Военные операции США и внутриполитическое положение в Афганистане

7 октября 2001 года США приступили к военной операции в Афганистане под кодовым названием «Несокрушимая свобода». Американская авиация нанесла ракетно-бомбовые удары по Кабулу, Герату, Кандагару, Джелалабаду, которые продолжались около полутора месяцев. Сухопутные силы США вели поиски бен Ладена в горных районах Афганистана.

Американские войска совместно с войсками северного альянса под командованием узбекского генерала Рашида Дустума провели наступление на Кабул и 12 ноября 2001 г. захватили столицу Афганистана Руководителем «временной администрации Кабула» был назначен пуштун Хамид Карзай. 22 декабря 2001 г. состоялась передача власти от Б. Раббани X. Карзаю, занимавшему пост министра обороны в армии генерала Дустума[112].

Действительно, в первые годы после свержения режима талибов движение исламских экстремистов было разрозненным и ослабленным. Американские военные говорили о проведенной кампании как о «легкой прогулке». Для поддержания достигнутых успехов в Кабуле была развернута миссия НАТО. В такой обнадеживавшей атмосфере 23 мая 2005 г. в Вашингтоне была принята совместная американо-афганская декларация о стратегическом сотрудничестве, подписанная президентами Х. Карзаем и Дж. Бушем-мл. США и Афганистан, как было указано в документе, «совместными усилиями подавили сеть международных террористов с тем, чтобы Афганистан никогда больше не был убежищем для террористов»[113]. В декларации звучали призывы к поддержанию мирных и конструктивных отношений Афганистана с его соседями и была подчеркнута ненацеленность сотрудничества Кабула и Вашингтона против третьих стран. Влиятельные афганские политические круги рассматривали декларацию как полноценное соглашение о стратегическом партнерстве, хотя совершенно определенно документ не имел обязывающей юридической силы и не мог служить регулятором двусторонних отношений, а потому носил скорее формальный характер. В декларации был затронут вопрос о статусе американских баз в Афганистане: Вашингтон претендовал на то, чтобы сделать их постоянными, а президент Х. Карзай был склонен пойти навстречу заокеанским партнерам. Однако вопрос о базах, имевший большое стратегическое, к тому же долговременное значение, надолго завис, поскольку, согласно Конституции, такого рода проблемы вошли в сферу компетенций парламента или Лоя джирги. США не стали форсировать решение данного вопроса, вернувшись к нему лишь в 2011 г., накануне начала вывода американских войск из страны.

Военные действия Соединенных Штатов в Афганистане освещаются в СМИ гораздо меньше, чем война в Иране, — масштабы разные[114]. В 2007 г. в Афганистане (по данным Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил России) находилось свыше 27 тыс. американцев. Около 15 тыс. из них входят в состав Международных сил по содействию безопасности в Афганистане под эгидой НАТО. Их общая численность, включая военнослужащих 26 стран-членов НАТО и 11 других стран, — 32 тыс. человек. По мнению военных аналитиков, этого недостаточно для установления полного контроля над страной[115].

В результате проведения операции «Несокрушимая свобода» режим талибов был ликвидирован, однако военных и политических целей союзникам удалось достигнуть лишь частично. Большинство руководителей талибов и «Аль-Каиды» во главе с муллой Омаром и Усамой бен Ладеном соответственно вместе со значительной частью своих вооруженных отрядов бежали в соседний Пакистан, где получили убежище среди пуштунских племен «независимой полосы» (FATA) — самоуправляемых районов вдоль пакистано-афганской границы. Основная масса рядовых талибов растворилась среди местного населения юга и востока Афганистана. Войска США и их союзников сосредоточились на поиске и захвате Усамы бен Ладена, за содействие в поимке которого Вашингтон обещал выплатить 50 млн долл. 109 Между тем проведенная операция выявила немалые просчеты в стратегии США в Афганистане. Массированные бомбардировки, которые американское военное командование предпочло наземным боевым действиям, сопровождались серьезными потерями среди мирного населения. Это усугубило гуманитарный кризис в стране, вызвало поток беженцев и привело к срыву поставок гуманитарной помощи для 1,5 млн голодавших. Увеличилось число мигрантов внутри страны примерно на 360 тыс. человек, количество беженцев в Иран и Пакистан составило около 200 тыс. человек[116]. Бомбардировки были восприняты многими афганцами как война не против терроризма, а против самого Афганистана, что привело к появлению антиамериканских настроений, особенно среди консервативной части населения зоны пуштунских племен, а также в других мусульманских, в первую очередь арабских, странах. В Пакистане, руководство которого во главе с генералом П. Мушаррафом под давлением США было вынуждено оказать помощь американцам в войне с террором и перестать поддерживать талибов, прокатились крупные антиправительственные и антиамериканские демонстрации исламских фундаменталистов. В операции «Несокрушимая свобода» принимали активное участие вооруженные формирования Северного альянса, которые, собственно, и нанесли поражение талибам при содействии авиации США. При этом в ходе кампании американцы использовали полевых командиров моджахедов и их вооруженные отряды, для привлечения которых выделяли значительные суммы. Так, по данным американской прессы, полевым командирам (уорлордам) выплачивали в среднем по 200 тыс. долл. за сотрудничество[117]. Такого рода акции имели долговременные негативные последствия: финансируемые США полевые командиры, большей частью воевавшие в рядах Северного альянса, после падения режима талибов усилили свои позиции благодаря содержанию собственных вооруженных формирований. Большинство из них оказались коррумпированы, связаны с криминальным бизнесом, в первую очередь с наркотрафиком.

