Эмоциональное мироощущение ребенка как сложноорганизованное чувство

Эмоциональное мироощущение как "мелодия жизни и бытия" ребенка, как настроение и состояние его духа (И. А. Сикорский), как обобщенное чувство. Уровень соматической обусловленности переживаний. Роль чувствительности, тактильного контакта и движений в возникновении "телесного" комфорта и дискомфорта у ребенка. Уровень аффилиативных (эмпатийных) эмоций как сопричастного переживания. Принятие ребенка взрослым, взаимодействие и привязанность ребенка к взрослому как источники аффилиативных переживаний. Уровень инструментальных эмоций, или переживание "Я могу!". Уровень собственно социальных эмоций.

Основные понятия: эмоциональное мироощущение, сложно организованное чувство, соматически обусловленное переживание, аффилиативные эмоции, инструментальные эмоции, собственно социальные эмоции, эмоциональная децентрация.

Вопросы эмоционального благополучия дошкольника, а точнее - проблема эмоционального мироощущения ребенка стала предметом исследований коллег, учеников и продолжателей дела А.В.Запорожца в последние годы (А.Д.Кошелева, Л.А.Абрамян, Г. Г. Филиппова и др.).

Важнейшей исследовательской задачей в контексте данной темы является: раскрыть содержание феномена "эмоциональное мироощущение" как сложного базисного чувства, изучить особенности эмоционального мироощущения детей-дошкольников в условиях семьи и детского сада, уточнить структуру эмоциональной жизни ребенка-дошкольника и раскрыть соответствующие этой структуре особенности сложноорганизованного чувства, названного эмоциональным мироощущением ребенка.

Относясь к сфере эмоционального развития, проблема эмоционального мироощущения играет также важную роль в формировании "базового" пласта сознания ребенка. Это одна из важнейших линий его эмоционально-мотивационного развития.

Говоря об эмоциональном мироощущении ребенка, мы имеем в виду самый базис его внутреннего, субъективного, личностного отношения к миру, к людям, к самому факту собственного бытия. Другими словами, это "мелодия жизни" ребенка. В одних случаях это радость бытия, полнота жизни, согласие с миром и самим собой, отсутствие эффективности и уходов в себя, в других - чрезмерная напряженность взаимодействия, состояние подавленности и настороженности, сниженное настроение или, наоборот, выраженная агрессия, внутренние защиты и т.д. Это не только важнейший теоретический аспект психологии эмоций ребенка, это важнейшая проблема практической психологии.

Проблема эмоционального мироощущения ребенка как повод для обращения родителей к специалисту - достаточно распространенное явление в практике психологического консультирования. В крайних проявлениях, как явление депрессии или, наоборот, эйфории, это часто становится поводом для обращения к психиатру или психотерапевту (особенно если подобные проявления сочетаются с дополнительными симптомами). Но в своих разнообразных состояниях эмоциональное мироощущение ребенка - это выражение субъективного переживания, его интенсивности и глубины, зрелости эмоций и чувств в целом.

Понятие "эмоциональное мироощущение ребенка" не имеет глубокой научной проработки в психологии, хотя оно употребляется в разных контекстах. Часто оно рассматривается как мировоззренческая категория, позволяющая выделить типы оптимистического и пессимистического мироощущения (Т.А.Куликова, Г.В.Лунина), нередко употребляется как синоним понятий "сознание и самосознание" (О.С.Никольская).

Одной из позиций, важных в онтогенетическом плане, может служить рассмотрение проблемы эмоционального мироощущения в контексте становления системы эмоциональной регуляции поведения ребенка. Для этого необходимо ответить как минимум на два вопроса: что означает для ребенка понятие "мир" и что для него означает состояние "ощущать мир"?

Как следует из анализа работ, касающихся данной проблемы, "мир" для ребенка - это реальность, очень разная на разных этапах развития. Сначала, на самых ранних этапах, он "внешне легкий и внутренне простой" (Ф. Е. Василюк). Однако по мере взросления мир для ребенка стремительно расширяется и усложняется, становясь "внутренне сложным и внешне трудным". Мир - это иерархия саморазвивающихся систем разных порядков (А. С.Арсеньев), ребенок осваивает его постепенно и с помощью взрослого. Сначала мир - это колыбель, затем мир - это семья и т.д.

