Глава 12: скандинавская кампания — КиберПедия 

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначен­ные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...

Глава 12: скандинавская кампания

2017-07-25 207
Глава 12: скандинавская кампания 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

Среди многочисленных документов, которые вывез из Москвы перебежчик, бежавший в Швецию в неразберихе конца 1985 года* были личные записи, из которых, пожалуй, самыми примечательными были записи полковника Романенко, заместителя отдела планирования в советском Генеральном штабе. Это запись его беседы с начальником отдела планирования генералом Рудольфом Игнатьевым, состоявшейся 15 августа.

 

* Опубликовано в «Кремль в кризисе: советские документы Третьей Мировой войны» под. ред. Л.Валлин и И.Лундквит (Густавссон, Швеция). - Стокгольм, 1986; Изд-во «Саймон и Шустер», Нью-Йорк, 1987 (вымышленное издание)

 

 

«В семь часов утра, генерал Игнатьев вошел в мой кабинет с суровым выражением лица.

- Чертовы американцы, - сказал он. – Они высадили морскую пехоту в Норвегии. Мы знали, что их силы идут, но флот бы уверен, что сможет этому помешать. Но это не имеет значения. Мы должны занять юго-запад Норвегии быстрее, иначе американцы двинуться на наши силы в Буде. Мы достигли сильных успехов в Буде, но наши силы должны оставаться там. У вас имеются планы захвата аэродрома вблизи Ставангена для переброски войск на юго-запад Норвегии – мы разрабатывали его вместе – я теперь я хочу, чтобы вы как можно быстрее задействовали его. Но мы должны просмотреть его снова, чтобы увидеть, что нужно изменить, чтобы противостоять американцам, которые высадились там.

Игнатьев сказал, что уже представил план Главкому, который хотел начать атаку завтра после полудня. Главком считал, что это должно было потрясти правительства стран НАТО, которые увидели бы, что мы добились всех своих целей и завершили захват их северного фланга.

- Мы должны показать им, что попытки остановить нас будут безнадежны, - сказал Игнатьев. – Мы должны получить реальное преимущество от установленного господства в воздухе на Северным и Норвежским морями. Я знаю, мы понесли тяжелые потери в дальней военно-транспортной авиации – что же, теперь настало время в полной мере использовать наши бомбардировщики средней и малой дальности, а также истребители-бомбардировщики. И мы должны иметь достаточные силы ПВО, чтобы сдерживать врага. Можем ли мы начать операцию завтра?

Всевозможные мысли пронеслись в моей голове. Как они и говорил, это была моя операция, я сам работал над ней.

- Да, - сказал я. – Мы сменили воздушно-десантную дивизию Прибалтийского военного округа 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизией из Ленинградского военного округа. Эта дивизии свежая и готова к использованию в настоящее время. Мы должный найти достаточно транспорта, чтобы поднять в воздух целую дивизию – я полагаю, что он у нас есть, но я сразу же запрошу ВДВ (военно-транспортная авиация), чтобы подтвердить это. На датских островах еще остались десантные суда, а также автомобильные паромы (Ro-Ro – Roll on – Roll off) в Ростоке и Киле. Так как мы должный действовать очень быстро, это означает, что придется использовать некоторые силы морской пехоты и мотострелковых войск, занявших Данию.

Игнатьев с явным нетерпением посмотрел на часы.

- Да, я знаю, что подобного рода вещи должны быть организованы, но это не является проблемой. Я хочу, чтобы вы приступили к работе немедленно. Мы должны представит план к 15.00 и успеть издать несколько предупреждающих приказов.

- Есть только один вопрос, - сказал я. – Если мы хотим обеспечить высадку воздушных десантов, нам нужно захватить аэродромы Орланд и Ваернс в районе Тронхейма. Мы не сможем эффективно осуществить эту операцию, не пересекая воздушное пространство Швеции. Если мы хотим, чтобы все пошло как надо, воздушно-десантные силы должны пересечь воздушное пространство Швеции. Это будет в пятьдесят раз проще. Будем ли мы рисковать?