Благодаря усилиям поддержанного мировым сообществом Северного альянса и беспрецедентной контртеррористической операции США в короткий срок был отстранен от власти режим талибов. Было создано переходное коалиционное правительство, а затем избран и «законный» президент Афганистана. Американцы одновременно воспользовались ситуацией для укрепления своих позиций в регионе, где сложилась новая расстановка сил. Казалось бы, одержана победа, демократия восторжествовала. Но в реальности дело обстоит не так. Талибы поначалу растерялись, однако через некоторое время оправились и, создав небольшие боеспособные отряды, стали наносить все более ощутимые удары по правительственным войскам и силам коалиции во главе с США. По существу, многие районы Афганистана снова попали под прямой или косвенный контроль талибов. Президент страны Х. Карзай не имеет среди населения авторитета, его считают марионеточным. Пуштуны, являясь наиболее многочисленной и воинственной частью населения, проявляют большое недовольство засильем таджиков, хазарейцев, узбеков и других национальных меньшинств, которым они традиционно отводили второстепенные роли в афганском государстве. Между тем игнорирование пуштунов или попытка принижения их роли в управлении государством обрекает антитеррористическую акцию на неуспех. Пуштуны, составляя более 50 % населения Афганистана, по существу являются государствоформирующим народом, и без поддержки с их стороны любая акция обречена на неудачу. Это многократно подтверждено историей, о чем не могли не знать и американцы. Зона пуштунских племен обладает огромным потенциалом повстанческого движения. Достаточно вспомнить, что численность пуштунов превышает 40 млн, прирост населения среди пуштунов весьма высок и в ближайшие десятилетия снижения прироста не предвидится. Пуштунские племена всегда притягивали к себе различных авантюристов и спецслужбы мировых держав. Афганские земли становились ареной, где сталкивались глобальные противоречия мировых держав. При этом самим пуштунам всегда отводилась второстепенная роль, и об их собственной судьбе мало кто заботился. Афганцы, хотя и были активными участниками разрешения противоречий между державами, всегда оставались в роли потерпевших, и им никогда не удавалось извлечь выгоды. Более того – это стало причиной политической и экономической стагнации Афганистана, и особенно пуштунов. К сожалению, уроки истории ничему не научили американцев: они «постарались наступить на те же грабли», на которые прежде уже наступали Великобритания и СССР, и кроме тяжелых последствий ничего полезного из этого не извлекли. Похоже, та же участь ждет и США, которые, возомнив себя «защитниками мировой демократии», присвоили себе право по своему усмотрению устанавливать порядки во всем мире. Ясно, что американцев мало волнует судьба самих афганцев. Борьбой с терроризмом они пытаются прикрыть попытки в установлении военного контроля над этим важнейшим стратегическим регионом, который американские государственные деятели считают районом жизненно важных интересов своей страны. США в данный момент являются единственным игроком на афганском поле, тогда как раньше во все времена Афганистан служил ристалищем для противоборства крупных держав. Россия более не имеет общей границы с Афганистаном и, вопреки желаниям самих афганцев, значительно ослабила здесь свою активность. Возможности России здесь пока ограничены, ее активность больше основывается на традиционных связях, установленных еще в начале ХХ века. Новый вектор политики в отношении Афганистана Россия еще не определила. Она более занята проблемами со странами Центральной Азии, которые представляются России приоритетными.