Самыми первичными сигналами освоения ребенком мира и отношения к нему (и соответственно самыми первичными конструктами детского сознания) являются его переживания. Мы разделяем точку зрения авторов, рассматривающих переживание как внутренний психический механизм, организующий и тип ориентировки ребенка, и форму его адаптивного поведения, и особенности сознания. С нашей точки зрения, это прежде всего механизм, реализующий сопричастность, присоединение ребенка к миру как целому в форме непосредственного положительного или отрицательного эмоционального отклика. Мир бесконечен и безмерен, поэтому эмоциональное мироощущение ребенка принципиально открыто к бесконечному изменению и развитию. И вместе с тем мир системно организован в своем явлении ребенку, поэтому можно выявить источник детских переживаний и особенности мироощущения в целом, понять основные координаты этой системы.

На языке взрослых эмоциональное мироощущение очень часто выражается в глобальной и обобщенной эмоциональной оценке своего состояния ("Как мне хорошо здесь! Как вокруг прекрасно! Как прекрасен этот мир!"). Часто используются и такие высказывания, как, например: "Здесь необыкновенно легко дышится!

Живу, как дышу" и т.д. Или же высказывается оценка противоположного знака: "Настроение отвратительное, жить не хочется".

Дети могут выражать свое состояние с помощью эмоциональных реакций (плач, крик), тех или иных действий (предпочтения или избегания), а в более зрелом возрасте так же, как и взрослые, с помощью высказываний (девочка десяти лет заявляет маме: "Мне ничего не надо, мне жизнь не нужна..." Или мама рассказывает о ежедневных пробуждениях дочери так: "Начинается день, дочка открывает глаза, подхожу. Как правило, выражение лица плаксивое, состояние недовольства и раздраженности. Может сказать "Доброе утро", а может поднять крик и просто выгнать из комнаты").

Понятие эмоционального мироощущения, с нашей точки зрения, близко к понятию эмоционального благополучия (или неблагополучия), но вовсе не тождественно ему. Последнее слишком явно несет оценочный момент по сравнению с первым и в силу этого может рассматриваться лишь как один из вариантов мироощущения ребенка.

Итак, эмоциональное мироощущение мы понимаем как сложное и обобщенное чувство, возникающее у ребенка как результат взаимодействия множественных ситуативных эмоциональных переживаний. Складываясь в своих истоках как результат взаимодействия разных по своему предметному содержанию эмоций: субъективного самочувствия, эмоций, вызываемых близким взрослым (прежде всего матерью), эмоций, запускаемых успешностью освоения окружающего мира, эмоциональное мироощущение становится тем "базисом" сознания, который питает все проявления активности ребенка (в том числе и познавательной), усиливая и направляя эту активность или же, наоборот, ослабляя и даже блокируя ее.

В мироощущении как устойчивом состоянии сознания ребенка можно условно выделить две основные составляющие: состояние самоощущения ("Мне везет... Я счастливый..." или наоборот: "Мне не везет... Я несчастливый...") и эмоциональный тон ощущений, вызываемых воздействиями окружающего мира и обобщающихся в определенном эмоциональном отношении к окружающей среде, миру. Оба понятия тесно взаимосвязаны и обусловливают друг друга.

Понятие "самоощущение" можно определить как особенность эмоционального "строя души" ребенка (И. А. Сикорский, В. В. Зень-ковский), где слова "строй", "настрой", обозначают целостность, гармонию, согласованность всех составляющих или же отсутствие таковых. Сюда же можно отнести и степень сбалансированности положительных и отрицательных эмоций, обеспечивающую поддержание душевного покоя, равновесия и жизнеутверждающего поведения или же не обеспечивающую таковые состояния у ребенка.

Вместе эти параметры (строй души и сбалансированность положительных и отрицательных эмоций) задают ребенку устойчивую тональность настроения и самочувствия как эмоциональный фон, придающий всему, с чем сталкивается ребенок, определенную эмоциональную окраску.

