Бобркщева-Пушкина «Эмпирические законы деятельности русского луда присяжных», где была использована своеобразная методология исследования, основанная на сочетании анализа документов и личного наблюдения за ходом большого числа (более 700) судебных процессов.

1 Судебная власть / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. С. 4.

- См.: Морща кова Т. Г., Петру хин И. Л. Оценка качества судебного разбирательства по уголовным делам. М., 1987. С. 177.

О результатах использования анкетного метода изучения судебной практики, опросов участников судебного процесса, шкалирования и метода экспертных оценок см.: Там же. С. J 76—237.

1 В качестве примера использования данного метода можно принести осуществленную в 1970-е гг. Н. В. Радутной серию экспериментов по проверке эффективности работы судейских коллегии в зависимости от изменения количественного состава народных заседателей. В ходе экспериментов работа контрольной

В советский период отечественной истории суды, как известно, «находились под жестким контролем партии и Советов. Должность судьи, даже самого низшего звена, была номенклатурной и замещалась по указанию соответствующего партийного органа. До 90% судей были членами КПСС и проводили в жизнь политику партии»1. Однако и в этих условиях уже с конца 1970-х гг. в советском правоведении начали проводиться эмпирические социологические исследования в области правосудия. Основные напраиления этих исследований были связаны с изучением причин судебных ошибок, условий работы судов, качества судебного разбирательства, потребности судов в кадрах, путей совершенствования судопроизводства, практики обжалования судебных актов, оперативности судебного разбирательства, потребностей и путей нормирования труда судей, причин односторонности и неполноты судебного следствия по уголовным делам и т. д.2 При этом широко использовались такие методы сбора эмпирической информации, как анкетный метод изучения судебной практики (когда материалы дел анализировались на основе более детальной информации, чем та, которую давала официальная статистическая отчетность; схемы сбора объективных данных); опросы участников судебного процесса (судей и адвокатов); метод шкалирования (позволявший дать количественные характеристики качественным аспектам судопроизводства); метод экспертных оценок11; эксперимент'.

В 70—80-е гг. XX в. советскими исследователями,.сциализировавшимная в данном направлении, была •лучена важная социологическая информация, не утра-ллшая своей актуальности и в настоящее время. Так, по;,:зультатам анкетирования народных судей в 1973 — i 174 гг. авторы выявили статистическую связь между лжебной нагрузкой судей и уровнем правосудия по ■оловным делам, показав, что процент отмены или из-чгения приговоров существенно ниже у тех судей, на-оузка которых по рассмотрению уголовных дел выше I -едней и составляет более 10 дел в месяц. На основании лих исследований были предложены подходы к научно-,у обоснованию нормирования судебной деятельности1, да социологическом материале (и прежде всего на ре-..-,-льтатах опроса судей) было показано влияние на эффективность правосудия таких факторов, как специали-лция судебных работников по различным категориям чел и т. д.

руппы, состоящей из одного судьи и двух народных заседатели (что соответствовало действовавшему законодательству), равнивалась с работой групп, в состав которых, помимо судьи, ходили четыре и шесть народных заседателей. Эксперименты

■ поводились в лабораторной ситуации, т. е. в созданной самим ••< следователем искусственной среде: сформированные таким "Зразом судебные коллегии как бы «проигрывали» сходные с:■-сальностью ситуации в процессе так называемой деловой иг-

■ ы, в ходе которой соблюдались требования методологии зкспе-лшентального анализа (сопоставимость объектов наблюдения, леспечивающая чистоту эксперимента). См.: Радушная Н. В. < методике исследования эффективности участия народных за-едателен в осуществлении правосудия /,/ Эффективность применения уголовного закона / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, ■!. Б. Михайловской. М., 1973. С. 202—206.

1 См., например: Петрухин И. Л.. Батуров Г. П., Морщако а Т. Г. Теоретические основы эффективности правосудия. М., 4)79.

Начавшийся с принятием в 1993 г. Конституции РФ постсоветский этап в российской истории положил начало формированию в стране самостоятельной ветви судебной аласти в рамках закрепленной в Конституции РФ систе-

мы разделения властей. Принятие Конституции РФ дало толчок к осуществлению широкомасштабной судебной реформы, ряд принципиальных положений которой был закреплен в Концепции судебной реформы, предложенной Президентом РФ и одобренной Верховным Советом РСФСР еще в 1991 г. Следует отметить, что на первых этапах разработки концепции судебно-правовой реформы наблюдался «определенный крен от научной проработки вопросов в сторону публицистических выступлений, а иногда и чисто популистских методов «завоевания большинства»1. Впоследствии ситуация заметно выправилась, однако по-прежнему можно говорить о существенных недоработках в части юридико-социологических исследований, направленных на обоснование тех или иных аспектов реформы, выявление факторов, способствующих пли препятствующих реформированию отношений в данной сфере. В этих условиях задача отечественной судебной социологии видится прежде всего в том, чтобы создать комплексную систему юридико-социологического обеспечения судебно-правовой реформы.

В рамках такой системы на данном этапе можно выделить следующие наиболее актуальные направления исследований: 1) факторы, влияющие на качество правосудия; 2) степень реализации на практике основных принципов организации и осуществления правосудия; 3) взаимоотношения судебной власти и общества.

1 Морщакова Т. Г. Судебная реформа. М., 1990. С. G.