В январе 2002 г. в соответствии с резолюцией ООН № 1386 от 20 декабря 2001 г. в Афганистане был сформирован многонациональный контингент миротворческих сил (International Security Assistance Force — ISAF) численностью 5 тыс. человек, в задачу которых входило обеспечение безопасности столицы страны и ее окрестностей. В рамках этой структуры были созданы Команды по восстановлению провинций, которые занимались обеспечением устойчивости местных органов власти, а также оказывали им экономическую и социальную помощь. Подразделения войск США не вошли в состав ISAF, а сформировали собственную армейскую группировку, которая развернула боевые действия против остатков отрядов талибов на юго-востоке и востоке страны. С начала 2002 г. основные усилия антитеррористической коалиции, в состав которой вошли подразделения армий США, Великобритании, Канады, Голландии, Дании и Австралии, сосредоточились на юге и востоке Афганистана, где союзники осуществляли войсковые операции по поиску и ликвидации отрядов движения «Талибан» и «Аль-Каиды». США быстро наращивали численность своей группировки: к январю 2002 г. американский контингент на- считывал 5 тыс. человек, а к августу — 8 тыс.[118]. Наряду с решением чисто военных задач по борьбе с терроризмом Соединенные Штаты заявили о себе как о ведущем игроке на афганском политическом поле. Основную ставку они сделали на своего протеже Х. Карзая, пользовавшегося влиянием в среде 111 афганской политической эмиграции. Во время пребывания в США он был связан с американским бизнес-истеблишментом и занимался активной политической деятельностью. После гибели его отца от рук талибов в Кветте (Пакистан) в 1999 г. он пытался заручиться поддержкой Вашингтона в организации пуштунского антиталибского движения, а в 2000 г. выступал в сенате США с разъяснениями ситуации в Афганистане. Х. Карзай завязал контакты с некоторыми представителями американских политических кругов, в том числе с Майклом Шиханом, специалистом по борьбе с терроризмом, сотрудником администраций Дж. Буша-ст. и У. Клинтона. Однако чиновник не мог обещать будущему президенту ничего существенного: в то время администрация Дж. Буша-мл. просто-напросто игнорировала события, происходившие в Афганистане, который был в ее глазах государством-неудачником, особенно в свете военных успехов талибов.

Все изменилось после 11 сентября 2001 г. Узнав о терактах в Нью- Йорке и Вашингтоне, Х. Карзай в октябре сформировал вооруженный отряд и начал боевые действия против талибов на юге Афганистана, однако его отряд едва не попал в засаду, а сам Х. Карзай был ранен. Его спасли американские спецназовцы. К началу декабря, когда на конференции в Бонне собрались различные афганские политические силы, Х. Карзай был уже довольно известной политической фигурой. В Афганистан он вернулся на американском самолете главой Временной администрации и высадился на военно-воздушной базе Баграм, занятой американскими войсками. В ходе международной конференции по Афганистану, состоявшейся 21 января 2002 г. в Токио, США подкрепили свою политическую поддержку режима Х. Карзая финансовой помощью, выделив на восстановление страны 296,75 млн долл. (больше средств направил только Европейский союз — 550 млн евро, или 495 млн долл.)[119]. 28 января Дж. Буш-мл., принимая афганского лидера в Вашингтоне, заявил о «длительном партнерстве» в реорганизации афганских вооруженных сил. «Соединенные Штаты останутся другом афганского народа»[120], — с пафосом сказал американский президент на пресс-конференции после встречи с Х. Карзаем. Это был первый визит главы Афганистана в США за последние 40 лет. Х. Карзай принял участие в церемонии поднятия национального флага над посольством Афганистана в Вашингтоне, закрытым в 1996 г. Между тем Соединенные Штаты не сразу определились с формой своего военного участия в афганских событиях: ранее была сформулирована лишь задача. Уже в феврале 2002 г. этот вопрос вызвал разногласия между Госдепартаментом и Пентагоном. Дипломатическое ведомство предлагало использовать войска для патрулирования всей территории страны, в то время как военные настаивали на скорейшем создании новой, Национальной армии Афганистана. Позиция Министерства обороны возобладала, и США взяли обязательства по подготовке солдат и офицеров афганской армии и финансированию этого процесса. Усилиями Вашингтона к весне 2002 г. в Афганистане окончательно сформировалась международная антитеррористическая коалиция из 17 стран. США направили 5000 военнослужащих, Канада — 2200, Великобритания — 1700. Крупные контингенты прислали также Испания, Дания, Германия, Турция, Норвегия[121]. Вскоре американское присутствие (не только военное) в стране стало постепенно приобретать всеобъемлющий характер. В различных афганских министерствах и ведомствах осели американские советники, которые, однако, в отличие от советских в 1980-е гг., не афишировали свою деятельность. Основным «локомотивом» политики Вашингтона в Афганистане стал посол США Залмай Халильзад, американский гражданин афганского происхождения. Этот человек оказал сильнейшее влияние на процесс политического развития Афганистана в постталибский период.

