Что произойдет, когда эти два мира встретятся?

При копировании перевода указывайте, пожалуйста, ссылку на переводчика и группу, предоставившие этот перево! Спасибо!

Глава 1.

Твердый…как скала.

Сигнал надрывался позади меня. Не просто короткий «бип», заставляющий мою задницу двигаться, а длинный и продолжительный, который вынуждал отсалютовать водителю позади меня средним пальцем.

Это лучшая часть моего утра, и таким было каждое последние три недели, так что если я хотел поторчать на перегруженном перекрестке Голливуд и Хайланд, тогда остальная часть Лос–Анджелеса могла подождать.

– Пошевеливайся, ублюдок! – а потом прозвучало множество гудков.

Я улыбнулся про себя, рассматривая рекламный щит с мужчиной, который завладел моим вниманием и заставлял ехать на семь миль дольше, чтобы просто посмотреть на него. Каждый. Чертов. День.

Стройный и мускулистый, как и большинство моделей–мужчин, с длинными темными прядями на макушке, которые были слегка растрепаны. Кем бы ни был этот мужчина, он – хренов идеал. На нем были только расстегнутая кожаная куртка и самые крохотные боксеры, которые я когда–либо видел, и весь его вид кричал об уверенности. Высокомерии. Несомненно, самый сексуальный мужчина, которого я когда–либо видел, а с моей работой, я повидал немало красавчиков.

Но этот парень…он – нечто другое.

Что в действительности привлекало мое внимание – призывный взгляд в его глазах, и то, как его большой палец поглаживал нижнюю губу. Он говорил: «Давай, попробуй меня. Рискни». И это оказалось очень действенно, потому что я хотел заполучить кусочек его. Угу, можете называть меня мелочным ублюдком, но я практически истекал слюной от того, как низко свисали на бедрах его «Кельвин Кляйны», демонстрируя косые мышцы и темную полоску волос, которая вела вниз к его… Твою мать. К его твердому–как–камень, только–и–ждущему–когда–я–обхвачу–его–губами члену…

– Эйс? Ты снова устраиваешь пробку? – Шейн, моя жизнерадостная, австралийская подружка – и бывшая девушка для прикрытия, следует упомянуть и больше не возвращаться к этой теме – прервала мои мысли.

– Шевели задницей, или я засажу тебе так глубоко, что ты будешь срать гайками и болтами целую неделю!

Это заставило меня захихикать и медленно поползти вперед. Напоследок взглянув на Марки Марка – как я его называл, – я ударил по газам, к всеобщему облегчению длинной очереди позади меня.

– Скажи, что ты не занимался тем, о чем я подумала, – сказала Шейн.

– Что? В смысле припарковался перед Даром Божьим человечеству и мастурбировал? – спросил я, подражая лучшей версией своего австралийского акцента.

– Самое время, мудила! – послышался крик от слегка стервозного жителя ЛА, когда он проезжал мимо меня, и я помахал ему в ответ.

– Охренеть, Эйс. Тебя пристрелят однажды за задержку людей по пути на работу. Я прямо вижу заголовки: «Голливудская звезда боевиков застрелена, после того как его застукали за мастурбацией в своем Ламборджини»

– Эй, мои руки на руле. Это, вообще–то, выглядело бы не очень, если бы я оказался на первых полосах, пристреленный за передергивание члена в своих же штанах, – и я бы предпочел быть обнаженным и лежащим на кровати, если что.

– Эмм…слишком много информации.

– Как будто я мог шокировать тебя с твоей–то компанией. К тому же, ты начала этот разговор, Шейн…я просто внес вклад.

– Говоря о вкладах, я просто звоню тебе напомнить, что Пейдж начнет установку в пятницу для субботней вечеринки по поводу твоего дня рождения, так что убедись, что твои люди знают, что ее надо впустить, если тебя там не будет.

– Принято. Хотя, не сомневаюсь, охрана будет не прочь посмотреть, как она перебрасывает свою задницу через забор.

– Эйс…

– Да, да, Софи впустит ее.

– Погоди. Софи все еще твоя домработница? Я думала, что ты уволил ее задницу, потому что она каждый раз ломала что–то, проходя мимо?

– Я должен был. И я сделал. Уже девять раз, но будь я проклят, если она не начинала плакать и рассказывать мне о том, как сильно маленький Джонни хочет играть в бейсбол в этом сезоне, и как маленькая Мария, на самом деле, хочет одну из этих детских духовок на свой день рождения, и что она не сможет себе позволить продолжать кормить их безглютенновым дерьмом, если потеряет свою работу, и мать твою, я просто не могу справиться с этим.

– Ох, милый. У тебя есть сердце.

– Конечно, есть. Хотя, не такое уж большое, поскольку я позволил уйти дворецкому, но… – сказал я.

