С принятием в 1975 году в Хельсинки Декларации Прав Человека завершился этап противостояния человечества – целая эпоха, начавшаяся в XIII веке при Торквемаде.

В традиционной хронологии новой эры «лишнее тысячелетие» появилось по решению Тридентского Собора, а до этого столетия назывались сотнями: например, итальянское Треченто означает «трехсотые годы», а не «четырнадцатый век». Кватроченто – «четырехсотые годы», а не «пятнадцатый век». Поэтому я не удивляюсь, что в официальной хронологии между античностью и средневековьем появилась культурная и событийная дыра ровно в тысячелетие. И я не считаю сумасбродными тех ученых, которые утверждают, что рождение Иисуса Христа произошло в 1054 г., когда ярко, как Солнце, полгода светила взорвавшаяся сверхновая, знакомая нам по Евангелиям как Вифлеемская Звезда, нынешняя Крабовидная Туманность.

Для желающих во всем убеждаться своими глазами предлагаю следующее: будучи во Франции, посетите провинциальный замок Chateau de Sassenage. В маленькой комнате, около ванной, висят две гравюры XVII века. На вид ничем не примечательные портреты. На одной можно ясно видеть дату: 1630 год, но вместо цифры I стоит «J»! То бишь – Jesus. И такие гравюры не единственные.

В городе Бостоне (США) на территории Гарвардского университет есть Эйкуменическая (поликонфессиональная, с полосатым флажком на шпиле) университетская церковь.

Мемориальная доска выглядит так:

This stone from the fabric of

St. Savior's Church. Southwark. London

now the Cathedral Church of that Diocese:

commemorates the Baptism of John Harvard =

there on November 6, J607:

Дата 1607 год записана как J607. То есть Jesus-607, другими словами, «от Иисуса 607 год».

Другой пример – в замке Клостер (Нью-Йорк). Этот средневековый замок был куплен Рокфеллером во Франции в области Руссильон и перевезен в США. Коллекции, находящиеся сейчас в замке, приобретены в разных странах Европы. Здесь, в частности, выставлены рисованные по стеклу (круги 20–25 см в диаметре) евангельские, библейские и житийные сюжеты из Германии. Сохранность рисунков хорошая. Сегодня историки расшифровывают эту дату как 1532 год. И снова мы видим запись: J532, то есть «от Иисуса 532 год».

Но начиная с XVIII века буквы «йот» в датах уже не пишут, через сто лет забудут, а через триста будут утверждать, что христианству две тысячи лет. С возникновением археологии древность станет модной и престижной. А нынче любой археолог, откопав какую-нибудь черепушку, тотчас же объявляет, что ей сотни тысяч, а то и миллионы лет. Ну да Бог им судья.

Даю слово академику А.Т. Фоменко:

Главная ошибка средневековых хронологов состояла в том, что они неправильно датировали рождение (или распятие) Иисуса Христа.

Они ошиблись на тысячу лет и передвинули Иисуса Христа из XI века н. э. в I век н. э. Этот тысячелетний сдвиг породил большую путаницу в датировке многих документов, использовавших счет лет «от Рождества. Христова». В результате средневековые события X–XVII веков н. э., описанные в таких летописях, были неправильно датированы и опустились вниз примерно на тысячу лет. Сдвиг на 1053 года возник при позднейшем сопоставлении хронологами двух различных способов записи дат. Первый способ: сокращенная форма записи; например, III век от Христа могли сокращенно записывать как Х.III, где X – первая буква слова Христос. Греческая буква X – одна из самых распространенных средневековых анаграмм имени Христос, поэтому формула «Христа I век» в сокращенной записи приобретала вид «X.I», «Христа II век» – «Х.П», и т. д.

Очевидно, из этих сокращений возникли принятые сегодня обозначения веков: XI (одиннадцатый век), XII (двенадцатый век), и т. д. Однако в современном прочтении буква X трактуется уже как цифра «десять». Это наблюдение согласуется с наложением эпохи и «биографии» Григория VII Гильдебранда (родился примерно в 1020 г., папа с 1073 по 1085 г.) на эпоху и «биографию» Иисуса Христа. при сдвиге на 1053 года. В частности, III век от Гильдебранда является III веком от начала XI века н. э., что и дает XIII век, т. е. Х.III век.