ООН, считалась успехом США и НАТО. Другой серьезной проблемой, стимулирующей дробление Афганистана, является наличие в стране влиятельных полевых командиров. После свержения талибов в стране де-факто произошел процесс разделения страны на сферы влияния между полевыми командирами, исходя из этнических и религиозных различий. Так, около 40% правительства Афганистана составляли выходцы из групп, близких к тем или иным полевым командирам. В их числе были такие влиятельные фигуры, как: М. Фахим, Х. Кадыр, А. Халили, М. Кануни, М. Садек, А. Вардак и др. На севере Афганистана самой влиятельной фигурой на протяжении долгого времени являлся узбек А. Рашид Дустум. На западе, а именно в стратегически важном городе Герате, особым влиянием пользовался полевой командир Туран Исмаил (Исмаил Хан)[122]. Важным фактором фрагментации Афганистана является сохранившаяся до сих пор племенная психология населения, влияющая и на полевых командиров. В соответствии с трайболистским менталитетом, который распространен на Ближнем и Среднем Востоке, все, что находится в зоне расселения племен, принадлежит этому племени. Это стимулировало не только дестабилизацию обстановки в Афганистане, но и его частичную фрагментацию.

Даже после годичного отсутствия в стране, когда З. Халильзад исполнял обязанности посла США в Ираке, он не утратил своих позиций в Кабуле и, вернувшись в 2003 г., сразу же окунулся в активную политическую деятельность, участвовав в подготовке и принятии новой афганской Конституции 2004 г. Собственно, наряду со Специальным представителем Генерального секретаря ООН Л. Брахими и Х. Карзаем он был одним из авторов Основного закона Афганистана. В ходе обсуждения Конституции возникали критические моменты, которые могли привести к срыву всего процесса ее принятия, и посол З. Халильзад проявил себя опытным посредником. Так, например, выяснилось, что в Переходном правительстве работало немало министров с американским паспортом. Усилиями З. Халильзада и Л. Брахими было найдено компромиссное решение. Впрочем, некоторые обозреватели уже тогда поставили под сомнение возможность успешной реализации Конституции, в частности потому, что она была навязана афганцам ее зарубежными архитекторами. Целью сильной президентской власти в Афганистане, как полагал один из иностранных обозревателей, было не будущее процветание страны, а гарантия того, что контроль над ней на самом высшем уровне останется в руках Вашингтона. Во всей этой игре, по мнению аналитика, Х. Карзай был не более чем пеш- кой на шахматной доске[123]. Уже накануне выборов оппозиция объявила бойкот, что могло привести к срыву выборов или, в лучшем случае, сделать их нелегитимными. Х. Карзай был возмущен: «Кто более важен — эти 15 кандидатов или миллионы людей, пришедших голосовать?»[124]. Взволновалось и мировое сообщество: на выборы было выделено 200 млн долл.[125]. Пришлось пустить в ход «правую руку» президента — посла США в Афганистане З. Халильзада, который встретился с мятежными кандидатами и уговорил их снять бойкот, содействовав, таким образом, победе Х. Карзая. Достижения американского посла были по достоинству оценены Вашингтоном, и в июне 2005 г. З. Халильзад был переброшен на но- вый, уже знакомый ему и более сложный участок работы — послом США в Ираке, а в 2007 г. назначен представителем США в ООН.