– Ну, иногда об этом тяжело помнить со всем этим новым жестоким отношением, которое выплескивают по телевизору и в желтой прессе. Не помню, чтоб ты так… нервничал, когда мы встречались.

Истинная правда.

– Ну, тогда все, что требовал образ плохиша, – сексуальная девушка в моих руках. Но после своего открытия миру, я должен переосмыслить свой образ.

– Ну, образ дерзкого, маленького засранца подходит тебе.

Я фыркнул.

– Маленького?

– Ты прав. Огромного. Массивного. Самого большого, что я когда–либо видела…

– Достаточно.

– Ииии, думаю, достаточно ласк для твоего эго на сегодня.

– Со всей справедливостью, я не свое эго хочу приласкать, но ты сделала мое утро лучше, в любом случае.

– Фу. Езжай на свою встречу…

– Чтение сценария.

– Ага, чтение сценария, как хочешь. И постарайся больше никого не доводить сегодня. Папарацци наблюдают, – пропела она.

Беглый взгляд в зеркало заднего вида сообщил мне, что она права насчет этого. Та же серебристая Хонда, которая преследовала меня с тех пор, как я выехал из своего района в Беверли Хиллз, была на две машины позади моей, и, несомненно, там был, по крайней мере, один парень, который снимал на камеру.

Охренительно.

– Кстати, – продолжила Шейн, – на TNZ миленькая фотка, где ты устраиваешь пробку на Хайланд и отмахиваешься от нескольких несчастных водителей позади себя средним пальцем. Шикарно, Эйс.

– Ублюдки. Это было две минуты назад. Я только что добрался до Бархам.

– Ты же знаешь, что они преследуют тебя, потому что все хотят одного.

– Ага, я знаю, что им нужно, – то же самое, для чего они преследуют меня уже год. Ради первых публичных снимков меня с кем–то, после моего каминг–аута на пресс–конференции. – Удачи. Этого не произойдет.

– Просто будь осторожен, пожалуйста.

– Всегда, – сказал я, и после завершения звонка, прибавил громкость на всю катушку на рок–песне и ударил по газам.

 

***

 

Никогда в своей жизни я бы не вообразил себя, идущим между павильонами студии Warner Broth., по пути на свою первую голливудскую работу. Я, Дилан Прескот, направляюсь прямиком на студию 16 для работы над фильмом. Это охренеть, как круто. И вот я здесь. И должен признать, что очень нервничал. И не только из–за того, что попаду в фильм, я собирался сняться в нем с героем боевиков номер один в мире – с Эйсом Локком.

С Эйсом Локком, который боролся с ниндзя в «Последнем беспризорнике». С Эйсом Локком, который спас линкор от погружения на дно, после трех поражений ракетой в первом «Мятеже». И с Эйсом Локком, который снимался в каждой моей чертовски развратной фантазии. Да, именно с этим Эйсом Локком.

Когда я только приехал в ЛА три месяца назад, у меня не было намерений перейти к съемкам в боевиках. Я был доволен своей дорогой в модельном бизнесе, пока мой агент не прожужжала мне все уши о том, будто у меня лицо, которое любит камера. Казалось, это и ежу понятно. В смысле, я практически разделся догола на снимках, но когда она упомянула о съемках в фильмах и на телевидении, это сразу же привлекло мое внимание.

Поэтому, благодаря любезности счастливого случая, вот я здесь, иду навстречу своему будущему.

Я остановился посреди улицы, чтобы рассмотреть, что меня окружало. Культовая водонапорная башня WB, а слева экстерьер «Бруклинских Ночей», одного из моих любимых сериалов про копов. Экскурсионные трамваи, переполненные туристами. носились по улицам вдоль парковки. И все это подкреплялось огромным холмом, разделяющим Бербанк от Голливуда.

Я чуть не ущипнул себя. Какого черта я здесь делаю?

Я сжал карту, которую мне выдали, и поправил плечом свой рюкзак, собираясь продолжить идти, когда визг шин ударил по моим ушам, с сопутствующим этому взрывом гудка. Я вздрогнул и повернулся, чтобы увидеть безумно–сексуальную Ламборджини, которая с визгом остановилась. Она была темная, как ночь, с ярко–желтым дном кузова, а окна были настолько затонированы, что я не смог разглядеть, что за идиот ездил, как угорелый, на такой переполненной парковке. С ревущей музыкой из автомобиля, он начал медленно катиться вперед, подкрадываясь ближе ко мне. Я прищурился, пытаясь разглядеть салон, но это было бесполезно. Хотя эта проблема не продлилась долго, потому что, только машина остановилась, Эйс–чертов–Локк высунул голову в окно с водительской стороны и заговорил со мной… на самом деле, заговорил со мной.

– Эй, осел, не хочешь убраться с дороги?