У старых русских психиатров для обозначения самоощущения употреблялся термин "настроение духа" или "состояние духа". "Наблюдения показывают, - писал И.А.Сикорский, - что и в самую раннюю пору дети разнятся между собой в отношении чувства. Одни являются стойкими, терпеливыми и довольно стоически выносят неприятные ощущения, обнаруживают охоту к мышечным движениям и остаются большей частью в хорошем настроении духа; другие, напротив, нетерпеливы, раздражительны, плаксивы и в общей сумме обнаруживают более неприятных чувств, чем дети первой категории..." [1884. - С. 32 - 33].

Именно в этом контексте И.А.Сикорский выделял у детей такое состояние духа, как плаксивость, и давал яркое описание эмоциональных проявлений и мироощущения плаксивых детей. В целом, по его мнению, подобные состояния этих детей "напоминают такое аффективное состояние, которое приближается к болезненным проявлениям из сферы координированных судорог. В этих случаях приступы плача уже носят очевидные следы перехода в более сложные состояния. Таким образом, плаксивость, если она не была подавляема, может приводить с течением времени к более или менее упорным отклонениям в развитии чувства" [1884. - С. 37].

Как справедливо отмечает В. К. Вилюнас, фоновые эмоциональные переживания, как устойчивые настроения и самочувствие ребенка, играют важную роль в связывании отдельных эмоций ребенка в целостную эмоциональную жизнь. Они определяют пороги возникновения для других переживаний и состояний и задают характер обобщенной модальности эмоциональной жизни ребенка и доминирования в ней отдельных эмоций.

Как правило, эмоциональное самоощущение ребенка привлекает к себе внимание взрослого тогда, когда оно "выходит из берегов", т.е. в своих крайних формах, когда ребенок либо слишком подавлен, либо слишком возбужден. Однако, как показывает практика психологического консультирования, между этими крайними состояниями можно выделить большое количество иных состояний, отличающихся по своим качественным характеристикам от крайних вариантов, но в то же время имеющих вполне самостоятельное диагностическое и прогностическое значение. Определенную помощь в этом направлении может оказать выделение системы параметров, лежащих в основе становления системы эмоциональной регуляции поведения ребенка в целом.

Одним из первых таких параметров может служить предметное содержание как источник переживаний ребенка, или предметная отнесенность эмоций. "Целостное эмоциональное явление всегда представляет собой единство двух моментов: с одной стороны, некоторого отражаемого содержания, с другой - собственно эмоционального переживания..." [В.К.Вилюнас. - 1976. - С. 43].

С этой точки зрения эмоциональное самоощущение ребенка (эмоциональное Я, МОЕ, МЕНЯ и т.д.) является сложным обобщенным чувством, имеющим разнообразное предметное содержание.

Итак, по своему генезу эмоциональное мироощущение может быть рассмотрено как сложное, обобщенное, иерархически организованное чувство ребенка к миру, возникающее прежде всего на основе взаимодействия переживаний, относящихся к разным уровням этого взаимодействия.

Уровень соматически обусловленного переживания. Одним из базовых уровней, образующих эмоциональный опыт ребенка, являются его так называемые субъективные состояния (аффективные реакции), обусловленные особенностями соматического развития в широком смысле слова: особенностями всего детского организма, зрелостью его отдельных систем (сна, питания, дыхания и пр.). Именно эти особенности "почвы" (термин детских психиатров) и определяют общую чувствительность ребенка к внешним воздействиям, пороги чувствительности, выраженность эффективности на общем эмоциональном фоне, общий баланс положительных и отрицательных эмоциональных реакций, т. е. биологический, или соматический (телесный), уровень аффективного реагирования, который мы условно называем фоновым. Конкретные формы проявления таких переживаний на этапе ново-рожденности и младенчества представляют, например, плач и крик как проявления выраженного эмоционального дискомфорта ребенка.

Ребенок рождается уже способным к самым различным ощущениям, т.е. с чувствительностью к разного рода воздействиям. Причем в отношении некоторых воздействий это может быть пониженная или повышенная чувствительность, связанная со спецификой всего телесного опыта, некоторых биологических особенностей.

Одно из значений понятия "чувствительность" - это повышенная готовность к аффективным реакциям. Например, у детей с ранним детским аутизмом "снижение порога аффективного дискомфорта в контактах со средой проявляется прежде всего в простых формах сенсорной ранимости по отношению к звуку, запаху, свету, цвету, прикосновению. Это особенно характерно для раннего возраста аутичного ребенка" [О. С. Никольская. - 2000. - С. 10]. Именно в силу этой сенсорной ранимости у таких детей возможно быстрое пресыщение даже приятными впечатлениями, резкая смена положительной окраски контакта переживанием дискомфорта.