После начала войны в Ираке афганские экстремисты сменили тактику, переняв методы борьбы у своих иракских коллег: стали избегать крупных вооруженных столкновений с противником, предпочитая партизанские акции — нападения небольшими мобильными группами на военные объекты (базы и другие места расположения войск коалиции и афганских частей, блокпосты), а также на представителей гражданской администрации, сотрудников международных и неправительственных организаций. Кроме того, талибы начали применять запугивание и террор в отношении всех лиц, сотрудничавших с американцами и администрацией Х. Карзая, проводить диверсионные акты, в том числе с использованием смертников, что стало новым для Афганистана явлением. Первый крупный акт такого рода был совершен в январе 2006 г. в Спинбулдаке, пограничном городе к югу от Кандагара, где в результате взрыва погиб 21 человек. В дальнейшем акции террористов-смертников участились, и хотя они были нацелены в основном на военнослужащих войск НАТО, на практике 85% жертв приходилось на мирное население. К концу 2006 г. в стране было осуществлено более 100 акций террористов-самоубийц, жертвами которых стали 225 мирных жителей и 40 военнослужащих НАТО. Через год было совершено 228 терактов. Организация «Human Rights Watch» давала другие данные: в 2006 г. было 189 акций такого рода, в результате которых погибли 492 мирных жителя[126]. К концу лета 2006 г. масштабы военных действий талибов приняли угрожающий характер: исламисты приобрели доминирующее влияние в четырех южных и двух восточных провинциях. В условиях усиления подрывной и террористической деятельности афганских экстремистов и их союзников США и НАТО были вынуждены принимать все более масштабные меры по поддержанию стабильности в стране. В поисках путей эффективного противодействия талибам командование международной коалиции произвело перегруппировку сил: в августе 2006 г. они перешли под командование НАТО, на юге страны были дислоцированы британские, голландские и канадские войска, большая часть американцев развернула боевые действия на юго-востоке и востоке Афганистана. Однако эта акция не внесла перелома в военную ситуацию в стране. Все это вынуждало США наряду с проведением крупных военных наземных операций шире использовать авиацию. Авиаудары по населенным пунктам, где, по сведениям разведки, могли находиться талибы, сопровождались ростом потерь среди местного мирного населения, причем эти потери были сопоставимы с жертвами военных акций талибов. Так, по данным ООН, за 8 месяцев 2007 г. в результате всех боевых действий погибли 1040 мирных жителей, за тот же период 2008 г. — 1445, из них 800 человек (55%) были убиты талибами и 645 (45%) стали жертвами натовских бомбардировок. Согласно данным Миссии содействия ООН в Афганистане (UNAMA), за первые 10 месяцев 2009 г. погибли 2038 человек, что на 10,8% больше, чем за тот же период 2008 г. (1838 человек)[127]. В 2010 г. число жертв среди гражданского населения выросло еще на 15% и достигло 2777 человек. При этом 440 человек погибли в результате действий правительственных войск и 171 человек — во время натовских бомбардировок (на 52% меньше, чем в предыдущем году[128]). Военная активность талибов нарастала из года в год. Так, в 2007 г., по данным международного аналитического центра — Совета по безопасности и сотрудничеству, военное присутствие экстремистов было отмечено на 54% территории страны, в 2008 г. — на 72% [129]. В самом Афганистане и за его пределами все больше утверждались во мнении, что ситуация зашла в тупик. Нужны были новая стратегия, новые идеи, новые усилия, в первую очередь для воздействия «на умы и сердца» простых афганцев, оставивших надежду на лучшее будущее. Лидеры стран — членов НАТО, в том числе США, начали осознавать, что следует переключиться с боевых действий на реконструкцию страны, результатом которой станет повышение жизненного уровня населения, что, в свою очередь, будет залогом успешного решения наиболее важных задач — борьбы с терроризмом, наркобизнесом, всеобщей коррупцией, безработицей. На фоне военных неудач США и их союзники постепенно теряли симпатии населения Афганистана, соответственно росли антизападные, в первую очередь антиамериканские, настроения. Так, по данным опросов населения, поддержка американцев в стране упала с 57% в 2006 г. до 42% в 2007 г. [130].