- Рисковать? – Ответил Игнатьев. – Да какой тут риск? Вы что, считаете, что эти нервные шведы попытаются сражаться, чтобы остановить наши силы, пролетающие у них над головами? Мы уже летали над ними на прошлой неделе, и они, черт их подери, не сделали ничего, а только кусали локти. Они не воевали с 1814 года. Они не встанут у нас на пути, можете не беспокоиться. Теперь же быстрее начинайте исполнение плана!»*

 

Там же, стр. 32-33 (Нью-Йоркское издание)

 




* * *

Хотя история нейтралитета Швеции - проистекающего из принципа неприсоединения в мирное время, дабы сохранить нейтралитет в военное - тянулась очень давно, он не были хорошо осознан за пределами скандинавских стран. Возможно, отчасти так было потому, что люди в других странах имеют достаточно проблем относительно их собственной национальной идентичности и истории, чтобы слишком заботиться о других - особенно, когда «другие» находятся далеко и сохраняют нейтралитет - слово, которое для многих означало незначительность. Если для шведов это было оскорбительным, то им приходилось признать, что их страна была в значительной степени сама виновата в таком отношении. Этот впечатляющий, страстный и высоко вооруженный нейтралитет был замаскирован для остального мира позерством политиков, какие бы принципы не исповедовали находившиеся – «Третий мир», «заботу о человеке», прогрессивный либерализм или то, что, что случилось на самом деле. Шведские заявления, часто в морализаторском тоне, для многих из тех, кто находился в рабстве союзных обязательств, были раздражающими. Поэтому было очень легко не понять Швецию и не разглядеть за политическими речами яростную решимость защищать свой традиционный нейтралитет. Только военные специалисты, аналитики и специалисты конкурирующих промышленных компаний были действительно способны оценить замечательное качество оборонной промышленности Швеции и ее вооруженных сил, которые опирались на военное планирование и подготовку кадров крайне высокого качества, а также инвестиции в инфраструктуру, которые по отношению к ВВП были больше, чем в любой другой западной стране. Все это в свою очередь, основывалось на всеобъемлющей и хорошо отлаженной призывной системе и разумной структуре резервов. Швеция могла выдать многое - не в последнюю очередь потому, что если бы ее кто-то тронул, она могла бы свернуться, словно еж и оказать очень грозное сопротивление.

Нейтралитет Швеции не был малодушным отказом от участия в европейских и мировых событиях, но жесткой и решительной попыткой обезопасить себя от глупости других. Это означало сдерживание собственных вооруженных сил. Парадоксальным образом, Швеции пришлось вступить в войну, чтобы остаться нейтральной. Безусловно, шведов раздражало и будет раздражать то, что их положение так слабо понимали на Западе, с которым они имели сильные политические и экономические связи. От Советского Союза они не ждали многого, так как понимали, сколь в целом невежественные люди занимали в Москве высшие эшелоны власти, выйдя из класса, который у других народов уже канул в историю. К конце концов, они были слишком заняты собственными делами.

Для Советского Союза, нейтралитет Швеции имел большое стратегическое значение. Если Швеция качнется в сторону Запада, баланс сил на Балтийском море может резко качнуться в его пользу. Если же, когда начнется война, шведы останутся в стороне, о чем они всегда заявляли, они должны будут понимать, что их нейтралитет не должен стоять на пути советских нужд на море и в воздушном пространстве Балтики. При условии молчаливого принятия этого обстоятельства, не было ничего, что могло бы заставить шведов чрезмерно обеспокоиться отношениями основных сил в Европе. Отделы стратегического и политического анализа в Кремле полагали, что история Второй Мировой войны научила Швецию оставаться в стороне - в конце концов, Швеция играла с обеих концов против центра и вышла сухой из воды. Не было никаких оснований предполагать, что подобная гибкость не будет проявлена и на этот раз. Согласно оценкам Москвы, сохранение нейтралитета Швеции оставалось лучшим вариантом, хотя должны были быть разработаны планы, которые позволят убедить шведов, если те окажутся не в состоянии понять, в чем заключаются их интересы. При определенной доле удачи на стороне СССР и здравом смысле со стороны шведов, эти обстоятельства не должны были возникнуть. Однако позерство отдельных шведских политиков не могло стать препятствием для свободы действий на Балтике и планов относительно Норвегии, имевших критическое значение для советских военных планов в Атлантике. Тем не менее, стратегические аналитики предупреждали, что шагов, которые могут потребовать участия советских войск в ненужной кампании против Швеции, безусловно, следует избегать.