Для маленького ребенка одним из важнейших источников субъективных переживаний такого рода, поначалу чрезвычайно не дифференцированных с точки зрения конкретного содержания, являются его собственное тело и его отдельные системы.

С самого момента появления ребенка на свет его тело представляет собой источник переживаний разнообразных состояний дискомфорта (голода, холода, жажды, неудобного положения и пр.), называемых в литературе субъективными состояниями (М.В.Колоскова и др.). Эти субъективные состояния локализуются для самого ребенка не всегда определенно и понятно и чаще переживаются как состояния глобального дискомфорта тела. Соответственно они и устраняются в процессе манипуляций и действий с телом: в процессе переворачивания, развертывания пеленок, обмывания, поглаживания и т.д. (а также холдинг-терапии, прижимания к телу в вертикальном положении как весьма эффективных в плане преодоления отрицательных переживаний у маленьких детей).

Самые начальные ощущения своей телесности у ребенка, естественно, происходят из начальных форм тактильного, или физического, контакта с матерью (или другим ухаживающим взрослым). Как отмечают исследователи раннего детства, мать не только создает физическое тело ребенка, вынашивая его в себе, но и делает возможным становление структуры "Я-сам" своего младенца (Д. Винникот). И первоочередную роль в этом играет качество прикосновения матери к ребенку, держания и удерживания его (так называемого холдинга), что способствует выделению стимулов, обеспечивающих запечатление у ребенка чувства комфорта.

Тактильный контакт со взрослым и стремление к нему ребенка являются одним из показателей качества привязанности ребенка к взрослому. Это одна из самых ранних форм контакта в онтогенезе, которая наряду с другой формой контакта - зрительной, или визуальной, является основой становления начальных форм общения ребенка со взрослым (М.К. Бардышевская).

Тактильный контакт на ранних этапах развития ребенка выполняет различные функции: это прежде всего функция тонизирования (неспецифическое влияние), а также торможения одних видов поведения и запуска других (специфическое влияние). Изучение форм тактильного контакта ребенка с близким взрослым в раннем и дошкольном возрасте позволяет выделить ряд показателей, важных для оценки качества эмоционального контакта. Таковыми могут выступать: поиск ребенком тактильной "близости" (следует за взрослым, бежит навстречу, просит взять на ручки и т.д.), собственно тактильный контакт (разнообразные формы непосредственного тактильного контакта, включая прикосновения, взятие на руки и т.д.), избегание контакта (стоит как "стена", сопротивляется прикосновению, уходит или убегает от контакта).

По данным психологического консультирования, в раннем соматическом развитии многих детей возможны многочисленные осложнения. Например, последствия родовых травм, интоксикаций и энцефалопатического синдрома, как правило, сопровождаются такими симптомами, как частые головные боли, плохой сон, тошнота и рвота, обильная потливость, энурез и энкопрез и др. Эти осложнения, как правило, соответствуют ярко выраженным особенностям эмоционального самоощущения ребенка, причем не только в раннем, но и в более позднем возрасте, когда при отсутствии грубых патологических нарушений в развитии дети проявляют неустойчивость ритма "сон - бодрствование", а также неустойчивость настроения, часто в форме подавленного и угнетенного состояния или, наоборот, возбудимого и раздражительного. Здесь уместно опять обратиться к И. А. Сикорскому: "Опыт показывает, что уже и самые легкие недомогания тотчас изменяют в отрицательную сторону настроение духа ребенка" [1884. - С. 37 - 38]. Вероятно, такой или похожий опыт фиксации отрицательного самоощущения в ранние периоды представляет самочувствие детей с аллергиями разного рода, когда ребенок вынужден постоянно преодолевать неприятные ощущения, идущие от тех или иных участков тела.

В этой же логике можно было бы рассмотреть особенности "телесных" эмоций детей, страдающих хроническими простудными заболеваниями, у которых снижение эмоционального тонуса, слабость, апатия могут быть интерпретированы как сопутствующие болезни.