Мотивами активизации радикального сопротивления со стороны талибов, других радикальных групп и зарождения существенного повстанческого движения против США, сил НАТО и правительства Афганистана можно считать межэтнические, межнациональные и религиозные противоречия, борьбу за экономические ресурсы и политическую власть. После начала операции «Несокрушимая свобода» и свержения режима «Талибан» этнический состав Афганистана был следующим: примерно половину населения составляли пуштуны; национальные меньшинства были представлены такими народностями, как таджики, узбеки, хазарейцы, туркмены и другие этносы. Острые, временами враждебные противоречия между главным афганским этносом – пуштунами – и представителями национальных меньшинств существовали в Афганистане на протяжении многих веков. Часто в истории Афганистана встречались периоды острой борьбы за власть между представителями различных племен и кланов, которые велись именно по этническим мотивам. Более того, противоречия были как между пуштуна- ми и представителями национальных меньшинств – таджиками, узбеками, хазарейцами, так и среди различных пуштунских племен. Так, еще в 2001 г. в одном из докладов ЦРУ говорилось, что существуют большие противоречия и разногласия между народами, представляющими национальные меньшинства Афганистана. В докладе было отмечено, что ЦРУ «обнаружило серьезные разногласия и конкуренцию между таджиками, хазарецами и узбеками». Движение «Талибан», которое являлось в основном пуштунским, было оттеснено от власти в Кабуле и Афганистане в целом во многом военными усилиями «Северного Альянса», который состоял из таджиков, узбеков и хазарейцев. Поэтому существует небезосновательное мнение, что «одной из причин гражданской войны являются межэтнические проблемы, в частности недовольство пуштунов в том, что их выбросили на обочину национальные меньшинства»[131]. «Афганистан – это игра, в которой действительно не может быть победителей. Стоит какому- то этносу вырваться вперед, другие сразу считают, что это делается за их счет»[132]. Ежегодные отчеты Государственного департамента США наглядным образом показывали динамику критического ухудшения ситуации в Афганистане. Согласно до- кладам Госдепа США, количество террористических атак, осуществленных в основном против иностранных военных, увеличилось на четверть по сравнению с прошлым годом. Так, если в Афганистане в 2005 г. был совершен 491 терракт, то в 2006 г. тот же показатель достиг отметки в 749 атак [133]. Естественно, одновременно с увеличением терактов росло и число жертв убитых и раненых, что существенным образом влияло на боевой дух ВС США и настроения населения Афганистана. Американские политики и военные причиной такого поворота афганской кампании называли активизацию боевиков «Аль-Каиды» и движения «Талибан». Афганская кампания, которая некогда была крупным международным успехом США и НАТО, постепенно превращалась в большую неудачу[134]. Всплеск террористической и повстанческой активности в Афганистане, в свою очередь, негативно влиял не только на ситуацию на Среднем Востоке, но и оказывал негативный дестабилизирующий эффект на обстановку на Ближнем Востоке и в исламском мире в целом. Из точки, где в 2001 г. международному терроризму был нанесен непоправимый удар, Афганистан снова превращался в центр террористической активности[135]. Большинство боевых действий в период 2006 – 2008 гг. между ВС США и талибами происходило в юго-восточных провинциях Афганистана. Военнослужащим США приходилось крайне трудно в таких провинциях, как Кандагар, Гильменд, Хост, Забуль, Урузган, Пактика, Газни, Нангархар. В целом география данных провинций представляет собой достаточно равнинные и пустынные территории, что является положительным фактором для организации действий регулярной армии. В связи с этим теоретически проводить боевые операции в подобных географических зонах легче, однако даже там ВС США не были в состоянии оказать должного отпора боевикам и обеспечить свое превосходство

Тенденция сохранилась и в последующие годы. При этом администрация Дж. Буша-мл. по-прежнему делала основную ставку на увеличение численности военного контингента США, равно как и войск других стран НАТО, на которых Вашингтон оказывал давление с тем, чтобы заставить их расширить свое военное присутствие в стране. К концу 2009 г. численность войск Североатлантического альянса в Афганистане превысила 100 тыс. человек. Однако это не привело к изменению характера и масштабов 121 боевых действий, и рост потерь как среди мирного населения, так и среди военнослужащих США и их союзников продолжился. Военные неудачи войск НАТО в Афганистане руководство Соединенных Штатов связывало с громадными расходами: уже в 2007 г. бюджетный департамент Конгресса США подсчитал, что с 2001 г. на эту военную кампанию потребовалось около 200 млрд долл., а к 2017 г. расходы на войну в двух странах — Ираке и Афганистане — могут достигнуть 2,4 трлн долл. Учитывая, что Америка уже давно живет в долг, 700 млрд долл. из этой суммы могут составить одни лишь проценты. Группа конгрессменов-демократов из Совместного экономического комитета представила доклад, в котором указала, что долговременные расходы на две войны могут составить от 2,6 до 4,5 трлн долл. [136]. Между тем осложнявшаяся военная обстановка в Афганистане, отсутствие массовой поддержки войск НАТО со стороны местных жителей, растущие антивоенные настроения в самих США вызывали все больший пессимизм у американского военного командования и даже ряда влиятельных политиков. Уже в 2008 г. в прессе появились признания высокопоставленных американских военных в том, что США и их союзники проигрывают войну в Афганистане. В мае 2008 г. министры иностранных дел США и Афганистана Кондолиза Райс и Рангин Дадфар Спанта подписали новую декларацию о стратегическом партнерстве, подтвердив прежние обязательства сторон. В документе была подчеркнута необходимость достижения долговременной безопасности, демократии и процветания Афганистана, предусмотрено укрепление афганских право- охранительных структур и обеспечение экономической стабильности. Декларация подтверждала намерения двух стран продвигать демократическое управление и развитие гражданского общества, которое должно базироваться на торжестве закона и правах человека[137].