В комментариях шведских политиков, писателей и ученых прослеживалась тенденция, в которой иногда просматривалось редкая и столь необходимая справедливость и беспристрастность, компенсировать преувеличения и влияние пропаганды, и освещать события, как полагали на западе, несколько наивно пытаясь представить в невинном свете некоторые сомнительные действия Советского Союза, в частности, его высокую милитаризацию. Для СССР эти суждения играли важную роль, однако десятилетие мрачных событий в юго-восточной и юго-западной Азии и Африке показало, что шведам явно не хватает объективности. В частности, космополитическое академическое сообщество в Стокгольме испытало шок после откровений, касающихся хваленого Стокгольмского института исследования проблем мира. Этот институт, опиравшийся на умы и взгляды лучших мужчин и женщин всего мира, был в шведских глазах чище чего бы то ни было, и был защищен от любой критики своих идеалистических работ. В начале 1980-х было установлено, что чехословацкий профессор, занимавший пост главы института в течение многих лет, использовал подразделения института по всему миру для стратегической и технической разведки, передавая полученные данные в Москву, потрясло шведское общество до основания. Профессор ушел со своего поста и дело было замято, однако оставленный шрам был глубоким.

Старая рана вскоре была крайне болезненно потревожена инцидентом осенью 1981 года, когда советская подводная лодка класса «Виски» села на мель на камнях глубоко внутри шведских территориальных вод вблизи военно-морской базы Карлскруна*. История несколько дней и ночей подряд не сходила с газет и экранов телевизоров. Москва в несдержанной манере отвергла шведские протесты и отказалась давать какие-либо объяснения. Швеция упорно отказывалась освободить лодку, пока не получила ответы на все вопросы, в ходе чего было установлено, что на подводной лодке находилось ядерное оружие**. Инцидент и советская угрюмость привели шведское общественное мнение в ярость. Хотя лодка вскоре была отпущена, в отношениях между странами появились трения, которые начали влиять на дельнейшие события. Москва не сделала ничего для того, чтобы сгладить их. В следующие два-три года советская авиация систематически совершала незначительные нарушения шведского воздушного пространства, напоминая Шведам о географии и советской мощи.

 

* Инцидент с подводной лодкой С-363 27 октября 1981 года, получившей после этого ироническое название «Шведский комсомолец»

** Несмотря на утверждения западных источников, вопрос о наличии на С-363 ядерного оружия остается открытым

 

 

В вооруженных силах Швеции не проявлялось никакой близорукости или наивности. Их разведка, в сочетании с преимуществом географического положения и высокими технологиями была первоклассной, и у нее не существовало никаких иллюзий по поводу Советского Союза в любом его обличии. Они были далеки от слепоты и ошибок других западных стран. Эти высокопрофессиональные люди научились жить, имея противоречивую задачу: оснащать и готовить вооруженные силы, имеющие высшую степень боеспособности, чтобы обеспечивать поддержание мира.

Как и во время Второй Мировой войны у Швеции и Великобритании и США было много точек соприкосновения. Швеция оказала этим странам большую поддержку, оставаясь нейтральной. В то же время, Шведы с сожалением отмечали, что их нейтралитет принес большие беды братской стране - Норвегии, находящейся под немецкой оккупацией. Неужели эта история повториться, только с другими действующими лицами? Это было неудобной мыслью для Скандинавских стран.

Шведские оборонительные силы были довольно значительными, расходы на душу населения и в процентах от ВВП были сравнимы с основными странами НАТО в Европе. Общенациональный мобилизационный план позволял мобилизовать почти 800 000 мужчин и женщин в течение семидесяти двух часов, чтобы занять оборону на всей территории страны. Плотность ПВО была высока, а ее качество просто замечательным для страны с таким малым населением. Она полностью базировалась на национальных разработках, таких как превосходные истребители-штурмовики «Вигген» и современной электронике и радарах, в производстве которых Швеция достигла больших успехов. В горных массивах были созданы подземные ангары и убежища.

Военно-морской флот воспользовался преимуществами моря, в котором практически отсутствовали приливы для сооружения огромных пещер в гранитных скалах, которые использовались в качестве защищенных доков для кораблей. В 1985 году Швеция имела более десятка современных дизель-электрических подводных лодок, четыре модернизированных эсминца, двадцать восемь ракетных катеров, противолодочные (ПЛО) вертолеты и минные заградители различных типов. Как писал бывший военно-морской атташе Швеции в Лондоне, «Шведский королевский военно-морской флот должен был быть подготовлен для действий в узких прибрежных заливах, к тому что можно назвать тактикой «бей и беги», особенно ночью и в темноте». Подводные лодки, конечно, должны были вести патрулирование у баз противника, чтобы сообщить о его силах и атаковать их, перехватить вражеский флот. В мирное время, в ходе рутинной подводной разведки, иные средства недоступны. Во время чрезвычайного положения, эта задача может стать критически важной.