Ладно, может, он больше орал на меня…но он активно разглядывал меня…я так думаю. В смысле, трудно судить об этом под такими темными очками.

– Эй? Ты смерти хочешь или как? Отодвинься в сторону, а. Некоторым из нас есть куда торопиться.

Прежде чем я смог сказать что–то, Эйс уселся обратно на водительское сидение и прибавил оборотов двигателя. Машина–зверь зарычала, и вы могли бы подумать, что это заставило мою задницу двигаться, но это не так, пока Эйс не положил свою ладонь снова на гудок, от чего я споткнулся и двинулся к краю улицы. Машина поползла дальше, пока не оказалась рядом со мной, и я уставился вниз на лицо, которое видел только на экранах.

– Знаешь, – сказал Эйс сквозь рев музыки, – возможно, будет безопаснее, если ты возьмешь один из этих экскурсионных туров.

Я собирался открыть рот, чтобы сообщить ему, что здесь не на экскурсии…по крайней мере, я думал, что собираюсь сказать ему это…но прежде чем мои мозги смогли подобрать хоть одно чертово слово в ответ, Эйс положил ногу на педаль газа, и я остался смотреть на зад его машины, пока он уезжал от меня.

Ну, бля, поговорим о первых впечатлениях. Это первое чтение станет более неловким теперь, и по другой причине, а не по той, что у меня серьезный стояк на кинозвезду. Потому что Эйс Локк еще и полный мудак.

 

***

 

После того, как припарковался на месте с именем вашего покорного слуги, я заглушил двигатель и схватил свой сценарий. Сегодня было чтение сценария «Мятеж 2», и я с нетерпением ждал возвращения к работе. Мои последние съемки проходили в пустыне при почти пятидесяти градусном пекле четыре месяца, поэтому съемки в воде в нескольких милях от дома станут приятной сменой обстановки, если не сказать больше.

– Миленькая тачка, Эйс, – сказал Рон Кинг, режиссер, когда выбрался из своей рубиново–красной спортивной машины. Он подошел к переду Ламборджини и одобрительно присвистнул. – Так ты – одна из счастливой двадцатки, которая попала в руки этого плохого парня. Дашь прокатиться?

– Только через мой труп.

– Справедливо. Я просто убью тебя в первые десять минут фильма, – Рон улыбнулся во весь рот и пожал мне руку. Он был ниже меня на добрых двадцать сантиметров, с беспорядком из рыжих волос, которые он запихивал под бейсбольную кепку, и никогда не стеснялся в выражениях о том, как себя чувствовал, на своих футболках. Сегодняшняя гласила: «У меня аллергия на глупость. Я покрываюсь сарказмом». – Хорошо, что ты снова на борту, – сказал он. – Не уверен, что мы смогли бы поднять все без тебя, но не позволяй этому проникнуть в свою голову. Мы даже положили зеленый M&M’s в твой трейлер.

Я вымучено улыбнулся ему и ничего не смог с собой поделать.

– Ты разве не слышал, Рон? Я теперь предпочитаю Skittles. Ну, понимаешь, вкус радуги и все такое.

Рон застонал и придержал дверь открытой в павильон 16.

– Боже. Заходи, ты, фруктовый придурок. И держись подальше от моряков.

– Ох, я это и планировал, – сказал я, подмигивая, и направился внутрь, где около тридцати стульев были расставлены по кругу, почти все из них уже были заняты. Учитывая, что большая часть действующего состава была убита в прошлом фильме, мы начинали работу с новым составом актеров, поэтому сегодняшний день даст нам хорошее впечатление, чего ожидать друг от друга. Я поприветствовал нескольких, кого знал по именам, а потом Рон попросил всех занять свои места.

Когда припарковал свою задницу на ближайший стул, я глотнул воды, а потом мой взгляд остановился на высокой фигуре, идущей прямо к кругу. В черных джинсах и приталенной серой хенли, которая демонстрировала его подсушенные мышцы, я бы сказал, что парень почти привлек мое внимание – если бы не тот факт, что это тот же осел, которого я чуть не сбил несколькими минутами ранее. Что–то в том, как он держался, было смутно знакомым, но эта кепка низко натянутая на его лицо, не позволяла мне хорошенько прочитать по нему, кто это такой. Парень занял последнее свободное место, прямо напротив меня, и оглядел круг, скручивая свой сценарий в руках.

Ах. Нервничает. И по тому, как он держался и, кажется, не поздоровался ни с кем, он – новичок. Когда он продолжил сканировать круг, его глаза встретились с моими и задержались на них, пока я слегка не приподнял свою бровь. Потом он быстро отвел взгляд, и Рон призвал наше внимание.

Погодите секундочку. Я знаю этого парня…

После того как Рон произнес свою маленькую приветственную и давайте–надерем–всем–задницы речь, он заставил нас по кругу представиться всем. Новичок снял свою кепку и провел рукой по каштановым волосам, сбивая их в каком–то всклокоченном стиле, а когда он поднял глаза, они пронзили меня, и у меня перехватило дыхание.