Можно сделать вывод, что успехи США и их союзников на начальном этапе афганской кампании в 2001– 2005 гг. были временными. В последующих 2006– 2008 гг. экстремистское подполье Афганистана оказало серьёзное сопротивление усилиям западных стран. Исходя из данных фактов, можно сказать о том, что стратегия и тактика, которые использовали США и страны НАТО в Афганистане в период 2006–2008 гг., не привели к успеху, а силы и средства не были достаточными для урегулирования ситуации в этой стране. Движение «Талибан» и боевики «Аль-Каиды» в свою очередь сумели перегруппироваться и оказать существенное сопротивление США и международным силам в Афганистане. «Вашингтон, конечно, предпочитает, чтобы в Афганистане, как и в любой другой стране, правление осуществлялось с согласия и одобрения народа и чтобы соблюдались интересы этнических и религиозных меньшинств и женщин. Однако есть две важные задачи обеспечения национальной безопасности США в Афганистане, которые оправдывают ведение войны. Первый: не дать террористам, которые хотят нанести удар по США, использовать территорию Афганистана в качестве своей базы; второй: не дать группировкам повстанцев использовать территорию Афганистана для дестабилизации соседей, особенно Пакистана»[138]. Авторы считают допустимыми такие варианты политического устройства Афганистана, как децентрализованная демократия и контролируемое смешение демократических и недемократических политических единиц. Они отвергают идею централизованной демократии в Афганистане, приводя множество исторических примеров, начиная от Амануллы в 1919–1929 гг. и заканчивая временами правления НДПА.

Таким образом, главным врагом в Афганистане американцы объявили движение «Талибан». Уже 12 ноября 2001 года Кабул был захвачен. Однако, основные силы движения «Талибан» были не разгромлены, а скорее ослаблены. Бомбардировки вызвали гуманитарную катастрофу и стали причиной резких антиамериканских настроений среди мирного населения. Любая централизованная модель правления в Афганистане обречена на провал, поскольку не соответствует ни реальному распределению сил в стране, ни представлениям народа о легитимности. «США, – заключают авторы, – должны отказаться от своего амбициозного, но нереалистичного проекта превратить Афганистан в сильное централизованное государство»[139].

 

Выводы к главе 3.

Предпосылками вторжения американских вооруженных сил в Афганистан стала необходимость борьбы с терроризмом после 11 сентября 2011 года, а также необходимость укрепить свое влияние в регионе. Затем основной целью объявлялась борьба с повстанцами и строительства стабильного демократического государства на территории Афганистана. Результатом стало определенное развитие инфраструктуры в республике (школы, больницы, дороги), проведение выборов, рост налоговых отчислений. Однако, все это может функционировать только под контролем сил союзников. В целом, американская военная операция привела к дестабилизации ситуации в регионе, росту наркотрафика. Убийство бен Ладана доказало, что войска специального назначения гораздо успешнее борются с терроризмом, чем регулярная армия союзников.

 

[1] Например, Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии: Внешнеполитические доктрины США. М., 1986; Рогов С.М. Советский союз и США: поиск баланса интересов. М., 1989; Общественное сознание и внешняя политика США / Отв. ред. Ю.А. Замошкин. М., 1987 др.

[2] Рогов С.М. Россия и США в многополярном мире // США - экономика, политика, идеология. 1992. № 10. С. 12-23.

[3] Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок: анализ современных американских концепций. М., 2005.

[4] Уткин А.И. Новый мировой порядок. М., 2006.

[5] Журавлев А.В. Внешняя политика США за гранью «холодной войны»: формирование концептуальных основ. Дис... к. полит. наук. М., 2000. 209 с.

[6] Переяшкин А.В. Религиозный фактор в современной мировой политике. Дисс.... к. полит. наук. Пятигорск, 2015. 210 с.; Секретарев Р.В. Влияние религиозного фактора на общественно-политическую жизнь США. Дис... к. филос. наук. Благовещенск, 2007. 188 с.; Стецкевич М.С. Религиозный фактор в современной политической жизни США // Управленческое консультирование. 2010. № 3. С. 47-58.