 

Коммандер Б.Ф.Термениус «Шведские морские базы», «The Naval Review», Vol. XLVII, №1 от 1 января 1959, стр. 21.

 

 

В начале дня 3 августа 1985 года, шведская подводная лодка «Шёхестен», ведшая разведку и патрулирование неподалеку от советских территориальных вод около Рижского залива, обнаружила крупное соединение советских десантных кораблей с мощным сопровождением. Командиру подлодки, лейтенанту Перу Аслингу не было известно ни о каких крупных учениях военно-морских сил советского Союза или стран Варшавского договора. Но тем не менее, не было причин полагать, что войны была неизбежна. Он решил, что его долгом будет, оставаясь незамеченным, внимательно наблюдать за составом и курсом следования советских сил. Ему следовало сделать «неотложный» краткий доклад, а затем передать развернутый доклад, содержащий подробные сведения. Первое из этих сообщений было передано начальнику Штаба Обороны Швеции в 09.57. Вместе со своим заместителем, они изучили доклад, содержащий данные о текущем положении и курсе следования советских сил. В полдень, когда Государственный совет собрался на срочное заседание под председательством Его Величества короля Карла Кустава, дополнительного доклада с «Шёхестен» получены не были. Верховный Главнокомандующий ВМФ отметил, что советские силы, если это, конечно, состоится, пройдут к югу от Борнхольма на следующий день и могут выйти к балтийским проливам на рассвете 5 августа. Пока он вел доклад, ему был передан отчет от воздушной разведку. Он подтвердил информацию с подводной лодки. Советские десантные корабли действительно направились к балтийским проливам. Они образовывали второй эшелон второй гвардейской танковой армии, на рассвете 5 августа достигшей Кильского канала. До этого момента, однако, они значительно беспокоили шведский государственный совет, шведские вооруженные силы и простых шведских граждан.

Одним из ключевых элементов плана советской кампании в Норвегии, которая будет описана в ближайшее время, была высадка десантов в порт и на аэродром Бодо. Этот аэродром был важной базой союзной морской авиаций, а также норвежских истребителей и было крайне важно держать его под ежедневным контролем разведки прежде, чем начнутся военные действия в дополнение к ограниченной информации от спутниковых систем и агентуры, на которую придется полагаться в противном случае. Воздушный путь через Кольский полуостров из Ленинградской области, где базировались высотные, но с малым радиусом действия разведывательные самолеты, было более 4 000 километров, что означало три посадки для дозаправки. Что было еще более важно, самолеты не должны были быть обнаружены Натовскими станциями раннего обнаружения, чтобы сохранить фактор внезапности при высадке десанта. Поэтому в Москве было принято решение отправить специальные самолеты-разведчики МиГ-25 «Фоксбэт-Б» на высоте 25 000 метров через Швецию из Ваасы в Финляндии. Учитывая важность задачи, руководство операцией осуществлялось непосредственно с самого верхнего эшелона командования советских военно-воздушных сил. Разведывательные самолеты несли вооружение. Советы приготовились иметь дело с любыми шведским жалобами, как уже было раньше.




Первый полет состоялся на рассвете 2-го августа и повторился 3-го. Каждый раз, два JA-37 «Вигген» выкатывались из ангаров на горной базе Vasteraas и поднимались в воздух, за двадцать пять секунд набирая полную мощность двигателей. Но даже при такой производительности у них было мало времени, чтобы что-то сделать. «Вигген» физически не мог достигать 25 000 метров, но имел возможность пуска ракет в наборе высоты и, по крайней мере, мог представлять угрозу «Фоксбетам», если только оказывались в благоприятной конфигурации. За столько короткое время на предупреждения оставалось мало времени. Однако на обратном пути, когда «Фоксбеты» находились на пределе, возможностей был намного больше. По крайней мере, так видело ситуацию командование военно-воздушных сил Швеции.