Такая форма записи хорошо согласуется с тем фактом, что средневековые итальянцы обозначали века сотнями: Треченто (трехсотые годы) – нынче это принято считать XIV веком, Кватроченто (четырехсотые годы) – XV веком, Чинквеченто (пятисотые годы) – XVI веком. Эти названия веков прямо указывают на начало отсчета именно в XI веке н. э., поскольку игнорируют принятое сегодня добавление «тысячи лет».

Аналогично запись 1300 года, например, могла первоначально означать 1.300, то есть 300-й год от Иисуса (– греч.). Этот способ записи согласуется с предыдущим, так как 1300 год = 300-й год Иисуса = 300 год от начала XI века н. э. (от рождения Гильдебранда). В связи с этим следует, по нашему мнению, особое внимание обратить на то обстоятельство, что в средневековых документах (особенно XIII–XVI вв.) при записи дат буквами первые буквы (обозначающие, как считается сегодня, «большие числа») отделялись точками от последних, записывающих числа в пределах десятка или сотни. Такова, например, запись латинскими буквами даты 1527 год на известной карте мира – Diogo Ribeiro. [118]

Наконец, второй способ: развернутая форма записи даты, когда формула «от рождества Христова» писалась словами и полностью, а не заменялась одной буквой (скажем, «III век от рождества Христова» вместо «Х.III век»). С течением времени информация о том, что буквы X и I в начале указанных выше формул означают первые буквы имен Христос и Иисус, была утрачена. Вместо этого буквам были приписаны их числовые значения (раньше цифры обозначались буквами): X – десять, I – единица, т. е. «Х.III» и «1.300» стали естественно считать как «тринадцатый век» и «тысяча триста лет». Это привело к автоматическому сдвигу вниз на 1000 лет части документов, использовавших развернутую подробную форму записи дат («от рождества Христова III век» вместо сокращенной «Х.III век»). Другими словами, сдвиг на 1000 лет – это разница между развернутым способом записи дат и сокращенным.

Закончить эту главу хочу словами французского писателя Франсуа Рабле (1494–1553) из книги «Гаргантюа и Пантагрюэль»:

У вас у всех там столько свободного времени, что вы не знаете, куда его девать, и тратите вы его на то, чтобы говорить, спорить и писать всякий вздор о нашей госпоже королеве. Цицерон не нашел ничего лучшего, как отвлечься ради этого от своего «Государства», и Диоген Лаэртский туда же, и Феодор Газа, и Аргиропуло, и Виссарион, и Полициано, и Бюде, и Ласкарис, и все эти чертовы пустоголовые мудрецы, коих число было бы не так велико, когда бы к ним уже в наше время не присоединились Скалигер, Биго, Шамбрие, Франсуа Флери и еще какие-то саврасы без узды.

Чувствуете? Рабле говорит о Цицероне, Диогене и пр. как о современниках, хотя по официальной версии между ними временной промежуток в полторы тысячи лет!

Мою научно-популярную книжицу при желании можно развернуть в шеститомное издание, так как в ней затрагиваются по крайней мере шесть очень крупных научных тем.

И многие мои читатели, «загоревшись» темой, требуют – придать книге «больше научности». Но я преднамеренно не буду детализировать по той причине, что существует общекультурный предел знаний любого человека, за которым следует уровень профессиональный, а моей задачей является общепроблемный показ того, что путь человечества после катастроф – много проще, чем его представляют. Он даже, я бы сказал, просто бесхитростный. Именно поэтому я не разворачиваю тему бытия первобытного человека (хотя у меня есть свой взгляд на этот вопрос), так как меня интересует история нашей, то есть посткатастрофной цивилизации.