Потому что там сидел, будто я притянул его с рекламного щита собственноручно, Марки–чертов–Марк.

 

***

 

Он наблюдал за мной. Мне даже не надо было смотреть через весь круг, чтобы узнать, что Эйс Локк наблюдает за мной. Я чувствовал это.

Возможно, это прозвучит глупо, но в ту секунду, как я сел, до каждой проходящей минуты, глаза Эйса были зафиксированы на мне, как чертов лазерный прицел. Я понимал это, потому что с каждым встающим человеком, который представлял себя, становилось все ближе и ближе к месту, где сидел Эйс, и я мог видеть периферийным зрением, что он смотрел на меня.

Какого черта? Как будто я недостаточно нервничал. Он и в правду собирался устроить сцену из–за того, что произошло на улице? Я уж точно не надеялся на это, мое первое впечатление об одном из моих кумиров быстро опускалось.

Когда мужчина рядом с Эйсом встал на ноги и представился, мне стало интересно – я это все надумал? Может, я страдал от беспокойства первого дня и навоображал, что Эйс пялился на меня. В смысле, ну, правда, с чего бы одному из голливудской элиты вообще смотреть на меня? Если только он не планировал попросить режиссера уволить меня… Ох, твою ж мать. Он же не собирался этого делать? Блять.

Я перевел взгляд на Эйса, когда парень рядом с ним – мда, я вообще не запомнил его имени – сел на место, и прежде чем встать Эйс сделал еще один глоток своей воды и то, как перекатывался его бицепс, сразу же заворожило меня.

Черт возьми. Я был окружен подтянутыми парнями – черт, Дерек, мой друг и тренер, дома во Флориде, был подтянут, но этот парень даже его мог побить. Мне казалось, что я не смогу даже обхватить этот бицепс руками. Просто, вау.

Когда Эйс опустил бутылку и наклонился в сторону, чтобы поставить ее на пол, он поднял свою голову, и я точно не ошибся в том, что он перехватил мой взгляд в этот раз, потому что уголок его рта дернулся вверх в чертовски–самодовольной улыбке, как будто он знал, что только что поймал меня…ну, что я таращусь на него.

Проклятье.

Эйс встал на ноги и скользнул руками в карманы своих джинсов, пока оглядывал группу. Потом он высвободил улыбку, настолько дерзкую и широкую, что вы ничего не смогли бы поделать с трепетом от его уверенности. У парня ее сполна.

– Привет, парни, я – Эйс, – сказал он, и я был не единственным, кому, очевидно, это заявление показалось излишним, если смешки и «да неужели» комментарии являлись признаком этого. Но Эйс лишь добродушно рассмеялся и просканировал круг. – Я, на самом деле, взволнован насчет этого проекта, который мы начинаем, и Рон попросил меня заранее извиниться за убийство, по крайней мере, половины из вас в первые десять минут…

– Да, да, Эйс, как скажешь, – произнес Рон.

– Ну, ладно, может треть из вас. Первый фильм стал потрясающим опытом, и мы, правда, счастливы, что вы с нами на борту. Не могу дождаться, когда познакомлюсь со всеми вами, и мы приступим к работе.

Когда он сел, все зааплодировали и парочка даже присвистнула, пока восхищение прокатывалось по группе, а я механически похлопал вместе с остальной частью толпы, все время удерживая взгляд на мужчине, который сейчас снова уселся с распластанными ногами перед собой. Когда Эйс закончил наслаждаться этим вниманием, он скрестил руки на груди, откинулся на спинку и, да, посмотрел прямо на меня.

Ах, черт. Я не параноик, он определенно зациклился на мне. И через несколько человек придет моя очередь вставать и вести себя, будто глаза мужчины, с которым я трахался в мечтах, не следили безотрывно за мной, потому что он считал меня полным дебилом. Ну, справедливости ради, теперь и я считал, что он элитный, высококлассный придурок, поэтому, разве мне не плевать на то, что он думает?

Все дело в том, как он смотрел на меня. Я не мог определить, что это было, и не было ни единого шанса, чтобы мелочная часть моего мозга не говорила, что это правда интерес, потому что, ну, просто нет. Но Эйс разглядывал меня так, будто…будто знал меня интимно.

Он втянул нижнюю губу под верхние зубы и изучал меня из–под прикрытых глаз. И если быть честным, хоть Эйс и вел себя, как самый большой мудак в мире, он смотрел на меня так, будто хотел пересечь круг и сорвать мою одежду…

– Чувак, – парень справа ударил меня по локтю, и я оторвал свой взгляд от Эйса и посмотрел на него. – Твоя очередь.