Двигательная сфера ребенка также является мощным источником его переживаний. Даже состояния, предшествующие активному перемещению младенца (т.е. возможность сидеть, ползти, стоять), в значительной мере предупреждают, а порой и преодолевают возникновение у ребенка отрицательных эмоций.

С развитием движения и двигательной активности тесно связаны особенности жизненного тонуса ребенка, энергетического обеспечения организма и всех его систем, доминирующего настроения как фонового эмоционального состояния. Овладение движениями можно рассматривать как появление у ребенка возможности испытать "мышечную" радость (И. М. Сеченов), возникающую по типу натурального аффекта, связанного также с чувством владения собственным телом. При этом эмоции, возникшие, например, от процесса движения ребенка, могут перекрывать (блокировать, переключать) эмоции, вызванные телесными ощущениями. И наоборот, "телесные" эмоции могут быть столь сильными, что эмоциональные ощущения, вызываемые движением, не в силах заглушить их. В тех же случаях, когда имеют место существенные ограничения движений и двигательной активности, эти ограничения воспринимаются ребенком как угроза жизни тела в целом и приводят к угнетенному состоянию, часто в форме аффекта страха, а возможно, и страха смерти.

Таким образом, отдельные варианты развития детей демонстрируют яркую выраженность переживаний, запускаемых отдельными состояниями тела (организма). Их активная роль в мироощущении ребенка на более поздних этапах развития может быть подтверждена чрезмерной фиксацией в сознании подростка переживаний, источником которых являются некоторые особенности внешности, фигуры. Особый вклад телесно обусловленных эмоций и аффектов в общее развитие ребенка можно увидеть даже у такого варианта развития, как задержка психического развития. По данным последних исследований, для большинства детей с ЗПР характерно гипофункционирование как доминирующий тип аффективного реагирования. По крайней мере, в качестве одной из причин сниженного уровня аффективных реакций у этих детей может выступать задержка многих функций тела ребенка, в том числе и его двигательных возможностей (В.В.Лебединский, О.С.Никольская, Т. Н.Павлий).

Выраженность отрицательных эмоций, источником которых являются тело ребенка и его возможности, характерна и для такого варианта развития, как гиперактивное поведение. Отсутствие точных координации, недоразвитие тонкой моторики, постоянное невписывание в пространство не дают четкой "обратной связи" ребенку в виде положительной эмоции. Движения гиперактивного ребенка оказываются весьма часто поводом для отрицательных оценок даже со стороны близких людей и соответственно для возникновения у него отрицательных эмоций (А.Д.Кошеле-ва, Л.С.Алексеева).

Соматически обусловленные переживания, возникшие в результате "неполадок" или "сбоя" в деятельности различных систем организма ребенка как переживания ощущения дискомфорта, особенно ярко выражены в период новорожденности и младенчества. "Младенческий возраст, - справедливо замечает В.Прейер, - принадлежит к числу наименее приятных в человеческой жизни: до такой степени в нем преобладают тягостные, неприятные ощущения. Можно сказать, что горесть жизни ребенок вкушает раньше, чем молоко своей матери" [цит. по: А. И.Сикорский. - 1884. - С. 15].

Современные исследователи периода младенчества также отмечают большой удельный вес отрицательных эмоций в эмоциональных проявлениях ребенка-младенца, подчеркивая при этом существенные различия в самоощущении младенцев, воспитывающихся в условиях семьи и детского дома (С.Ю.Мещерякова, А.Г.Рузская, Е.О.Смирнова и др.).

Телесно обусловленные эмоциональные впечатления способны оставлять яркие аффективные следы. Вот как писал о своих первых воспоминаниях Л. Н. Толстой: "Вот первые мои воспоминания... Я связан; мне хочется выпростать руки, и я не могу этого сделать, и я кричу, плачу, и мне самому неприятен мой крик; но я не могу остановиться... Я не знаю и никогда не узнаю, что это такое было: пеленали ли меня, когда я был грудной, и я выдирал руку, или это пеленали меня уже когда мне было больше года, чтобы я не расчесывал лишаи; собрал ли я в одно это воспоминание, как то бывает во сне, много впечатлений, но верно то, что это было первое и самое сильное впечатление жизни. И памятны мне не крик мой, не страдание, но сложность, противоречивость впечатления. Мне хочется свободы, она никому не мешает, и я, кому сила нужна, я слаб, а они сильны...