На сегодняшний день написаны горы научной литературы по затрагиваемым мной вопросам. Читатель вправе спросить: «Зачем еще одна работа пополнит эти горы? Что нового предлагает нам автор?» Возможно, мои открытия окажутся всего лишь личными – дай Бог, я человек не честолюбивый. Это лишь будет означать, что не один только я вижу такой путь развития Земли.

Единый материк Моногея распался недавно, два крупных космических тела спровоцировали быстрое расхождение кусков суши.

В результате катастроф изменилась физика нашей планеты: состав атмосферы, сила магнитных полей, кислотность почв и пр., что напрямую повлияло на физиологию человека и весь животный мир.

До катастроф человек был по своим физиологическим и духовным характеристикам другим. Жил в иных физических условиях, имел другие физические возможности, жизненные процессы в организме человека до катастрофы протекали иначе, чем сейчас.

Катастрофы явились побудительным фактором для возникновения религии.

Возникновение религии – результат пережитого человечеством во время катастроф (и от их последствий) страха.

Все великие этнические миграции спровоцированы смещением земель в непривычные и, как правило, холодные климатические зоны.

Механизм миграции птиц и рыб – это тоже наследство мировых катаклизмов, это память о местах прошлого проживания. Это голос крови. Хотите видеть, где был материк до потопа, – соедините две конечные точки миграционных областей.

Всем известно о связи истории и географии. Обычно эта связь мыслится как незначительная. Но эта книга показывает, что география оказала определяющее воздействие на весь ход истории земной цивилизации.

Главная задача этой книги – показать простую логику пути человечества после вселенских катастроф. Понимая ее, иначе воспринимаешь весь исторический контекст; история начинает глядеть на тебя разумными глазами.

Но ключевая мысль следующая: то, что география влияет на историю народов, – никем не отрицается, но никто и представить не может, насколько повлияли географические изменения на жизнь всего живого на Земле. Это влияние историками обычно мыслится на уровне «наступила засуха – люди покинули». На самом же деле все было куда как серьезнее, интереснее и проще. Человечество ничуть не теряет от того, что его путь на этой планете оказывается более простым, чем его расписали. Потому что с простотой общего рисунка развития человеческой цивилизации возрастает значение каждой отдельно взятой жизни! Генрих Гейне говорил: «Человек – это целый мир, который рождается и умирает вместе с ним».

Личность… Почитайте существующие определения личности, и вы уже скоро поймете, что совершенного определения нет. Понятие «личность» появилось совсем недавно, а до этого человечество все века своего существования прекрасно обходилось без него.

Вас удивит: как же так, в античные времена гением человека были созданы все основные философские течения и понятия, а такого понятия, как «личность», человеческой культуре не понадобилось? Это и так, и не совсем так. Вы наверняка слышали латинское слово «субъект»? Но subjektum обозначает качество и свойство, которым обладает вещь. Приставка sub – обозначает «под», что подложено, подброшено под конкретное качество. Таким образом, «субъект – это не только совокупность определенных свойств, но и носитель этих свойств». Вы скажете: «Так это же «объект». Правильно, латинское subjektum соответствует русскому «объект».

А может, тогда слово «объект» несет оттенок личностного? Увы. Приставка «o b» указывает на то, что вещь находится перед нами, это такой объект, который дан нашим чувствам. Где же здесь личность?

Мы можем вспомнить слово «индивидуум». Уверяю вас, что вы не найдете ни одного латинского словаря, где бы это слово переводилось как «личность». Individuum – «неделимое», «нераздельное» – и ничего больше (кажется, еще есть значение «атом»).

У древних греков мы тоже не найдем «личности». У Гомера читаем, что Аякс наводил ужас на людей своими «просопонами». «Прос» – приставка, указывающая на направление движения к чему-либо; «оп» – тот же корень, что и в слове «оптический», это то, что видно, видимо. Таким образом «просопон» логично перевести как «наружность».

Есть еще одно, вертящееся вокруг нашей темы слово «гипостасис» (узнаете русское «ипостась»?), но и оно не «дышит» личностью – это «характер лица». Много позже появилось слово «персона», уже более близкое, но еще не «личность».