Ох, черт. Мой взгляд облетел помещение, и я почувствовал, как запылала моя кожа от нахлынувшего смущения. Теперь все уставились на меня…включая и Эйса. Я глубоко вдохнул. Интересно – как еще может испоганиться этот день? И потом решил, что просто – как там говорится? Играй роль, пока роль не станет тобой? Я встал на ноги и скрутил сценарий между рук, а потом, с такой же фальшивой бравадой, какую смог собрать в этих обстоятельствах, я представился.

– Привет, я – Дилан, и вроде как новичок во всех этих киношных штуках, – я оглядел съемочную группу и Рона, определенно избегая зрительного контакта с человеком, который продолжал сбивать меня с толку. – Я, правда, очень рад стать частью этого проекта, и моя единственная просьба – чтобы вы были немного помягче со мной.

Все усмехнулись, и на этот раз я не смог остановить свои глаза от поиска Эйса, который двинулся вперед и уперся локтями в колени, наблюдая за мной пристально, потом кивнул и сказал:

– Помягче, да? Ты должен оставить все это при себе. Теперь ты привлек мое внимание.

Эйс откинулся на спинку и посмотрел прямо на Рона, и, блядь клянусь, что мое сердце колотилось так чертовски сильно, что просто чудо, раз его никто не услышал в последовавшей тишине. Он вообще понял, что только что сказал мне? Привлек его внимание, да неужели.

– Но…может, после посвящения, мы будем помягче с тобой.

Я, прищурившись, посмотрел на его превосходное лицо. Боже, какого черта это означало…?

– Эмм…какое посвящение?

Эйс высокомерно задрал подбородок, оглядывая остальную часть актерского состава.

– Он довольно скоро это выяснит, да, парни?

Они все заулыбались ему в ответ, будто он их чертов герой или какое–то подобное дерьмо, и все, о чем я мог думать, – сказать ему, чтобы валил нахрен…

– Спасибо, Дилан, – сказал Рон перед тем, как стрельнуть взглядом в сторону Эйса. – Веди себя хорошо, Локк.

Эйс пожал плечами, прежде чем скрестить руки и стрельнуть в меня нераскаивающейся улыбкой.

– Но в чем тогда веселье?

Я сглотнул огромный комок в своем горле, каким–то образом понимая, что было гораздо больше в этом заявлении, чем в двухминутном аде, через который он меня протащил.

Вести себя хорошо – казалось, не те слова, которые шли рука об руку с крутым парнем, приехавшем на машине, которая стоила дороже, чем дом скромных размеров. И не принадлежали мужчине, который теперь разглядывал меня, как король оценивающий свое новое завоевание.

 

Глава 2.

Озабоченный козел.

Никогда бы не подумал, что буду радоваться тому факту, что у меня всего лишь несколько строчек, разбросанных по всему сценарию, потому что после того, как началось утро, я больше не хотел привлекать к себе внимания. Так что, когда пришло время произносить свои реплики, я проговаривал их с таким убеждением, на которое был способен, и старался не отставать, но мой мозг был поглощен кинозвездой, сидящей напротив меня.

Как, черт возьми, я собирался работать с этим парнем? Я думал, что ввязываясь во все это, вообще–то, буду в восторге. Я не ожидал, что буду чувствовать себя, как неловкий новичок в старших классах, которого дразнил старшеклассник–квотребек. Сексуальный старшеклассник–квотребек.

Эйс выглядел даже лучше в живую, чем на большом экране, и поверьте, после того, как он поставил меня на место несколько раз за это утро, это не то признание, которое я хотел бы озвучивать. За прошедшие пару часов он управлял помещением…не только своим глубоким, рокочущим голосом, но и просто, как движущая сила всего это го. Как они там называют это? Присутствие. Когда бы это не происходило, когда Эйс говорил, все уделяли ему внимание. А когда он произнес последнюю строчку, и последняя сцена сценария была прочитана, все загудели и засвистели, а энергия в помещении достигла своего пика.

– Хорошая работа, каждого, – сказал Рон, вставая. – Готовы приступить к делу? – когда зазвенел грохот «да», он кивнул. – Хорошо. У нас довольно напряженный график съемок, поскольку мы в основном будем работать на местах и на линкоре, поэтому погода и переезды не будут считаться фактором. Вы все будете мокрыми целый день, каждый день в обозримом будущем, поэтому, пожалуйста, убедитесь, что принимаете чертовы витамины и пьете зеленое, питательное дерьмо.

Когда появились стоны после этого заявления, дьявольский блеск осветил глаза Рона.

– И кстати, дамочки, – сказал он. – Убедитесь, что встретились с ДжейТи, прежде чем уйдете сегодня. Еще вопросы?

Да…кто такой ДжейТи?

– Ладненько, увидимся завтра.