Получив бурный протест, посол Швеции в Москве отметил, что ВВС СССР оставили «Виггенам» очень мало выбора, кроме перехвата, если нарушения воздушного пространства продолжаться. В ответ он услышал пугающую тираду о позиции Швеции как нейтральной страны. Следующее утро было роковым утром 4 августа. Вооруженные силы Швеции в это время находились в состоянии мобилизационного развертывания, пополняясь резервистами. Флигвопнет - ВВС Швеции - ожидало решения правительства относительно планов по развертыванию части сил на участках автомобильных дорог. Это могло, конечно, в какой-то мере нарушить мирную жизнь и автомобильное движение, могло вызвать тревогу. Кабинет министров принял решительные шаги для приведения ПВО в максимальную готовность. Перехватчики начали патрулировать воздушное пространство во всеоружии и получили приказ атаковать обнаруженные не-шведские цели в шведском воздушно пространстве без запроса на разрешение атаковать к вышестоящему командованию. Заявление об этом было обнародовано по всему миру, но у мира, в основном, в этот день были другие заботы. Был сформирован чрезвычайный кабинет министров. Были единодушно приняты далеко идущие решения. Флигвопнет, краеугольный камень обороны Швеции были приведены в полную боевую готовность к полудню того же дня, хотя нужно было признать, что степень готовности будет снижена, если не поступит приказа оставаться в полной готовности.

Чрезвычайный кабинет решил, что Флигвопнет должны оставаться в готовности, как бы плохо это не было. В то же время росло облегчение, так как день клонился к вечеру, а в шведском небе не случилось ничего плохого. «Голуби», выдавали желаемое за действительное, что, возможно, СССР, в конце концов, внял шведским протестам, однако этой иллюзии предстояло быть разрушенной на следующее утро.

На этот раз, «Фоксбеты» шли низко над морем, не поднимаясь на большую высоту, чтобы избежать обнаружения РЛС, пока не станет слишком поздно, чтобы поднимать на перехват истребители. Но командование ПВО Флигвопнет, получившее все полномочия, решило проявить характер и было исполнено решимости так или иначе уничтожить нарушителей на обратном пути. С базы Упсала взлетели два «Виггена» и приступили к патрулированию по линии с севера на юг с центром у Стокгольма, поперек курса на возвращение в Ленинград откуда, как они знали, вылетели «Фоксбеты». Одна пара держалась на большой высоте, а еще по одному самолету – на средней и малой, хотя было маловероятно, что у «Фоксбетов» будет достаточно топлива, чтобы провернуть трюк с проходом на малой высоте еще раз. Подобный заслон был выставлен еще четырьмя парами «Виггенов», действующих у Сундсвалля и Умеаа на севере. Но пилоты «Фоксбетов» имели веские основания для выбора южного маршрута, по которому они и двинулись с кажущейся небрежностью на большой высоте и скорости.

Получив данные от наземного командования, два державшихся на большой высоте в южном секторе истребителя включили форсаж, чтобы набрать оставшиеся до максимальной высоты несколько тысяч футов курсом на восток, который должен был вывести их в хвост и ниже по отношению к «Фоксбетам». В подземном оперативном центре все глаза были прикованы к разворачивающейся в стратосфере высокоскоростной драме. Диспетчеры и старшие офицеры перенимали нервное напряжение пилотов, выслушиваясь в отрывистые переговоры и заворожено смотря на зеленые экраны радаров в жутком полумраке контрольного центра.

Пилоты «Фоксбетов» к этому времени уже были предупреждены о приближении «Виггенов» от своих станций предупреждения об облучении. Но за отрывистыми диалогами в командном центре не заметили кое-что еще. В необычной обстановке того времени было неудивительно, что еще две радиолокационные отметки, движущиеся очень быстро с востока на запад на 60 градусах северной широты не были замечены так быстро, как могли бы. Командир пары получил предупреждение с земли, но это было все, что они могли сделать. Ловушка, призванная преподать шведам урок была расставлена, и они летели прямо в нее.