Так что жили наши предки без этого слова. Но оно все же появилось, следовательно, было востребовано такое понятие, которое вобрало бы в себя всю совокупность человеческих характеристик. Почему оно появилось? Потому что его появление находится в прямой связи с достижением на Земле достаточного количества людей и появлением безликой массы!

И нет ничего хитрого в бытии человеческом…

ФАЛЛОС – СИМВОЛ ЖИЗНИ

В следующей главе, да и дальше, нам придется касаться вопросов деликатных, и для людей религиозных на первый взгляд весьма болезненных, поэтому заранее прошу их не возмущаться и не усматривать здесь какой-либо умысел уничижить верующих. Религия – великое творение человечества, и умалить ее достоинства нельзя. Что же касается науки, то для научного анализа не должно быть запретных тем и областей. И если в результате исследований обнаружатся до этого не известные истины, то они (даже если окажутся противоречащими привычным догмам и представлениям) после первой реакции неприятия и отторжения неизбежно должны послужить общей пользе не только для исторической науки, но и для самих религий.

Начнем издалека. Когда мы пройдемся по улицам Помпеи, музеям Афин или античным залам Британского музея, нас поразит множество сюжетов эротического характера, которыми изобилуют разнообразные античные произведения искусства. Излюбленными темами античной эротики были сексуальные приключения олимпийских богов, а также сцены, связанные с религиозными земледельческими культами оргии и вакханалии.

Первоначально слово «оргия» значило «священнодействие» и обозначало культовые обряды. Самыми известными оргиями были ритуалы в честь богини Деметры, получившие название Элевсинские мистерии. Проводили их в сентябре и символизировали они то, что сейчас называется «Праздником урожая». Сначала проводили театральную постановку, рассказывающую историю Деметры. А под вечер начиналась кульминация празднества, сопровождаемая обильным гастрономическим и сексуальным «разговлением». Римляне (на Босфоре) особенно ценили Сатурналии – праздники в честь Сатурна, который первоначально был богом посевов. Сатурналии проходили во второй половине декабря и длились целую неделю. Устраивался карнавал, во время которого все были равны, рабы уравнивались с господами, а семейные узы на время отменялись. Таким образом, религиозные службы в виде оргии имеют корни в глубокой древности. Проводились также фаллические шествия. Изображения фаллоса – мужского полового органа – были символами плодородия и производительных сил природы. Эти изображения играли огромную роль в культах множества божеств, которых так и называли – фаллические. Среди олимпийцев к ним принадлежал Гермес, Аполлон, само собой Дионис и даже Зевс. Изображали их в таком случае с напряженным фаллосом. Кстати, именно из дионисийских фаллических шествий развился древнегреческий театр. Античная эротика и по сей день остается классическим образцом. По крайней мере, она не вызывает отвращения. Стоит вспомнить, что Бог уличил Адама и Еву в грехопадении, увидев на них фиговые листки. Древним фиговый листок был еще не нужен.

Самим словом «эротика» мы обязаны древним грекам. Эллины чтили Любовь Эрота как одно из четырех космогонических первоначал Вселенной, наряду с Хаосом, Землей Геей и Бездной Тартаром. А последователи орфизма вообще называли его Перворожденным Протогоном. И, возможно, были не далеки от истины. По крайней мегзе, эллинской.

Судите сами.

Неправильно также думать, что обряды христианства были всегда такими, какими мы их знаем сейчас. В раннем христианстве службой была оргия в прямом понимании этого слова. Западноевропейский христианский культ в Средние века совпадал с «античным», вакхическим культом. В скалигеровской истории сохранилось много следов этого христианско-вакхического богослужения.

Например, сегодня считается, что средневековое папство и монашество погрязло в разврате (знаменитые «агапы» – «влюбленные ночи», «вечери любви» были посвящены не дружеским возлияниям, а вакхическим оргиям). Но в то время это не считалось развратом. Напомню, что радоваться жизни – основа мировоззрения того времени.

Раннее христианство как явление своего времени и не могло быть другим, вне духа времени. Быть в обществе и быть свободным от общества нельзя. Седьмым смертным, то есть самым страшным грехом, в христианстве до сих пор является уныние.