В отечественной юридической литературе имеется хороший задел применения социологического подхода к изучению факторов, влияющих на качество правосудия. Социологические исследования в этой области проводились в советский период в рамках направления, обозначавшегося как «эффективность правосудия». Характерное для 70—80-х гг. XX в. увлечение советского правоведения проблематикой эффективности права и правоприменительной деятельности было в значительной мере обусловлено инструменталистским подходом к праву и правоприменению как к средствам достижения экономи-

■ских, политических, идеологических и иных целей со-галистического строительства. В своем стремлении ис-;льзовать при изучении правосудия механистических далогий некоторые авторы доходили до абсурда, говоря:же об эффективности конкретных судебных решений1, 'днако наиболее авторитетные в этой области специали-гы воспользовались открывшейся возможностью социо-■гического исследования эффективности правосудия для алубленного изучения качества судебной деятельности, ак, Т. Г. Морщакова и И. Л. Петрухин подчеркивали, го изучение уровня эффективности правосудия возмож-о только «на базе оценки качества рассмотрения и разре-нэния конкретных дел»2. В ходе исследований эффектив-ости правосудия они стремились выделить качественные.ризнаки, которые позволяли бы делать выводы о закон-дети и обоснованности разрешения конкретного дела, и дерационализировать эти признаки, т. е. перевести их в оличественные параметры. Таким образом, в основе по-.ятия эффективности правосудия лежали такие содержа-ельные характеристики процесса принятия судебного ре-:ения, как законность и обоснованность. Речь, по сути ела, шла о социологическом подходе к изучению качест-а правосудия.

При изучении факторов, влияющих на эффективность качество) правосудия, советские ученые обращали внима-ие прежде всего на такие факторы, как уровень финансо-ого, материально-технического и информационного обес-ечения судебной деятельности, степень загруженности удей, уровень профессионального сознания судейского орпуса и т. д. Исследования данного круга факторов не тратили своей актуальности и в наши дни. Наряду с этим ледует выделить и новые обстоятельства, существенное лияние которых на правосудие особенно отчетливо про-

явилось в период постсоветского реформирования системы общественных отношений.

0 соотношении различных факторов, воздействующих на качество правосудия в современных условиях, в какой-то степени можно судить по результатам опроса экспертов, в роли которых выступали судьи верховных, областных, краевых и городских судов общей юрисдикции1. Так, на первое место эксперты (67,6% опрошенных) поставили уровень служебной нагрузки и уровень профессиональной подготовки судейского корпуса. Второе место занял такой фактор, как качество применяемых судами норм материального права (54% опрошенных). Далее по значимости (24% опрошенных) следуют: уровень информационного обеспечения судебной деятельности, уровень оплаты труда и социальной защиты судей. На четвертое место эксперты поставили качество процессуального законодательства и морально-нравственные характеристики судейского корпуса (21,6% опрошенных).

Обращает на себя внимание, что судьи, выступающие здесь в роли экспертов, не сочли сколько-нибудь существенными такие широко обсуждаемые в прессе явления, как зависимость судов от исполнительной власти и их незащищенность от давления со стороны криминальных структур: лишь два человека указали на такой фактор качества правосудия, как степень независимости судов от исполнительной власти, и ни один из опрошенных не посчитал значимым фактором степень защищенности судей от давления со стороны криминалитета. Между тем данные других исследований свидетельствуют о том, что проблема обеспечения независимости судебной власти является весьма актуальной.

Проблема независимости судебной власти от внешнего давления, которая традиционно находится в центре вни

1 Карбонье Ж. Указ. соч. С. 52—53.

дания западной социологии правосудия, только начинает привлекать внимание отечественных социологов права. При этом нельзя не отметить различий в акцентах запад-дых и российских специалистов. Так, в западной социологии правосудия, как отмечает французский социолог нрава Ж. Карбонье, основной акцент делается на изучении «корреляции между содержанием приговора и чисто социальными факторами, воздействующими на судью»1. При этом особое внимание уделяется исследованиям механизмов влияния на судей различных структур гражданского общества. Социологи фиксируют тот факт, что организованные групповые интересы обладают существенно большими возможностями для влияния на правосудие. Например, западным исследователям хорошо известно, что страховые кампании, которые всегда оказываются более организованными, чем пострадавшие, имеют дополнительные рычаги влияния на суд. При этом речь идет не о коррупционном давлении (о чем вполне уместно говорить в нашей ситуации), а об использовании вполне легальных инструментов давления. В частности, страховые компании «играют важную роль в определении того, какие спорные вопросы передаются для рассмотрения в правовые органы и в какой форме они представляются» и т. п. Поэтому основную задачу социологии права специалисты видят в том, чтобы «показать, каким образом некоторые требования оказываются представленными более эффективно, чем другие».

Для российских специалистов в области социологии правосудия наибольший интерес на данном этапе представляет проблема независимости судей и судебной системы в целом от других ветвей власти (и прежде всего — от органов исполнительной власти). Что же касается влияния на суд различных структур гражданского общества, то в нашей ситуации, когда самую организованную часть общества составляет организованная преступность, социологов в первую очередь интересует степень давления на суды со стороны криминалитета.

Рассмотрим результаты некоторых исследований, использующих различные методики для изучения данной проблематики. С методической точки зрения возможны два основных подхода, позволяющих оценить степень реальной независимости судебной системы: опрос экспертов, оценивающих ситуацию со стороны, и опрос судей, которые в данном случае выступают не как внешние эксперты, а как участники исследуемых отношений.

Первый подход был задействован, например, в исследовании, проведенном в 1999 г. Центром социального прогнозирования1. В качестве экспертов здесь выступали ученые-юристы, судьи, адвокаты, сотрудники прокуратуры, юрисконсульты и иные представители юридической профессии. На вопрос о степени независимости российских судов от других ветвей власти эксперты дали следующие ответы: полностью зависимы — 18,1%; зависимы частично — 67,0%;