Когда все повставали на ноги, я наклонился к молодому блондину рядом со собой и спросил:

– Кто такой ДжейТи?

– Парикмахер.

– И зачем нам встречаться с парикмахером?

Его глаза поднялись к моим волосам.

– Это отстригут, приятель.

Какого…хрена.

– Ты серьезно? – когда тот кивнул, я выругался. Мой агент изойдет на говно.

– Я – Расс, – сказал парень и пожал мою руку. – Не такой зеленый как ты, но только что снялся в какой–то инди–хрени. Я всегда хотел поработать с Роном.

– Да, кажется, он крутой парень.

– Ох, он – каменная задница, очевидно же. Но веселая каменная задница.

– Любая каменная задница кажется весельем для меня, – сообщил я, ухмыляясь.

Бледная бровь Расса взлетела, а потом его губы изогнулись.

– Знаешь, мне никогда не поступала ни одна жалоба.

– Никогда не поступала жалоба о чем? – послышался голос позади меня, я подскочил со своего места и повернулся, чтобы увидеть… Твою мать.

Пока Эйс выжидающе смотрел на меня, мой мозг только и решался сказать отвали. Я сегодня уже выставил себя придурком перед этим парнем, и его мнение насчет меня не может стать еще хуже, поэтому вежливый фильтр – пошел к черту.

– Мы просто разговаривали о крепкой заднице Расса, которую, я уверен, ты сможешь оценить.

Расс уставился на меня, но лицо Эйса оставалось бесстрастным, его взгляд не отвлекался с меня. Да, я сказал это. Слон в комнате. Эйс недавно сообщил о своей ориентации, и я только что, блин, ткнул в это.

– Повернись, – сказал Эйс, а потом разорвал наш зрительный контакт, чтобы посмотреть на Расса.

– Эм…чего? – пискнул Расс.

Эйс показал рукой.

– Повернись. Вы же не думаете, что я поддержу этот разговор, не увидев товар воочию.

Расс колебался и смотрел на меня, а когда я пожал плечами, он медленно развернулся лицом в противоположном направлении.

Эйс растирал подбородок, пока его глаза проходились от макушки головы Расса вниз по широкой спине до спорной задницы.

– Что думаешь? Дэнни, да?

– Дилан.

– Точно, Дилан. Так, что ты думаешь о заднице Расса?

В какую игру ты играешь?

– Она…милая.

– Милая? – фыркнул Эйс. – Парню не захочется услышать, что его задница просто милая. Попробуй снова.

– Упругая. У Расса упругая задница.

– А вот сейчас, я не ожидал того, что ты уже знаешь об этом, учитывая, что вы только что познакомились, – улыбка Эйса растягивалась шире, пока задняя часть шеи Расса приобретала темный оттенок красного. Глаза Эйса переметнулись ко мне. – И я сказал бы…сексуальная.

Я встретился с его пристальным взглядом с высоко поднятой головой и ответил.

– Или кайфовая и упругая. Более чем.

– Твердая достаточно, чтобы поскакать четверть…

Расс развернулся настолько быстро, что даже споткнулся о ножку стула.

– Спасибо…парни. Я должен идти, э, встретиться с ДжейТи прямо сейчас, но я оценил комплимент. Комплименты. Увидимся завтра, – он схватил сценарий со своего места и практически выбежал из звуковой студии.

Эйс выпустил насыщенный раскат смеха.

– Думаю, ты напугал его.

– Я? – переспросил я. – Ты единственный заставил парня развернуться, чтобы мы смоги исследовать его, как на аукционе.

– Прозвучало так, как будто ты что–то знаешь об этом.

Я раскрыл рот, чтобы опровергнуть это заявление, но потом вспомнил, как однажды ночью несколько лет назад я вытащил Дерека на сцену, чтобы собрать несколько тысяч баксов для благотворительности.

Эйс склонил голову вбок, изучая меня.

– Интересно. Ты становишься все более интригующим с каждым твоим словом. Или лучше молчи, в таком случае.

– Полагаю, я здесь исключительно ради твоего развлечения, – сказал я дерзко, пихая сценарий в задний карман своих джинсов.

Эйс подошел на пару шагов ближе, и хоть мы и были на одном зрительном уровне, его совершенный размер казался колоссальным. Он был устрашающим, а взгляд его глаз – парализующим. Я застыл на месте, когда он понизил голос и произнес:

– Будь осторожен с обещаниями, Дилан. Я могу просто подловить тебя на них.

Я знал, что должно быть выглядел настолько ошеломленным, насколько себя чувствовал, потому что губы Эйса растянулись в чувственной ухмылке, и он продолжил говорить, очевидно понимая, что у меня нет ни единого хренового слова. Вообще. Ни. Одного.

– Знаешь, эта небольшая игра забавная и все в таком роде, да и задница Расса не плоха. Но не сомневаюсь, что ты в белых боксерах «Кельвин Кляйн» и сексуальной, кожаной куртке остановишь весь долбаный трафик.