[7] Батюк В.М. Национальная оборонная стратегия США после неоконсервативной революции // США-Канада: экономика, политика, культура. 2007. № 7. С. 21-38.

[8] Наумкин В. Фехтование цивилизаций // Россия в глобальной политике. 2007. № 5 / http://globalaffairs.ru/number/n_9661.

[9] Рогов С.М. Россия и США в многополярном мире // США - экономика, политика, идеология. 1992. № 10. С. 12-23; Батюк В.И. Россия, США и «цветные революции» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2006. № 8. С. 15-26.

[10] Подлесный П.Т., Сыромятин А.В. Мир, США и Россия в начале XXI столетия: сценарии мирового развития // США и Канада: экономика, политика, культура. 2006. № 7. С. 93-107.

[11] Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991 - 2001). М., 2002. 445 с.; Трибрат В.В. Проблематика терроризма во внешней политике администрации Дж. Буша-младшего. Дисс... к. полит. наук. М., 2008. 215 с.; Шумилина И.В. Политика США в Ираке: информация на службе стратегии // Второй срок администрации Буша: старые проблемы и новые подходы / отв. ред. Т.А. Шаклеина. М., 2006. С. 52-72; она же. Ирак и проблема популярности Джорджа Буша // Вестник аналитики. 2006. № 2. С. 128-143; Квашнин М.Ю. Вторя война США против Ирака (2003 год): причины, применение военной силы, последствия // Вестник магистратуры. 2016. № 1-5 (52). С. 33-35 и др.

[12] Квашнин М.Ю. Вторя война США против Ирака (2003 год): причины, применение военной силы, последствия // Вестник магистратуры. 2016. № 1-5 (52). С. 33-35. Чернышков А.В. Борьба с терроризмом в XXI веке: анализ стратегий американской кампании в Афганистане // Казанская наука. 2012. № 12. С. 32-38;

[13] Шумилина И.В. Политика США в Ираке: информация на службе стратегии // Второй срок администрации Буша: старые проблемы и новые подходы / отв. ред. Т.А. Шаклеина. М., 2006. С. 52-72.

[14] Тонких В.А. Война в Ираке как проявление кризиса внешней политики США // Панорама. 2007. Воронеж, 2007. С. 20-51.

[15] Шумилина И.В. Ирак и проблема популярности Джорджа Буша // Вестник аналитики. 2006. № 2. С. 128-143.

[16] Коргун В. США В Афганистане // Азия и Африка сегодня. 2008. № 6. С. 40-46.

[17] Коргун В.Г. Современный Афганистан: возвращение исламских клерикалов // Ислам на Ближнем и Среднем Востоке. 2011. № 6. С. 325-335.

[18] Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991 - 2001). М., 2002.

[19] Eagle Rules? Foreign Policy and American Primacy in The Twenty-First Century. Ed. by R. J. Liebcr. Upper Saddle River (N.J): Prentice Hall, 2002; Hasted, G. P. American Foreign Policy: Past, Present, Future, Upper Saddle River (N.J.): Prentice Hall, 2003; From Cold War to New World Order: The Foreign Policy of George Bush. Ed. by M. Bose and R. Pcrotti. Westport (Conn.): Greenwood Press, 2002.

[20] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2002.

[21] Бжезинский Зб. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М., 2007.

[22] Coleman S. Conservative Protestantism, Politics and Civil Religion in the United State // D. Westerlund (ed.) Questioning the Secular State: The Worldwide Resurgence of Religion in Politics. London: Hurst, 1996. P. 24 - 47.

[23] Dennis P. Before and After: U.S. Foreign Policy and The September 11th Crisis. N.Y.: Olive Branch Press, 2003; September 11 Terrorist Attacks and U.S. Foreign Policy. Ed. by D. J. Caraley. N.Y.: Academy of Political Scicnce, 2002.

 

[24] Project for the New American Century, archived copy from October 22, 2013// URL: https://web.archive.org/web/20131022123450/http://newamericancentury.org/ (дата обращения 1.12.2016).

[25] Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года // http://shikardos.ru/text/globalenie-tendencii-razvitiya-chelovechestva-do-2015-goda/ (дата обращения 17.04.2016).

[26] American Overseas Presence in the 21м Century. The Report of the Overseas Presence Advisory Panel. The U.S. Department of State. November 1999 // http://fas.org/ir