Другое впечатление - радостное. Я сижу в корыте, и меня окружает новый, не неприятный запах какого-то вещества, которым трут мое маленькое тельце. Вероятно, это были отруби и, вероятно, в воде и в корыте, но новизна впечатления отрубей разбудила меня, и я в первый раз заметил и полюбил свое тельце с видимыми мне ребрами на груди и гладкое темное корыто, засученные руки няни, и теплую, парную, страшенную воду, и звук ее, и в особенности ощущение гладкости мокрых краев корыта, когда я водил по ним ручонками..." (цит. по кн.: Бунин И. А. Освобождение Толстого // Собр. соч.: В 6 т. - М., 1999. - Т. 6. - С. 56 - 57).

Уровень аффилиативного, эмпатийного переживания (присоединения). При нормальном развитии ребенка уже в младенчестве "телесный" уровень эмоций, оставаясь важным критерием его адаптивного поведения, постепенно как бы отступает на задний план. На переднем же плане отчетливо заявляют о себе другие эмоции (так называемые предметные эмоции и чувства), среди которых особенно выделяются эмоции, вызываемые близким взрослым (прежде всего матерью), а также доступными ребенку видами действий с этим взрослым - действий общения прежде всего. Именно с этого момента вполне возможно говорить уже не о самоощущении, а о мироощущении ребенка.

Источник переживаний, относящихся к этому последнему, локализуется в значительной мере вовне, а не в самом ребенке. В периоды новорожденности и младенчества таким источником становится чаще всего мать (или "фигура матери", М.Эйнсворт). Опираясь в значительной мере на "телесный" слой эмоций, мать задает определенное качество эмоциональности своих собственных отношений с новорожденным как субъектом жизнедеятельности, как живым существом; научается преодолевать состояния дискомфорта как субъективные состояния ребенка, переключает эмоции ребенка на новое содержание, тем самым расширяя зону (лучше - горизонты) его аффективной экспансии.

Тем самым мать задает вектор (направление) становления нового уровня эмоциональной регуляции - уровня сопричастности переживания ребенка специфически человеческому миру. Именно здесь формируется первейшая социальная (духовная, человеческая) потребность - потребность ребенка в другом человеке, которая опредмечивается и развивается в эмоциональных стереотипах повседневного взаимодействия взрослого с младенцем. Взрослый становится главным условием преобразования первоначальных аффективных тенденций в собственно человеческие эмоции разной модальности (радость, восторг, огорчение и т.д.). Уровень сопричастного переживания обеспечивает ребенку защиту и безопасность, совместное переживание удовольствия как базовой эмоции, объединяющей ребенка и взрослого (эмоциональную общность), запускает особый тип взаимодействия ребенка с миром - игровое взаимодействие.

Постепенно эмоциональная подсистема "ребенок - мать" становится все более сложной по структуре и самостоятельной по функционированию в целостной системе эмоциональной регуляции поведения ребенка. Вместе с тем по своей роли в возникновении у ребенка определенного качества эмоционального мироощущения переживания в этой подсистеме выдвигаются на первое место (очень часто заглушая, подчиняя, а то и подавляя отрицательные переживания "телесной" природы).

Однако то, как будет складываться и функционировать эмоциональная подсистема "ребенок - мать", какие переживания ребенка будут поддерживаться и фиксироваться матерью, а какие будут игнорироваться ею, какой модальности, интенсивности и глубины будут первые запечатления эмоционального мироощущения, - в свою очередь, это зависит от многих факторов. Характер эмоциональных подкреплений матерью отдельных действий и переживаний ребенка определяется прежде всего ценностью ребенка в системе ее ценностных ориентации и реальных ценностей, тем местом, которое занимает ребенок как ценность среди других ее предпочтений и значимых сфер жизни (работа, учеба, семья и т.д.).

Именно проблема ребенка как ценности в целостной системе ценностей матери порождает проблему принятия ребенка взрослым - принятия полного и безусловного или же только частичного и весьма условного, вплоть до непринятия.

Феномен непринятия (или только частичного принятия) ребенка матерью имеет разные причины. Понятнее всего он проявляется там, где мать сама признает у себя отсутствие полноты материнского чувства, пытаясь впоследствии осмыслить причины этого явления.