Когда смысл его слов осел в моей голове, я воспроизвел их снова. Один раз. Второй. А потом мои глаза расширились. Да ни за что он не имел ввиду…

– На самом деле, обидно, что твои волосы отрежут. Только так я всегда представлял тебя в своей голове, когда бы ни проезжал мимо того члено–дразнящего билборда с тобой, который наклеен на Голливуд и Хайланд, – он замолчал, а потом обошел вокруг меня, и в тот момент, когда наши плечи соприкоснулись, он прошептал, – Увидимся завтра, Дилан.

 

***

 

Есть что сказать об откровенностях? – раздумывал я, пока выходил на улицу из звукозаписывающей студии, чувствуя себя лучше, чем за многие месяцы.

Охренеть, кто бы подумал, что Марки Марк окажется в итоге в моем будущем фильме? Это почти как судьба, или подобное дерьмо. Чем бы это, черт возьми, ни было, я не собирался задумываться, потому что, Господи, Дилан был намного привлекательнее в живую. Он…поразителен.

Я всегда задавался вопросом, – какого цвета его глаза? – сколько бы ни замедлял бесстыдным образом свою машину до скорости улитки и проезжал мимо этого рекламного щита, но вау, я никогда не подобрался бы ближе. Они были великолепного оттенка морской зелени, которая настолько необычна, что вы ничего не сможете поделать и будете таращиться на них, а его волосы… На самом деле, обидно, что их отрежут, потому что это тот тип волос, которые хочется схватить и контролировать с помощью них направление его рта. И говоря о ртах… – думал я, пока отпирал замки своей машины и открывал дверь. У Дилана один из дерзких, который я хочу заткнуть своим собственным, несмотря на окружение из незнакомой мне команды актеров, которые внимательно следили за тем, что я делаю. Он станет проблемой. За короткое время нахождения рядом с ним, он сделал меня легкомысленным. Что означает лишь одно – я облажаюсь.

Я скользнул на сидение своей машины, и, когда двери опустились, Дилан вышагнул из студии и приковал меня любопытным взглядом. Я чувствовал, как отвечал мой член под его внимательным изучением, впервые за долгое время, я ощутил неуверенность в том, что обо мне подумают. Я хотел знать, о чем именно он думал в данный момент.

Был ли он впечатлен моей машиной? Считал ли он меня сексуальным? Ему понравились мои фильмы… Серьезно? Кто я, двенадцатилетняя девчонка?

Я завел машину, и когда музыка разорвала колонки, я заметил, как Дилан закатил глаза. Мда, ну ладно, этого парня придется немного склонить на свою сторону. Постойте–ка…склонить его на свою сторону? Когда это меня вообще заботило, что и кто подумает обо мне? Я нажал на кнопку открытия окна, и когда оно опустилось, Дилан направился в мою сторону. Когда подошел к машине, он остановился и склонился в талии, чтобы заглянуть внутрь. Потом он приподнял бровь, будто не до конца впечатленный.

– Постараешься не сбить меня на выезде, а? Будет обидно проехаться по мне на той же машине, в которой дрочишь на меня, согласен?

Смелый, – самое точное слово для Дилана, потому что я не знаю больше ни одной чертовой души, которой хватило бы смелости сказать подобное в нескольких дюймах от моего лица. И, черт возьми, от этого я захотел его только больше. Я нацелился на этот нахальный рот и кивнул.

– Постараюсь.

Губы Дилана изогнулись, и он выпрямился, проводя пальцами вдоль края машины пока уходил, и я мог бы поклясться, что расслышал, как он сказал:

– Особенно потому, что на мне твои любимые «Кельвины»… Увидимся завтра, выпендрежник.

 

Позже этим же днем, я направлялся в парк «Temescal Canyon», чтобы встретиться с Кенни, своим другом и тренером. По требованиям экшн–сцен в «Мятеже 2» было важно, чтобы я поддерживал лучшую форму, какую возможно, что означало дополнительные часы в спортзале и, этим днем, подъем по каньону. Я заскочил домой, чтобы быстро переодеться и сменить тачку, а когда я заехал на парковку на своем черном Range Rover рядом с джипом Кенни, я увидел его, прислонившегося к грузовику со скрещенными руками и лодыжками в ожидании меня.

Когда я выбрался из машины, Кенни сказал:

– Вовремя появился. Я уже начинал подумывать, что меня кинули.

Я обошел машину сзади, и когда он поднял руку, я ударил по ней, притянул его в дружеские объятия и хлопнул по спине.

– Хорош жаловаться. Ты же знаешь, какое хреновое движение в это время суток.

– Здесь в любое время суток хреновое движение.