Ты, уважаемый читатель, никогда не задумывался, почему пьянство не является смертным грехом, а уныние является? Бог – инстанция самодовлеющая. Бог сам устанавливает законы и сам выполняет их, он сам творит себя, является первопричиной и началом движущей силы. Так и человек. Он ведь создан по образу и подобию Божьему. Есть душа, она живая, работающая. Прекращение работы души – это смерть. Началом движущей силы души является надежда. В свое время я проанализировал тексты многих источников, и наших и иноземных, употребляющих слово «надежда». И я понял, что квинтэссенция выражена в дантовом требовании над вратами ада: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Пока жива движущая сила – «надежда», – жив и человек. Смерть – это когда душа перестает трудиться, самозаводиться, и далее происходит аннигиляция души, а это даже хуже чем смерть. Потому-то пьянство, приносящее людям столько непомерного горя, не является смертным грехом, а уныние является.

Но вот любопытно: оргия, каковой была раннехристианская служба – вещь исключительной притягательности. С чего бы это вдруг стали бороться с таким протеканием службы? Все объясняется, как всегда, прозаично.

В конце XV века в Европе вспыхнула страшная инфекционная болезнь (ее занесли из Южной Америки испанские конквистадоры) – сифилис, и вести беспорядочные половые отношения стало смертельно опасно. Конечно, уничтожить вакхический культ было непросто (в силу его привлекательности); этому делу христианская церковь посвятила много лет борьбы. И здесь я согласен со многими учеными-богословами в том, что христианство на данном этапе развития учение об аскезе заимствовало у манихеев. В дальнейшем к этому, в частности, была призвана и инквизиция. Знаменитые средневековые описания «дьявольских шабашей» имеют своими прообразами все те же «агапы» – вакханалии, но превращенные уже (с точки зрения реформаторов церкви XV–XVI веков) в «дело рук дьявола».

Новая евангелическая церковь (обновленческая церковь) тоже переложила ответственность за организацию агап-шабашей-вакханалий на «дьявола», чтобы задушить в пастве воспоминания о своем прежнем (и недавнем) культе – своем собственном вакхически-христианском прошлом.

Несмотря на успех реформ, вакхический христианский культ еще долго держался в Западной Европе.

И не только в Европе. В Московии в это время происходили похожие процессы. Иван Грозный въезжал в Москву, где по его приказу вдоль дороги стояли, невзирая на родовитость, согбенные в три погибели девки с задранными платьями, светясь голыми попками, а царская братия сношала всех без разбора. В истории царям и за меньшее зло головы отрывали не задумываясь, а тут не только никто не возмущался, но еще и целый год (!) упрашивали Ивана вернуться на престол, когда тот блажил в Александровой слободе. Так что все корни – в истории раннего христианства.

Нужно хорошо помнить, что история восточноевропейских славян неразрывно связана с историей всей Европы. Отрывать нас друг от друга нельзя! Мы уже знаем, что истоки русского языка – в древнееврейском. Но как проник на Русь древнееврейский язык?

Через старославянский. Было время, когда старославянский был доминирующим языком в Европе. Это был язык общения разных народов и разных верований.

Вы никогда не замечали, что по всей Европе встречается великое множество топонимов-гебраизмов? Еврей, хебрей, гевер, евер, ивер и т. д. Всю Европу покрывают эти названия. Испанский полуостров до сих пор называется Иберийским, и по нему течет река Эбро, то есть еврейская. Гибралтар – Хебр Алтар, Еврейский алтарь. Иверия на Кавказе и так далее. По западу Германии течет Мозель (на древнееврейском – «счастье»), Маас («труд»), по востоку – Лаба («сердцевина», «середина»), опоясывает река Серет («пояс»). Наша Нева названа в честь бога Нево (Меркурия), которого древние халдеи почитали как бога, ведущего записи о событиях на Небе и на Земле. Имя его вошло в состав имен собственных: Навуходоносор – Невухадон (могущество) – цар (царь); царь Вавилонский (604–568 до Р