Примеров такой материнской рефлексии, возникающей в процессе психологической консультации, множество: "Ничего не чувствовала, когда он (малыш) появился...Ухаживала, кормила, но во мне ничего не пробудилось...Поняла это только тогда, когда родила второго..."; "Полгода была какая-то пустота и даже раздражение... Когда она ночью плакала, вскакивала злая, запихивала ей пустышку, даже ротик однажды поранила ей при этом..."; "До пяти лет мне было скучно с ней: она играть хочет, а мне так неинтересно... Вдруг увидела на прогулке ее с красными руками и меня будто резануло: какая же она маленькая!"

Однако чаще проблема непринятия ребенка матерью имеет более завуалированные формы, проявляясь в виде скрытого отвержения, устойчивого подчеркивания матерью отрицательного в поведении ребенка. Не останавливаясь более подробно на этом феномене, отметим только, что принятие ребенка матерью - это всего лишь один (хотя и очень важный!) из моментов, определяющих развитие эмоциональной подсистемы "ребенок - мать", подсистемы весьма сложной и достаточно автономной, в которой складываются свои тенденции и свои закономерности функционирования эмоций. Именно здесь рождаются (возникают и запечатлеваются) многие устойчивые как положительные, так и отрицательные переживания, а также симптомы нарушенного эмоционального поведения у детей.

Становление у ребенка нового - собственно человеческого (сопричастного) - уровня эмоциональной регуляции делает возможными интеграцию и системообразование эмоциональных проявлений разных уровней. Благодаря последнему переживания ребенка начинают иерархизироваться как "фигура" (переживания, идущие от взрослого или адресованные ему) и "фон" (субективные состояния). Мать может "заговорить" боль ребенка, переключить его вспышку гнева, направить переживание на иное содержание. В идеале переживания ребенка обобщаются в виде доминирования чувства "свободы, радости, любви и благоговения", которое и должно быть основой всего психического развития в онтогенезе, а также в личностном развитии индивида (А. С.Арсеньев, С.Л.Рубинштейн, К.Роджерс и др.).

Проблема принятия ребенка матерью (полного, частичного, условного и т.д.) по мере осуществления ухода за ним трансформируется в проблему привязанности ребенка к матери, причем привязанности конкретного типа: надежной и безопасной или ненадежной, индифферентной или амбивалентной (Дж. Боулби, М.Эйнсворт, Е. О. Смирнова и др.).

Как пишет сама М. Эйнсворт, ее основной научный вклад в детскую психологию состоит в описании особенностей возникновения привязанности ребенка к матери в период младенчества и выделении типов этой привязанности.

На наш взгляд, перспективно рассмотрение феномена привязанности за пределами младенчества, в том числе на протяжении всего дошкольного возраста. Нам представляется, что проблема привязанности в контексте службы психологического консультирования заслуживает изучения с точки зрения ее двух основных психологических составляющих, а именно: первое - особенностей эмоционального образа близкого взрослого у ребенка и второе - особенностей эмоциональной близости (дистанции) между ними в процессе психического развития ребенка на разных возрастных этапах.

В рамках фонового эмоционального мироощущения большинства Детей младшего дошкольного возраста, впервые поступивших в дошкольное учреждение, остро актуализируется слой переживаний, обусловленных первыми разлуками ребенка с близким взрослым и связанных с особенностями определенного типа первичной (специфической) привязанности к нему.

По данным зарубежных авторов (Дж.Боулби, М.Эйнсворт), а также незначительного числа работ, выполненных в отечественной психологии развития (Н.Н.Авдеева, Н.А.Хаймовская), тип привязанности ребенка к близкому взрослому - достаточно устойчивый психологический феномен, определяющий многие особенности развития ребенка. С нашей точки зрения, особенности привязанности ребенка к близкому взрослому (в виде типов: надежной, ненадежной аффективной и ненадежной индифферентной привязанности) можно рассматривать как условие, способствующее (или препятствующее) возникновению аффективности в эмоциональном поведении ребенка и даже конкретного варианта аффективного поведения в момент разлуки. По данным нашего исследования, в этих условиях наименьшим искажениям подвергается эмоциональное мироощущение детей с надежной и ненадежной индифферентной привязанностью. Соответственно наибольшие трудности (возрастание напряженности, появление устойчивых негативных состояний, разбалансирование всей системы эмоциональной регуляции) возникают у детей с типом ненадежной аффективной привязанности.