Разве это не правда. Клянусь, с каждым годом становится только хуже. Всегда кажется, что каждый человек, который проживает в Лос–Анджелесе, выезжает на дорогу в любое время, когда ты торопишься попасть из пункта А в пункт Б, и сегодня никакой разницы.

– Ой, но у тебя появился шанс насладиться солнцем и природой.

– Да здесь долбанное пекло. Мы и трех шагов не сделали, а я вспотел так, будто пробежал пять миль, – сказал Кенни.

Пять миль, как смешно. Если бы мы побежали куда–то, это бы было в лучшем случае между 8 и 10 часами, но не это мы приберегли на сегодня. Мы собираемся забраться на гору, и не просто забраться. Этот ублюдок собирался останавливать меня каждые полмили и выполнять несколько своего рода фирменных пыток, которые он приготовил в своем дьявольском, маленьком мозгу.

Я бросил взгляд на солнце над собой, а потом покачал головой. Кенни – суровый надсмотрщик, когда дело касалось моего режима тренировок. Не то, чтобы я винил парня, поскольку он поддерживал меня на пике физической формы последние пять лет. Кое–что, что необходимо, чтобы оставаться на вершине моей профессии.

– Когда ты превратился в такого нытика, Кенни? Любой может подумать, что здесь я – тот, кто катается на твоей заднице.

Бровь Кенни задралась вверх, и он сверкнул в меня ухмылкой.

– Серьезно, Эйс. Сейчас не время для флирта.

– Нет? Думал, что всегда должен быть своего рода обмен любезностями, прежде чем я затрахаюсь.

Кенни рассмеялся на это и кивнул.

– Ты прав, и знаешь меня. Я не планировал облегчить твою участь. Двигай задницей, жеребец.

Я отмахнулся от него, и потом мы оба направились прямо к началу пути. Хоть сегодня и была парилка, все равно было припарковано несколько машин рядом с нашими. Поэтому я перепроверил, что натянул кепку низко, насколько возможно, а мои стандартные «авиаторы» на месте. Постоянное наблюдение, которым меня окружали, не выходило у меня из головы, поэтому я перестраховывался, несмотря на то, что это не стандартное место для слежки журналистов.

Ахх, эта жизнь знаменитости. Такая гламурная. Кому бы понравилось, когда за каждым его шагом наблюдают, в любой час? Я люблю свою работу, но иногда мне хочется сходить в закусочную в час ночи и купить чизбургер, и чтобы никого не интересовало – набираю ли я вес для роли или заедаю свои чувства, после разбитого сердца. Серьезно, иногда я просто хочу чизбургер.

– Так, как прошло чтение сегодня утром? Ты думаешь, фильм станет эпичным, как и первый? Ты же знаешь, что говорят о сиквелах…

– Эй, захлопнись, мудак. Мне не нужны твои плохие мысли здесь, во вселенной. К тому же, я бы не подписался на это, если бы не считал, что фильм надерет несколько задниц.

– Туше, – ответил Кенни со смехом. – И говоря о надирании задниц, падай и выполняй двадцать упоров–прыжков.

Добравшись до привала, я зыркнул на него и сказал:

– Ненавижу тебя. Просто решил, что ты должен знать.

А потом упал на землю, да, прямо туда, на грязную, крутую тропу, и выполнил комбинацию из прыжков и отжиманий, которые являлись проклятием в каждой существующей тренировке. После двадцатого, я подпрыгнул на ноги и стер грязь с ладоней об свои штаны.

– Мудила, – пробормотал я, когда начал подъем по тропе, а Кенни посмеивался позади меня.

– Водички? – спросил он, протягивая мне бутылку. Я схватил ее и, после небольшого глотка, приложил ее боком прямо к своему члену, чтобы он взял ее оттуда. Парень был не в моем вкусе, даже гей, если на то пошло, но если он намеревался пользоваться каждой возможностью и пытать меня, тогда я сделаю все что в моих силах, чтобы доставить ему самый малейший дискомфорт.

Кенни закатил глаза и выхватил бутылку обратно.

– Уверен, что журналисты с радостью сняли бы это. «Эйса обслуживает новый бойфренд в «Temescal Canyon».

– Броский заголовок. Напомни мне намекнуть тем парням о нашем следующем месте встречи, чтобы мы повторили.

– Я бы не хотел быть твоим первым, но спасибо в любом случае, – сказал Кенни, а потом метнул свой взгляд в меня. – А есть, эм…любой потенциал в этом списке?

– Списке?

– Ой, да ладно, Эйс. Мы же друзья, мы можем разговаривать о подобном дерьме. Ты не встречался ни с кем с той публичной утки с Шейн, и я только сообразил, что с тех пор как ты «вылез на свет», ты…ну знаешь…

– Трахаю каждого парня, до которого могу дотянуться?

– Это то, что сделал бы каждый на твоем м