Миф шестой. Династия Романовых правила Россией триста лет

Миф поистине государственного масштаба, если уж в 1913 году с великой помпезностью отмечалось 300-летие нахождения династии Романовых на российском троне. Тогда как она формально прекратила свое существование в 1761 году со смертью императрицы Елизаветы, а строго говоря — еще раньше — на мой взгляд, вскоре после Петра I. Не настаивая на безукоризненности своего умозаключения, ограничусь изложением некоторых сведений, позволяющих говорить, что потомки Филарета продержались на престоле чуть более ста лет. Итак...

До раннего ухода из жизни «тишайшего» Алексея Михайловича династически все шло своим чередом. Но слишком юный и болезненный наследник Федор III не только ничем не запомнился как государь, но и умер столь скоро, что передать престол было некому: полуслепой и полоумный мальчик Иоанн Алексеевич на роль самодержца явно не годился, а его сводный брат Петр Алексеевич находился еще совсем в детсадовском возрасте. После нешуточных страстей, межклановых разбирательств и даже кровопролития их обоих венчали на царство при регентстве старшей сестры, умной и сильной Софьи Алексеевны. Представляете, два ребенка на одном специально изготовленном троне, представляющие разные, ненавидящие друг друга кланы. При такой запутанной конфигурации верховной власти вновь запахло смутой в стране, переживающей трагедию раскола и едва оправившейся от кровавого половодья разинского восстания. Да еще гипотетическая перспектива воцарения женщины — слыхано ли такое на Руси со времен киевской княгини Ольги!..

Обошлось, не полыхнуло: подросший Петр прибрал власть к рукам. Однако внешняя незыблемость канонов престолонаследия была поколеблена, что стало предвестником кризисов, регулярно возникавших при переходе трона от одного российского самодержца к другому. Сам

Петр I подлил немало масла в этот огонь.

Начнем с того, что Петр Алексеевич своего единственного полностью легитимного наследника царевича Алексея вынудил вначале отречься от прав на наследство, а затем и вовсе погубил. Другие петровские дети — числом одиннадцать — были рождены во внебрачной связи с Мартой Самуиловной Скавронской (литовской крестьянкой, бывшей наложницей Меншикова), а затем — в морганатическом браке с ней же, что изначально делало наследственные права детей уязвимыми.

Понимая это, Петр I издал закон, по которому правящий монарх сам по своему усмотрению и единолично назначал наследника. И такового назначил, указав на своего старшего сына от Скавронской (будущей императрицы Екатерины I) Петра Петровича. Но — горе! — Петр-младший умирает в малолетстве, как и остальные дети Петра I и Екатерины, за исключением Анны и Елизаветы, таких же, впрочем, незаконнорожденных (Елизавета Петровна потом, тем не менее, стала императрицей, а потомки Анны Петровны правили Россией с 1762-го по 1917 год).

Таким образом, оказавшись на смертном одре, первый и самый великий российский император, наверное, пришел в полное отчаяние, так как «очевидного», всеми признаваемого преемника у него не оказалось. Согласно легенде, Петр успел написать «оставляю все», а вот кому — не написал.
Правда, был у него самый что ни на есть законный внук и полный тезка — Петр Алексеевич, чадо убиенного царевича Алексея и первой «романовской» немки Шарлотты-Кристины-Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Но вопрос — имел ли право на престол ребенок, чей отец от этого права отказался? — до сих пор вызывает споры.

А в 1725 году конец всем спорам быстро положила гвардия, ведомая князем Меншиковым и его «партией». В силовой манере она водрузила на трон императрицу Екатерину I, в девичестве М.Скавронскую. Впервые монаршия власть в Московии не перешла, как было издревле заведено, по мужской линии. Впервые она досталась женщине, простолюдинке, иностранке, не имевшей кровного родства с Романовыми. И как знать, проживи первая российская императрица чуть подольше, не взгромоздилась ли на престол совершенно новая династия — Меншиковых, например. Но, проведя короткие годы своего правления в кутежах и увеселениях, происходивших на фоне разворовывания всего и вся, и быстро подорвав здоровье, Екатерина ушла в лучший мир.

Тогда придворная камарилья ухватилась за сына царевича Алексея, сделав подростка императором Петром II Алексеевичем. Но юный шалопай ничем, кроме охоты и развлечений, себя не проявил и вскоре умер. И в историю он вошел только потому, что род Романовых именно на нем пресекся в мужском колене. Символично, что Петр II был последним российским государем, похороненным в Архангельском соборе Московского Кремля.

Сказанное дает основания полагать, что, как когда-то в случае с московской ветвью Рюриковичей, филаретовские «романовичи» тоже перевелись, и россиянам можно было начинать процедуру выдвижения новой династии. Но история пошла другой дорогой.