Два приближающихся истребителя «Фоксбет», одни из самых быстрых самолетов в мире, имели преимущество и в высоте и в скорости над «Виггенами». Что было еще более важно, ракеты «Акрид»*, которые он могли запускать из верхней полусферы, имели дальность 45 километров. И они получили полную информацию от своих товарищей на идущих с запада самолетах-разведчиках. Они обнаружили свои цели, летящие в сторону моря от побережья Швеции. Оба JA-37 безвольно кувыркаясь, рухнули в море. Капитан Ларс Эриксон, ведомый пары, успел рвануть держки катапульты и был выброшен через отстрелянный фонарь из разваливающегося самолета. Как только от отделился от кресла и раскрылся парашют, он увидел, что находился над морем, а сильный восточный ветер сносил его обратно на землю. Бросив беглый взгляд вокруг, он не увидел никаких признаков того, что его ведущий также катапультировался. Земля приближалась и несмотря на чувство облегчения и смятение он знал, что должен готовиться к жесткому приземлению на сильном ветру. Он тяжело ударился о землю, а ветер болезненно протащил его по ней. Он оказался недалеко от университета Упсалы и своей собственной базы.

 

* Р-40

 

 

Советы намеревались сбить оба самолета в море и рассчитывали, что шведское правительство получит предупреждение и на будет делиться им с народом. Но это были слишком несбыточные надежды для таких тупых методов. Эриксон, доставленный в реанимацию больницы в Упсале, оказался хорошим котом в мешке. Послание было слишком очевидным: «придерживайтесь нейтралитета или готовьтесь к последствиям».

В ярости и неразберихе наступления в Центральном регионе, важность высадки в Бодо для советских планов, важность занятие севера Норвегии и предупреждения использования западными союзниками ее фьордов и аэродромов было не слишком понятно шведам или кому бы то ни было. Пилоты «Фоксбетов» сообщили, подтверждая детали полученных фотографий, о наличии одиннадцати «Буканиров» КВВС, четырех норвежских морских разведчиков «Орион» и шестнадцати F-16 «Файтинг Фалкон». Было правильным полагать, что Объединенное Союзное командование Западных проливов решило использовать «Буканиры» для противокорабельных операций, и советские десантные силы, весьма вероятно, станут их жертвой. Для реализации своих планов на севере, которые уже были запущены и учитывая такие твердые разведывательные данные на руках, было очевидно сделать вывод о том, что ликвидация этих сил и воспрещение использования противником аэродромов, имела первостепенное значение.

Советское решение нанести по этим ценным ресурсам западных союзников мощный удар высокоскоростными Су-24 «Фенсер» было очевидным. Из-за дальности этих самолетов (а также ради дополнительной выгоды от атаки с неожиданного направления) было бы проще отправить их через Швецию, однако Москва решила, что лучше позволить Шведам некоторое время зализывать раны и обсуждать свои страхи. Таким образом, атака была начата из Мурманска силами Ту-16 «Блиндер»* и «Фенсерами», прибывшими туда из Ленинградской области. Они получили приказ не вторгаться в воздушное пространство Швеции, однако в трудной ситуации могли пересечь его в тех районах, где она в любом случае была слабо защищена.

 

* «Блиндер» - Ту-22.

 

 

В течение следующих нескольких дней они поддерживали давление на Бодо, чтобы нейтрализовать его прежде, чем советские морские десантные силы высадились там 15 августа. Разведывательные полеты над территорией Швецией, чей нейтралитет, несмотря на некоторую деформацию, тем не менее сохранялся, были продолжены. Но оставалась проблема того, что люди по всей стране испытывали горечь, злость и разочарование из-за сбитых «Виггенов» которые просто защищали воздушное пространство страны. Этот инцидент, несомненно, повлиял на настоятельно проталкиваемое офицерами штаба Флигвопнет решение разрешить тайную дозаправку тридцати бомбардировщиков НАТО на двух шведских аэродромах в ночь с 13 на 14 августа. Это были самолеты, принявшие участи в описанной в Главе 11 операции по ударам по ключевым мостам в Польше в критический момент сражений на Центральном фронте. Чтобы операция стала успешной, ударные самолеты должны были подойти к своей цели с севера, а не лететь над сильно защищенными районами, и маршрут через Швецию был идеален. Разрешение не только на пролет, но и на дозаправку было передано через недавно назначенного шведского офицера связи при Верховном Главнокомандовании ОВС НАТО в Европе (SHAPE). Шведский чрезвычайный кабинет – а именно на этом уровне было принято решение – первоначально разошелся по этому вопросу, но в конце концов дал согласие при условии, что дозаправка произойдет ночью и закончиться быстро. Шведские силы не будут осуществлять прикрытие, но самолеты смогут уйти на шведские аэродромы, если окажутся в бедственном положении. Несколько поврежденных самолетов, преследуемые советскими истребителями, воспользовались этой возможностью. Два из четырех советских «Фоксбетов», которые попытались вторгнуться в воздушное пространство Швеции, были сбиты поджидавшими их «Виггенами». Только эта часть инцидента просочилась в прессу. Об использовании силами НАТО аэродромов сведений получено не было.