Решающими факторами в преодолении у ребенка выраженной аффективности являются эмоциональный образ взрослого, его внутренняя проработанность и ясность, возможность сближения с эмоциональным образом другого взрослого (например, воспитателя) и на этой основе формирование замещающей привязанности.

С этой точки зрения, чрезвычайно важно понять, что представляет собой процесс взаимодействия матери и ребенка (в рамках конкретного типа принятия и типа привязанности), какими конкретными действиями он обеспечивается, какова динамика этого взаимодействия и отдельных типов действий на последующих (за младенчеством) этапах развития ребенка. Несколько забегая вперед, подчеркнем, что именно здесь, в рамках конкретного типа привязанности и доминирующего типа действий, окажется возможным объяснение многих важнейших эмоциональных явлений, таких, например, как аффект разлуки, сверхзависимые отношения между взрослым и ребенком и т.д.

Взаимодействие взрослого с ребенком является главным условием психического, в том числе эмоционального, развития ребенка. Представляя собой сложный комплекс действий гетерогенной природы, это взаимодействие существенно изменяется на протяжении раннего и дошкольного возрастов как со стороны иерархии воздействий взрослого (таковыми являются его действия: телесно тактильные, коммуникативные, визуальные и др.), так и со стороны качественных особенностей каждого из компонентов этой иерархии в процессе онтогенеза.

Наиболее общая тенденция в развитии взаимодействия матери и ребенка на протяжении, например, дошкольного возраста состоит в движении от сложного, нерасчлененного, многокомпонентного гетерогенного образования, каким являются действия матери в период беременности и сразу после рождения ребенка, - к выделению в нем все более специализированных отдельных типов действий, каждый из которых решает свои задачи, выполняет свои функции и обретает свою собственную логику развития. Более того, в определенных сочетаниях эти действия и эмоции образуют определенный тип родительского (материнского, отцовского) отношения.

О том, что приобретает любой человек, в том числе ребенок, благодаря своим контактам с другими людьми, писал во многих работах Л.С.Выготский: "Можно сказать, что через других мы становимся самими собой, и это правило относится не только к личности в целом, но и к истории каждой отдельной функции" [1982. - С. 144].

"В свете этого рассуждения Л. С. Выготского, - пишут В. П. Зин-ченко и С.Д.Смирнов, - вполне реально предположение о том, что социальное действие, то есть действие, направленное на другого человека, является генетически первичным" [1983. - С. 138].

Уровень инструментальных эмоций. Действительно, вхождение ребенка в человеческий мир, приобщение его к культуре человеческих отношений происходят прежде всего в процессе совместной деятельности ребенка и близкого взрослого. Говоря об этом, Д.Б.Эльконин подчеркивал, что все виды детской деятельности: общение, предметная деятельность, игра - по крайней мере на ранних этапах развития - представляют собой формы совокупной, совместной деятельности взрослого и ребенка.

Именно благодаря включенности ребенка в эту совместную деятельность у него формируется широкий круг действий, каждое из которых изначально характеризуется двумя взаимно обусловленными свойствами: предметностью и социальностью. Причем, как отмечают В.П.Зинченко и С.Д.Смирнов, "на более ранних стадиях развития ребенка социальность его действий обнаруживается более отчетливо" [1983. - С. 138].

Давая характеристику действию ребенка, эти исследователи подчеркивают две его важные особенности:

1)действие представляет собой функциональный орган индивида, формирующийся и развивающийся прижизненно;

2)понятие действия характеризуется всегда как предметными, так и социальными чертами. Фактически любое действие ребенка может рассматриваться как имеющее социальную и предметную природу [1983. - С. 141].

Естественно, что, говоря о социальности, авторы имеют в виду здесь прежде всего происхождение любых действий ребенка в целом, подчеркивая тем самым роль взрослого и роль социального опосредствования в развитии действий и деятельности ребенка.

Вместе с тем о социальности или предметности действия можно говорить и в другом значении, которое ярко обнаруживается на более поздних этапах разви