Верхушка феодальной знати, успевшая привыкнуть к заполнению престольных вакансий и поднаторевшая в ловле рыбки в мутных династических водах, решила продлить свой праздник жизни. Ради чего петербургские визири обратили взор на потомков полоумного Иоанна V, которые — просто наваждение! — тоже сплошь были женского пола. Внимание временщиков обратилось к Анне Иоанновне, как им казалось, заурядной и легко управляемой бабенке, к тому же имевшей о-о-очень сомнительные основания для занятия престола, что выглядело дополнительной гарантией всевластия аристократов. Надежды их, однако, не оправдались, Анна правила жестоко. К нашему же повествованию имеет отношение лишь тот аспект биографии императрицы, что была она бездетна. Как вы понимаете, престолоследственная ситуация только запутывалась.

Тем не менее уже смертельно больная Анна успела назначить наследника. Им стал грудной младенец, внук Екатерины Иоанновны, сестры императрицы. Счастливыми родителями новорожденного, тут же ставшего во главе гигантской империи, были принц Антон-Ульрих Брауншвейг-Бреверн-Люнебургский и Елизавета-Катерина-Кристина Мекленбург-Шверинская (а проще — Анна Леопольдовна, племянница новопреставленной императрицы, вскоре начавшая повелевать от имени младенца).

Казалось, дальше от романовской династии идти уже было некуда. В Петербурге новых правителей так и называли — «Брауншвейгская семья». Но тут случилось очередное беззаконие: опираясь на гвардию, внебрачная дочь Петра I Елизавета, которую никто и никогда даже не рассматривал кандидаткой на престол, его и захватила. Она, к великому огорчению романовских почитателей, состояла не в династическом, а в морганатическом браке с человеком, как тогда говорили, подлого происхождения, и наследника ей тоже пришлось искать на стороне.

Им Елизавета назначила сына своей сестры, Анны Петровны — Карла-Петера-Ульриха Гольштейн-Готторпского (в русской версии Петра Федоровича). Рожденный в протестантской семье, молодой человек по отцу приходился внучатым племянником шведскому королю Карлу XII и воспитывался как наследник шведского престола. Но пути Господни неисповедимы, и Карлу-Петеру-Ульриху пришлось принять православие, перебраться в Санкт-Петербург и взять там в жены Софию-Фредерику-Августу Ангальт-Цербтскую (в православии Екатерину Алексеевну). Последующее восшествие на трон этой пары и положило начало новой династии российских самодержцев — Гольштейн-Готторп-Романовых. Как они и именуются в специальной литературе, посвященной геральдическим и династическим вопросам. Нелишне упомянуть, что наряду с десятками других титулов российские императоры владели и такими: герцог Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский, граф Ольденбургский. (Герцоги Шлезвиг-Гольштейн-Готторпские составляли младшую ветвь Ольденбургской династии.)

Началась эра нахождения немецкой династии на российском престоле. При этом с каждым новым императором немецкая кровь прибывала. Девичьи имена императорских жен звучат, как музыка, и потому не могу отказать себе в удовольствии перечислить их: Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская, София-Доротея Вюртембергская (жены Павла I); Луиза-Мария-Августа Баденская (жена Александра I); Фридерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина Прусская (жена Николая I); Максимилиана-Вильгельмина-Августа-Софья-Мария Гессен-Дармштадтская (жена Александра II); датская принцесса Мария-София-Фредерика-Дагмара (жена Александра III); Виктория-Алиса-Елена-Луиза-Беатриса Гессен-Дармштадтская (жена Николая II).

Не берусь судить, хорошо все это или не совсем. В конце концов не национальной принадлежностью определяются качества человека. Но все же, все же, все же... И потом на фоне такой портретной галереи образ Анны Петровны, тонкой ниточкой хоть как-то привязывающий немецких самодержцев России к династии Романовых, меркнет в дымке истории.

Вместо послесловия

Ко множеству официозных небылиц, составивших основу канонического жития Романовых, добавилось немало столь же нелепых, но рожденных народной фантазией. Этот винегрет из пропаганды, сплетен и анекдотов был неизменным блюдом в меню российской монархии. Можно сказать, династия Романовых началась со всем известной, но наивной сказки про Сусанина. И погибла она во многом из-за мифов о последней царице, которая-де была и любовницей грязного мужика Распутина, и немецкой шпионкой. Ложь несусветная, но она так овладела народными массами, что после Февральской революции Временное правительство для ее расследования создало чрезвычайную комиссию. Да-да, так и назвали, ЧК — еще за год до большевистского аналога. Та, первая ЧК, естественно, ничего подтверждающего любовно-шпионские злодейства полубезумной женщины не нашла. И всю «чрезвычайную» работу можно было бы увенчать лишь одной рекомендацией: царю не следует брать жену из страны, с которой он собирается воевать. Но давать рекомендации было некому — Романовых уже свергли.