Пока вокруг разворачивалась война, шведское правительство ежедневно обсуждало те вопросы, над которыми они имели контроль, а также некоторые, в которых они были очевидно бессильны. Левая оппозиция дала понять, что будет против любой политики, которая приведет к ввязыванию Швеции в войну, в то время как некоторые крайне левые, хотя это известно лишь в частном порядке, с удовольствием были готовы оказать Советскому Союзу любую помощь, почти вплоть до военной. Однако большинство было настроено на «сохранение нейтралитета во всех предсказуемых обстоятельствах» - эта фраза часто использовалась докладчиками в Риксдаге, которые «всегда были готовы продаться Советам, если те прижмут слишком сильно», как заявляли особенно циничные сторонники правительства, впервые слыша эти слова.

Ситуация зашла дальше. Новость об американской высадке в Норвегии была получена утром 15 августа и была воспринята с облегчением, как первый признак советских неудач в Норвегии. В тот же день, в 12.15 советский посол запросил срочной встречи с премьер-министром Швеции Бьерном Освальдом. То, что произошло на этой встрече, уже давно было обнародовано. Премьер-министр вспоминал об этом так:

«Советский посол вошел, и у меня сразу же сложилось впечатление, что он надел маску, так как он сильно отличался от того добродушного человека, которого я очень часто видел ранее.

- У меня важное сообщение от моего правительства, - сказал он. – Сообщение, которое я вас прошу принять и взвесить самым тщательным образом. Именно так:

«Сегодня, в 13.00 волна советских самолетов пройдет над территорией Швеции. Впоследствии, последуют и другие самолеты, о которых шведские диспетчеры будут заблаговременно предупреждены. Советское правительство подчеркивает, что это не несет никакой угрозы Швеции. Мы даем гарантию, что никакие воздушные или другие объекты не будут атакованы при условии, что… - Он оторвался от бумаги, по которой читал сообщение – При условии, что вы не попытаетесь каким-то образом атаковать наши самолеты или помешать их пролету. Правительство и народ Советского Союза не забудут дружеской помощи со стороны государств, оставшихся в стороне от нашей борьбы за существование».

Последовала пауза. Стало ясно, что ему, видимо, было больше нечего сказать. Я бы почти поражен этой новостью. Затем он снова заговорил:

- Есть ли у вас ответ, который я должен передать моему правительству?

- Да, - сказал я. – Есть. Мы приняли решение – защищать нашу территорию – землю, воздух и моря – от любого, кто атакует или посягнет на нее. В том числе, разумеется, и от Советского Союза. Пожалуйста, передайте вашему правительству, чтобы оно не отправляло своих самолетов в Швецию.

- Вы понимаете, что это будет означать войну – со всему ужасающими последствиями для вашего народа – ответил он.

- Да, - ответил я, пытаясь сохранить свой голос ровным. – Это ваше решение. Теперь же, пожалуйста, поспешите отправить ответ.

- Очень хорошо. – Он вышел из комнаты, по прежнему словно с маской на лице.

Я позвонил министру обороны и министру иностранных дел, в то время, как мои секретари созвали экстренное заседание кабинета министров. Решение было подтверждено. Страна находилась в состоянии войны*.

 

* Бьерн Освальд, Кризис в Швеции, август 1985. Шведское агентство правительственной печати, Стокгольм, 1985 г. – 222. с. Напечатано также на английском, немецком и французском языках (вымышленное издание).

 

 

* * *

Это, разумеется, не означало, что Швеция стала членом НАТО, но это означало то, что она была готова сражаться вместе с войсками НАТО против общего врага.

Флигвопнет, естественно, были приведены в состояние боевой готовности. Приказы готовиться к обороне были разосланы немедленно. «Виггены» начали сосредотачиваться. Эскадрильи были переброшены с отдаленных баз. После трех часов боя, ВВС СССР добились победы «по очкам» над защитниками, нанеся им тяжелые потери. Но почти треть советских транспортов и истребителей сопровождения Ту-28 «Фиддлер» были сбиты или вынуждены вернуться на свои аэродромы. Остальные ушли через границу в Норвегию.

Вечером того же дня премьер-министр Швеции обратился к нации. Флигвопнет и все задействованные силы, сказал он, проявили себя великолепно и заставили врага дорого заплатить за это возмутительное нарушение суверенитета страны. Кабинет министров принял решение начать подготовку к полномасштабной войне. Шведские вооруженные силы будут защищать свою страну от любых дальнейших посягательств. События зашли так далеко, что он не мог строить прогнозов о том, что или где может произойти дальше. В страшных событиях, разворачивающихся в Европе, Швеция проявила себя безупречно, и у него не было сомнений в том, что несмотря на все лишения и жертвы, народ Швеции останется верен благородным традициям своей страны. Швеция ценила мир между народами превыше всего. Он знал, что имел ввиду каждый швед, когда говорил, что будет бороться до последнего, защищая свою страну.

Население вняло серьезной новости мужественно. Принцип «делать все, что возможно для защиты своей страны» был принят единодушно. В средствах массовой информации появились данные о погибших и их семьях. Общественное мнения по отношению к советскому Союзу смешилось на озлобленное. Небольшие по масштабам вторжения советских самолетов в воздушное пространство Швеции для поддержки операции в Норвегии продолжились в течение нескольких дней. Различия между защитой суверенитета и участием в войне довольно быстро размылось в сознании среднестатистического шведа, усилилось чувство родства Северных народов. Была негласно установлена связь с Объединенными силами Северной Европы (AFNORTH), в частности, налажен полный обмен информацией от систем раннего предупреждения. Чтобы не означал принцип нейтралитета, шведские вооруженные силы не намерены были дать ему помешать наиболее эффективно вести боевые действия.

Потеря Ютландии в первый день военных действий и последующая за ней потеря Шлезвиг-Гольштейна была обусловлена сочетанием массированного химического удара по Ютландии и смертоносного штурма силами, высадившимися с Советских, Восточногерманских и якобы нейтральных торговых судов, проходящих проливом Каттегат. Почти не встретив сопротивления, они высадились в Орхусе, Ольборге и Фредериксхавна в Ютландии. Зеландия пала в результате тяжелых боев между усиленными датскими силами и советским морским десантом, вышедшим из портов на Балтике. Неожиданным образом, Борнхольм с его радарами и прочим оборудованием, поврежденным ударом авиации был брошен на произвол судьбы, пока польская воздушно-десантная дивизия едва ли не на досуге высадилась на нем. Часть самолетов Тактического авиационного командования BALTAP (зоны Балтийских проливов) отступила в Федеративную Республику Германия или в Норвегию. Командующим южной Норвегией была предпринята смелая морская операция с воздушным прикрытием по спасению части датских и британских войск из Зеландии на заключительном этапе боев за остров. Хотя четыре из девяти военных кораблей и транспортов были уничтожены, оставшиеся в целости и сохранности добрались до Осло-Фьорда. Самолеты и войска BALTAP были переданы в качестве пополнения силам на юге Норвегии или переброшены на усиление войск на севере.

Командующий Северной Норвегией, как он и ожидал, принял упорные бои с самого начала войны. Почти все его радары раннего предупреждения были уничтожены, аэродромы, порты и основные линии обороны подверглись частым и массированным налетам авиации с Кольского полуострова. Советская мотострелковая дивизия, которая пересекла границу у Киркинеса 4 августа, продвигалась быстрее, чем ожидалось, задействуя массированные вертолетные десанты и саперные части, поддерживаемые стаями штурмовиков, а также огнем средней и тяжелой артиллерии. Интенсивность и сила артиллерийских обстрелов сеяли панику среди норвежской легкой пехоты. По мере продвижения советских войск, воздушно-десантная дивизия захватила Андою и Эвернес. Значительные советские десантные силы, включая специализированные десантные корабли с частями морской пехоты и мотострелковых войск, были замечены выходящими из Мурманска. Еще четыре советские дивизии были обнаружены воздушной разведкой союзников пересекающими Финляндию через южный Финнмарк и движущимися к востоку от Тромсё. Аэродром Тромсё был разбит. Только Бардуфос, расположенная среди недоступных гор и хорошо защищенная в 1984 году зенитно-ракетными комплексами, сохранилась в качестве авиабазы.



Некоторые взгляды в надежде на срочную помощь быть обращены на горизонт на западе: где-то за м


Поделиться с друзьями:

Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначен­ные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.081 с.